Зефир и американо

Это было тяжело. — Мам, успокойся, пожалуйста. Все в порядке, никто не собирается нас выгонять, — Лилит не так часто позволяет эмоциям звучать в голосе и проступать на лице, но сейчас контролировать себя просто не получалось. Лилит уже пятнадцать. Её маме тридцать шесть. Девушка остаётся все той же, с теми же черными-черными волосами, черной радужкой, неразличимой со зрачком, родинкой под левым глазом и все более тёмными синяками под глазами. Маме становится хуже. Лилит не уверена, почему, но, кажется, она ментально больна. В смысле, серьезно больна. И, наверное, уже давно, что неудивительно. И так как лечение ей никто предоставлять не собирается, а она не собирается его просить, срывы происходят все чаще, мать все сильнее углубляется в свою паранойю и всё чаще делает себе больно. Вообще-то, осознанно она бы себя резать не стала, но в истеричном состоянии и не такое случается. — Не указывай мне, что делать! — кричит женщина, — Ты пытаешься соблазнить его, да?! Соблазнить его! Я права?! Отвечай, паршивка, ты собираешься совратить моего Кристофера?! — Мам, да что ты вообще такое говоришь? — тихим и растерянным голосом ответила Лилит. Брюнетка могла слышать собственный стук сердца в ушах, ладони дрожали, а лицо исказилось в неверии и обиде. — Это я что говорю?! — женщина с силой начала тянуть себя же волосы, вырывая целые клоки, — Это я-то!.. — Что здесь происходит? — раздался новый знакомый голос у двери. Арктически холодный и с физически ощущаемой угрозой. Флоренс панично вскрикнула, сразу же натянула милейшую улыбку, что с ее общим видом выглядела по меньшей мере неестественно, и прижала к себе сильно дернувшуюся от тактильного контакта Лилит. Девочка не издавала ни слова. Она просто застыла с широко раскрытыми глазами и очень старалась не заплакать. Даже поджимание губ не спасло их от дрожи. Кристофер это заметил, конечно, заметил, успешный мафиозный босс, правящий Семьёй столько лет, уж точно способен заметить такие детали. Раньше Флоренс очень тщательно проверяла, чтобы Криса не было дома во время ее сдвигов. Сейчас же женщина не уследила, видимо. Мужчина и пришел на звук криков. И что теперь будет?.. — Флоренс, дорогая, как насчёт съездить в театр сегодня? Я как раз заказал парочку билетов, шел к тебе, чтобы предупредить, — голос не перестал быть ужасно искусственным, но мать Лилит только облегчённо улыбнулась и мелко закивала головой. — Тогда собирайся! Я сейчас подойду, — Кристофер улыбался как обычно, мило, сладко и мягко, но в глазах стояла холодная ярость, и Лилит вздрогнула и отвела взгляд. Когда Крис и Лилс остались наедине, блондин, наконец, смог сбросить улыбку. — Как часто это происходит? — спокойно спросил мужчина. У брюнетки дернулся уголок губ. — Почти сразу после нашего переезда началось. — М, ясно, — брюнетка сжалась от тона, которым это было сказано, — Попрощайся с ней напоследок, хорошо? — Что?