Четырнадцать дней

Ё Хванун оказался чертовски надоедливым парнем. Поначалу Дончжу подумал, что сосед просто решил его запугать, но он ошибался. И сильно: в девять утра Дончжу разбудил не приятный аромат приготовленной еды (как было обычно), а стук в дверь. Причём не во входную, а именно в его комнату, ведь накануне Дончжу на всякий случай закрылся у себя, чтоб не доставали. Но он недооценил Хвануна, который и мёртвого способен поднять. Как только Дончжу уже собирался встать и в отместку настучать Хвануну по его больной голове, стук вдруг прекратился и наступила тишина. Правда, рай длился недолго: звук поворота ключа в замочной скважине заставил Дончжу вздрогнуть и обернуться – откуда у Хвануна ключ от его комнаты?! — Я не хотел входить, но ты меня вынудил, Сон Дончжу! — едва открыв дверь, произнёс Ун. Так и есть: к вчерашнему ключу от квартиры и брелоку прибавился второй ключ. От спальни Дончжу. — Откуда у тебя… — Спросил у твоих родителей, где лежит ключ и могу ли я его взять. Кто знает, вдруг малыш Дончжу не захочет выходить из своей комнаты, объявив забастовку, и умрёт от голода? — слово "малыш" резануло слух и Сон из последних сил сдержал рвущиеся из него ругательства. — Вставай и иди в душ, сколько мне тебя ждать? — Отъебись и дай поспать, — пробурчал Дончжу, отвернувшись, и лёг обратно, уткнувшись в подушку. — Я не выспался. — И чем же ты занимался ночью, интересно? — Не твоё дело. Вообще не понимаю, почему я тебя ещё не вышвырнул из своей комнаты… Молчание. Обычно Дончжу не обратил бы на это внимание, но не в случае с Хвануном – кто знает, что у этого чудика в голове и что он может придумать? — Сон Дончжу, — тихий голос над самым ухом, — если ты сейчас же не встанешь, я тебя поцелую. Сердце на секунду остановилось, но перед врагом нельзя показывать свой страх. Поэтому Дончжу только натянул одеяло на голову, закрывшись так, чтобы Хванун никак не смог дотянуться до его лица. Вот ещё поцелуев с парнями не хватало! — Весьма умно, — хмыкнул Хванун, явно не понимая элементарных намёков: "уходи, я не вылезу". — Но при этом очень глупо. Всего одно мгновение – ноги обдало прохладой комнаты – и тут же Дончжу получил по заднице. В прямом смысле: Хванун в самом деле откинул одеяло, размахнулся и шлёпнул Дончжу так, что Сон чуть ли не подпрыгнул, тут же оборачиваясь к самодовольно улыбающемуся парню. — Ты что творишь, жить надоело?! — выкрикнул он, отбирая у Ё одеяло. Вот именно это его и напрягало – какой нормальный человек будет вот так руки распускать? — В последний раз говорю: вставай и иди в душ. Мне плевать, чем ты занимался ночью – играл, на стройке подрабатывал или со своей рукой развлекался; то, что ты не выспался, это твои проблемы. Меня оставили за главного над тобой, а ещё я старше, вот и привыкай жить по моему распорядку. — Почему ты просто не можешь отстать от меня и заходить раз в день просто проверить, что я не помер? — не выдержал Дончжу. Хванун пожал плечами, выходя из комнаты. — Сам не знаю. Наверное, принципы. "Или ты просто чёртов садист", — мрачно подумал Дончжу, откидывая одеяло и поднимаясь на ноги – всё равно сонливость как рукой сняло… Той самой рукой, которая его по самому драгоценному ударила. Поморщившись, Дончжу потёр место удара, почему-то подумав о том, что уж лучше бы он встал сразу – поспать можно будет и днём, этот псих не будет ведь с ним весь день сидеть. Ну или можно было дать себя поцеловать… Погодите секунду! А эта мысль откуда взялась?!

***

Готовил Хванун неплохо, стоило признать – как бы Дончжу не старался сделать вид, что он ест через силу, всё было вполне съедобным и вкусным, так что завтрак закончился минут через пять. Аппетит портила только ехидная улыбочка Уна, словно он отравил еду, но строит из себя невинную овечку и ждёт, когда яд начнёт действовать, а потом… Потом… — Ты можешь не смотреть на меня так? Мне не по себе, — пробормотал Сон, отставляя пустую тарелку в сторону и беря в руки чашку с кофе. К его негодованию, Хванун не перестал, а наоборот, придвинулся ближе, подперев щёку рукой, и продолжил таращиться. — Я серьёзно, хватит! Смерти моей хочешь?! — Стесняешься? — вопросом на вопрос ответил Ё. — Не любишь, когда на тебя смотрят? — Почему-то из твоих уст это звучит двусмысленно. — Потому что ты озабоченный. Хванун поднялся, отходя к раковине, и Дончжу хоть на какое-то время смог расслабиться. Вот насчёт озабоченности уж кто бы говорил, Хванун, утреннее происшествие тому доказательство. "Либо вы оба друг друга стоите", — ехидно подметил внутренний голос, который пришлось быстро заткнуть. Дончжу хотя бы других парней по заднице не бьёт, в отличие от этого чокнутого. — Слушай, а у тебя сегодня дел совсем нет? — спросил Дончжу, намекая на то, что Ё может (и должен) свалить с чужой территории. Но то ли Хванун намёков не понимал, то ли Дончжу был в этом слаб: — А что, хочешь пригласить меня на свидание? — он так и напрашивался на хороший пинок… — Просто хочу остаться один и поспать, потому что кое-кто мне помешал. — Интересно, кто же. Кто из нас не спал ночью, как все обычные люди, я или ты? Какой же он невыносимый, чёрт возьми. Надо либо его спровадить хотя бы до вечера, либо сбежать самому. Но куда?.. Сообщение от Гонхи пришло как нельзя кстати: "я еду к тебе убедиться, что ты не сошёл с ума". Что ж, если ещё не сошёл, то стараниями Хвануна близок к этому. Отправив в ответ "я иду одеваться, встретимся на нашем старом месте", Сон поднялся из-за стола, решив зачем-то ляпнуть напоследок: — Я хотя бы не угрожаю другим парням поцелуем, в отличие от некоторых извращенцев. Заметив, как замер Хванун, Дончжу быстро ретировался в комнату, заперев дверь – хотя смысла в этом уже не было, ведь у Хвануна есть ключ, и если он решит войти, то ему ничего не помешает. Сон вообще не понимал, зачем произнёс ту фразу, он просто сказал то, что крутилось в голове на тот момент. Так уж вышло. Он только успел надеть джинсы, как в комнату вошёл Хванун – без стука, он просто воспользовался ключом. Кажется, пора привыкать к таким внезапным визитам, хотя очень не хотелось. — Слушай, если у тебя претензии к моей ориентации… — У меня к ней никаких претензий, а только к тебе. Странно, что ты это ещё не понял, — Дончжу закатил глаза, намереваясь выйти из комнаты, но Хванун стоял прямо перед дверью, загораживая выход. — Пропусти. — Что с тобой не так, Сон Дончжу?! Что я тебе такого сделал, что ты когда-то меня так сильно возненавидел? Мы даже не пересекались ни разу, что не так?! Он издевается? Это же Хванун первым его невзлюбил без причины, а не наоборот, Дончжу только подхватил такое отношение. Он не из тех, кто подставит другую щёку. — Первым меня возненавидел ты, уж не знаю, за что, так что вопросы должны быть у меня. Дай пройти уже, я не хочу выяснять отношения прямо сейчас. — Мы их точно выясним позже, потому что у меня совершенно другая информация, — Хванун скрестил руки на груди, но отошёл в сторону, недовольно проводив Дончжу взглядом. Сон же торопливо надел обувь, накинул кожаную куртку, но Хванун его вдруг догнал у самой двери: — Так, подожди, тебе же запретили… Но Дончжу уже распахнул дверь, выбегая на лестничную площадку: — Попробуй догнать, коротышка!

***

— Он мне смертельно надоел, а ведь и дня не прошло! — Ага. — Я уже молчу про то, что он сделал. Нормальные люди не бьют малознакомых парней по заднице! — Да. — А ещё он… Ты можешь перестать жрать, когда я с тобой разговариваю?! Гонхи виновато взглянул на Дончжу, поспешно проглотив то, что успел положить в рот. Сон недовольно вздохнул, откидываясь на спинку стула. Да, Гонхи сразу сказал, что он не завтракал – "занят был", но чем конкретно, так и не сказал. Но, если уж на то пошло, Дончжу мог бы просто подождать, пока друг поест, и уже потом говорить, однако Гонхи попросил рассказывать, едва сделал заказ. Но складывалось ощущение, что Гонхи вообще не слушает и только периодически поддакивает, лишь бы к нему не приставали. — Если ты просто хотел вытащить меня из лап этого изверга только для того, чтобы я посмотрел на то, как ты ешь, то мог бы так и сказать. Я тут для чего распинаюсь? — Извини, извини, но я правда тебя слушал. Еда не мешает мне воспринимать информацию, — сказал Гонхи, но палочки всё же убрал. — А ещё я убедился в своём мнении. Ты ему нравишься. — В каком ещё смысле?! — возмутился Дончжу – так громко, что привлёк внимание нескольких людей поблизости, но это и заставило его вспомнить, где они находятся. — Ты только из-за пары действий такой вывод сделал? — Это ещё только в теории, но уже есть пара фактов, пусть и притянутых, соглашусь. И потом, чего ты психуешь? Я же не сказал, что это у вас взаимно. Или же?.. Эту самодовольную улыбку так и хотелось стереть с лица приятеля, который вдруг возомнил себя великим знатоком любви. Только вместе действий Дончжу хмуро пробормотал: — Ещё один такой намёк, и я тебе эту тарелку на голову надену. Какие тут могут быть чувства, кроме ненависти? Он меня, блять, собакой назвал! Точнее, щенком, но это мало что меняет, — тут Дончжу злорадно усмехнулся. — Я ему в любом случае отомстил. Если он продолжит меня доставать, я придумаю тысячу и один синоним к слову "коротышка". — Ну вы ещё в песочницу залезьте и подеритесь лопатками. — Ты о чём? — Да вы как дети, честное слово! Нет бы сесть и спокойно поговорить, обсудить все претензии к друг другу, а вы только обзываетесь. Два детсадовца, — Гонхи глаза закатил, — давай я за тебя с ним поговорю? Спрошу, почему он моего маленького Дончжу обижает? — Ты сейчас будешь лапшу из волос доставать, — Дончжу потянулся было к тарелке Гонхи, но Ли хлопнул его по руке. — Не хочу я с ним лишний раз беседовать. И выяснять отношения не хочу. И дружить не хочу. — Что ты тогда вообще хочешь? Дончжу выглянул в окно, задумавшись. Мало ли, чего он хочет, вселенная ясно даёт понять, что сделает по-своему. Не хотел он оставаться дома, с родителями, без Донмёна – зато так хотела судьба. Не хотел он, чтобы Хванун оказался его "нянькой" - а мало ли, чего ты там не хочешь, вот тебе Хванун. Нет, может быть, не будь Ё таким самоуверенным засранцем, Дончжу не был бы против. Они вместе играли бы в видеоигры, гуляли; а при таком раскладе – отрывались до утра. Но, опять же, всё выходит не так, как хочет Дончжу. Потому что Хванун просто самоуверенный кретин. И точка. — Я хочу, чтобы эти две недели поскорее закончились. Гонхи покачал головой. — Боюсь, двумя неделями всё не закончится.