Кто я для тебя?

— Кто я для тебя, Хиа? Юноша удивленно поднял глаза от своего вечернего бокала вина. Кон Дяо стоял перед ним, шаркая ножкой и одергивая подол своего восхитительного оверсайз свитера, явно нервничая, но настроившись решительно. Он поднял бровь: — Что ты имеешь в виду? — спросил он в замешательстве. Кон Дяо пожевал нижнюю губу, выглядя почти испуганным: — Почему я живу в твоем доме? Хиа наклонил голову: — Чтобы я мог позаботиться о тебе. Ты же это знаешь. — Но зачем? — спросил он своим звонким голоском. Хиа И понял, к чему все идет, но ему совсем не хотелось сворачивать на этот путь. — Разве мне не позволено просто желать позаботиться о тебе, Кон Дяо? — спросил он более строго, надеясь поставить точку в этом разговоре. Кон Дяо быстро кивнул, но затем замешкался, и Хиа И с удивлением заметил, что его глаза стали решительными. — Я хочу знать, почему я живу в этом доме, Хиа, — упёрто сказал он. — Это потому, что ты знаешь моего отца и согласился заботиться обо мне? — Кон Дяо, — прозвучало как предупреждение, но, к его удивлению, тот, казалось, стал только увереннее в себе. Он даже подошел на несколько шагов ближе. — Ты завел для меня собаку, потому что узнал, что я подумываю об отъезде? Хиа И чуть не уронил бокал с вином, глаза расширились, потому что нет, не поэтому. — Что? Почему? Почему ты хочешь уйти, когда я обеспечиваю тебя всем и… — Я даже не знаю, каков наш статус! — Дяо, наконец, будто сдулся, и Хиа И увидел, что в его глазах блестят слезы. Он выглядел отчаявшимся. — Мы друзья? Соседи по комнате? Теперь, когда ты тоже переехал сюда? Я знаю, что мы не пара, потому что ты ни разу не проявлял ко мне интереса, но ты относишься ко мне как… как… — Он усмехнулся, удивляя И еще больше. — Как будто я твоя сладкая детка, — сказал он мягко и почти побеждённо, покачав головой. — Но ты не получаешь свой сахарок, так зачем тебе это делать? Хиа И вздрогнул, и его сердце сжалось от боли. Он закрыл глаза и отставил вино в сторону. — Кон Дяо, у меня был долгий день. Мы можем не делать этого? Я устал… — А я устал быть запуганным и послушным перед мужчиной, о чувствах которого мне неизвестно, — он покачал головой. — Я одеваюсь красиво для тебя. Я держу свои волосы в порядке для тебя. Я делаю все, что ты мне говоришь. Я лгу только о тех вещах, которые, как я знаю, ты не одобришь, но которые я слишком сильно люблю, чтобы от них отказаться. — Он горько улыбнулся. — И ради чего? — Он слабо фыркнул, и слеза скатилась по его лицу. — Ты не ответишь мне, да? Наступило долгое молчание, когда И с чувством глубокой вины наблюдал, как плачет его прекрасное маленькое Солнышко. И это было из-за него. — Дяо… — замялся он. — Нет, — он почти прошептал. — Я делаю все это. Все до последних мелочей. — Он тихо захныкал где-то глубоко в груди. — Я делаю это, потому что люблю тебя, Хиа. У того перехватило дыхание. Дяо покачал своей красивой головой. — Но ты ведь совсем не заботишься обо мне, не так ли? Ну Куэ живет с Хиа Лианом всего пару недель, а он уже потерял девственность. Хиа И поднял бровь, потому что знал, что Лиан любит Ну Куэ, но не думал, что они переспят так рано, учитывая, что младший собирался полностью расторгнуть их помолвку. Кон Дяо фыркнул: — У меня даже не было первого поцелуя, а я живу с тобой почти с самого переезда из Европы. Так что, очевидно, наши отношения не такие. Я тебе не нравлюсь в подобном плане. — Кон Дяо, — тихо сказал он, пытаясь подобрать слова, потому что именно это у него получалось хуже всего. — Я ухожу, Хиа, — сказал Кон Дяо, его голос сорвался. Он потянул рукав свитера, чтобы вытереть глаза. — Это несправедливо. Нечестно любить человека, который обращается с тобой, как с домашним животным, и не любит тебя в ответ. Я больше так не могу. — Он кивнул, храбро вдыхая сгустившийся воздух. — Я уйду завтра. Нам с Нонг есть куда пойти. Так что не волнуйся за нас. — Он фыркнул. — Если ты вообще когда-нибудь волновался. Хиа И изо всех сил пытался найти слова. Он пытался придумать, что сказать, как остановить его, чтобы он не ушел. Он любил своё маленькое Солнышко больше всех на свете. Он любил в нем все. Он хотел, чтобы он был в его жизни, хотел, чтобы он был в его доме, хотел смотреть, как тот поливает растения, пока он пьет утренний кофе каждый день. Он хотел его так же сильно, как и всегда запрещал себе настойчиво требовать ласки. Но не смог вымолвить ничего кроме слабого «Кон Дяо» пока смотрел, как тот взял собаку и вышел из комнаты, а его узкие плечи сотрясались от рыданий, когда он почти бежал в свою спальню. Когда И рухнул обратно на диван, он закрыл лицо руками, борясь с желанием тоже заплакать. ~ Дяо складывал одежду, когда Нонг начала царапаться в дверь и лаять. Он посмотрел на нее, и она завиляла хвостом. Он грустно улыбнулся. — Ладно. Думаю, ты можешь позавтракать, пока я не собрал твои вещи, — сказал он, оглядывая комнату, в которой жил так долго, что ему было больно ее покидать. Он действительно любил этот дом. Он любил эту комнату. Но он знал, что должен уйти ради своего собственного блага. Открыв дверь, он проследил за тем, как она подошла к миске, наполненной едой, а затем и к миске с водой. Потом он оглядел жилище, которое называл домом всю свою взрослую жизнь. Волна грусти причиняла боль. Он осмотрел столы и полы. Деревья, окна, кухонный стол, за которым часто готовил еду, поскольку не хотел беспокоить прислугу. Он провел кончиками пальцев по стенам коридора, возвращаясь в свою комнату, и посмотрел на них в последний раз. Когда он вошел в свою комнату и закрыл дверь, ударившись о нее головой, то тяжело вздохнул. Он не жалел об этом выборе. Но это не значит, что ему не было больно. Обернувшись, он увидел, что И сидел на краю его кровати с голубым кардиганом в руках и выглядел так, будто не спал всю ночь. — Что ты здесь делаешь? — устало спросил он, слишком утомленный всем, чтобы сердиться. — Я купил тебе его, когда ты сказал, что в одной из твоих аудиторий кондиционер всегда работает слишком сильно, и тебе холодно. Голос И был хриплым. Он слабо улыбнулся, не поднимая глаз от пушистого кардигана в своих руках. Он замолчал, а Дяо просто ждал, прислонившись спиной к двери. Горло И заметно подрагивало. — Твоя улыбка, когда я вручил его тебе, была такой милой. Когда ты примерил его и засветился от счастья, когда он идеально подошел, было самым прекрасным, что я видел в своей жизни. К замешательству Дяо, И обнял кардиган, закрыв глаза. — Хиа? Почему ты здесь? — тихо повторил он. К его удивлению И поднял голову с остекленевшими глазами. — Пожалуйста. Пожалуйста, не уходи, — сказал он срывающимся голосом. Сердце Дяо снова разбилось. — Почему? — слабо спросил он и сделал шаг в сторону от двери. — Какое это вообще имеет для тебя значение? — Потому что я люблю тебя. У Дяо перехватило дыхание. Хиа И быстро моргнул, все еще обнимая кардиган. — Я не умею говорить о чувствах. Ты должен знать это после стольких лет, — он отложил кардиган в сторону и встал, медленно приближаясь к нему, словно к испуганному животному. Его глаза были красными и припухшими. — Мне очень жаль, — прохрипел он. От этой фразы глаза Дяо расширились от шока. — Дяо, прости меня, — повторил он и сократил расстояние, но не попытался прикоснуться к нему, как будто понимал, что не имеет на это права. Он заглянул ему в глаза. — Я так сильно тебя люблю, но я не смог показать тебе этого. Я думал… я думал, что дать тебе дом, покупать тебе вещи и заботиться о тебе — этого достаточно, чтобы показать тебе, что я не могу представить свою жизнь без тебя. Губы Дяо дрогнули. — Если ты любишь меня, почему ты думаешь, что вещи могут показать мне это? Ты ругаешь меня. Ты меня ограничиваешь. Ты… ты ведешь себя как опекун, а не тот, кто действительно заботится. Хиа И закрыл глаза. Его дыхание было прерывистым. — Ты так молод. Ты так молод, что я слишком стар для тебя. Мне казалось… казалось, что нечто большее между нами было бы неправильно. Я остаюсь в своей квартире, чтобы избежать искушения. Я бы никогда не попробовал того, чего не хочешь ты, но это не значит, что я не страдаю и не мучаюсь, видя, как ты ходишь тут в пижаме и пушистых тапочках, а я не могу просто взять и удержать тебя в своих объятиях, Кон Дяо. Тот издал слабый звук. — Кто сказал, что ты не можешь? — спросил он. — Ты знаешь, как мне все время больно? Я люблю тебя, а ты никогда не хотел меня. — Он покачал головой, сделав шаг ближе, не смотря на него. — Я делал все то, что перечислил ранее: скрывал, что у меня черный пояс, одевался мило, выглядел хорошеньким, был послушным, потому что думал, что однажды мой Хиа тоже захочет меня. Хиа И опустил голову. — Как ты можешь не ненавидеть меня, если ты так долго скрывал всю эту боль? — грубо спросил он. — Как ты вообще можешь не ненавидеть меня за прошлое? Я заслуживаю этого. — Что бы ни значило прошлое, это не меняет того, что ты — это ты, и я влюблен, — Дяо сдался и потянулся, чтобы коснуться щеки И своей ладошкой. Его дыхание сбилось, когда старший почти отчаянно склонился к его прикосновению, а его рука поднялась, чтобы удержать руку Дяо. — Но ты ведь не любишь меня, правда? Ни чуточки. — Люблю, — сказал И, его глаза мгновенно открылись. — Кон Дяо, я люблю тебя так сильно, что ты и представить себе не можешь. Я мысленно называю тебя своим Солнышком, потому что ты освещаешь мою жизнь. Глаза Дяо расширились. — Это не чувство долга или ответственности заставляет меня смотреть на тебя, когда ты улыбаешься, и никогда не хотеть отвести взгляд. Твой отец не имеет ни малейшего отношения к тому, что мне хочется заключить тебя в свои объятия и удерживать там вечно. — Он медленно улыбнулся. — Я бы никогда не бросил тебя одного спать в этом доме, если бы не опасался думать о том, что ты находишься в шаге от меня каждую ночь, и от этого не мог уснуть здесь. Дяо издал слабый всхлип, но в то же время улыбнулся. Он хотел услышать все это. Он так долго хотел услышать все, что И только что сказал. Он так хотел поверить в это больше всего на свете. Он поднял вторую руку и сжал лицо И между дрожащими, слабыми ладонями. — Хиа, — сказал он твердо, смело, с каждой каплей силы в своем сердце. Он заглянул ему в глаза. — Если ты любишь меня, то докажи это и подари мне мой первый поцелуй. Глаза Хиа И расширились, и Дяо ожидал отказа или, если повезет, легкого прикосновения губ, но, к его удивлению, сильные руки легли на поясницу и притянули к себе, и это случилось: напористые, твердые губы утянули его рот в страстный поцелуй, не оставив места для сомнения. Дяо застонал от удивления, инстинктивно двигая губами, пытаясь повторить действия И. Его глаза мгновенно закрылись, когда одна из рук, лежащая на спине, скользнула вверх между лопаток, прижимая к себе так близко, что их губы слились в танце горячей страсти. Когда они прервались со стоном с его стороны и задыхающимся дыханием со стороны И, последний прижался лбом к другому, открыв глаза, чтобы встретиться с ошеломленными глазами Дяо. — Ты не можешь себе представить, как давно я хотел этого, — прохрипел он. Дяо догадывался. — Еще, — потребовал он, запустив руку в волосы И, чем вызвал ухмылку, прежде чем его рот снова был поглощен, на этот раз его губы приоткрылись, а язык встретил чужой, как будто они были давно потерянными любовниками, которые жаждали снова быть вместе. Он отчаянно застонал и задохнулся от удивления, когда ладони скользнули к его бедрам и приподняли его. Он мгновенно обхватил И ногами, глядя в его голодные глаза, когда тот развернулся и подвел их к кровати. Дяо удивленно воскликнул, когда его повалили на кровать, а Хиа И стащил с себя часть одежды и забрался на него сверху. Дяо не жаловался, но потянул его ниже и снова обхватил ногами. — Да, — задохнулся Дяо, снова заткнутый голодными губами, захватившими его целиком. Он просунул руки под рубашку И, заметив, что она была такой же, как и вчера — это говорило о том, что он совсем не спал. Он постанывал от того, как сильные мышцы спины И перекатывались под его ладонями, когда тот удерживал себя над ним. Он задрал одежду повыше, желая почувствовать больше теплой кожи и твердых мышц, но И прервал поцелуй и схватил его за запястье, задыхаясь. — Подожди, подожди, подожди, Дяо. Тот открыл глаза. — Почему? Хиа И хихикнул и чмокнул его в уголок губ. — Видишь, что я имел в виду, когда говорил, что Хиа слишком увлекается? Я только что подарил тебе первый поцелуй, а теперь ты лежишь подо мной на кровати, и все происходит слишком быстро. — Кто сказал? — спросил Дяо, понимая, что собирается надуться в ответ на слова. — Кон Дяо, — мягко сказал он, хотя на его лице было явное удовольствие, когда он посмотрел на него сверху вниз. Дяо крепко обхватил его ногами, не отпуская. — Я хочу этого, — сказал он, чувствуя, как пылают его щеки, когда он перевел взгляд на помятый воротник рубашки И. — Разве ты не хочешь этого? Хиа И застонал, опустив голову. — Кон Дяо, ты хоть понимаешь, о чем просишь? — Заняться сексом. Хиа И в удивлении вскинул голову. Дяо почувствовал, что его уши и лицо горят, но он смело улыбнулся. — Разве не так поступают влюбленные люди? Взгляд Хиа И заметно потеплел. Он погладил волосы Дяо. — Солнышко, ты заслуживаешь первого раза, который будет романтическим занятием любовью. А не бешенным, слепым трением друг о друга сразу через несколько минут после первого поцелуя. Дяо несколько раз моргнул, прежде чем коснуться щеки И. — Твоя кожа, касающаяся моей, достаточно интимна для меня, Хиа. Я хочу… Я хочу прикасаться к тебе. Я хочу, чтобы меня трогали. Пожалуйста? — он еще крепче обхватил его ногами. — Пожалуйста, Хиа? Хиа И опустил взгляд и, наконец, прижал их лбы друг к другу. — Моё Солнышко знает, как получить от меня то, чего хочет, — вздохнул он, но затем поцеловал Дяо, который улыбался ему. Он погладил одно из его бедер. — Отпусти на минутку. Дяо повиновался, освободив ноги, и положил ступни на кровать по обе стороны, так что, когда И приподнялся, чтобы встать на колени, оказался между его ног. Дяо стеснялся этой позиции, даже если он был тем, кто хотел этого в первую очередь. Хиа И удерживал его взгляд, расстегивая рубашку и снимая ее. — Ох, — прошептал Дяо. Он отбросил рубашку в сторону и посмотрел на представший перед ним обнаженный мускулистый торс. — О, Хиа, — вздохнул он, протягивая дрожащую ладонь к прессу. И вздрогнул, но когда Дяо начал убирать руку, накрыл ее своей и поощрил его прикосновение. — Ты такой красивый. Хиа И наклонился, проводя рукой Дяо по своей груди, прижимая ее к левой стороне, и медленно поцеловал. — Ты чувствуешь, что ты делаешь со мной, Кон Дяо? — спросил он, и да, Дяо чувствовал. Он почувствовал, как под его ладонью застучало сердце, чуть ли не выпрыгивая из груди. Дяо не использовал слов, когда взял руку И и скользнул ею под свитер к своей груди, намереваясь показать ему, что чувствует тоже самое, но вместо этого подавился вздохом, когда длинные, толстые пальцы случайно задели его сосок. — Ох! Хиа И медленно ухмыльнулся. — Так? — спросил он, и Дяо застонал, когда он на пробу потер сосок, на этот раз намеренно. — У моего Солнышка чувствительные соски? Дяо застонал, ресницы затрепетали от ощущения медленных, нежных круговых движений. Он не знал до этого момента, что у него такие чувствительные соски, но догадывался, что это отличается от того, когда трогаешь себя сам. — Пожалуйста, — захныкал он. — Пожалуйста что? — Б-больше! — взмолился Дяо. Хиа И поцеловал его челюсть и уткнулся носом в ухо. — Подними руки, Солнышко! Дяо немедленно подчинился, закрыв глаза в предвкушении. Он вздрогнул, когда с него стянули свитер, и открыл глаза, услышав краткий стон. Он увидел, как И в замешательстве сбрасывает свитер с кровати, оглядывая его торс. Дяо застеснялся и попытался прикрыться, но И поймал его запястья и мягко отвел их в сторону. — Прекрасен. Ты так красив, — повторял он, словно в восхищении. И Дяо чувствовал это. Взгляд его Хиа не выражал ничего кроме обожания. Это заставило его сердце почувствовать тепло. Он застенчиво улыбнулся, но не стал прятаться. — Я люблю тебя, Хиа. При этих словах И будто сорвался с цепи, но его глаза смягчились, в них не было ничего кроме нежности. — Хиа тоже любит тебя, — он отпустил его запястья, устроившись поудобнее между ног Дяо, чтобы наклониться и нежно поцеловать его. Тот погрузился в поцелуй, обхватив руками плечи И, и вздохнул почти с облегчением от ощущения большого, теплого, голого торса, накрывающего его маленький и замерзший. — Солнышко мое, могу я увидеть тебя всего? — Мягко спросил И, прижимаясь к его щеке и целуя челюсть. — Мы зайдем настолько далеко, насколько ты захочешь, но я бы с удовольствием тебя рассмотрел. Дяо прикусил губу, но кивнул так, что И почувствовал его согласие. — Я… если я смогу увидеть тебя тоже. — Для тебя все, что угодно, — сказал И. Дяо надулся, когда он слез с него, и тот улыбнулся его реакции. — Не волнуйся, мне просто нужно встать, чтобы снять штаны. Воспользовавшись отсутствием веса сверху, Дяо расстегнул свои штаны и покраснел, когда спустил их вместе с нижним бельем. Он никогда не был обнажен перед кем-то подобным образом, но он хотел этого. Он хотел, чтобы его Хиа был его первым прямо сейчас, а не когда-то потом. Он знал, что для этого он должен быть голым. — Черт, — он поднял глаза на ширинку Хиа И и увидел, что тот смотрит на него сверху, как он развалился, отложив одежду в сторону. Он подумал о том, чтобы прикрыться, но он хотел доверить любимому всего себя, поэтому он лег обратно и просто смотрел, как внимательный взгляд блуждает по его обнаженному телу. И тут он понял, что Хиа И полностью твердый. Ему явно было не безразлично происходящее, и его эрекция свидетельствовала об этом. Дяо поперхнулся воздухом. — Вау! Хиа И проследил за его взглядом, и Дяо, к своему удивлению, увидел смущение на его лице, когда снова поднял глаза. — Извини, если… — Я никогда не видел таких за пределами порно, — промурлыкал Дяо, а затем зажал рот рукой и пискнул. Это, казалось, разрядило неловкость, потому что И начал смеяться. Он улыбнулся и вернулся на кровать, подполз к Дяо и наклонился, чтобы поцеловать тыльную сторону ладони, закрывающую его рот. — Ты такой милый, — он осторожно отдернул руку, поцеловав на этот раз запястье. — Значит, мой невинный маленький Кон Дяо не так уж и невинен, в конце концов, да? — Хиааааа, — заныл он, надувшись. — Не дразни меня. Хиа И покачал головой, наклоняясь, чтобы поцеловать его в губы, обхватив рукой его стройную талию, чтобы прижаться к нему. — Ладно, ладно, прости, — пробормотал он, целуя уголок рта. Дяо почувствовал прикосновение к своей ноге, когда И скользнул рукой по его талии и животу, а затем обратно к бедру, нежно поглаживая выступающую косточку большим пальцем. Хиа И удерживал его взгляд своим пристальным. — Боже, я никогда не представлял, что могу любить кого-то так сильно, — признался он. Дяо улыбнулся, обхватив ладонью запястье руки, лежащей на его бедре. — До тебя я не встречал никого, кто мог бы мне понравиться, но я люблю тебя уже очень, очень давно, Хиа. Тот колебался, но его взгляд был внимательным, а не каким-то иным. — Почему ты уверен, Кон Дяо? Почему ты уверен, что любишь меня? Ты так молод, и тебе еще многое предстоит испытать в этом мире. Дяо поднял голову, чтобы поцеловать его в подбородок. — Потому что я доверяю своему сердцу. Оно никогда не направляло меня по ложному пути, и я знаю, что после всего времени моей жизни, оно не начало делать это сейчас. Глаза И смягчились. — Вот почему ты моё Солнышко, понимаешь? Мир не заслуживает тебя, но ты заслуживаешь мир. — Ты всегда делаешь все возможное, чтобы дать мне все что захочу, — пробормотал Дяо, глядя на его губы. — И прямо сейчас я хочу, чтобы ты подарил мне мой первый раз, Хиа. — Он вздохнул и расслабился, чувствуя себя полностью готовым, глядя в глаза, полные только любви к нему. — Потому что я люблю тебя. Хиа И поцеловал его, и Дяо расслабился, позволяя ему. Ему нравилось чувствовать, как его губы ласкают, а язык следует за его. Он вскоре распробовал поцелуи. Однако он случайно прикусил губу Хиа, когда почувствовал, как большая теплая рука обхватила его пенис. — Ой! — задохнулся он, широко раскрыв глаза, когда И отпрянул, тронув губу, которую поранил Дяо. — Прости! — Поспешно воскликнул он, протягивая руку, чтобы потрогать рот и убедиться, что кровь не идет. Он слегка запаниковал. — О нет, Хиа, мне так жаль! К счастью, И только усмехнулся. — Все в порядке. Я должен был предупредить тебя, что собираюсь прикоснуться к тебе, — сказал он, поглаживая кончик своего носа. — Прости, что я просто сделал так. Дяо прикрыл рукой глаза. — Боже, я так плохо разбираюсь в этом. — Ш-ш-ш, ничего подобного, — Хиа И наклонился и проследил его челюсть медленными поцелуями, пока не добрался до уха и тихо прошептал. — Мы оба не были готовы к многому этим утром — ни ты, ни я, но просто прикасаться друг к другу все равно будет неплохим началом, да? Дяо покраснел, но кивнул. — Да, Хиа, — он повернулся на бок и посмотрел в глаза И, притянув к себе ближе. — Вот так? Хиа И кивнул и крепко поцеловал его, притянув их тела друг к другу. Дяо застонал, чувствуя, как тот трется о него. — Ммм, хорошо, Солнышко? — спросил Хиа И, и Дяо кивнул, обхватывая того за талию, закинув ногу на бедро. И громко вздохнул. — Черт, да, это хорошо, — сказал Хиа, и Дяо вздохнул, когда большая ладонь И обхватила его задницу, а другую он использовал, чтобы потереть их эрекции вместе. Дяо слегка поморщился от сухого трения и отстранился. — Подожди минутку, — сказал он, и Хиа И приподнялся на локте, чтобы посмотреть, как Дяо перекатился на другую сторону кровати и начал копаться в тумбочке. — Где… а вот ты где. — Он вернулся, и Хиа И приподнял бровь в удивлении, глядя на бутылочку со смазкой в руке Дяо. Тот прищурил глаза и надул губы. — Ну, ты же не трогал меня. А чего ты ожидал? — дерзко спросил он, хотя за его храбрым лицом скрывалось смущение. Хиа И ухмыльнулся и притянул его к себе, чтобы поцеловать, уложив Дяо на спину. — Мммм, моё непослушное маленькое Солнышко, — поддразнил он, и Дяо ударил его смазкой по плечу, надувшись. И усмехнулся, глядя на него. Затем выхватил у него смазку и встал на колени между раздвинутых ног Дяо. — Хиа сожалеет, что не позаботился о тебе таким образом, — сказал он, и сердце Дяо затрепетало от умиления. Дяо наблюдал за тем, как он открыл бутылочку и капнул на ладонь, а затем потянулся вниз, не сводя глаз, чтобы обхватить их обоих. У Дяо перехватило дыхание, когда он почувствовал, как И смазывает их эрекции, после чего закрыл флакон и убрал его. Когда он начал трогать их вместе, а другой рукой нежно поглаживать волосы Дяо, тот застонал. — О, Хиа, — вздохнул он. — Это так приятно, — сказал он, выгибаясь навстречу прикосновениям. Это не было поспешным. Это не было безумием. Он всегда думал о том, как его в первый раз возьмут, как его тело будет испытывать боль от того, что его наполняют, чтобы он мог доставить удовольствие любимому мужчине. Он был почти счастлив, что они наконец делают это вместе. Он так нервничал, но не боялся боли. Вместо этого он чувствовал лишь медленное, нежное удовольствие от того, как любимый мужчина гладит их вместе, наклоняясь, чтобы поцеловать и прикусить кожу на шее, добавляя еще больше удовольствия. Он обхватил руками Хиа за плечи и почти задыхался от особенно острого удовольствия при движениях. — Нравится? — пробормотал И, прикусывая кожу на шее с обеих сторон. — Д-да! — задыхался Дяо. Он обхватил И ногами, инстинктивно толкаясь в его ладонь. — Хиаааа, — застонал он, запустив руку в волосы И, чтобы не дать ему прекратить интенсивные, покусывающие поцелуи на своей шее. Его глаза расширились, когда И отпустил их члены, а вместо этого взялся за его бедра и начал двигаться так, что их эрекции потирались друг о друга. — О! — Мммм, эти ощущения просто прекрасны, — задыхался И. Он укусил Дяо за плечо, и тот вскрикнул от удивления. — О, детка, только представь, как это будет ощущаться, когда я буду внутри тебя. Глаза Дяо прикрылись при мысли о том, что толчки у его члена сменятся на движения внутри него. Он не мог ждать. — В следующий раз, — пообещал он. Он притянул голову И к себе и крепко поцеловал его, сталкиваясь зубами. Он подстраивался под ритм, встречая каждый толчок, их пах идеально прилегал друг к другу, а его гибкие бедра позволяли легко раздвигать ноги, чтобы освободить место для своего любовника. И он думал об этом. Представлял, как делает это, но при этом его бедра были бы приподняты, так что он был бы полностью раскрыт, и Хиа И мог бы входить в его тело, а не просто сжимать вместе их смазанные члены в резком ритме. Он не смог удержаться и пробормотал, задыхаясь: — Уверен, это лучше, чем мои пальцы. Хиа И почти остановился, бедра так резко дернулись, что он отпрянул назад, глаза почти почернели, когда он уставился на него. — Ты… ты… — он слабо застонал, выглядя совершенно разбитым. — О Боже, моё непослушное маленькое Солнышко. Дяо был смущен, но ему было так хорошо, что уже было все равно. — У меня есть все необходимое, Хиа, — пробормотал он, поворачивая голову, и только вскрикнул, когда И, воспользовавшись изменением угла, сильно укусил его чуть ниже уха. — Хиа! — Я позабочусь о твоих потребностях, — пробормотал И прямо ему в ухо, посасывая мочку и заставляя Дяо стонать и кайфовать от происходящего. — Чёрт, я когда-нибудь дам тебе все, что тебе нужно. Все, что ты захочешь. Мой любимый, мое драгоценное сердце, мое все. — Хиа, я… я уже близко, — пробормотал Дяо, стараясь не царапать его спину. Было слишком хорошо. Это было так круто. — Хиа, пожалуйста, я… я… — Ш-ш-ш-ш, просто отпусти себя, — приказал он. Он отстранился и страстно поцеловал его, застонав в поцелуе. — Я рядом с тобой. По какой-то причине фраза «я с тобой» сработала, и Дяо вскрикнул, откинув голову назад, выгибаясь и напрягая все силы, чтобы надежно удержать Хиа, когда он излился между ними. —Хиа! Хиа! Хиа! Да! — Ох! — простонал Хиа И, и Дяо задыхался, чувствуя, как между ними разливается больше чем его собственная теплая сперма. — Дяо! Дяо чуть ли не задыхался, глядя в потолок, когда И рухнул на него сверху. Он не мог поверить в это. У него был секс. Он только что занимался сексом. Он больше не был девственником. Он вздрогнул, крепче обняв Хиа И, но понял, что его ещё потряхивает. Он закрыл глаза и уткнулся лицом в плечо И, пока тот переводил дыхание. Однако через мгновение или два Хиа пришел в себя. — Кон Дяо? Эй, эй, ты в порядке? — он немного высвободился из крепкой хватки Дяо и с беспокойством посмотрел на него. — Эй, Солнышко? Дяо улыбнулся и покачал головой: — Я в порядке. Просто… это было так горячо, — сказал он, смущенно хихикая. — О Боже, у меня был секс. Хиа, у нас был секс! Когда он открыл свои застенчивые глаза, его встретила ослепительная улыбка на лице И, чего ему почти никогда не доводилось видеть. Хиа И потерся своим носом о его, поглаживая ногу, все еще обхватывающую его. — Я так люблю тебя, Кон Дяо. Тепло в его сердце заставило его почувствовать, что он соответствует своему новому прозвищу. Казалось, что он проглотил солнце. Он обхватил голову И руками и притянул его к себе в медленном, нежном поцелуе: — Я тоже люблю тебя, Хиа. Хиа И оставил его после еще нескольких поцелуев, чтобы пойти в ванную и привести себя в порядок и вернуться, чтобы привести в порядок Дяо. Тот покраснел, когда И настоял на том, чтобы он сделал это для него. Хиа И дразняще улыбнулся, закончив поцелуем в животик, отчего Дяо пискнул и зашипел, как кот, но когда И усмехнулся и пообещал вернуться поскорее, Дяо скользнул в кровать и натянул одеяло, уютно устроившись там, чувствуя себя теплым и счастливым. Когда И вернулся, он обошел кровать и присоединился к нему, тоже забравшись под одеяло. — Как все прошло, моё Солнышко? — Мне нравится, когда ты меня так называешь, — застенчиво признался Дяо, умостившись на груди Хиа И. Тот прижал его к себе, отчего Дяо почувствовал себя маленьким и любимым. — Ты действительно так обо мне думаешь? Хиа И поцеловал его в макушку. — Да, ты освещаешь мою жизнь, — он вздохнул. — Ты больше не уйдешь, да? — Пробормотал он. Дяо откинул голову назад, чтобы посмотреть на него, и быстро покачал ей: — Нет. Нет, если ты любишь меня и хочешь быть со мной. — Хорошо, — сказал он, поглаживая большой теплой рукой спину. Его выражение лица немного поменялось, и Дяо надул губы. Хиа вздохнул. — Нам предстоит еще столько разговоров, Кон Дяо. А ты знаешь, что я плохо владею словами. С тем, сколько мне лет, нам тоже придется разбираться. — Он чмокнул его в лоб, и Дяо закрыл глаза. — Но может ли все это подождать? Пожалуйста? Я просто хочу насладиться моментом. Он охотно кивнул: — Я знаю, что все не может быть так просто, Хиа. Я молод, но не совсем наивен. И тепло улыбнулся, и обнял его: — Я знаю, что это не так, Кон Дяо. Вдруг раздался скрежет в дверь, и они оба посмотрели в ту сторону, услышав два тихих гав гав — и Дяо хихикнул. — Думаю, Нонг уже закончила завтракать. И вздохнул: — Похоже, нам пора вставать и одеваться. Дяо колебался, затем покачал головой и притянул Хиа И к себе, чтобы чмокнуть в губы: — Она может побыть одна, пока мы еще немного пообнимаемся и насладимся этим, как думаешь? И поднял бровь, но кивнул, прижимаясь к нему еще ближе: — По-моему, звучит неплохо.