Сампо

      — Следователю вы рассказали о своём предположении? — спрашивает у своей гостьи Павел, в один миг взметнув на неё выжидательно-вопросительный взгляд и как будто бы совершенно позабыв про методичное раскладывание продуктов почти что одновременно и по полкам холодильника, и по ящикам-шкафчикам кухонного гарнитура.       — Чтобы он взял и отправил невиновного Ивана за решётку? — встретившись с Дымовым взглядом, вопросом на вопрос отзывается Агата. — Ещё чего.       От её слов доктор уже и вовсе тонет в непонимании. Нахмурив лоб, он откладывает обратно в сумку едва ли извлечённую из неё банку с рыбными консервами.       Как будто бы полагая, что сторонние занятия параллельно с разговором совершенно не позволяют ему сфокусироваться и начать в полной мере понимать сказанное Агатой.       — Погодите, — качает он головой. — Вы только что сказали, что у него был мотив убить свою новоиспечённую тёщу, была такая возможность, поскольку алиби оказалось сфальсифицированным. Вы нашли доказательства, что Иван действительно угрожал Марго.       — Всё так, — кивает в ответ Север. Она разрывает никак не помогающий Павлу зрительный контакт и, словно бы не висит в воздухе всё это непонимание, тянется к фигуристой вазочке в центре стола, прихватывая из неё сразу парочку виноградин.       — А теперь вы утверждаете, что он невиновен? Я ведь верно вас понимаю?       — Верно, — издевательски приподнимает уголки губ Север.       Дымов, едва услышав этот краткий, никаких пусть даже малейших объяснений не дающий ответ, склоняет голову, прикрывает глаза, точно зная, что у себя под ногами никаких подсказок уж точно не сможет рассмотреть, и осторожно встряхивает ей пару раз, отчаянно пытаясь вытрясти прочь все мешающиеся сложению правдоподобной картинки факты и опасаясь при этом и вовсе перемешать в единое, не поддающееся разбору и пониманию месиво все свои мысли.       — Вы меня своими загадками когда-нибудь с ума сведёте, — признаётся он, чуть понизив голос. — И имейте ввиду, Агата, оставшийся без отца ребёнок будет на вашей совести.       — Спасибо, что не на шее.       — И всё же, — не став цепляться за её слова, Павел поднимает на писательницу глаза. — Вы сомневаетесь в фактах, которые сами же и «нарыли»?       — Я сомневаюсь в том, что Иван совершил это убийство, — моментально отзывается Север. — Нет, он, конечно, не самый приятный человек, у него все замашки тирана. И вообще в установленный, между прочим, вами довольно обширный промежуток времени, когда произошло убийство Марго, он угрожал по видеосвязи своему бизнес-компаньону… но он не убивал. Во всяком случае свою тёщу.       — Признайтесь, вы просто не хотите помогать Леониду, — обращаясь к другой стороне ведомого разговора, не то спрашивает, не то утверждает Дымов.       — А мы разве с ним напарники и ведём это дело? — заглядывая Павлу в глаза, спрашивает Север. — Так с чего бы мне ему помогать? — новым вопросом продолжает писательница, как будто бы на предыдущий хозяин дома дал ответ. — У него для поиска доказательств есть как минимум Лукаш, а как максимум — голова на плечах. Одно из двух уж точно должно работать.       Обсуждение обстоятельств произошедшего на их Острове убийства продолжается и дальше, то и дело порождая новые сомнения в виновности Ивана, бросая тень на его мать, жену и каждого из кучки родственников-друзей, вместе с ними приехавших, возвращая к моменту обнаружения тела Марго…       От разговоров за чашкой чая отвлекает скрипнувшая во дворе калитка.       — А вот и ваш следователь, — отмечает Дымов, взметнув в окно взгляд.       — Такой же как и ваш, — ядовито бросает в ответ Агата, мимолётным взглядом, кажется, намереваясь если не испепелить доктора, то уж точно прожечь в нём несколько дырок. Но более времени на слова не тратит.       Север с кошачьей грациозностью поднимается со стула, даже мимолётно не пересекая невидимой черты, за которой её, Агату, можно будет с лёгкостью рассмотреть с улицы, и почти что в прямом смысле этого слова выпархивает за порог кухни. О деревянный карниз легко ударяются деревянные же колечки, и плотная, даже сильнейших световых лучшей не пропускающая штора скрывает за собой и дверной проём, и комнату, и саму Агату, поспешившую затаиться.       — Павел, — зовёт следователь, вскоре оказываясь на противоположном от недавно пересечённого Агатой пороге. — Приветствую.       — И вам не хворать, — поднимаясь на ноги, пожимает протянутую руку Павел. — Чем обязан?       — Да был тут рядом, — махнув рукой куда-то в сторону улицы, объясняется Леонид. Он взглядом спешно проскальзывает по помещению, как будто бы всех недавних побывавших здесь в силах таким образом узнать. — Дай, думаю, зайду. Узнаю, не стало ли что-нибудь новое известно по нашему трупу. Ну, то есть, по трупу Марго Гудковой.       — Нет, ничего нового, — качает он головой, как нив чём не бывало делая глоток чая и стараясь не бросать лишних взглядов на вторую полупустую чашку, оставленную Агатой на столе. — Результаты анализа крови ещё не пришли с материка. У них там завал, и наши экспертизы, по их словам, не тянут на первостепенные. Так что, ждём. А у вас что с новостями? Есть подвижки в поиске мотива? На след убийцы ещё не вышли?       — Жалко, что я не знал вас раньше, доктор, — не отводя от Дымова внимательного взгляда, качает головой Леонид. — Мог бы тогда понять, всегда вы таким любопытным были, или это общение с Агатой творит такие метаморфозы. Но отвечая на ваши вопросы: с мотивом разбираемся, интересную информацию по прошлому Ивана, зятя погибшей, получил. Он, оказывается, в нанесении тяжких телесных подозревался, но дело было закрыто. Пока он главный подозреваемый. Так Агате можете и передать.       — Обязательно, — подпуская сарказма в голос, улыбается Дымов.       Уже прощаясь, Леонид чуть меньше, чем надолго фокусирует взгляд на чашке с чаем, выставленной с противоположной от Павла стороны стола, но вслух своё наблюдение всё же решает никак не комментировать. Как будто бы не заметил ничего и ничего не предположил. Если и вовсе не догадался.       Дымов провожает его взглядом, когда следователь уже проходит по дорожке у самого окна, дожидается тихого скрипа калитки, за сегодня уже дважды давшей понять, что не так уж и следует спешить со смазкой петель, и наконец поднимается на ноги.       По деревянному карнизу вновь прокатываются кольца, и плотная штора, так и напоминающая театральный занавес, оказывается вновь сдвинута в сторону.       — Когда в следующий раз решите прятаться, захватывайте с собой чашку, — рекомендует Павел. — Ваш… Простите. Наш умный следователь, кажется, обо всём догадался.