Кинктобер 2022 / Kinktober 2022

      Первым, что увидела Севика, когда пришла в себя – это собственные ноги, разбитые колени. Голые.              Короткой проверки оказалось достаточно, чтобы определить отсутствие одежды и на остальном теле. Ещё обнаружились плотные ремни, стягивающие конечности. Протеза вместо левой руки тоже не было на месте.              Перейдя к изучению обстановки, Севика узнала подвал своего бара. Это определённо был он, хоть она и запомнила его другим. Сейчас же в нём было всё перевёрнуто, некоторая мебель сломана.              Резкая боль в затылке помогла вспомнить, что здесь недавно – или давно, время определить она не могла – происходило.              Конечно. Это была она и никто иной. Проклятье.              Севика попробовала на прочность ремни. Нет, слишком плотные. Проще было бы попытаться разломать стул, на котором она находилась. Пару минут безуспешных попыток – и она бросила это дело.              Она крикнула, надеясь, что кто-то наверху её услышит. Тщетно. Бар либо пуст, либо ровно наоборот, забит под завязку шумными пьяными посетителями.              Мечущийся взгляд наконец выловил нужный предмет. Это был её протез, оставленный в углу. Севика не помнила, чтоб сама его снимала. Наверняка, это была Джинкс, никто иной.              Нужно было добраться до него. Попробовать перерезать один из ремней острейшим лезвием, а ещё лучше – достать малую дозу мерцания, достаточной, чтобы усиленные мышцы в щепки разорвали стул.              Севика начала раскачиваться на стуле. Мало-помалу, переваливаясь с бока на бок, она поползла к протезу. Деревянные ножки противно и визгливо скрипели об доски пола. Но, может, это и на руку, кто-то услышит и придёт на помощь… Чтобы увидеть бывшего лейтенанта хозяина Нижнего Города мало того, что связанной – так ещё и голой. Наверняка, лишь посмеётся и побежит звать остальных.              Нет, потеря репутации здесь, в Зауне, смерти подобна. А то и хуже, смерть-то происходит моментально.              До протеза с сияющим от полировки лезвия оставалось ещё полпути, как за спиной громко хлопнула дверь. Севика остановилась, попыталась оглянуться, чтобы разглядеть гостя.              Но ещё до того, как она увидела, кто пришёл, до её слуха донеслись шаги. Тихие, лёгкие, чуть прыгучие.              Вся надежда на помощь тут же пропала.               – Уже пришла в себя? – отозвался энергичный и юный, но хрипловатый голос, закончивший фразу смешком.              Севика не ответила. Точнее, ответила, но лишь нечленораздельным рёвом раненного, но не сломленного хищника.               – Ой-ой-ой, боюсь-боюсь, – голос переместился за спину, и Севика почувствовала длинные тонкие пальцы на своих плечах. К удивлению – а, может, и к ужасу – Севики, они начали крепко, но не грубо, массировать ей плечи.               – И зачем было доводить всё до драки? Смотри, вся в царапинах, – Севика чуть не вскрикнула, когда те же пальцы, что мгновение назад её массировали, впились ногтями в кожу. Но – не вскрикнула. К чему-чему, а к боли была приучена.               – Что тебя не устраивало, а? – по голосу этой сумасшедшей было невозможно понять, действительно ли её волновал ответ, или она болтает сама с собой.              Одна из рук переместилась, взялась за подбородок Севики. Против воли, Севика повернула голову и встретилась взглядом с розовыми глазами Джинкс.              Проклятье. В этих глазах, и без того бешенных, теперь ещё буйствовало и Мерцание. Севика не имела ни малейшего понятия, сколько наркотика вкачали в маленькое тельце этой девчонки и почему она не умерла от передозировки. Но теперь дарующие им сила, скорость реакции и полный отказ от рационального мышления навсегда впитались в Джинкс.               – Не хочешь говорить, большая бука? – Джинкс картинно согнула брови в выражении заботы и сострадания. Конечно, она врала.              Севика имела много, чего сказать. Но ситуация, в которой Джинкс было достаточно одного движения и сломать ей шею… не располагала к красноречию.               – Я же тебе не мешала. Сидела у себя, веселилась с пилтоверскими ведроголовыми. Мне эта власть и шумиха вовсе не нужны.              Да, Севика знала, что Джинкс не врёт. После смерти Силко, Хозяина Зауна, Джинкс практически не показывалась здесь, внизу, не предъявляла права на отцовский трон.              Нет, дело было не во власти, а в вопросе безопасности. Эта сумасшедшая штука могла поднять на воздух весь Заун – и потом как ни в чём не бывало есть сладкое, сидя на краю башни и постреливая в редких птиц.              А ещё Севика видела труп своего начальника. Многочисленные пулевые раны – как будто убийца в гневе долго шмалял в него. Или – зажал спусковой крючок пулемёта.              Джинкс подходила под оба варианта.               – Ну, чего молчишь? – Джинкс склонила голову набок и пристально смотрела на Севику, будто пыталась просверлить ей голову.              А Севика – молчала. Не знала, что сказать такого, чтоб эта психованная не сломала ей шею одним движением.              Джинкс внезапно приблизилась, полуприкрыв глаза. Их носы почти соприкоснулись.              От Джинкс пахло – нет, прям несло – силой. Необузданной, всесильной, как сама природа. Способная озеленить пустыни – а через мгновение уничтожить всё извержением вулкана.              И… Севике это нравилось. Нравилась эта огромная мощь, запертая в маленьком тельце юной девчонки. Она бы хотела обладать подобной силой, тогда никто и никогда не встал бы против неё.              Джинкс приблизилась ещё. Севика не успела отреагировать, как длинный влажный язык прошёл по её губам, не успела отстраниться. И… не хотела.              Джинкс запрыгнула к ней на колени, обвила руками шею Севики.               – Давай договоримся. Ты забираешь себе город. Ну, весь его, с людьми, рынками и прочим, не буду притворяться, будто разбираюсь в этом. Мне достаточно моего уголка и… бесконечного количества боеприпасов. А? Небольшая ведь плата для того, чтобы Заун спокойно спал?              Слова «Заун» и «спокойствие» никогда не стояли в одном предложении. Но Севика поняла: если не обуздать стихию, она снесёт всё. И раз уж стихию нельзя остановить конфронтацией – о чём ей напоминала садящая боль во всём теле – то можно попытаться её перенаправить.              Вместо слов, Севика потянулась навстречу к Джинкс. Поймала своими губами губы девчонки, чуть прикусила.               – Значит, порешили? – конечно, Джинкс уже не нужен был ответ. Разрушительная энергия, которой сочилось всё её тело, уступило место столь же жгучей страсти.              Севика расслабленно вздохнула, когда Джинкс прошлась чередой поцелуев от уха к шее. И тут же дёрнулась, когда почувствовала впившиеся в кожу зубки. Рванула ремни, стягивающие руку – не вышло.              Хохоча, Джинкс выгнулась назад, удерживаясь одной рукой за плечо Севики. Две женщины, тяжело дыша, осматривали друг друга, намечали планы атаки и пути отступления. Они были полной противоположностью – смуглая, большая, мощная и фигуристая во всех нужных местах Севика и маленькая, худая, жилистая, бледная Джинкс.              Джинкс снова приблизилась, впилась в губы Севики. Её маленький, но юркий и горячий язычок старательно ласкал нёбо, а руки блуждали по телу, по крепкому животу. Севика не позволяла себе расслабиться, знала, что за наслаждением тут же придёт боль. Оказалась права – Джинкс без лишних предупреждений схватила торчащий сосок Севики, сжала. И – засмеялась, получая удовольствие от грудного рыка партнёрши.              Севика и не заметила, когда Джинкс ослабила ремень и высвободила её руку. Но как почувствовала свободу – обхватила тонкую талию девчонки, прижала её к себе ближе. Джинкс опустилась ниже, кусая шею, плечи – за что получила хлёсткий удар по заднице.               – Ещё, сильнее, – выдохнула Джинкс, вновь впившись в губы Севике. Та не преминула отыграться на этой заднице, за всю боль и проигранный, пусть и полузабытый, бой.              Джинкс вскочила, отпрыгнула. В этот момент Севика испугалась по-настоящему: вдруг эта чокнутая переменила решение и сейчас убьёт её.              Но нет, в худенькой миниатюрной фигуре Джинкс не было ни тени агрессии. Только страсть, вгонявшая сердце в такой бешенный ритм, что, казалось, из-за него она дрожит. Неловкими движениями Джинкс стянула с себя бриджи и трусы, а затем снова запрыгнула на Севику.              Та была наготове, удержала их обеих от падения. Севика не удивилась, когда почувствовала маленькую холодную ладошку у себя внизу, на животе и ниже. И не стала затягивать с ответным наступлением. Пара шлепков по покрасневшим ягодицам, а затем, протянув руку дальше, проникла пальцами в лоно Джинкс.              Это была не девушка, не девчонка, нет. Фурия. Ангел смерти или демон похоти. Когда Джинкс перестало хватать пальцев, она сама пришла в движение, двигаясь тазом вверх-вниз, прыгая на руке Севики. А та – не прекращала напора, кусала до синяков болезненно-бледную кожу, рвала зубами тонкий топ, отсасывала маленькие, но твёрдые соски.              Джинкс, пока могла, пыталась отвечать ласками – но под конец ей вовсе сорвало крышу. Что и не мудрено, не такой прочной она и была.              И когда Джинкс, обессиленная, сползла на пол, Севика ощутила пьянящий вкус победы. И плевать, что она связанная, голая, без боевого протеза сидит в подвале собственного паба. Главное, что перед ней, у её ног, лежит непобедимая фурия, тихонько нервно смеющаяся из-за накатывающих волн оргазма.              Только стоило Севике расслабиться, как два розовых фонаря показались над её коленями.               – Раунд два, – объявила Джинкс, хищно оскалившись и облизнувшись.              Севика была готова к всякому. Но не к такому. Хотя бы, не так быстро.