***
Проходя мимо театра, можно увидеть, как участники труппы ставят декорации. Точно! Скоро же будет представление Нилу! Ох, как же Коллеи хотела попасть туда… Иногда эта прекрасная танцовщица устраивает небольшие выступления на улицах Большого базара. Коллеи доводилось несколько раз это видеть, а слышать — в разы больше. Все-таки Нилу звезда театра Зубаира и любимица сумерцев. Ходят слухи, что даже некоторые из Мудрецов оставляют свои дела, чтоб посмотреть на ее волшебный танец. И Коллеи, как истинная фанатка, не могла упустить возможность подкрасться к театру. Вдруг она мельком увидит Нилу? Просто небольшая шалость, что может пойти не так? Но стоило только подойти чуть ближе, как Симба срывается, убегает куда-то в направлении сцены и громко лает. Коллеи, конечно же, бежит сразу за ним, забыв про скрытность. Какой-то другой пес отзывается на лай Симбы. То был высокий и крупный пес. Не то, что упитанный и лохматый Симба. Оба пса бегут по всему театру и чуть ли не снося людей на своем пути. Коллеи бежит за ними, зовет Симбу, но он в порыве игривости забыл все команды, которыми его учил Амир. — Свуф, ко мне! — и пес сразу же забывает про Симбу и бежит в другое направление. Мохнатый пес-спасатель бежит за ним, только лапки его короче и бежит он медленнее, оттого и не может догнать новоиспеченного друга. — Ах ты маленький проказник! — ласково ругает женский голос. — Нельзя бегать в театре. И пес, кажется, действительно чувствует себя виноватым. — Хм, — девушка замечает и второго пса. — А ты кто у нас? Коллеи, которая только подбежала, застыла на месте. Нилу… это Нилу собственной персоной! — Это ваша собака? — беззаботно спрашивает Нилу, будто это не Симба еще минуту назад гонялся за Свуфом, снося все на своем пути. Вопрос Нилу выводит Коллеи из транса. — Нет! То есть да — Мой! И-и-извените!!! — стажерка начинает суетиться, чуть ли не падает на колени. — Он обычно послушный, правда-правда! Не знаю, что на него нашло… — Все в поряд… — Нилу хочет успокоить бедную девушку, которая, кажется, еще чу-чуть и упадет в обморок от стыда. — Что тут происходит?! — кричит Зубаир, увидев беспорядок на сцене. Ой-ой…***
— Представьте, что мы в тропическом лесу где только что прошел дождь… — Нилу ласково улыбается и чертит рукой в воздухе какие-то причудливые рисунки. — …мы идем по тропе, идем и идем… Здороваемся с птицами и животном, машем им рукой. А все тревоги остаются позади… — и мужчина как по волшебству успокаивается. Коллеи тоже чувствует некое странное чувство умиротворения от слов танцовщицы, хоть и говорит она совсем не с ней. Нилу удивительная. — Спасибо, Нилу, — Шейх Зубаир мелко улыбается девушке. — Что бы я без тебя делал. — Что вы, господин Зубаир, — Нилу забавно смущается. — Я тоже немного виновата в случившемся. Вы много раз просили не приводить Свуфа на сцену. Коллеи тихо сидит и наблюдает. Ждет, когда к ней обратятся и сделают выговор. Тигнари точно сделал бы. — И попрошу снова. — Владелец и по совместительству начальник театра возвращает себе строгий тон голоса. — Сцена не место для животных. А вы, юная леди… Ну вот, момент настал. Коллеи уже приготовилась извиниться. — Она не виновата. — Нилу пытается отмазать девочку. — Просто мимо проходила. — Слишком близко проходила. — Зубаир не выглядит убежденным. Ох уж эти фанаты… — Это… Эм… — Коллеи наконец решилась подать голос. — Извините, что так вышло, я готова возместить ущерб, если надо. Правда денег у меня совсем мало… Но я могу все отработать! — Хорошо. — соглашается Зубаир, а Нилу слегка тревожно. Она узнала Коллеи. Видела несколько раз на своих выступлениях, и знает, что та болеет элеазаром. Лишь бы бедной девочке не стало вдруг плохо от нагрузки.***
— Так ты стажируешься в лесном дозоре Авидья? — изумлено спрашивает Наджия, когда выдается минутка поболтать. Слава Архонту, у них наконец-то перерыв! — Это похвально. — говорить Марат. — Я много слышал о лесных рейнджерах. Там у вас вроде ученый из Академии тоже служит, верно? — Да, это мой наставник. — подтверждает Коллеи. За то короткое время, что они убирали бардак за Свуфом и Симбой, Наджия успела расспросить ее почти обо всем и познакомить со всеми. — Ты как, Коллеи? Не устала? — осторожно спрашивает Нилу. — Выглядишь немного бледной. — Я в порядке! — энергично заявляет девушка. — На самом деле, утро у меня выдалось немного нагруженным, — особенно после загадочного разговора с Фарузан, — но вот я попала сюда и как-то настроение даже поднялось. Не знаю, как это объяснить… Вы все тут такие приветливые, будто одна большая семья. Напоминает лесной дозор. Интересно, как они там? Кажется, Наджия умирает от приступа милоты, Коллеи такая очаровашка, она тянется обнять ее. Стажерка заметно напрягается. — Это залог успеха нашей труппы, — внезапно говорит Нилу, обращая внимание всех на себя. — Это правда, — соглашается Наджия, позабыв про Коллеи. — Господин Зубаир потратил немало усилий, чтоб создать такою атмосферу в театре. Он любит говорить, что если между членами труппы бардак и разногласия, то то же самое происходить и на сцене. — О да, — Марат кивает. — От этой фразы у меня в ушах звенит! — Понимаю, но это правда. Мы действительно одна большая семья! — подмигивает Наджия. — Все члены труппы помогают во всем. И постановки строим и одежду шьём, все ради того, чтоб поставить выступление. — Ага, — Нилу очаровательно улыбается. — Я помню, как господин Зубаир укладывал волосы моей наставнице и остальным актрисам. — Да уж, это я тоже помню, — смеется Марат. — Он как-то раз подпалил тебе волосы, Нилу, хахах… — Я думала, что это конец, хехе… — да уж, тогда это казалось настоящий трагедией. — Но потом господин Зубаир накинул вуаль мне на голову и сказал:《Предстовление должно продолжатся.》 — Нилу пародирует начальника. Коллеи смеется вместе с участниками театра, и тело будто наполняется легкостью. Эти люди… все работали так тяжело ради своей мечты, и оставались верны ей даже несмотря на то, что в Сумеру искусство чувств считается неблагородным делом. А господин Зубаир и вовсе смог построить настоящий театр.Это вдохновляет. Ей даже как-то стыдно, она так просто сдалась… Спустя часок-два — весь беспорядок убран, Коллеи подмечает это с неким разочарованием. — Ты выглядишь расстроенной, — это, конечно же, не укрылось от Нилу. — Все хорошо? — Да… — неуверенно отвечает Коллеи, — просто задумалась. Стажерка долго смотрит на Нилу, не решаясь что-либо говорить. Но голубые глаза с таким пониманием и открытостью смотрят, что хочется рассказать все, что накопилось на душе. 《Нилу поймет.》— думает Коллеи. — На самом деле, я кое-кого ищу…***
— Это так… печально! — у Нилу болит душа за бедную девочку, такое тяжелое прошлое, а теперь и это… не иметь возможность встретится с важным для тебя человеком это ужасно. Наставница Нилу, та, кто подарила ей танец и открыла для нее путь в театр, та, кто подарила ей, непримечательной девочки, смысл жизни — скончалось от элеазара несколько лет тому назад. Она танцевала до последнего… даже когда руки не слушались, а ноги немели, она продолжала танцевать и дарить людям улыбку. Нилу по ней скучает. Она бы сделала многое чтобы вновь увидеться с наставницей, оттого и проблема Коллеи ей до боли понятна. Девушка затихает. Должен быть способ устроить встречу этих двоих. Коллеи тоже молча стоит, не зная, что еще сказать, почему-то ожидаемого облегчение не последовало. И теперь она чувствует себя ужасно глупо. — Мы не сдаемся без боя! — внезапно говорит Нилу, хватая Коллеи за руку и утаскивая куда-то. Стажерка и отреагировать толком не успевает. — У меня есть идея, — говорит Нилу с улыбкой, обещающей, что все будет хорошо. А у Коллеи сердце стучит в ушах, ей очень не нравятся чужие прикосновения. Ладно Тигнари, он ее лечит, да и она ему доверяет, но с чужаками ей всегда некомфортно. Коллеи аккуратно одергивает руку, ей не хочется навлекать на себя вопросы Нилу или как-то обидеть. Хотя с любым другим она бы давно уже закричала. Наверное, потому что это Нилу.***
— Дуньярзада! — Н-Нилу? — отзывается невысокая шатенка в достаточно роскошной одежде. За ее спиной стоит высокая женщина, явно родом из пустыни. Выглядит немножко грозно. — Какая встреча! — Да, давно не виделись, — тепло приветствует танцовщица, но потом более серьезно добавляет: — Мне нужна твоя помощь. Ну, или точнее, помощь Дэхьи. Дуньярзада и наемница озадаченно переглядываются.***
— Это Коллеи, — уже сидя в таверне, Нилу представляет друзей. — Коллеи, это Дунья и Дэхья… — позабытый пес гавкает, напоминая о себе. — Хех, а это Симба. — Приятно познакомиться, — Дуньярзада мягко улыбается и Симба подходить к ней. Он лижет ладонь девушки, зарывается носом под рукава платья, пока та его гладит. Мохнатый спасатель делает точно также и с Коллеи. Как-то она спросила у Амира почему; дозорный ей ответил, что у людей которые болеют элеазаром другой запах и собаки могут его учуять. Неужели Дуньярзада тоже… Коллеи не решается спросить. — Так ты ищешь махаматру, — озадаченно произносит Дэхья после краткого пересказа танцовщицы. Коллеи только неловко кивает, уже успев пожалеть о своем решение рассказать все Нилу. — Забавно, обычно от него все бегут, — смеется наемница, за что получает локтем от Дуньярзады. Они сидят в достаточно дорогой таверне на Большом базаре, которая принадлежит знакомому семьи Дуньярзады, насколько поняла Коллеи. Еда вкусная, только аппетита совсем нет, да и чувствует она себя в подобном месте не в своей тарелке. — Да, его тут очень боятся, но не думаю, что он плохой человек, — говорит Нилу. — Он много раз отгонял назойливых студентов от театра. — Точно, — откликается старшая дочь семьи Хомаяни. — Помню еще, как он помогал вам с пьесой о Содоме. Коллеи вдруг резко оживает. — Город грешников, которого покарали боги мудрости? — она знает эту сказку, Тигнари ей рассказал. Ее вообще знают все в Сумеру. — Ага, он самый! — подтверждает Нилу. — Чтоб лучше передать атмосферу той эпохи, господин Зубаир послал запрос в Академию, но его отклонили. — А в Акаше ничего не было? — спрашивает Коллеи. — Та информация и была заблокирована Академией, вот почему мы послали запрос, — объясняет Нилу под тихое аханье стажерки. — Но генерал Сайно любезно рассказал нам то, что знает. Оказывается, он изучал ту легенду. Но Сайно учился в Хараватате, он изучал языки, не историю или фольклор. Впрочем, Коллеи не стала ничего говорить. — Разве это не нарушает правила Академии? — Дэхья хлопает глазами, сама она впервые слышит полную версию этой истории. — Ну, он сказал что-то типа: 《Эту историю нужно знать и помнить. Ведь никто не хочет, чтобы такая же участь настигла и наш город.》и ушел — так мне рассказал господин Зубаир. — Прозвучало как угроза, в его духе сказать нечто такое… — наемница мотает головой. — Дэхья, вы знакомы с Сайно? — осторожно спрашивает Коллеи, у каждого такая разная реакция на этот вопрос. — Не лично. Пусть мы оба родом из пустыни, — а пустынники, как правило, были более-менее знакомы друг с другом; они часто встречались в походах или когда укрывались от песчаных бурь. У пустынников развито чувство единство. — Впервые я о нем услышала только когда он поступил в Академию Сумеру. — Да, я это тоже помню, — добавляет Дуньярзада. — Самый высокий балл получил какой-то мальчишка-пустынник, это было тогда бурной темой для обсуждения. Очень мало пустынников идут в Академию, еще меньше туда поступают… —… А те, кто поступают, редко надолго задерживаются, — договаривает Нилу. Ей всегда было непонятно, за что сумерцам так не нравятся пустынники, то есть… Нилу знает, что мудрецы винят Алого Короля в смерти Великой Властительницы, но разве… не все ли равно? Эти боги уже давно мертвы, а выливать злость на их поданных… это неправильно. — Именно так, — Дэхья жмет плечами, с возрастом она стала проще к этому относиться. — Однако, — рассказывает Дунья,— генерал не особо выделился в учебе, как все думали, будет. Если не ошибаюсь, самой лучшей выпускницей в итоге стала приезжая мондштадтка. — Мхм, — наемница прыснула. — Мудрецы, наверное, рвали на себе волосы, когда она ушла. — Кажется, спустя пару недель после ее ухода и был уволен предыдущий махаматра, — вспоминает леди Хомаяни. — Сумерцам такая смена не понравилась. — Верно, — подтверждает Нилу. — Я слышала, что главный мудрец ежедневно получал письма с просьбами пересмотреть свое решение. — А в пустыне было ровно наоборот, — заявляет телохранительница. — Я помню какие радости тогда гуляли среди наемников: 《Новый генерал — новое начало для Сумеру》так говорили. — генерал махаматра имеет какую-никакую власть над Академией, а та, в свою очередь, заправляет всем в Сумеру. — Люди были уверены, что грядут великие перемены. Он был первым пустынником, который так далеко пробился в Сумерском обществе. Тогда еще молодая Дэхья, наивная идеалистка, тоже считала, что это новое начало для жителей пустыни. — Нилу, тебе от меня вроде что-то нужно было, да? — спрашивает львица, закрывая эту тему. — Ой, точно! — вскрикивает танцовщица. — Совсем вылетело из головы! Коллеи не может встретиться с генералом Сайно, потому что тот сейчас в пустыне, а там опасно для неподготовленных путешественников, — Дэхьи не нравится то, куда клонит девушка, — но если у нее будет проводник… Так вот зачем Нилу притащила ее сюда, теперь Коллеи все понятно. — Нет, — строго отрезает Дэхья. — Ну почему? — Нилу знает, что для Дэхьи это не составит большого труда, она весьма искусная наемница. Иначе ее бы не наняла семья Дуньярзады. — Во-первых, — начинает перечислить львица, — нельзя просто так пойти в пустыню и надеяться на чудесное совпадение. Не так-то легко найти друг друга между кучи одинаковых дюн, если вообще не невозможно. Тем более что я не знаю, где именно искать — городские сумерцы постоянно забывают насколько необъятна может быть пустыня. — Во-вторых, генерал махаматра чаще всего путешествует в более дальние города пустыни, — Дэхья много раз слышала об этом в таверне от пьяных коллег. — Туда даже опытные наемники не суются просто так. Я туда не пойду и тебе не советую, Коллеи. — В третьих, у меня есть работа, — а Дэхья относится серьезно к работе. — Мне нужно присматривать за состоянием леди Дуньярзады, я не могу… — Я отпускаю тебя пораньше сегодня. — Чт… — Дэхьи очень укоризненно смотрит на свою леди. Что не мешает Дуньярзаде проигнорировать недовольство своей телохранительницы, она обращается к стажерке: — Коллеи, ты вроде говорила, что генерал Сайно вчера отправился в пустыню, да? — Д-да. — растерянно отвечает Коллеи. — Значит он наверняка не успел далеко уйти, — заключает старшая Хомаяни. — Его можно догнать! — Но госпожа, моя работа заботиться о тебе, что если тебе вдруг станет плохо. — Ой, голова что-то закружилась… — говорит Дуньярзада, прикладывая все свои актерские навыки. Дэхья воспринимает это слишком серьезно, предлагает выпить воду и чуть ли не срывается с места, чтоб позвать лекаря. — Но думаю, я бы почувствовала себя лучше, если бы ты отвезла Коллеи в пустыню. — Это подло, — бурчит Дэхья, на что Дунья виновато улыбается. — Вы вообще подумали о Коллеи, может ей не хочется в пустыню идти. Все взгляды обращаются к девочке. Коллеи обещала не пересекать стену Самиэль, тем более, что времени на дорогу туда и обратно у нее нет. С другой стороны, мысль все-таки попасть туда… очень заманчива. — Эм… — Коллеи тупо пялится в пол. Сегодня утром она уже была готова вернуться в Гандхарву, и если бы она не встретила Нилу, то так и было бы. Это большая удача, но идти в пустыню… это проблематично. И не только из-за элеазара. Может, стоит подождать следующего раза? Сайно же вернется когда-то в Сумеру. Коллеи некстати вспоминается об актерской труппе театра Зубаира, они не ждали, когда Сумеру примет искусство. Они шли к своей мечте, несмотря на это. В каком-то смысле мечта Коллеи понять, почему Сайно никогда к ней не приходил. Она никогда не узнает, если будет продолжать ждать. — Пожалуйста, Дэхья… — у девушки от переживания пересохло в горле. Нельзя отступать, так учила ее Эмбер. С помощью усердия можно перевернуть горы, говорил ей Тигнари. А Нилу вдохновила на решительные действия. — Если вы не против, отведите меня в пустыню! — Коллеи сильно жмурится и говорит громче, чем нужно. В таверне на них все косятся.***
— Тебе не стоит так открыто расспрашивать про махаматру, — говорит Дэхья, когда они заходят в Караван-рибат. — Почему? — Ну… — наемница думает, как бы сказать это помягче, но в итоги решает сказать все как есть. — Пустынники его не сильно-то жалуют. — Что? — брови Коллеи поползли вверх. — Но Дэхья, вы вроде говорили, что пустынники радовались, когда Сайно стал махаматрой. — Радовались, да, — наемница неловко чешет затылок. — Недолго правда. Коллеи хмурится и вопрошающе смотрит. — Тогда мы все думали, что раз махаматра один из нас, то отношение к нам в Сумеру станет лучше. Пустынники, как правило, помогают друг другу, — поясняет Дэхья. — По факту ничего особо не изменилось. Даже наоборот, стало в каком-то смысле хуже. — Хуже? Как? — Генерал Сайно часто наведывается в пустыню покарать нечестных на совесть ученых… — Коллеи кивает. — А также и тех, кто их покрывает. — То есть… других пустынников? — Коллеи никогда не думала об этом в таком ключе. — Да, — подтверждает Дэхья. — Многие в пустыне считают, что он предал свою родину, оттого они и не любят махаматру Сайно. Коллеи хмыкнула, вот оно значит как. Горячий воздух дует в лицо и Коллеи смотрит вперед на горы песка, что выглядывают из стены Самиэль. Смотрит и назад, на уходящий город. Такое впечатление, будто для Сайно нет места ни в Сумеру, где его все боятся, ни в пустыне, где его ненавидят. От этого на душе становится...ужасно тяжело.