***
— Раскрой ей пасть, — Отто нервно бросает в камин едва зажженную сигарету и присаживается напротив девчонки на корточки, до того, как Кристон зятёк-подпевала выполнит приказ. — Запоминай, два раза не повторяю: пикнешь — я тебя пристрелю, терпеть не могу трусливых визгливых тёлок. Здесь на десять миль — ни души, мы не любим соседей, тебя никто не услышит. Я спрашиваю — ты отвечаешь, мне не нравится ответ — ты получаешь по роже, спрашиваешь о чём-то сама — получаешь по роже. Все понятно? Она медленно кивнула и Отто тоже кивнул, поднимаясь на ноги и отступая. — Будет немного больно, — утешающе бормочет Кристон, аккуратно поддевая пальцами край скотча. — Готова? — Ты поцелуй её ещё, — недовольно цедит Алисента. Она ютится в кресле у камина, сбитая с толку больше озадаченностью отца, чем ситуацией и пьёт виски. Зубы клацают то и дело о бортик стакана. Ну да, лузер и его бабень, походу, прятали в багажнике крузака какую-то девчонку, но теперь-то оба горе-похититителя мертвы, с них и спрос маленький. Нужно было треснуть битой по смазливой мордашке раз-другой, не вынимая из машины, всё равно ведь перед продажей отмывать придётся, так нет — папа велел тащить бонус к угнанной тачке в дом. — Хорошо, — Отто мягко улыбнулся. — Начнём с простого. Как тебя зовут? — Лейна, — сипло отвечает девчонка и тянет связанные запястья к лицу, чтобы утереть спекшуюся кровь. Голова её вздрагивает, как у китайского болванчика и немного дрожит после затрещины. На щеке вздувается багряный рубец и по губам сочится свежая, уже её кровь. — Я сказал тебе не врать, птичка. Имя. — Рейнира, — неохотно, словно собственное имя доставляет боль сильнее, чем удар, выплёвывает она. — Это правда. — Хорошо, верю. Скажи, Рейнира, эти люди, они… похитили тебя? Её глаза мутнеют, пальцы на секунду судорожно стискивают подлокотники. Заметив пристальный взгляд, она расслабляется и даже откидывается слегка на спинку кресла: — Вы не представляете, во что впутались. У вас шанс выжить — один к ста, и то, если отпустите меня прямо сейчас. Харвин давится пивом и пена брызжет у него из носа. Он торопливо утирается, во все глаза уставившись на Отто. Тот молчит, плавным отточенным движением вынимает из-за пояса нож для разделки туш. Острие впивается в бледную щеку Рейниры, и под ним тотчас набухает крохотная пока алая капля. — И что же ты сделаешь, птичка, в противном случае? Оглушишь нас карканьем, или ты эта… долбанная Кэрри и сейчас разнесешь нам башки телекинезом? Начинай, потому что через минуту ровно я воткну этот самый ножик — тебе в башку без всяких магических приблуд. Харвин гулко смеётся и Рейнира поворачивает голову в его сторону, лезвие, которое Отто не успевает отнять, вспарывает белую кожу глубже. Девчонка, словно не замечая этого, задушевно шепчет: — Я — ничего, а вот он — убьёт вас всех. — Эти ребята сатанисты или типа того? — Кристон забирает у замершей Алисенты стакан и шумно допивает остатки виски. — Запудрили тебе мозги сраным Люцефером, мол, конец света близок, и ты реально думаешь, Дьявол впряжётся тебя спасти? — Дьявол, — беглая улыбка скользит по её губам. — Демон из Пекла, точно. Он придёт за вами. — Что же он тех двоих психов не спас? — Алисента бросается было к креслу, Кристон перехватывает её в паре шагов до Рейниры и ласково обнимает, удерживая. — Костолом вдарил твоей подружке и у неё мозг наружу вытек, глянь на себя, дура — ты вся в её мозгах! Она бесит меня, пап, овца занудная, пристрелим её и прикопаем троих, а? — Троих? — Рейнира обводит комнату задумчивым взглядом. — А вас самих разве не пятеро было? Я слышала пять голосов. — Нас до сих пор пятеро, — Алисента кривится в отвращении и прячет лицо на шее Кристона. — Папа пристрели её, у меня голова болит. Отто давит лезвием напоследок и убирает нож. — Где Краб? Харвин, к которому обращён вопрос, пожимает могучими плечами: — Должен был оттащить козла подальше от дороги и поджечь. Скоро вернётся. — Он не вернётся, — Рейнира устало, как воспитательница в детском саду, вздыхает. — Он мёртв. — Заткнииись, — Алисента выпутывается из рук Кристона и добирается до своей цели наконец. — Закрой свой поганый ротик, а не то Костолом применит его по назначению, ему только волю дай, — она цепляется в плечи Рейниры и отчаянно встряхивает пару раз. Крошки сухого уже месива из черепушки убитой блядины отлетают с блузки девчонки Алисенте в лицо. — Я тебе язык вырву нахрен, я, — она осекается и держится за неё уже машинально, мешая оттащить себя в другой угол комнаты. А потом резко отпускает руки и шумно валится на диван поверх Кристона. — Ал, — злобно охает тот. — Ты с катушек слетела, что ли? Что с тобой такое? — Я её знаю, — Алисента откидывает волосы, бешено округляя глаза. — Её показывали по телику. Я видела тебя по телику!***
Отто главный. Местечковый босс. Босс низшего уровня сложности в любой игре. Алисента — припадочная истеричка, а Кристон её парень, вроде и вместе они плохой и хороший коп. Харвин. Дуболом. Более точного описания, чем подобрала Алисента не требуется. Рейнира отстранённо следит за их мельтешением по дому и растирает запястья. После того, как Алисента сбивчиво пересказала трагическую историю исчезновения единственной дочери биржевого магната Визериса Таргариена, компашка плохого косплея на Бонни и Клайда, резко изменила свои настроения. Единый механизм непроходимой тупости — синхронно принял решение развязать ей руки. И хотя Харвин развалился на диване в полуметре от неё и приставил дуло ружья аккурат в ложбинку на её груди, Рейнира чувствовала себя полностью свободной. Если бы не тихие шорохи за окном. Он выследит её. Он её заберёт. Нужно бежать немедленно. — Так значит, тот дрищавый недоделок, которого Кристон вырубил с одного тычка, и есть тот самый Потрошитель из Гавани? — развязно протянул Харвин и сердито толкнул ружьё, ударив её. Какой нетерпеливый и невоспитанный мальчик. — Молчишь? Любишь, когда заставляют? А что он заставлял тебя делать? Лизала его подружке, а? Или она — тебе? Зачётная была бабища, сиськи — огонь, а ты… суховата. Но я тебя могу увлажнить слегка, — он придвинулся ближе и Рейнира дёрнула ногой, впечатывая колено ему в пах. — Ах ты паскуда мелкая, — его огромная ручища взмыла над её головой. — Харвин, остынь! — Алисента вцепилась ему в волосы и яростно потянула обратно на диван. — Придержи свою горошинку в штанах, иначе её папаша не даст нам ни цента. — От неё не убудет! Тот псих, зуб даю, отымел её сотни раз во все дыры… — Я сказала — завали, сходи передерни, а как закончишь, секунд через тридцать, проверь, как там дела у папы и Криса. Может, и Крабик притащил свои клешни, можешь в него спустить. — Пошла бы ты, Ал, — Харвин мрачно выставил средний палец и сунул ружьё ей в руки, грузно вставая. — Я тебе не пидорас какой, надеюсь, сука решит свалить и тебе отдачей от выстрела зубы вынесет. — Он редкостный придурок, — Алисента проводила его насмешливым взглядом. Выпивка и подсчёт ожидаемых от возвращения Рейниры домой денег, ввели её в дружелюбный транс. На сколько может стать дружелюбной психически нездоровая девушка, воспитанная рецидивистом. — Но он преданный и за папу глотку перегрызёт. С ума сбрендить, подружка, ты стоишь семи миллионов дохлых президентов… — Уверена, окажись ты на моём месте, твой папа тоже бы не скупился. — Будь у моего папаши такие бабки лишними, ты бы мне педикюр делала, — Алисента фыркнула и подавила икоту. — Не надейся, богатенькая дрянь, я с детства стреляю из этой штуки, снесу кабану морду со ста футов после галлона текилы. — Кабан тоже не должен двигаться в это время? Алисента нахмурилась и вдруг рассмеялась. После того, как она внезапно разнылась в середине рассказа о Резне в Гавани, то ли от сочувствия, но что вероятнее от осознания упавшего в руки большого куша. Ей пришлось смыть размазанный толстый слой макияжа. Без чёрных губ и фиолетовых ресниц до середины лба она выглядела значительно свежее и моложе, на год-другой старше Рейниры. — А ты забавная, подружка, — отсмеявшись, признала она. — Странно, как после всего дерьма, что ты пережила… хочешь накатить? — Не откажусь, — Рейнира улыбнулась в ответ. — Тогда вставай, только без глупостей, морда кабана, помнишь, да? Медленнее. Руки на затылок. Умничка. Топай на кухню. Прямо до упора и налево. В коридоре Рейнира невольно замедлила шаг и дуло настойчиво ткнулось ей в лопатки. — Чего застыла, подруга? Я ведь могу и по голове прикладом… — Вспомнилось кое-что, из прошлого, — Рейнира с трудом сглотнула. — Кое-что из коттеджа в Гавани. — Да ты что? В нашем гадюшнике и вдруг — подробности из домика мажорчика-женишка? — настороженно хмыкнула Алисента. — И что же это? — Эдвард Мунк, — запылённая картинка с кривой распечаткой «Крика» болталась на обитой вагонной стене. Такая же нарочито кустарная копия, правда, Лейнор видел в этом иронию, а не стремление украсить своё жилище, висела на двери в туалет на первом этаже коттеджа. «Мальчики», «Девочки» и картинка с надписью с «пьяными» пляшущими разным шрифтом буквами: «Ой, ребята, я съел паленый крекер и иду кричать в толчок». Именно из-за этой двери на руки Рейнире, болтавшей по телефону с Джейсоном Ланнистером, сокрушавшимся, что проклятая сломанная на футбольном матче нога не дала ему насладиться кутежом со всеми, а Рейнира не дала ему — ни разу — выпала Лейна. — Эй, принцесса, ты чего там? — Погоди, Джей, — пропыхтела Рейнира, придерживая трубку плечом, Лейна, такая хрупкая и невесомая на вид обмякла и тянула за собой на пол. — Тут младшая сестрёнка моего суженного налакалась до смерти и, судя по звукам, блюет мне на туфли. Ах ты, чёрт, Лейна, — по ногам ниже коленей действительно разлилось влажное и липкое тепло. — Джей, все вышло из-под контроля! — Так вытащи своего будущего мужа из-под Джоффри и пусть они оба разруливают, это ведь их дом. — Ты задница моржа, Джей, я отключаюсь. Она не успела. Телефон с грохотом упал под ноги. Тусклый свет дисплея разогнал сумрак и Рейнира, нагнувшаяся перевернуть Лейну, не дать бедняжке захлебнуться собственной рвотой на первой взрослой вечеринке, отшатнулась и панически вскрикнула. Губы Лейны оказались плотно сжатыми. А глаза — напротив широко невидяще распахнулись. Тёплая бурая жидкость била прямиком из её горла. Кровь. Джейсон оставался на линии, пытался докричаться до Рейниры сам, но вскоре оглох от обилия криков — мужских, женских, молящих и хрипящих в пустоту. Он всё же отключился, чтобы набрать 911. Когда полиция прибыла на место, в доме заканчивала играть песня, поставленная диджеем по личной просьбе Рейниры за две минуты до того, как она пошла в туалет. Деймону понадобилось чуть больше семи минут, чтобы искромсать двенадцать человек и увезти её из рая в ад. — Мне… жаль, — Алисента на миг задумалась и немного сместила ружьё. — Твоего парня и друзей, правда. Хорошо, что мы его кокнули, да? Скоро будешь с папашей и мамочкой, с вашими-то деньжищами купишь себе островок в Тихом океане, замутишь с аборигеном с членом до пяток, главное, не дури и всё будет… — Его нельзя кокнуть, Ал, в этом вся загвоздка. Алисента охнула, попыталась удержать прицел, но Рейнира свирепо пихнула её в стену и ухватилась за приклад. Выстрел выбил несколько досок потолка и сверху на них посыпалась крошка фанеры и пыль. Рейнира, не мешкая, согнула колено, пнула Алисенту в живот и, когда та согнулась, выдернула ружьё и направила ей в лицо. — Сука, — прошипела Алисента и плюнула ей под ноги. — И чего ты добилась? Сейчас здесь будут и папа, и Кристон, и Костолом. В обойме — один патрон, я лично заряжала утром. Что делать будешь, принцесска? Тваарь! — она схватилась за лицо обеими ладонями. Сквозь пальцы мерцали злые, наполнившиеся слезами глаза. Ручейки крови неохотно заструились к её запястьям. — Ты мне нос сломала! — Лучше я сломаю тебе нос, чем он — шею. Один патрон на такую деревенскую суку как ты — в самый раз. Так что лучше, руки на затылок и топай на улицу. Пойдёшь со мной до машины, выкину тебя за пару миль отсюда. Умничка. Нос в порядке, кстати, приложишь лёд перед сном и наутро и не вспомнишь. — Дочка! — Отто ворвался в дом и замер. — Убери от неё ствол, сука, убери грёбанный ствол от моей девочки, иначе я клянусь, я тебя на кусочки разделаю. Кристон выхватил пистолет и направил его над плечом Алисенты. Они могли стрелять в ноги. Рейнира сдвинулась к стене, насколько позволяла манёвренность ружья: — Я никому не желаю вреда, поверьте, со мной — небезопасно, вы не отпустили бы меня добровольно, я вынуждена идти на крайние меры. Обещаю, как только доберусь до города и свяжусь отцом, вы получите всю сумму, положенную тем, кто меня разыскал. — И как же мы её получим? — Кристон не сводил с неё холодно прищуренных хищных глаз. Она допустила явную ошибку, обозначив раскладку доброго и злого копов. — Выпишешь нам чек, или в гости пригласишь? — Убери ствол от моей девочки! — заорал Отто. Вены вздулись на его лбу. Едва ли он слышал хоть что-то из её заверений. — Брось ружьё и тогда я только порежу твоё милое личико. Доберёшься до города, ляжешь в голливудскую-приблудскую больничку и будешь как новенькая. Ну! Харвин, неуклюжий выблядок, споткнулся обо что-то, и Рейнира успела развернуться как раз в тот момент, как он медведем-шатуном выпал из кладовой и, раскинув руки, двинулся на неё. Ружьё дёрнулось с такой силой, что её отбросило на стену. Харвин застыл, опустил голову. Из дыры в его животе вился лёгкий дымок. Он изумлённо принюхался, надеясь, вероятно, что девочки решили поджарить бекон перед дракой. Рейнира глубоко вздохнула, отбросила бесполезное теперь ружьё и, втянув голову в плечи, рванула мимо Алисенты к распахнутой двери. Отто она проскочила слишком легко. Тот сам не желал её ловить, бросившись к дочери. Кристон же цепко ухватил её за волосы, когда одной ногой Рейнира уже ступила на крыльцо. — Никуда ты от меня не денешься, — он затащил её обратно, обхватил горло сгибом локтя. Рейнира закашлялась, потянулась в манящую ночь, в убаюкивающий стрекот сверчков. И увидела его. Деймон стоял на другой стороне двора. В тусклых отблесках луны различить его среди деревьев можно было только по переливу серебристых волос, да и те потемнели, напитались багрянцем до черноты. Сверху, с деревьев на него с шорохом падали частые капли, уютно шебурша по листве. — Там что… дождь начался? — страдальчески пропыхтел Харвин, становясь рядом с Кристоном и Рейнирой в дверном проходе. Он зажимал рану банданой. Помогало не слишком-то хорошо. — Я не хочу ехать в больницу в дождь, дороги развезёт, и я подохну в пикапе! Теперь Рейниру не держал никто из них. Все взгляды приковал мешок, заброшенный на нижнюю ветку сосны. Набрякший тяжело, пропитанный чем-то насквозь мешок. — Этого не может быть, — Кристон недоверчиво обернулся на Отто, Алисента испуганно льнула к отцу, зубы снова отрывисто клацали. — Я убил его, я проверил пульс… — Особые дыхательные практики учат замедлять сердечный ритм до десяти ударов в минуту, — сердце Рейниры только что перестало биться само собой. — Вы как хотите, а я возвращаюсь в дом. Последнее, что она видела, прежде чем переступила порог — Деймон вскинул руку. Обломок лезвия косы мелькнул вспышкой. Мешковина с треском разорвалась и на землю градом посыпались внутренности и бережно вынутые белые кости. Последней на кучу горячей зловонной требухи, от которой поднимался ещё пар, упала отсечённая мастерским ударом голова Краба. Отсечённая, судя по застывшей мученической гримасе, последней из всех конечностей. И вот, их стало четверо. Алисента истошно закричала.