Моменты

      Жавер остановился перед входной дверью дома номер семь на улице Вооружённого человека и, едва поднеся руку к кольцу, опустил её. Пожалуй, это лишнее. То, что Вальжан не пристрелил его, когда мог, — к сожалению, — не даёт ему права вот так нагло заявляться к нему домой, когда вздумается. Но мысль о возвращении в пустую холодную квартирку перевесила, и Жавер постучал.       Открыла Туссен и почтительно кивнула, впуская.       — Проходите, месье инспектор. Месье Фошлевон в гостиной. Я скажу, что вы пришли.       Она забрала редингот¹ Жавера, ловко отряхнула его от снега, повесила на крючок и вышла. А Жавер остался в холле. Ну а что ещё, чёрт побери, ему было делать? Все остальные разбежались по магазинам, выпросив у префекта разрешение оставить службу пораньше, — кроме патрульных, разумеется. А в этом году остаться в канун Рождества в совершенно не гордом одиночестве стало невыносимо. Возможно, из-за Вальжана и его приёмной дочери… У него, Жавера тоже могла быть семья. Если бы он не был Жавером.       — Месье, — громко окликнула его Туссен, — месье Фошлевон вас ждёт.       Жавер обернулся к ней: судя по вопросительному выражению её лица, позвала она не первый раз. И он прошёл в гостиную.       Вальжан сидел перед камином. Один.       — Жавер, не ожидал увидеть вас сегодня.       — Не ожидали? Почему?       — Я думал, вы будете с… Ну да. Садитесь, пожалуйста.       — Это я не ожидал увидеть вас одного в такой вечер. Где же мадемуазель? — огляделся Жавер.       — Выбирает с подругами всякие мелочи.       — И для жениха, конечно?       — Полагаю, да. — От Жавера не укрылось то, как Вальжан помрачнел.       — Так вам всё-таки не нравится идея этого брака? — Вальжан дёрнул плечами. — Думаю, вы правы. Молодой человек не выглядит надёжным.       — Почему вы так считаете? — встревоженно взглянул на него Вальжан.       — Он слишком легко меняет убеждения. Позавчера он аристократ, наслаждающийся роскошной жизнью. Вчера — революционер, протестующий против той самой роскошной жизни. А сегодня — снова тот самый аристократ. Никто не знает, в кого он станет играть дальше. Вы правы, когда считаете, что ему нельзя доверить вашу дочь, — безапелляционно сказал Жавер. — Она заслуживает лучшего, чем этот пустоголовый мотылёк.       — Их свадьба в середине февраля… — вздохнул Вальжан.       — Твою же… Но вы можете её отменить. Скажите, что ей нужно продолжить образование. Или ещё что-то в этом духе.       — Это разобьёт ей сердце, — задумчиво протянул Вальжан.       — А брак с идиотом разрушит её жизнь. И вряд ли расположение его деда продлится долго. Если оно вообще существует.       — С ним что-то не так?       — Его дочь заключила мезальянс с отцом этого Ромео. Отец лишил её наследства, приданого, отказался с ней встречаться. А внука отобрал, грозясь и его лишить всего. — Жавер ненадолго замолчал. — Где гарантия, что история не повторится?       — На моём месте вы бы поступили так, как советуете?       — Что, простите? — поперхнулся Жавер. — Я никогда не окажусь на вашем месте.       — Вы никогда не хотели иметь семью?       — Не думал об этом. Или думал, но не основательно. Теперь уж точно не время. А вы?       — Тоже. Не до того было.       — Иными словами, я разрушил ваши надежды на создание семьи.       — Дело далеко не только в вас, — спокойно сказал Вальжан, покачав головой. — Моё положение никогда не было достаточно устойчивым, чтобы подумать о браке и детях. Но у вас, кажется, ситуация была не столь же трудная?       — Столь же, — грустно усмехнулся Жавер. — Денег на себя-то еле хватало. Ещё и постоянные переезды. Это если забыть о моём происхождении. А потом уже староват стал для женитьбы. Да и слишком привык жить один.       — Да, в самом деле… У вас есть планы на завтрашний вечер?       — Нет, — удивлённо посмотрел на него Жавер.       — Тогда я приглашаю вас на Рождественский ужин. Если вы ничего не имеете против нашей компании.       — Ничего. Но как мадемуазель Козетта? Как вы объясните ей моё присутствие?       — Скажу, что вы мой старый знакомый. И даже не солгу.       — Тогда я приду. Спасибо.