Держи меня крепче

      В день, когда назначен Совет, их небольшая команда вновь пересекает границу между мирами. Город Стекла встречает их рассветом, восходящее солнце сквозь густые облака разделяет угольное небо яркими мазками, из-за чего величественные Башни сияют еще ярче.       Ван Ибо смотрит на них и ничего не чувствует. Раньше, кажется, что в прошлой жизни, они всегда вызывали трепет, поражая своим великолепием и той особенной аурой, присущей только им. У нее не было какого-то определенного названия — просто рядом с Башнями Небеса казались ближе, роднее, сердце билось ровно, вера грела сердце и укрепляла душу. Ибо чувствовал себя нужным, на своем месте, и не было мысли, чтобы усомниться в своем предназначении. Сейчас же, глядя на тонкие восходящие ввысь колонны, внутри ощущается лишь горечь разочарования.       Холодный и неприсущий этому месту ветер заставляет поежиться. Погода начинает портится, солнце, едва появившееся, скрывается за тяжелыми тучами. Подняв воротник куртки, он догоняет своих спутников, перемещаясь поближе к Сяо Чжаню. Колдун чуть поворачивает голову, сталкиваясь с ним взглядом, и Ибо кивает: все в порядке.       Под курткой шевелится Орешек. Пусть ей и нравится больше такой способ перемещения, но незнакомые запахи привлекают куда сильнее, так что она то и дело норовит высунуть свой розовый носик наружу.       — Тихо, родная, — поудобнее перехватывая кошку, шепчет ей Ибо. Орешек высовывает свою мордочку, и в ее очаровательных и прекрасных глазах виднеется явный укор. Когда Ибо оставляет на кнопке носа поцелуй, Орешек прячется обратно — явно довольна. Ну, может быть, еще чуточку смущена — она всегда так делает, стоит ему или Сяо Чжаню провернуть подобный трюк.       — Аккуратнее, — Сяо Чжань тихо посмеивается, — помни, что ей ничто не стоит украсть твою душу.       — Это просто старая кошка, — отфыркивается Ибо. — Она может только есть и спать.       Орешек явно слышит его. Иначе как объяснить, что именно в этот момент ее маленькие коготки впиваются в водолазку Ибо? Тот морщится — не больно, но и приятного мало, конечно.       Сяо Чжань не успевает никак прокомментировать выражение его лица, потому что Сюй Кай, ведущий их практически по тому же пути, что и Ибо в прошлый раз, сворачивает в проулок, выводящий на очень знакомую улицу. Смутное подозрение грызет изнутри, но Ван Ибо гонит его прочь — он привык доверять фактам, а не предчувствию.       (Хотя это одна из немногих ошибок, которые он совершает в своей жизни)       Когда цзянши останавливается возле одного из одинаково неприметных домов в конце улицы, небо над ними обваливается частой моросью. Капли попадают за шиворот, холодные, приходится застегнуть молнию плотнее, волосы быстро мокнут, и челка свисает небольшими сосульками.       Под очередной гром стук в дверь практически не слышен. Три коротких удара, после — небольшая пауза, затем — снова три, и цзянши опускает руку. Им открывают сразу же, словно хозяин этого дома стоял прямо под дверью в ожидании.       — Чего так долго? — слышит он знакомый голос, и маленькая фигура пропускает их внутрь. — Я начала уже волноваться.       Ибо отстраненно ловит отблески слабого света в прихожей, пока захлопывается дверь. И уже после этого понимает, кто стоит перед ним — стоило только осмотреться, убрав волосы с глаз.       — Привет, — смущенно улыбается Бай Лу. — Все в порядке?       Этот вопрос она задает уже Сюй Каю, цзянши, с которого будто бы сходит фальшивая личина. Теперь перед ними он совсем другой, тихий и тоже смущенный, и пусть его кожа все так же бледна, все равно видно, что это так — в жестах, в неловком кивке и тихом ответе.       — Да, — говорит Сюй Кай, и Бай Лу облегченно выдыхает.       — Погодите, — замечает Сынен, поглядывая на них. — Что все это значит?       Его подозрения вполне оправданы. Сам же Ибо сомневается в предательстве цзянши — уж не после того, как вспоминает свой разговор с Охотницей Бай. Вот что значили тогда ее вопросы, смятение в глазах и неловкое молчание после, когда Ибо рассказывает ей о своих чувствах к Сяо Чжаню.       Бай Лу с вызовом смотрит на него и спрашивает:       — А сам как думаешь?       Сынен тушуется, но всего на мгновение. Он тоже не дурак, видит, какое взаимное притяжение существует между цзянши и Бай Лу — подумать только, той самой Бай Лу, которую они оба знали с детства, как одну из самых преданных своему предназначению и своим убеждениям Охотницу.       — Думаю, что вы задаете новый тренд, — и когда его шутку не понимают, объясняет: — Тем, что встречаетесь с нечистью. Кажется, это становится популярным.       Ян Ми, явно уставшая стоять на пороге, закатывает глаза, замечая:       — Ты и представить себе не можешь, насколько давно это не новость, — Ибо не может сдержать тихого смешка, видя, каким пораженным становится лицо друга. Колдунья Ян между тем поторапливает их: — Может, мы уже начнем? До Совета всего три часа.       И Бай Лу, кивнув, приглашает всех в гостиную. Ван Ибо, замыкающий их процессию, останавливается возле нее и тихо замечает:       — Он стоит того?       Охотница Бай награждает его взглядом, и в нем та самая решимость, которую Ван Ибо привык видеть в своих глазах. Когда она отвечает таким знакомым «Я должна отвечать?», Ибо тихо смеется.       Действительно, уж не ему задавать такие вопросы.       Усевшись рядом с Сяо Чжанем на диван, Ибо расстегивает куртку, но Орешек не спешит выходить. Вместо этого она спокойно приминает лапками живот Ибо, намереваясь улечься. Ибо поглаживает ее по ушкам, слушая тихое мурлыканье.       — Итак, — резюмирует Сяо Чжань, стоит им всем собраться в комнате, — ты нашла дневник?       — Да.       Бай Лу кладет перед ними небольшую записную книжку. Некогда красная обложка местами облупилась, поменяла цвет, уголки почернели. Ибо смутно улавливает знакомый вензель узора на ней, но никак не может вспомнить, откуда тот ему знаком. Может, видел, пока копался в архиве или же одном из обучающих пособий.       — Это было довольно-таки легко, — добавляет Охотница. — Я удивлена, что он не перепрятал его раньше.       Сяо Чжань перелистывает аккуратно пожелтевшие от времени страницы, их шорох похож на шум дождя, разошедшегося за окном. Ибо откровенно зависает на его тонких пальцах.       — Это было легко, потому что ты знала, где его искать, — Сяо Чжань замирает, видимо, наконец найдя нужную страницу. — Любой другой, кто нашел бы подсказку, не понял бы ни слова.       Бай Лу в ответ пожимает плечами, прядь ее длинных волос мажет по щеке, и Сюй Кай поднимает руку, прикасаясь с нежностью к ее щеке, после заправляя прядь за ухо.       — Что в нем? — задает интересующий и Ибо вопрос Сынен. — Еще одна сказка?       — Почти, — Сяо Чжань постукивает по страницам пальцами. — Здесь описана вся жизнь Цзян Яня.       — Кто он все же такой?       — Когда-то он был просто защитником этого мира, — начинает рассказывать Ян Ми. Орешек, услышав ее голос, шевелит ушками, щекоча ладонь Ибо. — Пока не повстречался с предательством сначала соратников, затем и близких, а после познав утрату и одиночество. Оставшись один, Цзян Янь долго скитался, пытаясь отыскать виновников своего горя, так и не поняв, что отчасти в том, что случилось, есть и его вина.       — Иногда мы слепо верим, что ни к чему не причастны, — замечает Сюй Кай. — Ищем, кого наказать, совсем забыв, что нужно начать с себя самого.       Ибо, конечно, с ним не совсем согласен, но сейчас явно не время заводить подобный спор — лучше уж узнать, наконец, кто такой Цзян Янь и почему он хочет уничтожить Сумеречный мир.       — Почему соратники и семья предали его?       Ван Ибо задает этот вопрос, отчасти догадываясь, какой может получить ответ. Смутные подозрения о личности Цзян Яня начали скапливаться в нем давно, так что сейчас лишь от ответа зависит, окажется ли верным его предположение. И, когда Сяо Чжань протягивает руку к Орешек, тоже поглаживая ее по ушкам, из-за чего его ладонь встречается с ладонью Ибо, он понимает, что угадал, слыша:       — Потому что детям Небесного царства запрещено путаться с представителями Нижнего мира — за это могут лишить рун.       — Он влюбился, — Сынен склоняет голову к плечу и потирает шею. — В женщину из Нижнего мира.       — В то время на это нельзя было закрыть глаза, — подхватывает Ян Ми. — Война только-только закончилась, боль от нее все еще была свежа, и никто не понимал, как можно любить того, кто убивал твоих собратьев. Сумеречные Охотники думали, что абсолютно все народы якшаются с демонами, на Соглашение им было плевать. Как и на то, что мы ненавидим демонов так же, как и они.       — Когда его семья погибла, оказалось, что это дело рук его собратьев. Цзян Янь убил всех, кто был причастен, никого не пощадил — даже родителей. Но он так и не узнал, что все началось из-за того, что его жена выкрала одну из реликвий и отдала ее демону. Ее поймали с поличным, но не стали судить — берегли Цзян Яня. Откуда же было ему знать, что всегда добрая и ласковая женщина все-таки покажет свою истинную сущность, хотя его и предупреждали, что именно ее народ отличается тягой к предательству.       — Она его не предавала, — поправляет ее Сяо Чжань. — Реликвия оказалась нужна ей для выполнения договора, заключенного еще до знакомства с Цзян Янем. Просто так сложились обстоятельства, что Повелитель Ночного царства захотел получить награду именно в тот самый момент, когда жена Цзян Яня совсем позабыла о заключенной сделке. Она искренне любила Цзян Яня и не хотела, чтобы он узнал, что некогда ей пришлось обмануть Охотников, отобравших у нее дом и семью.       — Ей следовало все ему рассказать, — саркастично замечает Ибо, не в силах удержаться — почему-то эта грустная история отчасти напоминает ему их с Сяо Чжанем отношения. — Недомолвки не помогают избежать трагедий.       — Она этого не знала, — Ян Ми глядит на него с какой-то снисходительностью. — Да и кто бы ей поверил? Сам знаешь, это не только проблема детей Нижнего мира.       Здесь ему нечем крыть — колдунья Ян абсолютна права.       — Выходит, что Цзян Янь обо всем узнал, если сейчас хочет уничтожить мир? Он поверил в то, что любимая женщина оказалась в ловушке демона? — предполагает Бай Лу. — Мне жаль его — столько лет жить в кошмаре, которого можно избежать. И столько невинных погибло зря.       — Выходит, что так, — согласно кивает Сяо Чжань.       — Но столько времени прошло, — Сынен хмурится. — Как у него получилось выжить? Мы смертны.       — Не только народ Нижнего мира может заключать сделки с демонами, — говорит Сяо Чжань как само собой разумеющееся. — Сумеречным Охотникам тоже не чуждо подобное. Цзян Янь повстречал Повелителя ночного царства, находясь на пороге отчаяния — всем известно, что демоны чувствуют подобные эмоции. Для них это хорошая еда. А уж Охотник, который хочет отомстить своим и знает много их тайн — чем не кандидат для демона?       — Какая ему с этого польза?       — То, что Цзян Янь достанет ему еще один артефакт, — когда все взгляды обращаются к Бай Лу, та просто пожимает плечами: — Что? Я прочитала это в его дневнике. Он не знал, когда заключал сделку, кто заставил его жену совершить преступление. Повелитель Ночного царства дал ему бессмертие в обмен на то, что Цзян Янь проведет его в Город Стекла к Главным Башням.       — Он хотел спасти Лю Сяоцзе, — понимает Ибо, и мозаика наконец-то складывается. — Но она же была мертва.       — К тому времени — да, — Сяо Чжань еще несколько секунд смотрит на страницы дневника, затем, опережая любые вопросы, поясняет: — А здесь записано все, что было с тех времен до нынешних событий. Включая имя, которое сейчас носит Цзян Янь.       — Его подлинность быстро подтвердят, — рука Ибо замирает, когда Орешек сворачивается в клубок у него на коленях. — У Старейшин есть сечжи, которых еще никому не удалось обмануть. В тех записях, которые хранятся в ваших архивах, в тех самых записях цзянши из клана Чэнь Фэйюя, сказано, есть подсказка по этому вопросу.       — Тогда у вас ничего не выйдет, — сокрушается Сынен. — Весь план — отстой.       Сяо Чжань невозмутимо ведет плечом.       — А кто сказал, что эти записи помогут?       — Но ты же только что сам это подтвердил!       — Я сказал, что есть подсказка, — как маленькому объясняет Сяо Чжань. Сынен кривит недовольно лицо, слыша подобный тон. Не обращая на него никакого внимания, колдун продолжает: — В клане Чэнь Фэйюя хоть и полно дураков, но есть и те, кто умеет прятать важные вещи в самых очевидных вещах. Кто не знает, что именно искать, никогда не найдет. Поэтому Цзян Ян думает, что у него получится обмануть сечжи, раз он нашел подсказку. Только вот она всего лишь заклинание от несварения. Я хорошо был знаком, как именно работает этот цзянши, так что пришлось немного попотеть, чтобы обнаружить искомое место.       — И где же оно? — нетерпеливо интересуется Сынен.       — У моего Мастера, — отвечает вместо Сяо Чжаня Сюй Кай. — У Чжан Исина, если ты не знал.       — Спрячь самое важное сокровище там, где его точно никто не станет искать, — заключает Ибо. — Умно использовать своего врага.       — Нам пора, — спустя несколько минут молчания говорит Бай Лу. — Совет скоро начнется.       Стоит ей это произнести, как у Ван Ибо появляется дурное предчувствие.       Что-то явно пойдет не так, думает он, поднявшись.       — Ты знал? — шепотом спрашивает у него Сынен, пока он смотрит, как Сяо Чжань и колдунья Ян обсуждают оставшиеся детали плана.       Ибо хочется спросить: «О чем?», но он не успевает — Сынен, явно видя выражение его лица, добавляет:       — Об Охотнице Бай и этом цзянши.       — Его зовут Сюй Кай, — напоминает Ибо.       Сынен закатывает глаза и фыркает.       — Бесит меня он, — и Ибо тихо смеется, вспоминая свои собственные чувства к цзянши.       — Нет, но я догадывался, что у нее кто-то есть, и этот кто-то не Сумеречный Охотник, — честно отвечает пару вдохов спустя. — Я думал, что вы разделите руну Альянса.       — Я тоже, — Сынен с облегчением признается: — Но стоило вам уйти наверх, как он признался, что не нуждается — типа уже есть. И не соврал. Я просто не знал, что это Охотница Бай.       Ибо хлопает его по плечу и мягко улыбается.       — Всякое бывает, — говорит он, — что и не поверишь сначала.       Сынен со смешком с ним соглашается.