Киберлапы

Дурацкий тапок свалился с ноги и немедленно попал под колесо. Блядство! Юрка засопел, заерзал в застрявшем кресле, пытаясь отъехать и как-то эту ушастую дрянь вытащить, но тапок и колесо нашли друг друга и расставаться не желали. Юрка сдавал назад, поворачивался так и эдак, все эти номера его боевая табуретка охотно исполняла, но с тапком не расставалась. Сука. Юрка попытался перегнуться вперед и вытащить тапок рукой — хуй там! Передние колесики глубоко под подножкой, так не изогнуться. Юрка сел, сунул волосы за уши, посверлил взглядом стену. Она, понятно, не виновата, стена, но в больничке смотреть особо не на что, стены да коридоры. Панно ещё, ничо такое, но оно за поворотом. Вообще нормально тут, есть где поездить, и спасибо дяде Яше, что об этом договорился, потому что сначала разрешать катание по коридорам не хотели, морды кривили — у нас строго, у нас четко, нехуй всяким рассекать, вносить элемент неожиданности в здешнюю упорядоченность. Но дядя Яша договорился, потому что китайцы они как русские, договориться всегда можно. К тому же Юрка не блажит, не капризит, у него реальная причина, ему двигаться надо, он лежать не обучен. Не умеет он тупить в сериальчики или там книжки читать. Играть надоело, общаться не с кем… Хотя цирк, если подумать: всегда мечтал разогнать всех, чтоб никто не лез хоть неделю, ну! А сам дня не вытерпел в больничке, выпросил себе кресло. Юрка ещё подышал и посмотрел на тапок. Надо встать. Встать на здоровую ногу, присесть и выдернуть эту ушастую мразь. Тапки собственно были частью сделки. У кого-то из местных белохалатников оказалась в родне владелица фабрики по производству тапочек, на этом они с дядей Яшей и сошлись: Юрка фотается с ушастыми тварями на ногах и получает право пару часов в день кататься по больнице. Сначала ему предлагали зайчиков, потом того хуже, поросят, и Юрка уже думал, может, нахуй эти прогулки — чем потом смывать такой позор? — но потом ему нашли тигров. Белых! И эти полосатые морды снесли его оборону, как толстая жопа хлипкий забор — напрочь. Ну правда, офигенские тапки! Вон и коляске они нравятся, отпускать не хочет. Юрка посмотрел по сторонам. Никого. Стеклянные стены палат изнутри закрыты жалюзи, тихо, свежо, цветы. Идеальные условия для отбирания тапка у кресла, в таких и наебнуться приятно. Юрка поставил кресло на тормоз, чтоб не унеслось в закат вместе с тапком, спустил здоровую ногу в плюшевом тигре на пол. Подумал, снял с нее тигра и положил на сидение, встал на пол ногой в носке. Вроде нормально. Следующий номер — поднять жопу и ухватиться за поручень на стене. Сделано! Ну и теперь разворо-о-от, приседаем… Юрка вытаращился на радостную белохалатницу перед собой. Девушка показывала, какие у нее хорошие зубы, сощурившись до того, что глазки прекратились в черточки. Все это явно означало огромную радость от встречи. Юрка вздохнул. Первые дни было легче, персонал ещё не знал, что за пациент в палате 56C. А теперь вот! Эта точно знает. — Привет, — буркнул он на инглише. — Вы трудитесь! — радостно сообщила на нем же девушка и вытащила из кармана телефон. Юрка подвис. Он трудится? Она решила, что он бросился к поручню, потому что соскучился по занятиям Барановской и сейчас сбацает по быстрому пару гранд жете? Ещё и фоткать его собралась? Юрка ткнул пальцем в застрявший под колесом тапок. — Видите?! — О! — девушка зачирикала что-то совсем радостное уже на своем родном, метнулась под кресло и выхватила оттуда тигра. Отдавать, правда, не собиралась, прижала к груди и быстро щелкнула селфи. Да это шалава, а не тапок, думал Юрка, мрачно наблюдая за ушастой тварью. Сначала он к креслу прилип, сейчас жмется к чужим сиськам. А у него, между прочим, есть постоянный партнер! Хмурая юркина рожа наконец оказала нужное действие, девушка тапок вернула, но снимать все происходящее продолжала и сиять тоже. Юрка указал на свою руку с больничным браслетом и тревожной кнопкой на нем, поднял бровь — вызвать помощь? Или поймет и сама отстанет? Девушка зачирикала с новой силой, но телефон не опускала, и Юрка молча полез обратно в кресло. Вот же блядство. Что ей надо вообще? Ну сделала фотки и отвали. Или она стрим устроила? А работу работать она собирается? Может, халатик у нее для маскировки, а на самом деле она какая-нибудь блогерша? Пиздец, пиздец. — Сенькс, бай, — Юрка крутнулся, объезжая медичку, и усвистал по коридору на второй космической. Свернул за угол, ещё за один, прислушался, никто не догоняет? Вроде нет. Мысленно сказал стене — так, дорогое мироздание, ты мне это прекращай. Я просто подумал, что здесь пиздец скучно, я не просил китаянок в халатиках! Надел тапки, осмотрелся, куда его занесло. Сороковые номера, литера В. Это значит надо через коридор повернуть направо, пересечь соседний корпус, там ещё такой здоровенный холл с пальмой, можно будет покататься. Но блин, придется переть по отделению, где всегда много народу, каталки, капельницы, всякое такое. Лучше будет объехать по дуге, спешить-то некуда, а лимит общения у него на сегодня выбран. Юрка докатил до последнего коридора, прокрался огородами в родной корпус С — и никого не встретил! Так же аккуратно пожужжал к пальме, которую уже видел, и доехал бы до нее, но о стекло палаты слева изнутри что-то ударилось, и Юрка тормознул, озадаченный. Это что? Жалюзи трепыхались, пара полос завернулась так, что теперь внутрь можно было заглянуть. При желании, понятно, а у Юрки его не было, с чего бы. Частная жизнь, все такое. Он лично не был бы рад, если б за ним палили в щелочку! Но с другой стороны — а чо это было? Это ведь ненормально, что в стекло что-то прилетело. Это же что-то кинули. А зачем? А вдруг там какой-нибудь шит хэппенз и нужна помощь? Ну правда! У человека браслет есть с тревожной кнопкой, на кровати вторая кнопка, зачем он кидается? Или это что-то упало? И вообще жалюзи недозакрыты, не развернуты наглухо, как у всех. Все это странно. Юрка подъехал к стеклу ближе — не прям прилип и уставился, а просто ближе. Чтобы понять ситуацию. Ситуация и впрямь сразу стала понятней, потому что внутри кто-то на кровати махал рукой. Ну то есть ему сигналили. Хэлп, значит. Юрка покрутил головой в обе стороны. Вот когда надо, никого нет, никаких китаянок в халатиках. Нажать кнопку на своем браслете? Или просто заглянуть? Юрка потер нос, ещё посмотрел в один конец коридора, в другой, и взялся за ручку. В палате было довольно сумрачно, жалюзи на окне задернуты, а так по сути то же самое, все как у него: кровать, кресло, стол и монитор. Шкаф ещё и телевизор напротив. — Привет? — сказал он на инглише. А на каком ещё? Скажешь нихао, чел вообразит, что можно говорить по-китайски, расчирикается, как та, зубастая. Хотя мужики у них скорее шыкают, а на кровати лежала точно не девушка, это Юрка уже видел: молодой китаец, пацан вообще, худой и длинный, только волосы почему-то, как у него, светлые. Странно, такие китайцы Юрке ещё не попадались. Крашеных в коричневый или рыжий видел, но чтоб белый? Реально белый, как у него самого! А точно не девушка? Как у них тут с гендерами? — Хай, — сказал лежащий басом. — Входи. А, ну нормально, мужик. И инглиш опознает, значит, есть шанс понять, чего ему надо. Юрка огляделся. В общем, кое-что уже и так было понятно — на полу валялся сложенный квадратиком пушистый плед. Это им запулили в жалюзи, привлекая юркино внимание. Так, а зачем? Это Юрка и спросил, показывая на плед рукой — зачем? Чел на кровати сел, поерзав задницей, сказал: — Скучно пиздец. — И потерся лицом о плечо, убирая волосы. Что скучно не поспоришь, но все равно странно. Всем скучно, не все пледами кидаются! — Смешные тапки, — сказал китаец. — Тигры, — окрысился Юра и для тупых пояснил: — А тигры это круто! — А пантеры такие есть? Я б носил. Китаец это прям серьезно сказал. Юрка хмыкнул, посмотрел на него одним глазом, сунул волосы за ухо, подкатился ближе и сказал: — Юра, — а потом увидел руки сидящего и отдернул протянутую было ладонь. — Блядь! У китайца обе руки оказались как у киборга! Каждая была уложена в специальную пластиковую форму до локтя, пальцы разделены перегородками, и все это дело скреплено крестами черных застежек. Но недокиборг заржал от его реакции и вообще выглядел довольным. — Пизде-е-ец, — протянул Юрка, разглядывая его руки. Распухшие. На запястьях синячищи. — Сломал, что ли? — Не, не сломал, — китаец лыбился, морщился, подбирая слова. — Сильно ударил. Упал с мотоцикла. И ещё нога! Инглиш у него был корявый, он совершенно этого не смущался, и Юрке это нравилось. А чо нет, ему нравится, когда без загонов, и вообще у таких инглиш он понимал намного лучше, чем у вечно жующих кашу нативов. Китаец тем временем подвинул к краю кровати ногу, указал подбородком, гляди, и Юрка поглядел. Нормальный такой синячина, в этом он разбирался. — А как же защита? Ну, — Юрка хлопнул себя по плечам, — у мотоциклистов должна быть защита. — Без нее я бы сломал все кости! — радостно сообщил китаец. — А это просто ушибы, это быстро пройдет. — А чего ты в больнице, если ушибы? — спросил Юрка. — Лежал бы дома, там же лучше. — Я далеко живу, и руки, — китаец выставил свои киборглапы. — Я не могу ничего. Даже попить. Пизде-е-ец, подумал Юрка. Даже попить. А поссать как? Вот это парень влип. — Тебе помогают? — спросил, не уточняя. Ну а что, чел незнакомый, а ты ему — как ты этими штуками снимаешь трусы? — Конечно, — китаец кивнул, волосы ссыпались на лицо и он запрокинул голову, откидывая их назад. Пиздец шея длиннющая. И кадык. И вообще все у него такое…. Охуеть у них тут мотоциклисты, как модели. — Но ты даже в телефон залипнуть не можешь, — продолжал осознавать бездны китайской драмы Юрка. — Говорю же, пиздец скучно. А у тебя крутое кресло. — Кресло топчик, — Юрка показал, как оно танцует, покрутился. Маневренность, устойчивость, колесики. Желтые пружинки-амортизаторы! — Похоже на мотоцикл, — сказал китаец. — Да, особенно эта труба. И стоп-сигналы, гляди. Я бы дал тебе покататься, но тут все управление руками. Спохватился, может, не стоило так говорить, но китаец не обиделся, гыгыкнул. — Я лучше на моцике. А у тебя что-то с ногами? Что случилось? — Наебнулся, — признался Юрка. — Растянул голеностоп, вон, гляди, ножка слона. Нога и в самом деле выглядела жутко. — На коньках, — пояснил Юрка. — Теперь недели две меня на каток не пустят. — Я тоже умею на коньках кататься, — сказал китаец. А я на моцике нет, подумал Юрка и нахохлился. — Ван Ибо. Меня зовут Ван Ибо. Точно, не познакомились же. — Юрка. Юрий. — Юрка Юрий, — серьезно кивнул китаец. Вот тупень. — Просто Юрий. Юра. Юрец. Без разницы. — Тоже не лежишь дома, потому что живешь далеко? — Подальше тебя, — проворчал Юрка. — Россия, причем самый дальний от вас угол. Санкт-Петербург. Я тут с командой. Ибо долго и внимательно смотрел прямо в лицо, потом спросил: — Выступить успел? — Успел, — Юрка пытался, честно пытался, но не удержал улыбку. Ну да, успел. Вот был бы пиздец после всей подготовки, перелета и прочего подвернуть ногу прямо перед чемпионатом! Помолчал, катаясь в кресле туда-сюда, сказал: — Можно видосики посмотреть, — и почесал нос. — Давай, — Ибо кивнул на стол. — Мой телефон там. — С моего, — отрезал Юрка. Ему в экран тыцкать и ему решать. — В вашем интернете и так хуй разберешься. Ибо гыгыкнул, кивнул на кровать рядом с собой. — Залезай. Серьезно, на кровать? Юрка ещё поерзал в кресле и подумал — ну а как иначе? По-другому не получится. И чо такого. Подкатился, на четвереньках переполз на кровать и сел рядом. Ибо придвинулся вплотную, сказал: — Я буду штурманом, я умею хуй разбираться. Полетели. И-и-и час улетел не пойми куда. Видосики сближают! Ржали, матюкались, пихались локтями, будто сто лет знакомы. Надо же, думал Юрка. Как так, этот Ибо вообще китаец! А настолько легко и со своими ни хрена не выходит. Потому что они не китайцы, что ли? Надо будет ещё к нему прийти. Приехать. С ним лучше, чем тупо по коридорам кататься. А потом на экран выскочило сообщение от Милки: ”Жди через полчаса”, и Ибо указал на ее фотку носом: — Твоя девушка? — Чо-о-о? Нет! Это из команды. — быстро кинул в ответ Милке “ок”. — А у тебя есть? Девушка? — Неа. Тебе уже пора? — Не, пока нет. Ибо чуть отодвинулся, чтобы смотреть Юрке в лицо, и смотрел долго. Улыбался, но молчал. — Чо уставился? — не выдержал Юрка. Ибо улыбнулся шире, облизнул губы, улыбнулся снова. — Дай попить. А, точно, он же сам не может. Юрка полез через него к столу, взял стакан с торчащей трубочкой, сунул было Ибо в руки, спохватился — не, не прокатит, надо держать перед ним. И Юрка держал. Смотрел, как Ибо медленно приоткрывает рот, ловит языком соломинку, обжимает ее губами, втягивает щеки… Юрка решил смотреть в сторону. Ну что там… Стена очень интересная, например. — Спасибо, — сказал Ибо, и Юрка торопливо вернул стакан на стол, а свою жопу на кровать. Вроде ничего не произошло, но этот гад продолжал пялиться и улыбаться, а смотреть на его губы стало ну совсем тяжело. — Ещё чего тебе сделать? — не выдержал Юрка. — Подрочи мне. — Чо-о-о??? — Юрка вытаращился на него. — Ты ебнулся? — Пока нет, но скоро ебнусь, — доверительно сообщил Ибо, облизнулся снова. — Я же не могу сам. Вообще никак, только представь. — Ну ты же… Тебе помогают! — С туалетом и душем! А с этим как я попрошу, ты дурак, что ли? — Меня ты просишь! — возмутился Юрка. — А я тебя вообще первый раз вижу! — Потому что ты меня можешь понять, — Ибо просительно свел брови, обмяк губами. — Один раз. Я быстро, правда. Юрка аж зажмурился. Задрал голову в потолок, мысленно в него заорал. Пиздец, пиздец. — Это ничего не значит, — торопливо убеждал Ибо, — я же не прошу чего-то серьезного. Просто подрочить, как себе, что тут такого. Две минутки. Пожалуйста. Я бы не стал просить, если бы был другой способ… — И сколько у тебя уже эти штуки? — Юрка кивнул на киберлапы. — Третий день, — Ибо жадно заглядывал в глаза, дышал приоткрытым ртом. — Я быстро. Могу не смотреть, чтобы не отвлекать. Как скажешь. Если бы ты меня попросил, я бы обязательно сделал! — Как удачно, что проверить это невозможно, — сощурился Юрка. — Ну, — Ибо на мгновение смутился, быстро облизнул губы, отвел глаза. — Почему. И тут Юрку пробило. Одна секунда, он просто представил — как, и пробило насквозь, аж яйца подвело. Человек-пиздец, просто пиздец со своими пухлыми губами и наглыми глазами! И киберлапами. Юрка перевел дыхание, посмотрел на дверь. Надо сходить закрыть. И жалюзи тоже. Он молча пополз с кровати, а когда обернулся, увидел на лице Ибо такое отчаянье, что стало неловко. Проворчал: — Да погоди ты. В кресло залезать не стал, пару метров можно и пропрыгать. Так себе зарядка, конечно, когда полувствший член стучит по ногам, зато быстро. Замка на двери не оказалось, и Юрка подвис ненадолго. Так. Ладно. Обернулся, оценивая ситуацию, поймал напряженный взгляд Ибо. Ничего не значит, да как же. А чо лицо сложное такое? Припрыгал обратно, упал в кресло. — Замка нет. Ибо сглотнул, кадык прокатился по шее. — Мы же быстро… — Здоровую ногу в колене согни, — приказал Юрка. Как удачно, что здоровая нога не та, что с краю! Ибо тут же исполнил. Сполз по постели ниже, к Юрке, дышал, смотрел. Пиздец, а не глаза, такими убивать. Сказать, чтобы закрыл? Юрка потер руки и спохватился, нужно же что-то… — На столе в коробке крем, — выдохнул Ибо. Ещё и мысли читает. Юрка полез в коробку. Ого, тут этих кремов! Нахуя ему столько? Для рук, снова для рук, для лица… Чо выбрать? — Возьми красный, — хрипло посоветовал Ибо. Для рук все-таки. Ну ок, руки тут и правда в главной роли. Юрка дернул из коробки пару салфеток, сделал вдох, повернулся. Ибо уже не смотрел, даже забросил руку на лицо, и Юрка благодарно выдохнул. Так легче, ну. Глаза у него просто невыносимые. Он просунулся жирной от крема рукой под шалашик одеяла. Так, штаны. Мягкие, с резинкой. Пролез под нее, случайно задел член, вздрогнул вместе с Ибо. Трусов нет? Ладно, так даже проще. Быстро, не давая себе ни о чем задуматься, сжал рукой член, посмотрел, как Ибо закусывает губу и прогибается в шее. Бля-я-ядь, да он аж звенит, двигаться страшно, кажется, сразу кончит. В общем-то это неплохо, он обещал быстро… Но не настолько же. Ибо сделал серию мелких выдохов, потом один длинный, повозился, вытягиваясь. Ах ты гад, подумал Юрка, с интересом за этим наблюдая, а кончать быстро ты не хочешь! Ухмыльнулся, на пробу двинул рукой по жесткому горячему стволу. Ого, тут есть где подвигать. А если ещё? Ибо сглотнул, облизал губы. Надо запретить вообще эти облизывания, потому что он как-то это специально медленно делает и по всей губе, кончиться же можно от одного вида. Юрка сполз немного в кресле, чтобы от двери его скрывало поднятое колено, и взял темп: сначала ровно, не сильно, а когда Ибо начал прогибаться в спине и шумно дышать — жестче и короче. Смотрел на запрокинутое лицо, темный припухший рот, острие кадыка под кожей и дрочил как себе, проглаживая большим пальцем под головкой и вниз. Такое невозможно долго терпеть, и Ибо тоже не смог, всхлипнул, дернулся вверх и рвано, мучительно выдохнул, пока Юрка продолжал гладить пульсирующий в руке член. Содрогнулся. И ещё. Ну, в общем, и правда быстро. Ибо ещё лежал, не открывая глаз, дышал, а Юрке уже стало неловко. Он повозил салфеткой, вытирая мокрое и свою ладонь, хотел встать выкинуть. — Ты куда? — Ибо уже убрал руку, оказывается, и снова воткнулся черными глазищами. — А сам? Юрка попытался докинуть до мусорки и ясное дело, не попал. Вроде стояк не должен мешать бросать салфетки в ведро, а помешал. Юрка попытался сжечь салфетку взглядом, тоже не вышло. Проворчал: — Сам я и без тебя могу. — Со мной лучше. И смотрит! Блядь. Может и правда лучше, но не вот так же, когда он пялится! — Давай, — прошептал Ибо, и от этого шепота у Юрки волоски на загривке дыбом встали. — Я хочу посмотреть. Стоит же, я вижу. Юрка задохнулся. Сидел, как кролик перед удавом, и не мог дышать. Красный кролик. А Ибо повернулся на бок, придвинулся лицом ближе. — Давай, — и облизнулся. Юрка отмер, бросился с кресла на пол, сел к кровати спиной, головой на матрас. Да похуй. Он быстро. Почему нет, его тут не видно. То есть не видно никому, кроме Ибо, но его стыдиться вроде как поздно уже, да? Стащил штаны, по-новой намазал руку, взялся за член удобнее. Подумал — у Ибо киберлапы, а у него шлюхорука. Только что дрочила один член, теперь другой. Ему с этим придется жить! Жилось, впрочем, очень хорошо, Юрка закусил губу и начал двигать рукой быстрее. В кулаке зачавкало. Блядь. Как-то это совсем уже… — Я бы положил свою руку сверху, — прошептал Ибо почти в самое ухо, и Юрку усыпало мурашками от макушки до пяток, мысли вышибло из головы, он сбился, замер. — И двигался бы с тобой. Вот же сука бесстыжая, куда там тапкам! Юрка задохнулся от восхищения. Правда положил бы? И сжимал бы, и двигал свой рукой не так, как Юрка привык, и это было бы странно, но заводило бы, и… Юрка сглотнул, закрыл глаза и снова начал дрочить. В мире вдруг осталось только движение руки и влажный шепот на корявом английском. — А второй рукой тискал бы тебе задницу… Мял ее, щипал, задирал так высоко, чтобы ты вставал на цыпочки… Разгонялся бы потихоньку… И я бы следил… Я бы не дрочил себе, а слушал, как ты дышишь… — шепот Ибо горячо щекотал ухо. — Ловил пульс, дыхание… Ждал бы момент… Когда ты будешь совсем близко… Как сейчас… Когда уже почти совсем… И тогда сунул бы палец… Один, но ты бы заорал… Орать Юрка не смог, но замычал, ударился о матрас затылком, снова, снова, зажмурился и кончил. Бля-я-ядь! Так и сидел, зажмурившись, с мокрой рукой, а Ибо тихо смеялся ему в висок. — Ты пиздец, а не человек, — выдохнул Юрка. — Ты чего вообще… — Ты красивый, когда кончаешь, — сообщил Ибо. — И когда нет, тоже. И Юрка снова застонал. Бля-я-ятечки, как он здесь оказался, что он творит? Как дошел до жизни такой? Он приоткрыл и скосил глаза на Ибо, накололся на жадный, внимательный взгляд и поспешил закрыть снова, но подумал — а ещё раз можно? Блядь, нет, какой еще раз, Милка! — Мне пора! — спохватился Юрка. — Меня друзья придут навестить. Он торопливо привел себя в порядок, подобрал телефон, посмотрел на Ибо — валяется, как котище, сытый и довольный на скомканной постели, лыбится. Юрка напялил тапки, полез в кресло. — Эй, — сказал Ибо, когда коляска откатилась для разворота. — Приходи ещё. Тридцать четыре В. — Не приду, — отрезал Юрка, — потому что ножка слона. — А у меня лапки, — Ибо поднял обе в доказательство, лыбиться не перестал. Юрка не выдержал, улыбнулся тоже. Киберлапки! — Могу приехать. — Согласен, — улыбка Ибо стала совсем ослепительной, Юрка смотрел и смотрел, как дурак. До чего скучно он жил ещё два часа назад. И как теперь дальше-то? Юрка решительно развернул кресло, доехал до двери и остановился. Посмотрел на плед на полу, обернулся к Ибо. — А ну-ка объясни, — он кивнул на вещественное доказательство. Голубенькое. — Это чо было? — Я кинул ногой, чтобы привлечь внимание, — с честным лицом сообщил Ибо. — Первые разы я пытался тебя звать, но ты не слышал. Тут хорошая звукоизоляция. Юрка сделал лицом “Чо?”. Он и мозгом его сделал. В смысле, первые разы? Какие, когда? Он здесь всего-то третий день! Ибо тоже третий день. Юрка подобрал челюсть, сузил глаза. Не чтобы стать на местных жителей похожим, а потому что мозг наконец начал работать и кое-что из своих недр вытащил. Китайцы в приемном покое! Точно, целая толпа вот таких пацанов, бесили пиздец просто — не затыкались, везде лезли и всячески наводили суету. Превратили и так шумный приемный покой в форменный ебаторий. — Я на каталке лежал, — сказал Ибо и потерся лицом о свое плечо, убирая волосы. — Думал, мне пиздец, переломался. Друзья истерили. А ты сидел злой и прямой. Ледяной. Круто. Ничего крутого, подумал Юрка, почесал нос. Сразу заморозкой облили, обкололи, было почти не больно. А вот сидеть с задранной ногой он там заебался — часа два, блядь, жопа окаменела, все вокруг орут и вообще Китай! — А потом ты такой едешь мимо меня на своем кресле, — Ибо широко ухмыльнулся и прохрипел: — Я ждал тебя, Хаширама-а-а-а! Юрка цапнул с пола плед и запулил в наглую китайскую морду. И фак вдогонку кинул. Два! У него не лапки, он может себе позволить! Сука! Он, значит, сидел тут в засаде! Ржет ещё! И попробуй с ним тоже не заржать. Юрка наставил на Ибо палец и торжественно заявил: — С тобой я позже разберусь, — после чего покинул палату. И разберется.