Моменты

      Джон не помнил, как именно узнал о смерти мистера Хейла: не то мать или сестра сказали, не то рабочий Хиггинс проговорился… Но это и не важно. Теперь Маргарет становится сиротой, а девушка не может жить одна. Значит, она покинет Милтон и вернётся в Лондон к родственникам. И уж точно больше не приедет сюда — что ей здесь делать? Повидаться с друзьями-рабочими? Вряд ли. Словом, больше медлить нельзя.       Он никогда не считал умение разобраться в человеческих чувствах своей сильной стороной, и потому особенно не был уверен в том, что её мнение на его счёт изменилось. И уж тем более её чувства к нему. Однако то, как она пыталась оправдаться, когда он заметил мужские вещи в их прихожей, выбивалось из логики. Зачем ей это делать, если она не считает его достойным себя, джентльменом?       Пойти ещё раз — испытать новую порцию унижений и словесных пощёчин, которые он получил с лихвой, когда так неловко пытался сделать ей предложение. Но разве не будет он проклинать себя и жалеть, если не попробует снова? Возможно. Но лучше ругать себя за сделанное, нежели за то, что даже не попробовал.       Джон быстро оделся в лучший дневной костюм и направился на улицу.       — Куда ты? — с беспокойством спросила мать.       — Прогуляться, — ответил он и вышел из дома. В сущности он не солгал: пройтись и проветрить голову необходимо. А про надежду встретить мисс Маргарет он всего лишь промолчал.        Он долго бродил по улицам, потом поднялся на холм и некоторое время смотрел на город внизу, когда его осенило, какой же он дурак. У неё траур, она потеряла отца вслед за матерью — а он рассчитывал встретить её на светской прогулке! Джон вернулся в город, зашёл в цветочную и кондитерскую лавки и только после этого поспешил к Маргарет.       Дверь открыла Диксон, бросив на него взгляд, полный надежды.       — Мисс наверху, в гостиной, — сказала она, забирая цилиндр. — Я вас провожу.       — Благодарю, не стоит. Я помню дорогу.       Маргарет действительно сидела на диване и разбирала какие-то ткани. На звук шагов она не отреагировала, и Джон решился позвать её:       — Мисс Хейл.       Она вздрогнула и удивлённо посмотрела на него:       — Мистер Торнтон?       — Я узнал о вашей утрате и прошу вас принять мои соболезнования и всей моей семьи. И… — он поставил корзинку и букет на свободное место на столе, — я надеюсь, что это немного поднимет вам настроение.       — Спасибо, — тихо отозвалась Маргарет. — Прошу, садитесь. Я сейчас скажу, чтоб принесли чай.       — Не утруждайтесь. Или… Если вы мне позволите, я передам вашу просьбу Диксон.       Маргарет кивнула, и он, казалось, управился в доли секунды. А ещё через мгновение перед ними стоял накрытый поднос. Диксон же делала вид, что убирается.       — Пожалуйста, оставь нас, — твёрдо сказала Маргарет. — Я позову тебя, если понадобится.       Та с неохотой ушла, а Джон нарочито медленно пил чай, не зная, как подступиться и стоит ли вообще об этом говорить.       — Вот, возьмите, — после долгой паузы начала Маргарет, протягивая ему книгу. — Это Платон, думаю, отец хотел бы, чтобы он остался у вас.       — Спасибо. Ваш отец был хорошим человеком, мне будет не хватать общения с ним.       Маргарет отпила чаю и перевела взгляд на шкафы с книгами.       — Мисс Хейл, я понимаю, что это, скорее всего, наш последний разговор. И я понимаю, что самый неподходящий момент. Однако я надеюсь на вашу снисходительность.       Она поражённо взглянула на него, но, к удивлению Джона, ничего не сказала. И он продолжил уже смелее:       — Мои чувства к вам не изменились ни на секунду. И хотя я не смею рассчитывать на вашу благосклонность, знайте, что вы всегда сможете рассчитывать на мою помощь, если она вам вдруг понадобится.       — Это правда? Ни на секунду? После всего, что?.. — она непонимающе смотрела на него, и он медленно кивнул. — Я должна извиниться перед вами за то, как вела себя. И сказать, что мои чувства… изменились.       Джон слушал её сбивчивую речь и боялся вздохнуть, чтобы не нарушить этот мираж. Это было слишком прекрасно, чтобы быть правдой.       — Я не хочу уезжать из Милтона, — сказала она, оглядевшись. — Он стал моим домом, моим единственным домом. Я не хочу возвращаться в Лондон и особенно к тёте Шоу. Я не хочу покидать свой дом, своих друзей и… вас, — она опустила взгляд.       — Мисс Хейл, — тихо проговорил Джон, когда немного пришёл в себя. — Я прошу вас сразу сказать, если я понял вас неправильно. Я не хочу терзать себя напрасными надеждами. Вы действительно сказали, что?..       — Да, мистер Торнтон. Я не хочу уезжать отсюда и из-за вас.       — В таком случае, — он говорил и не верил, что это правда, — я рискну повторить своё предложение. Вы… согласны?       Снизу послышались голоса, приглушённый шум… Маргарет со страхом смотрела на лестницу, а потом вдруг повернулась к Джону:       — Я… я согласна, да! Я согласна!