Фиолетовый Sprite

Сезар для всех пример подражания, эдакий маменький сыночек который преуспел во всем, в чем ты плох. Настолько идеальный, что самого Торреса подташнивает от самого себя же. С кем его только не сравнивали, осталось сравнить его лишь с Мать Терезой, потому что тот вчера дал немного денег местному бродяге в баре. И тогда все, дно пробито, а все сравнения закончатся в кои-то веки. А ведь у них даже фамилии похожи, Торрес и Тереза, осталось дождаться когда над ним начнут подтрунивать насчет этого. Наверное, Марк бы тоже придумал что-то по типу «Отец Торрес» или зашел бы далеко и назвал его «Сезар Тереза». Кстати о Марке… Вот бы сейчас оказаться рядышком с ним, прижаться к макушке Хитклиффа и вдыхать запах его дешевого шампуня. Вероятно, все окружение этих двух парней уже понимало, что Сезар не просто так носится с шатеном как курочка с яйцом. Но Марк не замечает ничего такого, или может быть, просто не хочет замечать воркования черноволосого над ним. Торрес и вправду старается прикрыть это все их крепкой, долгой дружбой, но понимает что проебался когда ему перестают признаваться в сердечной любви девушки. Раньше он их отшивал направо и налево, а сейчас никто к нему не подходит с кислотно-розовыми записками. Сезар из-за такого нервничает ужасно, ибо как бы его матушка не прознала обо всем, ведь никто не знает, что у этих девчонок в голове, может быть они уже это растрепали по округе. Если она узнает, Торресу придется выкопать себе могилу где-то под знаменитой достопримечательностью его родной страны. Сейчас черноволосый сидит на уроке полового воспитания, которое к слову, совсем недавно ввели в университет. А сослались на то, что дети в универе уже взрослые, пора бы им и познать что такое плотские утехи. Сам Сезар не хотел идти на такие уроки просто потому что Марк на такое не ходит, но мать посчитала что ее сыночку нужно присутствовать на всех уроках которые существуют. Если сейчас оглядеть всех присутствующих учеников, то может сложится впечатление что все нормально и студенты просто напросто просиживают жопу на таком халявном уроке. Но Торрес с самой задней парты видит, что делают другие парни спереди него, а это зрелище ничуть не из приятных, а скорее тошнотворное. И он ненавидит тут всех присутствующих, просто потому что они не похожи на него. Он, Сезар, фигура абсолютного идеала для всех, он с самого детства лезет из кожи вон чтоб понравится своей маме. И даже сейчас, когда на улице жара палит под тридцать пять градусов, Торрес в красивом черном пиджачке с дорогими, белыми заплатками на рукавах. Его волосы красиво зачесаны на правую сторону и покрыты, казалось бы, целой тонной лака. Красивые глаженые брюки и отполированные лакированные туфли с острым носком, которые хоть и жмут, но он обязан носить это к его образу. Ведь он идеальный. Неидеальный только в любви. Кто же знал что приличный Сезар Торрес, ночью будет надрачивать на фото своего лучшего друга? Неидеальный со своими вспышками резкого, животного гнева на все сущее по отношению к, казалось бы, обычным вещам, но черноволосый пытается сдерживаться в большинстве случаев. — Мистер Торрес, — позвал его их учитель по половому воспитанию, — Не могли бы Вы открыть окно? Сезар с особой грацией встает и аккуратно открывает окно которое ближе всех к нему. Нужно быть предельно осторожным, что бы ничего громко не скрипнуло или не хлопнуло, все должно быть тихим и идеальным до тошноты и чертовых коликов в животе, как бывает у младенцев. Ведь, в детстве его матушке, ох как не нравились слишком громкие скрипы и звуки от ее чада. Торрес так же бесшумно садится на свой стул и поправляет черный галстук, ведь он не должен быть скошен набекрень, а должен быть точно посередине его горла. Он никогда не понимал Марка в выборе одежды, тот постоянно надевал толстовки или обычные, скучные однотонные футболки. А чего только стоят безвкусные кеды или кроссовки, но черноволосый никогда не скажет об этом Хитклиффу, потому что шатен для него — тоже своеобразный идеал. Идеал по своему. Хоть Хитклифф и не идеальный по завышенным стандартам мисс Торрес, но по чувствам Сезара он прошел отбор. Марк его лучший друг и предмет способа вынести всю агрессию другого. Нет, Хитклиффа никто не бьет, просто с ним рядом довольно спокойно и приятно находиться. Хоть пусть и думает Торрес, как бы разбить лицо этому мальчишке по любой оплошности, но он сдерживается. Сезар хочет Марка во всех смыслах, хочется грубо нагнуть шатена над любой поверхностью и так взять, чтоб тот заплакал от всего спектра эмоций, ну или вывихнул руку, такое тоже понравилось бы черноволосому. Этого Торрес хотел до трясучки в конечностях. Он не испытывал страх быть отвергнутым, ведь он такой идеальный, а значит Хитклифф не может, или не имеет права, отказать ему в таком плевом деле как чувства. — Если брать информацию из психологии, то секс — это на самом деле не любовь, а собственническая агрессия. — голос профессора выдернул черноволосого из склизкого омута непристойных мыслей, — Здоровая, чистая агрессия, направленая на другого человека. Мы так сильно хотим «присвоить» любимого человека, что вторгаемся в его пространство и нутро, желая слиться и сделать свою вторую половинку своей хоть ненадолго. Эти слова повлияли на мировоззрение Торреса об его неконтролируемой агрессии.

***

Все что хочет Сезар — тело Марка, а чувства, так сказать, идут уже в комплекте. Ныне полностью идеальный Торрес совершил небольшую оплошность, но это ради его любви к Хитклиффу, он решил связаться с преступниками и добыть небольшой пакетик счастья. Не для себя, а значит запретов матушки он не ослушался. Старые, бывалые друзья Адам и Джона сразу ответили на звонок и просьбу черноволосого толкнуть ему наркоту. И уже в тот же день, вечером, в руках, у изящного парня которого ставят в пример детям, оказался бутылек завернутый в полиэтиленовый пакетик, за который он отдал приличную сумму денег. Но эти жертвы — во имя его любви. На следующий день, рано утром, Торрес решил позвонить Марку и пригласить того к себе на ночевку. Он помнил номер домашнего телефона Хитклиффов наизусть, а поэтому черноволосый быстренько набрал все цифры на своем новом красном, стационарном телефоне и стал дожидаться ответа, который не заставил себя долго ждать. — Алло, хей, это Сезар. — Привет, Сезар, ты чего в такую рань звонишь? — на том конце провода зазвучал сонный голос шатена. — Я хотел пригласить тебя к себе с ночевкой! Моя мама уехала в командировку, а я специально тебе и мне купил несколько баночек газировки «Sprite». — обычно, Торрес не покупал вредную пищу и напитки, но сейчас он должен приманить к себе Хитклиффа всеми способами, — Мы можем посмотреть что-нибудь из видеокассет моих родителей, они говорили что, там есть парочка довольно стоящих фильмов. — Чува-а-ак, это все звучит так классно и я с радостью приду, но давай чуть попозже? — в трубке послышался зевок, — Я вот только-только проснулся. — Да, конечно, Марк, я тогда буду ждать тебя к любому времени после обеда. Звонок закончился и Сезар ушел прихорашиваться для своего, больше чем, друга. Он одел красивые черные брюки, а на вверх только что выглаженую белую рубашку. И конечно на руки были одеты красивые, белоснежно-вычурные перчатки из льна, которые черноволосый недавно купил. А на шею приземлилась, уже такая привычная, красная галстук-бабочка. Все в его образе должно быть идеально для Марка. Хитклифф пришел ближе к трем часам после обеда. Пока шатен настраивал видеопроигрыватель, Сезар на кухне мешал наркотик из бутылки в газированный напиток и к его удивлению газировка поменяла цвет на приторно-цветастый фиолетовый. Торресу оставалось лишь понадеяться на то, что Марк попросту не заметит этого внутри темного пространства железной банки. — Сезар, ты скоро?! — кричит ему шатен из гостиной. — Иду, иду, amigo! — прокричал в ответ черноволосый. Зайдя в гостиную, Сезар увидел поистине самую милую картину на свете. Хитклифф сидел на диване поджав под себя ноги, обнимая круглую подушку с другого кресла. Хотелось подойти и скинуть того с дивана, и бить до посинения костяшек пальцев. Торрес улыбнулся самой счастливой улыбкой на свете и протянул другому «Sprite», попутно садясь на диван довольно близко к Хитклиффу. — А почему спрайт такой… темный? — задался вопросом Марк протягивая напиток Сезару, что бы тот посмотрел, — Ты точно туда колу не залил? Ты же знаешь, я колу не люблю. — Не заливал я туда ничего, Марк. Если хочешь, я могу открыть новую банку. — черноволосый лишь окинул взглядом газировку без эмоций. — Ох, нет нет нет, все нормально… Не надо из-за меня открывать еще одну штуку. — другой хмыкает на такое, он то точно знал что шатену совестно брать вторую. Марк еще с секунду тупит взгляд, а после немного отпивает, на пробу. У Сезара потеют от волнения ладошки, и когда на экране аналогового телевизора появляется громкая заставка фильма, он дергается от звука и ставит на паузу произведение кинематографа. Торрес косится на шатена чтобы к приятному удивлению заметить как у того уже темнеет в глазах. Ручки Хитклиффа начинают трястись и газированный напиток в его руках проливается на штаны и подушку. — Сез-з…а-р-р… что ты… Сезар затыкает рот Марку ладонью и пододвигается к нему всем телом. Рассудок шатена от непривычки слишком быстро немеет и мутнеет, от чего тот жмурится словно кот который наелся сметаны. Торрес счастливо скалиться и нависает над сжавшимся Хитклиффом. Сезар так счастлив увидеть свою вторую половинку такой беспомощной в его руках. Все это — так идеально. — Ты так прекрасно выглядишь, Марк. — Торрес в незабываемом удовольствии проводит руками по бедрам шатена сквозь штаны, — Твои голубые глаза подверженые наркоте такие красивые, что я бы их вырвал и оставил в рассоле на долгие годы. Марк заходится в придушенном всхлипе, а его веки подрагивают от удовольствия вызванного наркотиком. Из глотки Сезара выходят тихие воркования над красотой его любви, а руки в это время блуждают по торсу Хитклиффа, сквозь серую толстовку того. Черноволосый утыкается носом в предплечье шатена, а после, будто забывшись, начинает больновато покусывать нежную кожу шеи. Торрес нервно приподнимает толстовку другого, и не отрываясь от шеи, начинает аккуратно трогать за слегка пухлые бока. Хитклифф бормочет что-то нечленораздельное, а после искренне стонет. Сезару это льстит, а поэтому в лобик его друга прилетает нежный короткий поцелуй, словно это своеобразное вознаграждение за покорность. — О Боже Марк! Представляешь, сколько, я ждал этого момента? Я так долго искал правильный наркотик который дал бы эффект полного отключения твоего мыслительного процесса в мозгу. — шепчет на ушко шатену Сезар и прижимается к тому всем телом, — И все же я нашел его и сейчас ты вот такой передо мной. Марк хрипит и трясущимися ногами обхватывает черноволосого за бедра, он протяжно постанывает от трения внизу его тела и пускает слюни со рта. Торрес издает смешок и своими руками в перчатках одним движением собирает слюну с губ Хитклиффа. Черноволосый сдергивает толстовку с его возлюбленного и вбирает в ладони маленькую, но достаточно видную для глаз, грудь Марка. Когда Торрес узнал что у того гинекомастия, то чуть не расцеловал на месте, а после он конечно под крики шатена замерил у того обхват груди и если память не изменяет, то там было целых девяносто один сантиметр. Хитклифф бы так красиво выглядел в обтягивающей блузке, такой красивый и идеальный. От таких фантазий Сезар сильнее сжимает две половинки в руках. Жесткие льяные перчатки неприятно корябуют нежную кожу шатена, на что тот лишь беспомощно дергается и издает измученный короткий стон. Черноволосому нравится все сейчас. Нравится как под ним извивается, словно червяк, Марк. Нравится как у того из приоткрытых губ вытекает слюна и как он трется своим вставшим членом в мешковатых штанах об дорогие, черные брюки Сезара. — Бедный Марк, ты наверное такой чувствительный. — ответом ему послужило всхлипывание и сопение носа Хитклиффа, — Ох, Марк, давай я как твой лучший друг помогу тебе. Торрес улыбается до такой степени широко, что показывает свои белоснежные зубы, он с издевкой проводит язычком по губам шатена, собирая с них всю вязкую слюну и пробуя ее на вкус. Слюна Марка оказалась до невозможного предела сладкой, густой и прозрачной, словно это была смазка лубриканта в тюбике. Сезар проводит одной рукой по бугорку между ног его любимого, на что получает череду протяжных, всхлипывающих стонов от Хитклиффа. — Давай на коленки, дорогой мой друг. — шатен лишь в непонятках пялится на черноволосого, видимо наркотик настолько разъел ему разум, что тот уже не различает человеческую речь сквозь приход. Но ничего, Сезар ему все покажет. Он с силой берет Марка за волосы, на что другой нервно всхлипывает и ослабевшими руками пытается как то отцепить от себя, и с силой кидает его на пол. Шатен от боли сопит, а на глаза наворачиваются соленые слезы. Хитклифф, к слову, почти сразу же приподнимается и садится на свои колени. Выглядит это все чертовски сексуально. — Марк, Марк… Я надеюсь ты не сильно еще отупел в край и хотя бы остатками мозга различаешь свое имя сквозь поток слов, ты, мерзкая, течная шлюха. — Марк съеживается под аурой его злого друга. У шатена от слабости отвисает челюсть, из-за чего на красивый, узорчатый ковер Торреса падают капли слюны с его рта. Хитклифф ничего не понимает связного из быстрого говора Сезара, а поэтому, просто кивает головой на все, словно он тот самый болванчик которые ставят в салон машин. Черноволосый впивается пальцами в подбородок сидящего на коленях шатена, а после заносит руку и на щеку Марка приходится нехилый такой удар. Если бы не держащий голову Хитклиффа Торрес, то его голова точно бы развернулась в другую сторону. Из его глаз словно фейерверки, брызнают в изобилие слезы, он онемевшими пальцами на руках цепляется и утыкается в брюки черноволосого, в надежде что его приласкают. — Ты жалкое ничтожество. — шатен заторможенно кивает и сильнее прижимается всем телом к левой ноге Торреса, — Неужели, вот чему тебя учила твоя мать? Быть просто накаченной веществами шлюхой, которая настолько течет слюной что иногда захлебывается в ней? Сезар не дожидается бессмысленного ответа другого в виде кивка, а сразу же наклоняется к сидящему беспорядку и начинает выцеловывать все его лицо. Поцелуи приходятся на лоб, щеки и в нос. Хитклифф довольно жмуриться и вытягивает шею чтобы получить как можно больше этих дурманящих мозг, словно самый сильный наркотик, поцелуев. — Так идеально Марк! Ты идеальный когда вот такой, не в своем уме и выпрашивающий еще больше моих поцелуев. Торрес ликует. Он так долго ждал такого момента и сейчас он сполна может насладиться всем что дает ему опьяненный Хитклифф. — Марк, как насчет вот такого… — так как шатен находится у него в ногах, то лакированные туфли были четко между ног Хитклиффа. Сезар с садистской улыбкой приподнимает носок туфель и проходится прямо по бугорку в мешковатых штанах Марка, задевая одним движением все его нервные окончания. Голова шатена взрывается от головокружительных действий меж его ног, а его тело вздрагивает и заходится в сдавленно-блаженном стоне чистого удовольствия. Сезар с жадной ухмылкой поглощает все эмоции на лице другого, сегодня он смакует самое лучшее зрелище в его жизни. Марк двигает дрожащими бедрами по ноге Торреса, он то мелко проводит, то срывается и вдавливает свою эрекцию в жесткие туфли. Шатен закатывает в очередный раз свои, красные от веществ, глаза и заходится в бессвязной молитве «Пожалуйста», растягивая гласные и под конец громко скуля. — Что тебе нужно, грязная проститутка с фетишем на ноги? — Марк в последний раз издает громкий протяжный стон и от бессилия утыкается во внутреннию сторону бедер черноволосого, — Кончил все-таки? А как же твой единственный лучший друг? Хитклифф, все еще подверженный наркотиком, приподнимает голову к ширинке Торреса и дрожащими руками от перевозбуждения, растегивает ее и вынимает стоящий колом член черноволосого. Сезар, словно голодная хищная акула, направляет Марка за голову к своему пульсирующему органу, на что другой открывает рот в покорности и вбирает все до середины. Шатен недовольно жмуриться когда член упирается в заднюю стенку его горла, а в это время Торрес к своему удивлению обнаруживает, как чертовски хорошо контрастирует жаркое нутро горла и холодная слюна. Он тихо постанывает под нос и зарывается рукой в белой перчатке в корни волос Хитклиффа, на что тот думает что его решили похвалить, но Сезар с хлюпом насаживает его до упора глоткой на орган. Марка трясет от такой приятной боли во рту, а его губы в уголках трескаются от растяжения. — Ох, что тут у нас? — с восхищением в голосе воркует черноволосый, замечая кровь из носа другого, — Не иначе как шлюха за полставки старается, а? Ну давай, давай, покажи чему тебя научила мамочка. Хитклифф сквозь серенаду отбойных молотков в черепной коробке все же улавливает голос его друга. Шатен начинает на пробу двигать головой по стволу, а Торрес одной рукой начинает размазывать кровь по лицу Марка, мешая это все со слюнями, слезами и предварительной смазкой. Сезар наблюдает как его любимейший лучший друг захлебывается его членом и слюнями, и все это настолько хотелось запечатлить, что он не выдерживает и тянется к телефону на черном дубовом столике неподалеку. — Улыбайся распутница! — Хитклифф успевает всего навсего поднять взор глаз с полового органа на черноволосого, как его тут же фотографируют, — Вау Марк, ты выглядишь воистину по-блядски жалким. Интересно, как на такое отреагирует твоя сестра? Пошлю-ка я ей фоточку. Марк уже отходит от наркотика, и когда понимает о чем, черт возьми говорит Торрес, его бросает в дрожь. Шатен жалостно всхлипывает пытаясь надавить на жалость, но его лишь снова утыкают в лобок и кончают по самую глотку. — Ах, вот оказывается где есть от тебя польза! — Сезар отпускает бедные патлы Хитклиффа, — Сучка которую должен опробовать каждый, я считаю. Ставлю тебе пять звезд, Марк. С приоткрытого рта Марка течет прозрачная слюна и сперма, в перемешку с капельками крови, а слезы так вообще потерялись во всем этом беспорядке на лице. Все это мессиво капает на черные брюки Сезара, а одна из его дорогих льяных перчаток и вовсе пропиталась едкой кровью и теперь от нее несло запахом металла. Но это ничего, по сравнению с тем что он получил, отличную игрушку для вымещения своей злости. И это черноволосый зовет глубокими чувствами? — Ненавижу… — злостно хрипит Марк, — Я проклинаю тот момент когда мы встретились… Ах, бедный Марк, он ведь еще не знает что Торрес был в отличном расположении духа, вот и все.

***

Позже на следующий день в университете, Хитклифф избегал Сезара любыми способами, что другому это никак не могло нравится. В конечном итоге все дошло до того, что Торрес везет в багажнике своего Форда связанного шатена. — Марк, не нужно отвергать мою любовь! — нараспев говорит другому черноволосый, — Ведь мои чувства идеальные.