Маятник

      Ладно, возможно, добровольно составить компанию своему мучителю в отдаленном и уединенном доме отдыха было не самой лучшей идеей. Пит поздно осознал нелепость своих действий. Однако не похоже, чтобы здравый смысл когда-либо раньше препятствовал его безрассудству.       Работать на основную семью было весело и все такое, но временами это могло быть утомительно. Пит ненавидел необходимость притворяться наивным и невинным. Это было необходимо, но это было утомительно. Иногда он просто жаждал уединения с кем-нибудь симпатичным, кто потакал бы его желаниям. Пит решил, что после всех услуг, которые он оказал Кинну, этот человек должен был дать ему несколько выходных. Или, может быть, несколько недель. Вегас определенно не собирался позволять ему сбежать в ближайшее время, во всяком случае, живым.       Говоря о дьяволе, Пит нашел этого человека более очаровательным, чем он первоначально себе представлял. То, что он когда-то считал высокомерным, расчетливым ублюдком, оказалось очень сломленным и неуверенным в себе человеком. Его первое представление о глубоких проблемах с самооценкой в Вегасе появилось, когда мужчина настоял на ношении рубашек с длинными рукавами в 30-градусную погоду (по Цельсию). Пит указал на это и притворился любопытствующим, к большому неудовольствию Вегаса, но он уже знал причину странного выбора одежды.       Из информации, которую он собрал в поместье главной семьи, и из собственного опыта он знал, что отношения Вегаса с его отцом, Кхун Каном, были напряженными. Всякий раз, когда Кхун Кан приходил, он всегда жаловался и кричал на что-то, и он уходил только тогда, когда его сын был весь в синяках. Питу было интересно, зачем кому-то понадобилось уезжать за столько миль от цивилизации только для того, чтобы читать лекции и избивать своего ребенка, но он предположил, что на свете много сумасшедших.       Вегас во многих отношениях походил на своего отца. В конце концов, дети — это зеркальные отражения своих родителей. Пит привык к тому, что на него кричали за его некомпетентность (хотя он ничего не делал) и давали пощечины всякий раз, когда его присутствие оказывалось слишком невыносимым. Разрушительный цикл, увековеченный человеческой природой, никогда не переставал его забавлять. Однако Пит не обижался на мафиози, потому что он тоже был продуктом испорченной семьи. Его собственный отец был большим мудаком, который участвовал в домашнем насилии и незаконных азартных играх. Может быть, именно поэтому он не испытывал угрызений совести, оставив старика умирать от злобных ростовщиков.       Чем больше Пит наблюдал со стороны, прикованный цепью, за тем, как Вегас медленно приближался к своей критической точке, тем больше он возбуждался. Его первоначальный инстинкт был верен: ему никогда не будет скучно, если он будет сопровождать мафиози. Каждый день был новой мелодрамой, на красивом лице мужчины расцветал новый синяк. Чем дольше они проводили на конспиративной квартире, тем мрачнее становился Вегас. За криками последовали всхлипы, за которыми последовали рыдания. Это было прекрасно, абсолютно прекрасно — видеть, как этот, казалось бы, непобедимый злодей распадается у него на глазах.       С того момента, как Пит увидел этого холодного, вспыльчивого человека, он понял, что хочет его. Сначала это было просто сексуальное влечение. Вегас был вылеплен как Бог, его голос был как у ангела. Кто бы в него не влюбился? Все игрушки для мальчиков Кинна уже были. Но вскоре это маленькое подозрение в его сердце обернулось к худшему. Прежде чем он осознал это, он захотел тело и душу этого человека. Пит хотел еще больше ворваться в Вегаса, рвать его до тех пор, пока от него ничего не останется. Затем, когда от мафиози останется не более чем пустая оболочка, он восстановит его обратно. На данный момент любая боль стоила того, потому что скоро он приручит Бешеного Пса Терапаньякунов.       Все уже шло именно так, как он предсказывал. Благодаря Кхун Кану Вегас почти всегда был на грани психического срыва или полного отключения. Это была хорошая новость для Пита. Ему нужны были возможности, чтобы разрушить сильную эмоциональную защиту мафиози. И что могло быть лучше, чем подставить мужчине плечо, чтобы поплакать, когда ему было совсем плохо? Стратегия становилась все более эффективной по мере того, как Вегас привык к его обществу.       Все шло замечательно, но Пит решил, что мафиози нужен последний рывок. Последнее, что может склонить чашу весов. Быть связанным имело много недостатков, и одним из них была невозможность напрямую вмешиваться в бизнес Вегаса. Но, к счастью для Пита, удача всегда была на его стороне.

———

      На улице было темно, когда Пит очнулся от дремоты. В настоящее время ему не хватало энергии, чтобы что-либо делать. Его неспособность много двигаться вкупе с безбелковой пищей, которую ему подавали, истощила его организм. Может быть, ему следует сказать Вегасу, чтобы он перестал кормить его травой и орехами.       Сев, Пит заметил мафиози на другом углу кровати, уставившегося на что-то в своих руках.       — Что не так? — он сразу же спросил.       — Мой ежик, — пробормотал Вегас, — я думаю, он болен.       — Оу? — Пит непонимающе уставился на мужчину. Он должен признать, что никогда раньше не видел, чтобы кто-то был так эмоционально привязан к ежу, но он не стал бы судить. Вегас казался человеком, который только и делает, что причиняет боль другим, поэтому возможность позаботиться о чем-то, должно быть, много значит для него. Хотя Пит ничего не чувствовал к маленькому существу, он знал, что ему нужно вызвать в воображении какой-то эмоциональный отклик. Он использовал бы эту трагедию как возможность и, наконец, сделал бы Вегас своим.       — В последнее время он мало двигался, — добавил мафиози, — и слабо дышит.       — Попроси своих людей отвезти его к ветеринару.       — Я не могу… Здесь нет никого, кроме нас.       Пит нахмурился. Какая-то часть его хотела предложить им организовать похороны для этого маленького существа, но он решил этого не делать. Сопереживай, Пит. Главное сопереживать.       Внезапно Вегас встал, все еще держа своего ежа в руках, и без единого объяснения скрылся за дверью.       Пит попытался крикнуть ему вслед, но было слишком поздно. Мужчина уже ушел, оставив на матрасе один-единственный ключ. Здорово.       Питу не потребовалось много времени, чтобы схватить ключ и снять с себя наручники. Честно говоря, если бы его целью был побег, он бы сделал это гораздо раньше. Вегас, каким бы осторожным он ни казался, оставлял ему много возможностей для использования. Однако Пит, будучи добросердечным человеком, каким он был, никогда не использовал ошибки этого человека против него. Ну, до этого момента так не было. Но это не считалось. У него не было другого выбора, кроме как бежать за этим человеком. Одному богу известно, что может вытворять этот идиот со своим иррациональным мышлением.       Не теряя времени, Пит выбежал из дома. Место было очень просторным, и из него открывался прекрасный вид. Если бы он не паниковал в поисках Вегаса, он бы свернулся калачиком на диване и смотрел телевизор (если бы кабели вообще были подключены). Где он мог быть? Пит задумался.       Как раз в этот момент он услышал сопение, доносящееся с заднего двора. Осматривая живописную местность, он заметил фигуру, прижимающую что-то к груди. Вегас. Пит был осторожен, когда подошел к мужчине сзади. Он не хотел ухудшать ситуацию, учитывая, что еж, вероятно, скончался.       — Кхун Вегас? — тихо спросил он, — Вы в порядке?       Вегас немедленно обернулся и оглядел его сверху донизу. Судя по выражению его лица, мужчина на мгновение испытал шок, но прошло совсем немного времени, прежде чем горе снова овладело им.       — Что ты здесь делаешь?       — Я побежал за тобой, потому что волновался, — сказал Пит. Затем он медленно сел рядом с мужчиной, несмотря на то, что ему не было дано никакого конкретного приглашения.       — Почему? — в голосе Вегаса было не столько любопытство, сколько боль.       — Я не знаю. Я не выбираю испытывать какие-то определенные эмоции, — признался он.       — Он умер, — пробормотал мафиози, отводя взгляд от своих рук, — мой ежик умер.       Да, я предполагал.       — Мне жаль это слышать.       — Я… Я не смог спасти его, — слезы текли по щекам Вегаса, когда он смотрел на своего мертвого питомца.       — Ты старался.       — И это было недостаточно хорошо. Этого никогда не бывает достаточно.       Пит спрятал ухмылку. Вегас выглядел таким восхитительным: уязвимым и огорченным. Веди себя грустно, Пит. Веди себя Грустно.       — Все всегда бросают меня.       — Я уверен, что это неправда.       — Это полня правда!       — А как насчет Макао?       Наступила кромешная тишина.       — А как насчет меня?       Вегас положил своего питомца на траву, прежде чем прижать колени к груди.       — Он оставил меня, и ты тоже бросишь меня.       Вздохнув, Пит придвинулся ближе к плачущему мужчине, прежде чем заключить его в объятия.       — Все в порядке, — успокоил он, — все будет хорошо.       В конце концов слезы Вегаса высохли. Как только Пит убедился, что этот человек более менее пришел в себя, он выдвинул идею похорон. Небольшое захоронение в память о короткой жизни мистера Ежа, которого будет очень не хватать его владельцу. И это было то, что они могли сделать.

———

      — Почему ты остался? — Вегас был первым, кто нарушил молчание.       Уложив маленького зверька отдохнуть, они вдвоем переместились внутрь и сели на кровать бок о бок, не зная, что сказать или спросить.       — Я уже сказал тебе почему. Мне любопытно, — ответил Пит.       — Ты хочешь переспать со мной?       Было что-то в этом небрежном тоне, что застало его врасплох.       — Что? Нет! Ну, вообще-то, да. Но это не главная причина!       Мафиози по-прежнему не смотрел на него.       — После того, как мы переспим, ты… Ты уйдешь?       — Теперь ты выставляешь меня полным придурком.       — Но ты же уйдешь?       Пит почувствовал ложь на своем языке; однако, когда слова сорвались с его губ, он не знал, было ли это ложью.       — Нет, я не уйду.       Услышав ответ, Вегас обхватил ладонями его лицо и соединил их губы. В их поцелуе было отчаяние, отчаянное желание потерять себя, и Питу это понравилось. Недели интриг, ожидания, тоски привели к этому моменту. Пит не мог быть счастливее. Мозолистые руки соскальзывали с его трусов, прикасаясь к нему во всех местах, к которым никто никогда раньше не прикасались. Это был рай. Небо.       Когда их элементы одежды падали один за другим, Вегас толкнул его на кровать. Пит ахнул, почувствовав под собой простыни. Дела шли в основном так, как он хотел, но не совсем. Прежде чем мафиози смог взобраться на него сверху, Пит сел.       — Что-то не так? — спросил Вегас, в его глазах отразилось беспокойство.       — Я и не знал, что ты такой старомодный.       — Что ты имеешь в виду?       — Ты просто собираешься трахнуть меня, как тех других парней?       Вегас широко раскрыл глаза.       — Каких других?       Пит хихикнул, находя наивность этого человека совершенно очаровательной.       — Не прикидывайся таким невинным. Я видел все те видео на твоем компьютере.       — Ты что?!       — Не злись. Тебе не следовало помечать файл как «принадлежащее Кинну». Я думал, это была какая-то утечка информации. Оказывается, это просто ты позаимствовал его мальчиков.       Вегас нахмурился, выглядя как ребенок, которого поймали за чем-то плохим, Пит ухмыльнулся, схватив его за талию и потянув его на кровать.       — Не обращайся со мной, как с игрушкой Кинна. Я не настолько хрупкий. Я не так легко ломаюсь. Эти парни не могут удовлетворить тебя так, как я.       — Пит, — с придыханием пробормотал Вегас. Его глаза были голодными от желания.       — Позволь мне позаботиться о тебе, дорогой. Позволь мне сделать так, чтобы тебе было хорошо. Так, как эти мальчики не могут. Ты доверяешь мне, Вегас?       Он кивнул.       — Протяни руки, — проинструктировал Пит, мужчина сделал, как ему было сказано. Такой послушный. Схватив несколько веревок, лежавших поблизости, он быстро связал запястья мафиози вместе.       Несмотря на то, что Пит изо всех сил старался сдержаться, он разразился смехом. Как будто его волновало, какие красивые вещи кузены делали друг с другом       — Ч-что ты…       — Ш-ш-ш. Не волнуйся. Я не буду делать того, что тебе не нравится, — когда беспокойство в глазах Вегаса сменилось согласием, Пит соскользнул вниз и опустился на колени перед мужчиной, — давай установим некоторые правила.       — Хорошо.       — Ты не можешь прикоснуться ко мне, пока я не скажу. Понял?       Вегас кивнул.       Улыбаясь, Пит с благоговением уставился на эрекцию мужчины, прежде чем взять ее в рот. Это было тесновато, затвердевший член упирался в заднюю часть его горла, но он не возражал. Ему нравилось это ощущение. Может быть, он был мазохистом.       — Пит… — простонал мафиози.       Подумать только, кто-то, кто снаружи выглядел таким властным и несокрушимым, мог стонать его имя. Пит хотел что-то сказать, но вместо этого продолжил исследовать затвердевший член Вегаса своим языком. Из мафиози начали вырываться еще более непристойные звуки. Кто бы мог подумать, что Вегас такой шумный?       Питу стало интересно, мужчина обычно так реагирует на минеты от своих партнеров. Эти другие мальчики, несомненно, могли выступить лучше него, учитывая их опыт. Пит никогда раньше не практиковался в том, чтобы угождать мужчине. Его профессия не давала ему времени знакомиться с новыми людьми, и он определенно не собирался переходить черту со своими коллегами-телохранителями. Хотелось надеяться, что Вегас на самом деле был так доволен, как это звучало. Пит ненавидел чувство, что его превзошли.       — Я… Я близко, — пробормотал мужчина.       И вот тогда Пит остановился. Медленно он перестал глубоко глотать и встал. Вегас мог только смотреть на него в замешательстве. Пит нашел это очень милым.       — Почему? — спросил мафиози срывающимся голосом. Он был так полон нужды.       — Тебе пока нельзя, — сказал Пит, роясь в прикроватной тумбочке в поисках смазки.       — Н-но…       — Ты можешь подождать, детка, — найдя флакон смазки, Пит, не долго думая, оседлал колени Вегаса, прежде чем нанести ее на свой вход. Жидкость была холодной на его коже. Так волнующе. У него никогда раньше не было члена внутри. Никогда не был наполнен до краев. Ему было интересно, на что это будет похоже, особенно когда это Вегас.       Пит застонал, расслабляясь. Это ощущение не было для него чем-то новым; он мастурбировал и раньше. Однако предвкушение заставило его вздрогнуть. Вставив четыре пальца, Пит решил, что он готов. Поэтому, без предупреждения, он выровнял эрекцию Вегаса со своим входом и опустился сам. Это действие, должно быть, застало мафиози врасплох, потому что он издал вздох, за которым последовал стон.       Он намеревался проявить больше самообладания, но это было трудно, когда член Вегаса так чудесно растягивал его.       — Ты такой узкий, Пит, — мужчина был ошеломлен от удовольствия.       Ему было так хорошо, лучше, чем когда-либо прежде. Никакие химикаты, никакие таблетки никогда не могли заставить его чувствовать себя так. Член Вегаса был слишком потрясающим, слишком притягательным. Пит знал, что это его конец. Он никогда не станет прежним. Его тело всегда будет жаждать этого мужчину. Каждый час. Каждую минуту. Каждую секунду своей жизни.       — П-пожалуйста, Пит. Не могу больше сдерживаться, — этот человек практически умолял его. Как сексуально.       — Не раньше, чем я скажу, — предупредил Пит. Затвердевший член Вегаса был так глубоко внутри него, что он едва мог сосредоточиться на чем-либо другом. Он нуждался в этом, чтобы снова добраться до своей простаты.       — Пит, пожалуйста! — ресницы Вегаса заблестели от слез.       — Такой красивый, — пробормотал Пит, наклоняясь для поцелуя. Он действительно не ожидал, что мафиози окажется таким сговорчивым, по крайней мере, не так скоро. Он думал, что укрощение этой бешеной собаки займет больше времени, но он солгал бы, если бы сказал, что внезапная покорность не возбудила его.       — Я хочу прикоснуться к тебе, Пит, — взмолился Вегас, борясь со своими ограничителями.       — Ну, ты был хорошим мальчиком для меня, не так ли? — Пит развязал веревки, — и хорошие мальчики заслуживают награды.       Как только веревки были сняты, Вегас поменял их положение, теперь прижимая Пита к кровати. Он нахмурился, почувствовав, как член мужчины выходит из него. Однако он недолго оставался пустым. Вегас быстро снова наполнил его, вонзился в него, как будто он был не более чем тряпичной куклой. Питу это нравилось. Ему нравилось, когда с ним грубо обращались и использовали, и особенно ему нравилось, как Вегас был сосредоточен на нем. Мужчина осматривал свое лицо в поисках каких-либо признаков дискомфорта. Как мило. Его щенок все еще смотрел на него, ожидая разрешения.       — Ты хорошо себя чувствуешь, Пит?       — Что я тебе говорил? Не обращайся со мной, как с теми другими мальчиками.       — Я не спрашиваю их об этом.       Пит ухмыльнулся, когда мужчина в замешательстве ускорил темп.       — Да? Только меня?       Вегас кивнул.       — Какой хороший.       — Пит, можно мне, пожалуйста, я близко.       Чувствуя странное ощущение, клубящееся у него в животе, Пит, наконец, дал свое разрешение.       Усталость после секса быстро накатила на него. Внезапно его прежнее желание принять душ (после нескольких дней, когда он не принимал его из-за того, что был связан) исчезло. Вставать казалось сущей мукой.       — Хочешь, я тебе помогу? — спросил мафиози. Его тон был на удивление мягким.       Пит просто замычал, почувствовав, как его тело приподнимают. Даже держать глаза открытыми было трудной задачей.       — Все в порядке. Ты можешь спать. Я приведу тебя в порядок, — это был успокаивающий голос Вегаса.       Поддавшись изнеможению, Пит позволил себе обмякнуть в объятиях мужчины. ———       — Не уходи.       — Я собираюсь приготовить завтрак.       — Ты пытаешься убежать.       — Вегас, я хочу встать и приготовить нам завтрак.       — Ты лжец.       Пит вздохнул, когда Вегас потянул его обратно на их кровать. С их волнующей ночи вместе прошло несколько дней, и с тех пор мафиози не отпускал его ни на шаг.       — Я не вру. Я голоден.       — Ты хочешь свободы, — заметил мужчина.       — Это не имеет смысла.       — Пожалуйста, Пит? — Вегас надулся.       Только не щенячий взгляд! Пит, наконец, сдался и возобновил их сеанс объятий. Его щенок был таким прилипчивым. Возможно, ему нужно было научить своего питомца некоторой самодисциплине. Не сейчас, а в другой раз.       — Знаешь, Пит. Раньше я ненавидел это место. Я ненавидел каждое мгновение в этом месте. Я чувствовал, что задыхаюсь.       — Но сейчас?       — Но сейчас я не хочу уходить. Я хочу остаться здесь с тобой навсегда. Я не хочу, чтобы кто-то из нас уходил.       Пит закрыл глаза, позволяя Вегасу обнять его крепче.       — Мой отец всегда отправлял меня сюда, когда я делал что-то не так. Ему нравилось изолировать меня, чтобы преподать мне урок. Потом, когда мне исполнилось двенадцать, моя мама серьезно заболела. Не больной, как рак, но психически больной. Он послал меня сюда, и как бы сильно я ни умолял, он не позволил мне увидеть ее.       — Что случилось потом?       — Она скончалась.       В голосе Вегаса была определенная надломленность, которая оставила Пита без каких-либо ответов. Несмотря на все свои усилия, он не мог придумать ни одного слова утешения. Но, возможно, комфорт был не тем, чего хотел мафиози. Может быть, чего он хотел, так это кому-то излить свое сердце. Итак, Пит прислушался.       — Мой папа сказал, что это была какая-то болезнь. Я узнал, что это было самоубийство.       — Я сожалею твоей потере.       — Я думаю, что унаследовал болезнь своей мамы. Я ненавижу свою жизнь, Пит. Я ненавижу это.       — Детка…       — Ты собираешься оставить меня?       Пит открыл глаза, любуясь открывшимся перед ним душераздирающим зрелищем. Ему так сильно хотелось сказать «нет», солгать, как он так привык делать, но он не мог.       — Пит? — в голосе мужчины слышалось отчаяние.       — Мне жаль.       — Нет. Не извиняйся. Просто останься, пожалуйста, — печаль превратилась в истерику.       — Малыш, — Пит обхватил ладонями лицо мужчины, — я обещаю, что вернусь за тобой.       — Ты лжешь! Ты хочешь бросить меня, как и все остальные в моей жизни!       — Вегас!       Услышав внезапный крик, мужчина замер.       — Ты доверяешь мне? — спросил Пит.       Медленно и со слезами на глазах Вегас кивнул.       — Хорошо. Я не предам тебя. Я обещаю, что вернусь.       — Поклянись мне в этом.       — Как?       — Поцелуй.       Услышав просьбу, Пит улыбнулся:       — Я уж думал, ты никогда не спросишь.