сколько весит голова?

На тринадцатый день из Города уходит даже Смерть — уходит, подбирая брезгливо юбки, и за грязное кружево цепляются все те, кто не достался Песчанке, кому хватило ножа, или пламени пьяного огнеметчика, или артобстрела, или простого голода. Смерть уходит, уходит Степь, и остается только пустая скорлупа того, что было Городом, да Песчаная Язва пляшет по пустым площадям. Еще остается Стах. Он идет, всем телом навалившись на тележку, согнувшись до поры, да так и не выпрямившись, ведь Городу нужен новый Горбун. Скрип-скрип-скрип, — поет тележка. Городу нужен свой менху, чтобы наблюдал за Укладом — и Стах наконец получает это место. Тележка его полна трупов. Таков его Уклад. Городу нужен и Архитектор — такой же красивый и полубезумный — и у Рубина есть лопата, чтобы рыть ровные ряды могил. Он вытирает об штаны стесанные об черенок ладони и морщится. Заходит в дома, голыми руками отводя плети красной плесени с дверных ручек — привычно, без позы, без раздумий. Не забрала тогда — не заберет и теперь. В конце концов, всякой королеве нужен жуткий кривой колдун за троном. На закате тринадцатого дня Стах, последний из Приближенных, окидывает взглядом ряды свежих могил на границе Степи и Города, залитые багряным закатным светом — цвета крови, цвета плесени, которой потеют стены домов, цвета ее платья и ее ярости — и думает: лучше бы я боялся ее сильнее.