Честный обман

Мунвей медленно шла по сосновой аллее. Отзвенел очередной «последний звонок», и еще один десяток жеребят разойдется кто куда, лишь изредка навещая свою уже не молодую, но все ещё полную сил учительницу. За двадцать лет школу расширили и перестроили, и кроме них с Черили там теперь работало ещё три новых преподавателя. Возле дома кобылка заглянула в почтовый ящик. «Надо же, письмо! — обрадовалась она, и проворчала: — В кои-то веки вспомнил родителей». Ворчала Мунвей напрасно: малыш-Шифти писал ей почти каждую неделю, но родителям всегда же хочется большего. Впрочем, и малышом Шифт давно уже не был, он три года, как учился в Кантерлотской Академии Искусств, возвращаясь в Понивиль лишь на каникулах. Младшие дочки сейчас гостили у бабушки (по отцовской линии, естественно), поэтому письма сейчас оставались единственной отрадой матери. Мунвей торопливо вбежала в гостиную, бросила корзинку с покупками в угол и в нетерпении стала распечатывать конверт. «Дорогие папа и мама! У меня все хорошо, сессию закрыл на «отлично». Я прошел пробы на роль чейнчлинга-стража в постановке «Осада Кантерлота». Роль, конечно не главная, но у меня там даже своя реплика есть! Репетировать начнут через месяц, поэтому я собираюсь приехать к Вам двадцать пятого числа погостить на пару недель. Еще я познакомился с замечательной кобылкой. У нас с ней всё хорошо, и я собираюсь её привезти с собой для знакомства. — Ваш сын Шифт». «Двадцать пятого? — Мунвей глянула на календарь. — Сегодня?!» Судя по штемпелю, письмо отправили две недели назад, но с тех пор, как заведующей почтой назначили Дитзи Ду, подобные задержки корреспонденции стали обычным делом. Кобылка вскочила, не зная, за что в первую очередь взяться: толи срочно мыть пол, толи готовить ужин, толи бежать за тортом для встречи молодых. В прихожей скрипнула дверь, и она ринулась в коридор. К счастью, это оказался её муж, вернувшийся пораньше с работы. Ознакомив супруга с посланием, Мунвей отправила его в магазин, а сама взялась в срочном порядке строгать салат. Не хотелось ударить мордочкой в грязь перед будущей невесткой. В порыве энтузиазма, хозяйка в рекордные сроки привела дом в порядок, успев приготовить ужин, вымыть пол с окнами и даже постричь газон. Со станции донесся свист паровоза, и Мунвей напряглась: сын уже вот-вот должен был появиться. «А что, если он не рассказал своей подружке, кто его мать? — промелькнула мысль. — Вот кобылка-то испугается!» — Не переживай так, — успокаивающе произнес Тваддлер. — Надо же ему когда-то начать и кобылками интересоваться. — Знаю я этих «замечательных кобылок», — проворчала в ответ его жена, подсознательно уверенная, что вряд ли на свете найдется пони, достойная её сына. — Пойди лучше на улице покарауль. — Идут! — просигналил Тваддлер с порога. Мунвей было напряглась, но при виде сына её мордочка расплылась в улыбке. Малыш вырос и превратился в статного жеребца с серой гривой и шерсткой стального отлива. Стопроцентный пони. В его внешности не было ничего, что могло бы выдать его необычное происхождение. Наследственность матери проявилась в нем лишь в юности, когда Шифт обнаружил свой особый талант: при желании он мог принимать облик чейнчлинга, чем частенько пугал непосвященных. Взгляд матери переместился на его спутницу — бурую пегасочку с милым фиалковыми глазами… и тут Мунвей будто взбесилась. С воплем: «Ах ты, тварь!» — она подскочила до потолка и, хищно оскалившись, бросилась на кобылку. Очевидно, сын ожидал подобной реакции: бросившись наперерез он, обнял мать за шею, не давая приблизиться к своей подруге. — Пусти! Сейчас я ей крылышки пообрываю! — брыкалась гостеприимная хозяйка дома. — Успокойся, мам, сейчас я все объясню, — пытался утихомирить её сын. — Успокоиться?! Это — чейнчлинг!!! — Я знаю, мам. — Что?! — Мунвей удивленно притихла. — Знаю, ты меня еще в жеребячестве научила их распознавать, — подтвердил сынок. Сперва испугавшись, подружка Шифта расслабилась и улыбнулась. Чужая оболочка исчезла, и перед ними встала почти точная копия Мунвей. Конечно, цвет её хитиновых пластин оказался светлее, да и еле заметный рисунок на панцире вился по-другому, но с точки зрения пони различить их казалось непросто. — Прошу прощения, Шифт хотел устроить сюрприз, — произнесла гостья. — Меня зовут Найтран. Мунвей еще раз внимательно осмотрела сына и гостью. Похоже, им удалось достигнуть той же эмоциональной гармонии, что установилась у неё с Тваддлером. — Но… фух… — мать помотала головой. — Ты разве не знаешь, сколько с ними… с нами проблем? — Знаю, мам, я всё знаю по твоим рассказам, поэтому нам проще оказалось их преодолеть. — Но почему — чейнчлинг? — Говорят, сыновья часто ищут себе подруг, похожих на мать, — рассмеявшись, заметил Тваддлер. — Ладно, Найтран, прости, что я тебя так… встретила, — усмехнулась Мунвей. — И не допусти моей ошибки… — Какой ошибки? — насторожилась подружка сына. — Не забудь послать матери приглашение на свадьбу. А то она обидится.