Вокруг карточного света за 8 дней

Из плена сновидений сомнительного содержания меня с корнем выдернул болезненный удар лицом о стекло. Вокруг стояла тишина, прерываемая разве что воркованием на соседних полках и неизменным стуком колёс. В потёмках я с большим трудом сумел разглядеть положение стрелок на наручных часах. Почти приехали. Для верности пришлось опять прильнуть к злополучному окну, где в непроглядных сумерках всё же виднелось очертание платформы Северного вокзала Пиковой империи. Мои глаза почти привыкли к темноте, когда в них плеснуло острым белым светом, точно кислотой. Наш состав сверлили с обеих сторон огромные прожекторы, оглушительным водопадом вливаясь вовнутрь на пассажиров. Рефлекторно отвернувшись, я пораскинул мозгами и решил, что сейчас самое время собрать вещи, пока вагон не превратился в окончательный водоворот хаоса. За эту неделю я успел усвоить, что несколько нерасторопных подростков способны навести суету в любом месте, где бы они ни оказались: от завода металлоконструкций до мирного спектакля в оперном театре. Странно. Сейчас эти воспоминания исключительно греют мою душу, несмотря на те смешанные эмоции, которые я испытывал тогда, во время предыдущих визитов в карточные страны. От переосмысления бытия меня, разумеется, отвлекли настойчивые подёргивания за капюшон куртки. Это был Хьюго, с помятым выражением лица и целью узнать, не ведаю ли я, где могут быть его носки. На моё счастье, рядом послышался мерзкий смех Сандры, взявшей вместо меня ответственность за рассказ о вчерашнем казино, носках и удивительных эффектах веронского эля. Я выдохнул и продолжил упаковывать вещи, попутно толкнув спящую надо мной Элизу. Складывалось подозрительное впечатление, что мы прособирались до самого рассвета, но его опровергли тёмные оковы над вокзалом, разбавляемые пронзительным светом фонарей. Здесь было неуютно. Ощущение, что прибыли на военный объект, настолько дотошным был контроль у входа. Мои документы перелопатили раз пять, не меньше, у сэра Шанса потребовали предъявить медицинскую карту, а Лауру и вовсе не хотели пропускать из-за смутившей их фотографии в паспорте. Последнее особенно удивило. Для меня на той картинке она оставалась всё той же кривозубой девчонкой с торчащими во все стороны рыжими кудрями, разве что веснушек у неё тогда было намного больше. Стандартной проверки вещей тут тоже оказалось мало, так что сумка каждого из нас тут же оказалась вывернута наизнанку до последнего кармана и изучена до мельчайших подробностей. Наконец-то от заветного выхода из этой обители презрения и недоверия нас отделяла лишь пара магнитных ворот. — Может, нам для верности ещё тесты на гепатит сдать? — вполне задорно вякнул Лукас у самой двери. — Хоть какой-то тест в этой жизни у тебя будет положительный, — съехидничала Сандра, вновь заставив толпу разразиться противного рода смехом, правда, уже не так весомо бьющим по слуховому каналу. Я сумел под самый конец к нему окончательно адаптироваться, так что сейчас особо ничего вокруг себя не слышал, только протяжный гул нашего поезда, стремительно удаляющегося куда-то в темноту. Жилые улицы встретили нас колючим ветром и осевшим полумраком, разбавляемым разве что светом фонарных столбов. Чёрные и продолговатые, они стояли идеально ровной шеренгой, и каждый был увенчан острым шпилем, стремящимся в самое небо. Напомнило солдат из одной противоречивой сказки моего детства. После её издания выросло целое поколение седых детей. Мне наконец надоело рассматривать носы своих помятых ботинок, особенно на контрасте с идеальным свежеуложенным под ними асфальтом. И, зарывшись поглубже в шарф, я начал рассматривать жилые дома. В самых маленьких было где-то этажей восемь. Почти все балконы имели изысканные кованые чёрные решётки, прутья которых по форме напоминали колья. На одном из них мой пронырливый взгляд смог заприметить птичий череп. Окна во всех квартирах были тонированные, с трудом можно было разобрать, включен ли свет. В каждом жилище был опечатанный подвал, дверь в который располагалась как раз со стороны моего поля зрения. Были постройки и крупнее, они и выглядели намного солиднее, крыши парочки из таких тоже носили на себе крупногабаритные шпили. В этих же домах располагались огромные серо-лиловые ворота, ведущие, как я решил, на подземную парковку. Ещё можно было заметить что-то среднее между вышеописанным вариантами: они выглядели новее и явно выше восьмиэтажек, но до строгих архитектурных изысков им было далеко. По левую сторону улицы показалась статуя. Солдат пиковой армии, по масштабу в два раза крупнее обычного человека, будто разбивающим своей левой рукой фрагмент стены, куски которой эпично висели в воздухе, добавляя композиции еще больше экспрессии. «Памятник верному воину», — сразу узнал я. Читал о нём мельком в брошюре, которую нам раздал мистер Шанс в самый первый день. Фигура находилась на квадратном постаменте, обрамлённом колючим хвойным растением, больше всего напоминавшем можжевельник, однако какого-то неизвестного мне сорта. Ветви были крупнее, блеклого серо-голубого оттенка, что контрастировал с темно-сливовым мрамором, из которого была сделана скульптура. Первым транспортом, который показался на проезжей части, был трактор, спроектированный так, что и на войну не стыдно посылать. Чего стоили одни только бронещиты на каждом участке корпуса. Сперва свет фар этой сиреневый махины мелькнул из-за поворота, а следом показался и сам агрегат. Он за секунду привлёк особое внимание именно со стороны Лука и Хью, впрочем, как и любое другое явление. Мне же больше было любопытно, куда именно он может направляться в столь ранее для начала рабочей смены время. — Всё-таки иррациональны их методы скоростного строительства, — раздался за моейспиной женский голос, принадлежавший Элизе. — Ты о чём? — уточнил я, завязывая диалог. — Методы скоростного строительства включают в себя три основные составляющие: это инновационная техника, посуточная посменная работа и вовлечение оборонных сил в рамках программы обязательной трудовой занятости. Таким образом, государство смогло в рекордные строки завершить крупные плановые постройки, при этом не рискуя их качеством, — продекламировал за неё сэр Шанс, улыбаясь одними глазами из-под очков. — У короля-императора амбиции ни к чёрту, — всё же вставила свои пять копеек Лизи. — Да он и сам сродни чёрту, одни глазищи чего стоят, — вторила сестрёнке Сандра, ехидно щуря глаза. Профессор перестал реагировал на реплики близняшек, но только от презрительного взгляда. Мы вскоре вышли на более оживленную улицу, где возле массивного здания администрации вовсю начали выстраиваться тонированные чёрные автомобили, кузова которых так и блестели в первых лучах солнца. Некоторые сильно напоминали машины, колесящие в Курограде — явный след либо прямых торговых отношений, либо, вполне вероятно, нелегального заимствования технологий. В любом случае, углубляться в эту тонкость я намеревался позже. Больше всего заманивала взор сама постройка. Строгая конструкция имела форму прямоугольника с небольшой пристройкой, где располагались два ряда светло-лиловых, практически белых колонн, стоящих в шахматном порядке. На архитектурные орнаменты все сооружения этого места были не бедны. Как отшлифованные бруски, все дома сурово возвышались, будто вылезшие из-под земли атланты. И каждый лаконично подобранный маленький шрам здесь беспрекословно выполнял свою роль, не теряясь в дебрях из множества вензелей. До центральной городской площади мы добирались на метро. Которое, несмотря на меньшую модернизацию и оснащенность, нравилось мне намного больше, чем инновации, предоставленные Куроградом. Я не фанат боевиков, фильмов про апокалипсис или далёкое будущие, но их атмосфера прощупывалась здесь на каждом углу, словно щупальцами затягивала всё глубже в себя и пленила петляющими коридорами, холодным неуютным светом и весьма эффектным появлением поездов, вылетающих из туннеля, словно черти из преисподней. Домчали мы вполне себе быстро, во всяком случае, быстрее, чем если бы ковыляли пешком. — Как вы все знайте, ввиду особенностей политического режима Пиковой империи, публичные выступления главы государства играют не последнюю роль в такой непростой сфере, как взаимоотношения простых людей и правительства, — завёл свою шарманку Шанс, пока мы огибали аллею. — Проще говоря, им необходимы условия для качественной промывки мозгов, буркнула Элиза, обращаясь ко мне. — Здесь хотя бы нет такой откровенной лжи, как в том же Варуленде, — неожиданно длясамого себя поддержал я беседу. — Про «зомбаков» я отдельно высказалась и повторяться не хочу, разговор о другом. — Всё познаётся в сравнении, не мне тебе это объяснять. У каждого государства есть слабые стороны и преимущества. И каждое из них внутри себя таит свои плюсы и минусы. Мы ведь никогда не слышали ни одной из речей Пикового короля, вдруг люди не просто так за ним идут? Элиза отвела взгляд куда-то вниз, нервно поправляя кудрявую чёлку. Я играл по её правилам, честно, не боясь стоять на своём и продвигая свое мнение вперёд любыми доступными аргументами. Похоже, мне удалось впечатлить её снова. — Тогда… вернёмся к этой дискуссии примерно через полтора часа, — она не сдалась, ни в коем случае, но она выбрала меня в качестве соперника, достойного себя. Это была моя не самая громкая, но очень желанная победа. Я чувствовал себя своего рода тем самым имперцем со статуй, преодолевшим свой особый барьер. Народу собралось приличное количество, это свидетельствовало о том, что лицезреть нам в ближайшее время придётся по большей части калейдоскоп из чужих затылков. Другое дело, что народ занял свои места весьма структурировано, в закономерном порядке, позволяя избежать слипшихся человеческих масс. Нечто вроде сцены: бетонная высокая конструкция, обрамлённая парой строгих колонн, более скромно спроектированных, нежели те, что мы видели ранее, вмещала в себя небольшую деревянную кафедру, судя по всему, не столь давно окрашенную щедрым слоем плотной сиреневой краски и матового покрытия. В бездействии мы простояли от силы минут десять, а Хьюго с Лукасом, сморённые тоской, уже начали периодически зевать. Лаура лениво копалась в своей сумке, в то время как Сандра опять начала провоцировать Шанса на светские беседы, некогда выглядящие в моих глазах, как кровавые дискуссии. Всё как всегда. Стабильность, которая вызывает лишь гармонию от своего предсказуемого, относительно внешнего круга событий, поведения. Момент, когда король-император почтил нас своим присутствием, прошёл мимо меня. На происходящее я обратил внимание только после первых щелчков грубого тяжелого мужского голоса, чем-то напоминавшего сильно охрипшую Лауру. Впечатление император, на удивление, производил положительное. Во внешнем виде не чувствовался свойственный остальным пафос. Зато было хоть отбавляй решительности и намерений реализовать все свои цели. В целом было неплохо для сильного политика, но ощутимо пугало. Ко всему прочему были в его взгляде крупицы отчуждения и холода. Словно это не глаза живые на меня смотрят, а пара уличных фонарей роняет свой холодный бледный свет. Я обратил внимание на то, как мистер Шанс по ходу обращения писал что-то в блокнот и пару раз делал замечания Хьюго, норовящему закурить здесь и сейчас. Уму непостижимо, чем его так пленила перспектива провести этот день в местах не столь отдалённых, но не моя прерогатива лезть в голову человека, у которого никотин стоял если не на первом, то точно на втором месте в списке приоритетов. В воздухе повис необъяснимо знакомый протяжный гул, приближавшийся с каждым мгновением. Я вдруг обернулся, глядя, как Сандра, которая, подобно слепому котёнку, вертела головой во все стороны, пока сестра самостоятельно не задрала ей голову в небо. Я поспешил последовать примеру, пока эти стальные ладошки не принялись и за мою несчастную челюсть, когда прямо над нами в пепельно-лиловой дымке завис громадный свинцово-сливовый вертолёт с сигнальным красным устройством, мигающим с интервалом в пять секунд, окрашивая небо алым заревом. Мою руку резко кто-то схватил и круто потянул куда-то в сторону. Это была Элиза, которая протащила меня сквозь встречено бегущую толпу к нашей группе, уже выворачивающей обратно на аллею. Именно там нас застала оглушительная сирена, перебивавшая все остальные звуки, которые до этого в суматохе можно было различить. Бежали около двух минут, пока на горизонте не показались серые ворота, напоминавшие пресловутые входы на подземную парковку, которые я видел ранее. За их пределами была одна только вязкая темнота, в которую с каждым мигом мы погружались все глубже и глубже… Наконец-то где-то с разных сторон, как по эффекту домино, стали загораться фонари, в многообразии которых получилось наконец разглядеть, куда мы попали. Однако сделать это было тяжело за счёт сковавшего нас количества людей. Краем глаза мне удалась завидеть вжавшихся друг в друга Сандру с Лаурой, подсчитывающего наш скромный коллектив мистера Шанса и особенно омерзительных для меня товарищей, что даже сейчас вели себя хуже свиней из зоопарка Фелиции, продолжая над чем-то назойливо смеяться. Моё тело съёживалось от холода, в который нас зажимало бетонными стенами, по сравнению с этим, город снаружи мог запросто показаться экватором, даже при наличии так докучавшего мне поначалу ветра. — Похоже, начался апокалипсис, — услышал я за спиной голос не в меру впечатлительной рыжей девочки. — Ну да, именно поэтому объявили военную тревогу, — саркастично лязгнула ей в ответ закадычная подружка с каре. Ну конечно, переварил я слова Сандры, а потом резко замолчала каждая мысль в моей голове. Пожалуй, лучше бы оправдалась глупость Лауры с концом света. При благоприятном раскладе, мы бы выбрались на опустошенные руины и с вагоном трудностей, но вернулись бы целыми домой. Теперь же был большой вопрос, в конфликт какого масштаба мы по воле случая затесались. Мои поледеневшие пальцы кто-то крепко обхватил своими мягким ладонями, в которых, не поднимая глаз, я узнал Элизу. Удивительно, как она умудрялась сохранять тепло и спокойствие. — Ты думаешь о том же, о чем и я? — спросила она, обхватив пальцами мойподбородок, заглядывая не то в глаза, не то сразу прямо в душу. — Не говори загадками, — язык мой пересох, и я с трудом выдавил из себя слова. — Вспомни, что мы подслушали тогда в Королевстве Габриэля на эдаком тайном собрании? — её выражение лица, которое можно было с большим трудом разглядеть при таком освещении, стало настойчивее. — Не хочу утверждать, — нехотя промямлил я, хотя мне явно было, что сказать. Нависать надо мной, как дамоклов меч, Лизи долго не стала, она с пониманием окинула меня взглядом, прежде чем отпустить мою руку и, махнув копной иссиня-черных кудрей, устремиться куда-то в другой конец столпотворения, по всей видимости, в поисках сестры. Холодно больше не было. Теперь внутри словно загорелась маленькая свечка, тепло которой медленно и вяло, но разливалось по телу. Вскоре все мы скомпоновались вокруг мистера Шанса, не обмолвившегося и лишним словечком, а только кивавшим головой, мягко подбадривая нас товарищескими похлопыванием по плечу. Потихоньку я стал опускать тяжёлые веки, растворяясь в каждом из пережитых за наш путь воспоминаний. Наконец до меня снизошло, как сильно я буду скучать. По двум неотёсанным болванам, девочке с луны и близняшкам, одна из которых всё же сдержала свое обещание запомниться мне навсегда. Пожалуй, мне повезло выиграть поистине счастливый билет, пусть даже и в один конец… — Герман, ты спишь там или помер? — беспощадно трясла меня за плечи Сандра. — Дружок, пойдем, отдохнешь в поезде, — скомандовал Шанс. Люди сплошным потоком покидали бункер, растекаясь в разные стороны. Всё так же кипела своим чередом обычная жизнь, а небо мирно светило над головой. — Мы с вами стали сегодня участниками учебной военной тревоги. Признаться, я и сам растерялся, но для жителей империи это обычное дело, — наш руководитель подозрительно быстро повеселел. Остаток дня мы провели в музее разведки. Несильно крупное здание, выделяющееся куполом из лавандового стекла, высоченной деревянной дверью с позолоченными вставками и парой скульптур, внешне напоминавших сфинксов с головой вождя, выполненных явно из чего-то не шибко дорогого, но сверху плотно покрытых мраморной крошкой и аметистовой пылью. Одним словом, внешне это место мне понравилось больше, чем внутри. Экспонаты примитивные: одежда дозорных специально для каждого карточного государства, наборы характерных гаджетов и различные подлинники отчетных документаций ранних лет. Затем наш маршрут лежал аккурат до Центрального вокзала, отличавшегося разве что наличием скромного каменного фонтана в виде резного ключа, расположенного слегка под углом на постаменте, изображавшем нечто вроде замка, обрамленного каменной тесьмой. Хьюго с Луком спустили в фонтан всю последнюю мелочь, не то для того, чтобы вернуться, не то соревнуясь, кто дальше кинет. Поезд уже ждал нас на третьем пути, одиноко зияя среди пустынной железной дороги. Я с тоской в последний раз улыбнулся минувшим за окошком постройкам этой строгой и закрытой, но по-своему удивительной страны и накрыл курткой худые плечики Элизы, задремавшей прямо на моем плече. Впереди нас ждала длинная дорога домой и не менее долгая дорога в жизни, выбрать вагон для движения по которой ещё только предстояло. Остаётся только надеяться, что где-нибудь на случайной станции мы ещё обязательно встретимся.