Зефир и американо

— Эм... Лилс, детка, знакомься, это Кристофер Уильямс, и мы любим друг друга. Лилит стояла и холодно разглядывала мужчину, что по-лисьи улыбался и насквозь вонял лживостью. Блондинистые волосы, теплые карие глаза с кошачьим разрезом, высокий, с явно спортивным телосложением, почти без морщин... Какого черта? Прошло всего несколько месяцев со смерти Роджера, и уже новый мужчина? При этом выглядит он явно обеспеченным, а мать в своих чувствах очень даже искренна. Ну, Лилит не думала, что она любила всем сердцем прошлого мужа, так что, наверное, ей всего и требовалось-то простого человеческого отношения, уважения, комплиментов и теплых улыбок, чтобы она растаяла, как иней по весне. И, тем не менее, сказать, что это было подозрительно – ничего не сказать. Ну серьезно, чтобы вот так, по мановению божьей руки маму внезапно полюбил богатый мужчина, который даже согласен принять дочь и обеспечивать их? Что за бред? Проблема была одна. Что вообще этот Кристофер планировал с них поиметь? Зачем нищая мать-одиночка с одиннадцатилетней дочерью вообще кому-то могут быть нужны, чтобы втираться к ним в доверие? Неужели маньяк? — Привет, малышка. Как твоя мама и сказала, меня зовут Кристофер, хотя ты можешь звать меня Крис, и я надеюсь, что мы сможем подружиться, – блондин тепло улыбнулся, что, впрочем, выглядело так, будто он задумывал какую-то гадость, и протянул Лилит руку. Брюнетка вся передернулась. — Я Вам не малышка. У меня есть имя, – и, неприязненно посмотрев на протянутую ладонь, все же пожала ее. Хватка у мужчины была аккуратная, рука – мозолистая, Лилит нащупала несколько рубцов-шрамов, из-за чего нахмурилась. Да кто он вообще такой? – А кем Вы работаете? Кристофер засмеялся красивым переливчатым смехом. — О, я президент небольшой фармацевтической компании, она, впрочем, достаточно успешная. Мое детище, – Лилит пристально вглядывалась в лицо мужчины, но не нашла там признаков лжи. Тем не менее, она была уверена, было место недоговариванию. Девочка перевела взгляд на мать. Она выглядела ужасно взволнованной, видимо, беспокоилась, как пройдет знакомство ее любимого человека и дочери. Брюнетка устало вздохнула и попыталась изобразить улыбку, что, впрочем, не затронула глаз. — Приятно познакомиться. Надеюсь, что у вас с мамой все будет хорошо, – мрачно проговорила Лилит, и тон с ее словами ощутимо разнился, но на это матери уже было все равно, она только вздохнула с облегчением и расплылась в счастливой улыбке, абсолютно влюбленными глазами посмотрев на Кристофера. Какая прелесть. Мужчина выглядел как хищник, чья жертва захватила наживку. Это никак не отражалось на нем внешне, но Лилит подсознательно считывала его намерения. Это тоже входило в список ее странных около-магических возможностей, кстати – чувствовать и считывать людей получалось легче простого. И Кристофер, что было очевидно, являлся совсем не тем, кем хотел, чтобы его считали и как он себя преподносил. — Что Вам нужно от моей мамы? – серьезно спросила Лилит у мужчины, когда Флоренс ушла на кухню, готовить ужин, и попросила их посидеть в гостиной и познакомиться поближе. Выражение лица у Кристофера стало искренне умиленным, и он снова засмеялся. — А ты боевая девочка, не так ли? От твоей мамы мне абсолютно ничего не нужно, Лилс, веришь? – брюнетка с неприятным удивлением обнаружила, что говорил блондин правду, поэтому она медленно кивнула. — Тогда что Вам нужно от нас двоих? – и здесь девочка поняла, что попала в точку. Кристофер стал выглядеть хищно, полностью прекратив пытаться дать впечатление о себе, как о теплом, добром и порядочном человеке. Он был похож на лисицу, что, затаившись, тихо подбиралась к жертве, и плевать, что жертва догадывалась о подставе – ничего от этого не менялось. — То, как ты пытаешься защищаться – просто умилительно, правда, малышка, – бархатный смешок резанул по ушам, и брюнетка поморщилась от снисходительного тона, – Не волнуйся, дорогая, я вовсе не собираюсь причинять вам вред. Просто таких, как ты, не так уж и много на свете. Считай, что я подсуетился, – и он вновь растянул губы в такой бесячей улыбке. Лилит расширила глаза. «Таких, как ты»..? Значит, дело не в матери, а в ней самой? Неужели как-то всплыло то, что она проживает свою вторую жизнь? Хотя нет, вроде бы, несмотря на то, что Кристофер совсем ненадолго приоткрыл завесу своей лжи, он все же не обращался с ней как со взрослой. Скорее, отношение было как к чуть более зрелой, чем сверстницы, подростке. Так что, по идее, ничего такого. Хотя кто его знает? А вдруг это касается тех около-магических способностей? Господи, как же все сложно. Лилит бы нашла, что ответить блондину, но Флоренс позвала их к столу. Хоть бы все было нормально.