Маятник

      Порче впервые влюбился, когда ему было двенадцать. В тот момент его жизни мир был бесцветным и шумным. Его дядя редко присутствовал, всегда убегая каждую ночь по «делам», а его брат решил бросить школу, чтобы заработать денег. Порче привык к унынию, привык рисовать в одиночестве и притворяться, что с ним все в порядке. Он не хотел, чтобы Порш волновался. У его брата и так было достаточно забот.       А потом случилось это. Однажды, возвращаясь домой из школы, он внезапно остановился как вкопанный. Словно сцена из фильма, взгляд Порче увидел самую красивую вещь, которую он когда-либо видел: акустическую гитару. Деревянный инструмент был монохромным и простым, как и он сам. Когда он осторожно перебирал струны пальцами, к большому сожалению владельца магазина, ноты разносились по всей комнате. Порче сразу понял, что должен ее купить.       И после девяти месяцев работы на полставки он, наконец, получил это: свою первую гитару и первую любовь.       Не было ни одной трудности, с которой он сталкивался, которая не облегчалась бы музыкой его гитары. Даже в самые грустные дни и самые одинокие ночи простой мелодии было достаточно, чтобы утешить его. Чтобы помочь ему пережить депрессивный эпизод. Чтобы отвлечься от громкого шума Бангкока.       Порче было шестнадцать, когда ему пришлось продать свою любимую гитару. Долг его дяди только увеличивался, и Порш начал поздно возвращаться домой с синяками и шрамами. У них не было денег, только их едва обставленный дом и пустой холодильник. Порче решил, что если выбирать между его собственными ничтожными интересами и едой для своей семьи, он выберет последнее.       Мир снова погрузился во тьму. Мир Порче. Независимо от того, как сильно он пытался убедить себя, что все в порядке, он никогда по-настоящему не верил своим собственным словам. Ростовщики стали более жестокими, его дядя фактически сбежал, а Порш уехал на отдаленный остров работать «барменом». Тень снова нависла над ним, и теперь, лишившись своего единственного источника утешения, он был готов подчиниться пустоте.       Порче едва исполнилось восемнадцать, когда он влюбился во второй раз. После того, как его друзья заставили его пойти на концерт, где выступали выпускники их университета, он неохотно потащился на место. Порче не нравилось, что из-за этого ему пришлось пропустить ночную смену в круглосуточном магазине, но он не мог отрицать, что часть его самого была очарована. И, о, это было бы лучшим решением в его жизни.       Вик, так звали этого человека. Порче просто не мог не смотреть с благоговением, когда этот человек вышел на сцену. В нем была пугающая, но в то же время умиротворяющая аура. Он был красив, без сомнения, и невероятно обаятелен. Он говорил мало, но те немногие слова, которые он произносил, заставляли толпу кричать.       В отличие от других исполнителей, Вик не нуждался в предисловиях к своей музыке. Он никому не посвящал своих песен, даже не произносил название.       Это было то же самое чувство. Впервые за два года Порче улыбнулся искренне.       Из его второй любви ничего не должно было получиться. Вообще ничего. Порче был благодарен за то, что послушал такой ангельский голос, но он решил, что его судьба — наблюдать за Виком и влюбляться в него из-за экрана своего телефона. Видео на Youtube — это все, что у него было, и он был доволен этим. Он и представить себе не мог, что будет получать уроки музыки от этого человека, не говоря уже о том, что его любовь будет принята.       Порче было восемнадцать с половиной, когда он узнал, что настоящее имя Вика — Ким. Этот факт ничего не изменил в его восприятии этого человека.       Ким был сдержанным, но добрым человеком, всегда баловал его едой и осыпал подарками. Один подарок, в частности, выделялся при покупке: простая акустическая гитара. Может быть, Ким на самом деле был переодетым ангелом. Этот человек всегда знал, что ему нравится, а что нет, даже не спрашивая. Если это сон, я не хочу просыпаться.       И, несмотря на его опасения, сон продолжался. Временные уроки музыки превратились в свидания, легкие похлопывания по спине превратились в объятия, а болтовня превратилась в глубокие поцелуи. Порче не мог поверить в какие-то изменение в своей жизни, но Ким всегда успокаивал его.       — Спой мне еще одну песню, Че, — говорил мужчина всякий раз, когда они проводили совместные вечера.       Порче любил петь для этого человека. Ему нравилось играть на гитаре для этого человека. Чем больше он думал о Киме, тем легче ему становилось писать песни. Шумные гудки автомобилей и завихрения мотоциклов стали более терпимыми. Головокружительно яркие огни круглосуточного магазина, в котором он работал, стали более терпимыми. Все, что когда-то подавляло его чувства и раздражало его, стало терпимым. Вот какой эффект произвел на него Ким.       Порче не мог себе представить, как он мог любить этого человека еще больше, чем любит сейчас, но каждый день ему доказывал, что он ошибался. Каждое мгновение с Кимом было чудесным. Каждый поцелуй Кима отправлял его на Луну и обратно. Так вот на что похожа любовь.       Любовь. Порче уже давно знал, что он влюблен. Он просто никогда этого не говорил. Каждый раз, когда его он подбирал слова, мысли сводились в «ты мне нравишься». В течение нескольких недель Порче изо всех сил пытался сказать, что он на самом деле имел в виду. Он даже практиковался в этом со своим плюшевым медведем. Он хотел — нет, ему нужно было, чтобы Ким понял.       Это было субботнее утро, когда слова наконец он сказал это.       — Я люблю тебя, — сказал Порче. Это было неожиданно и отрывисто; к его признанию не было никакого предисловия. Однако он гордился тем, что вся его тяжелая работа окупилась. Наконец ему удалось это произнести. Его мышцы расслабились от облегчения, а затем сразу же снова напряглись из-за отсутствия реакции.       Порче затаил дыхание, сканируя глазами лицо Кима в поисках каких-либо признаков отвращения или взаимности. Его сердце бешено колотилось от страха. Затем, спустя, казалось, целую вечность, мужчина ответил.       — Мх… Я голоден…       Порче было восемнадцать почти девятнадцать, когда его первые отношения рухнули у него на глазах. Было достаточно трудно узнать, что его брат был не барменом, а телохранителем мафии и что ему нужно было покинуть дом, чтобы «жить в безопасности». Какого черта ему понадобилось выяснять, что его парень тоже был членом мафии и лгал ему? Было ли похищения и нападения недостаточно? Почему Бог был так одержим желанием убедиться, что его жизнь никогда не пойдет так, как он хотел?       Может быть, он боялся, что я брошу его, если узнаю, Порче пытался рассуждать в мыслях. Может быть, Ким боялся втягивать его в это дело. Так много мыслей нахлынуло на голову Порче. Так много, что ему стало плохо. Была очень вероятная причина поведения Кима, но для подтверждения потребовалось бы время. Если бы его худший кошмар стал реальностью, Порче не знал, что бы он сделал.       Вот так, просто так, пролетели две недели в поместье главной семьи. Порче не предпринимал никаких попыток пообщаться с Кимом, но неизвестность ухудшила его ментальное здоровье. Я должен спросить его, сказал он себе. Мне необходимо.       Во вторник третьей недели Порче наконец собрался с духом, чтобы узнать правду. Ким собирался выехать из поместья, поэтому он воспользовался возможностью задать вопрос который интересовал его больше всего.       — Ты когда-нибудь любил меня? — та же тревога, что и в то утро. Однако, в отличие от предыдущего раза, он уже знал, каким будет ответ. Выражение лица Кима сказало все.       — Мне жаль.       Порче почувствовал, как у него сжались легкие, когда мужчина просто развернулся и ушел. Это было так больно. Он не мог дышать. Слезы, которые когда-то было так легко сдержать, потекли по его раскрасневшимся щекам. Это было больно. Это было так больно. Порче рухнул на колени, прижимая руку к груди. Если бы кто-нибудь увидел его прямо сейчас, они бы подумали, что он дурак. Он был дураком.       Только дурак мог бы подумать, что он заслуживает безграничной любви и привязанности. Только дурак отдал бы свое сердце бесплатно. Порче, вероятно, был самым большим дураком на свете. Он видел мир в его самом порочном и развращенном виде, но все же забыл, что все условно. Он действительно был дураком.       Почему он не предвидел этого? В конце концов, Ким был богатым и очень уважаемым человеком, а он был всего лишь ничем не примечательным бедным студентом. Не было никакой другой причины, по которой их пути когда-либо пересеклись бы. Конечно, у Кима был свой план. Конечно, его использовали. Конечно. Конечно       Ему не следовало витать в облаках. Он не должен был верить, что кто-то вроде Кима может когда-либо заинтересоваться им. Он был ничем не примечателен. Нежелательный.       Порче, спотыкаясь, вернулся в свою спальню, когда слезы начали размывать картинку перед глазами. Он устал. Так, так устал. Он устал быть обузой для своего брата. Он устал быть обузой для Кима. Он просто устал от самого себя.       Любящим взглядом, которым, как он думал, Ким всегда одаривал его, был притворным. Сладкие слова были наигранными. Отчаянные поцелуи были притворными. Нежные прикосновения были притворными. Каждая капля привязанности, которую, как он думал, этот человек испытывал к нему, была притворной. Он был дураком. Он излил свое сердце человеку, которому было все равно. Его глубокая искренность, вероятно, выглядела как смехотворное отчаяние в любви.       Лежа на бархатных простынях, Порче закрыл глаза, останавливая поток слез, и заткнул уши. Ему нужно было немного тишины, немного своего пространства, чтобы подумать и перестроиться.       Он не винил Кима. Этот человек делал то, что должен был сделать, чтобы защитить свою семью. Как он мог ненавидеть чью-то глубокую преданность и семейную любовь? Нет, он винил себя.       Их отношения были не более чем замысловатой выдумкой. Порче презирал себя за свою открытую уязвимость. Ким, вероятно, находил его раздражающим, невыносимым, может быть, даже отвратительным. Он не хотел говорить все эти глупые ласковые фразы. Он не хотел подходить слишком близко. Он не имел этого в виду, и ему хотелось бы вернуть все это обратно.       Я прошу прощения за то, что доставляю тебе беспокойство. Мне жаль, что я люблю тебя.       Порче было девятнадцать, когда он продал гитару, подаренную ему Кимом. Дом, возникший из его любви к этому человеку, превратился в черно-белый. Мелодия, которую он любил играть для этого человека, не была сыграна фальшиво.       Мир вернулся в свое унылое и жужжащее состояние.       Нам не следовало встречаться.       Порче было двадцать, когда он покинул поместье главной семьи и никогда не оглядывался назад.