Поверь в меня

Прошло почти три недели с момента исключения Маши из группы Лукиной. Брюнетка сосредоточенно работала на результат. Воспитанницы разлетелись в разные часть света, на этапы гран-при, чтобы набрать побольше соревновательного опыта. Остальные, кто еще готовился, тренировались по обычной схеме. Открытые прокаты выявили некоторые помарки в постановке программ, которые дорабатывались. Сегодня брюнетка пришла позже, у воспитанниц был выходной, но нужно было поработать с документами, плюс, просили консультацию в младшей группе вечером. Женщина оставила ключи от кабинета на ледовой арене, где скоро должны были тренироваться хоккеисты: — Ну, то есть, ты правда считаешь, что мне фигурные коньки идут больше? — Женя прокатывался в черных коньках по арене. — Конечно, ты в них выглядишь смешно. Тафгай, а ножка утонченная, — Маша с улыбкой проехалась вокруг него, — Плюс, мы так больше на пару похожи. — Пф, вообще-то давно доказано, что идеальное сочетание, это хоккеист и фигуристка, — парень поехал за ней, — Мы катаемся три недели, но сегодня ты заставила надеть меня фигурные, зачем? — В хоккейных ты меня быстро догоняешь, — Маша развела руками, — Давай теперь в фигурных. — А что в них другого-то? — Все, — Маша кивнула. — Ну, давай, — он улыбнулся, — Готова? — Угу, — она прищурилась. — Камень-ножницы-бумага, раз-два-три, — они выбросили руки, — Ха, ты первая. — Начали, — девушка кивнула. Лаура не понимала, что они делают, но потом до нее дошло. Они играли в догонялки на коньках. Маша поехала за парнем, который сорвался с места, но в силу непривычных лезвий, не смог развить скорость, от чего она задела его за плечо и сама помчалась по арене, правильно скользя лезвиями и стараясь выдерживать скорость. Этому Лукина удивилась даже сильнее, чем, в принципе, ее появлению и их развлечению. Блондинка наспех уворачивается от руки парня и замечает брюнетку у бортика, от чего тормозит и, разумеется, ее тафгай, победно подхватывает возлюбленную на плечо, но быстро стравит: — Здрасьте. — Здрасьте, — Лукина кивнула медленно, окидывая их взглядом, — И что вы делаете на арене? — У нас резерв в перерыве между тренировками, на 40 минут, — Женя говорит спокойно, хоть и запыхался. — Ааа, ну раз резерв, — Лукина протянула, забирая ключ со стола. — Слушайте, Лаура Альбертовна, — Женя подъехал к бортику, не смотря на то, что Маша пыталась его остановить за руку. — М? — А может, Маша еще сможет покататься у вас под крылом, а то я такой отвратительный фигурист? — Баев, твою мать! Ты где шляешься?! Там пятиминутка с тренером, — на арену вышли хоккеисты. — Ох, ты глянь! Что это за фигурист такой тут? — парни захохотали от его коньков. — Че вы ржете?! Между прочим удобнее наших, — он гордо прокатился подальше. — Бай, давай, фигурный элемент, у тебя девчонка же фигуристка, программу ее бахни, — парни достали телефоны. — Фигня, у них там все просто, — он проехался в центр, — Немного драмы на начале, — он сделал грустное лицо от чего все засмеялись, а Маша прищурилась, скрестив руки на груди. — Это когда я такое лицо делала? — она скептически отнеслась к этому всему. — Дай подумать — всегда! — он улыбнулся, но снова собрался, — Так, сейчас надо красиво помахать руками. Его угловатость, в попытке сделать что-то нежным, выглядела слишком комично, от чего за бортиком все смеялись, Маша отъехала тоже к борту, чтобы не мешать парню. — Потом обязательно ласточку, — он сделал ласточку, — Покрутиться вокруг себя, ну, вот эту фигню с ногой вверх, это только Машка делает, — он поделал лунную дорожку, — Драматично надо упасть на лед, прокатываясь, словно, лебедя подбили, но он еще барахтается. — Да-да-да! — парни хохотали. — Повращаться, один прыжочек, — Женя сделал легкий прыжок в один оборот. — Женя, — Маша пригрозила ему пальцем. — А потом получаешь в тык от тренера, за такие прыжки, и медленно, угасаешь — птичка померла, — он драматично выставил ногу в бок и наклонился к ней, сев на лед. — Лучший, ну, просто лучший! — парни наиграно ему захлопали и засвистели. — Спасибо, выступаю здесь, каждый день в перерывах, — Баев много раз поклонился. — Погнали, там тренер ждет. — Все, иду, — он подъехал к Маше и развел руками, — Извини, бросаю тебя, но обещаю, завтра продолжим, люблю. — Пока, — она помахала рукой, — Спасибо. — До вчера, — он сказал уходя. Маша с улыбкой проводила его взглядом и посмотрела на Лукину, уже становясь серьезнее: — Извините, он обычно редко выступает. — Ну, суть фигурного уловил идеально, — Лаура кивнула с улыбкой, — Почему ты на льду? — Я? Хочу, — она развела руками, — Не зря же вы месяц убили, стараюсь поддерживать хоть какой-то прогресс, который был. — Он и продолжился, — брюнетка помотала головой, — Ты, явно, стало быстрее и ловкость в деле. — И нога меньше болит, потому что мне теперь колют обезболивающее, поскольку, оказывается, есть зажимы нервных окончаний, отсюда высокая болевая ощутимость. — Опасно под уколами одной ездить. — Я знаю. Поэтому не одна, была, — Маша вздохнула, — А почему у вас тренировки сместились? У вас же выходной сегодня. — А ты, ходишь так, чтобы мы не пересекались? — А чего душу себе травить? Просрала шанс, — Маша кивнула спокойно. — Видела твое интервью на днях, в преддверии гран-при. Ни намека, что ты закончила карьеру. — А я… Я хотела. Но мне запретили в Федерации. — В смысле? — Пока нет новой чемпионки России, я должна быть в статусе и делать вид, что активно хожу на тренировки, чтобы подогревать интерес к старту крупного чемпионата, — Маша развела руками. — Что, даже уйти нормально не дают? — Травят душу. Вот, делала вид, что очень болею за наших и вообще хочу на гран-при, но здоровье важнее. — Так и есть. — Нет, — Маша проехалась немного от борта назад, — Я прыгать начала. — Что?! — Лукина нахмурилась. — Не на льду. На батуте, — Маша улыбнулась, — У меня больше нет высоты и скрутки, так что, Женя водит меня в их зал, там батут и я на 10 минут представляю, что великая спортсменка, которая не один оборот через силу делает, а сразу четыре, угу… Обманываю себя. Любимое занятие. — Мечтать не вредно. — Вредно, — она поджала губы, — Процент восстановления перелома упал, плюс 10 минут прыгать, это мой предел, по ощущениям, под уколом. — Зачем ты события торопишь? — Я хочу доказать себе, что не все. — Но уже все. Через три недели будет Чемпионат России. Ты перестанешь потчевать на лаврах и просто… — Исчезну, угу, я знаю, очень жду этот момент, — девушка печально кивнула, — Ладно, спасибо, что не сделали вид, что вообще не знаете, кто я такая. Удачи с девочками. Мне, кстати, очень понравилась новая программа Мари, отлично ей подошла, вы здорово вложились, — девушка улыбнулась и поехала по кругу. — На льду тоже прыгала? — Нет, — она притормозила, — Я хотела, но… — Боишься? — Я упала… это страшно пережить снова. — А на полу пробовала? — Прыгать? Нет. — Зря, — брюнетка взяла ключ. — В смысле? — От батута ноги не привыкнут к боли приземления. А на полу… поболит, а в один день не будет, если с умом делать, — Лукина вздохнула и посмотрела на нее, — Хочешь, лутц в два оборота поставлю? — Мне? Вы? — Разовая акция. 3… 2… — Да! Да-да-да! Очень хочу, — Маша подъехала к бортику, кивая много раз. — Через час, в спортивном зале, балванчика своего предупреди, что вряд ли сама домой допрешься и притащи свои бинты, все налокотники и наколенники, поролошку на бедро и маты сама расстели, — Лаура говорила хмуро думая, — Заморозку у медика попроси, на всякий. — Поняла. — Больше не катайся тогда, нагрузку дашь лишнюю. — Хорошо. Маша была, практически, человек из пузыря, настолько ее обезопасили по всем фронтам. Лукина объясняла, как надо закручиваться, после большой разминки на высоту и скручивание: — Сегодня может не получится, все-таки практики не было давно. Плюс, нога. Я прошу, приземление на правую отрабатывай и трезво оценивай состояние. — Хорошо, — Маша кивнула. — Давай, с заходом. Маша, сперва, сделала большой шаг, а потом совершила толчок больной ногой, но слишком испугалась ощущений, поэтому даже не сделала половину оборота. — Ничего, пока страшно, но давай, раньше упадешь, быстрее продолжишь. — Хорошо, — девушка снова пошла на прыжок, на этот раз оборот вышел, но приземление было на мат. — Нормально? — Вроде да, — она поднялась и прошла снова для прыжка. — Резче закручивай корпус, не бойся потерять дугу, пока главное закручивать правильно. — Поняла. Маша снова делает заход, толчок и снова уходит, пугается упасть. Попыток было штук 20, все, даже слабо, не напоминали нужные обороты. Лаура поднялась и прошла к ней: — Давай, заход на меня, — Маша делает шаг, — Стоп, — Лукина фиксирует ее положение, — Вот отсюда, — брюнетка встала за ее спиной, — Плечи к себе ближе, — она собирает Машины плечи, от чего девушка ощущает странное тепло внутри, — Нога, которая позади, выносится вперед и опорная совершает толчок, — женщина закручивает ее тело, от чего Маша ощущает, как правильно должно быть тело в прыжке, — Поняла? Помогаешь плечом и опорной ногой, резче и четче. — Поняла, — Маша снова отходит на точку, впервые, внутри есть какой-то азарт, а не страх. Маша делает шаг, закручивается из него и приземляется на мат: — Поздравляю. — С чем? — Вы упали с 2,5 оборотов, — Лаура усмехнулась, — Перекрут уже был. — Да? — Силы-то тоже рассчитывай, — женщина помогла ей подняться, — Давай, смотри, зафиксируй, что два оборота, это когда ты уже на этом уровне и раскрывайся для выхода. — Угу, — она впитывает каждое слово женщины очень внимательно. — Нога нормально? — Вроде да, — Маша кивает, конечно стопа болит, на нее идет нагрузка, но бинты и таблетка держат все в ноющем состоянии. — Давай, работай. Попыток 5 прошли все так же мимо, но Маша не сдавалась, Лауру отвлек звонок, пришлось ответить. Пока женщина с кем-то общалась довольно дружески, Маша зашла на прыжок, совершила два оборота и приземлилась, на ногу, правильно и ровно, от чего резко обернулась на брюнетку, которая открыла рот, кивая. Блондинка радостно сжала кулаки, перекладывая ладони на щеки от того, что получилось. Брюнетка довольно и с гордостью обняла ее, от чего Маша снова приятно удивилась: ей понравилось, что от Лукиной пахнет довольно терпким ароматом цитруса и чем-то близким к корице, теперь она наконец-то поняла, что за приятный аромат, довольно часто, есть в коридоре дворца — ее парфюм. Лукина похлопала плечо девушки, продолжала разговор, и показывая, повторить еще пару раз успех. Но успех стал смазываться, выход был, но она теряла равновесие, непроизвольно зашагиваясь на больную ногу, поэтому возросла и боль в ноге: — Все, да, пока, — брюнетка убрала телефон и посмотрела на девушку, которая сидела на мате, — Все? — Устала, — она кивнула. — Ты молодец. Хорошо вышла та попытка. И… на удивление, продержалась долго. — На льду такое не повторить? — Ммм, на удочке, но там видишь, поверхность приземления другая. Если ставить прыжки, то с самого низа. Перекидные, бабочки, все с нуля. И шансы, что не повредишь стопу снова, очень маленькие. Первые восстановления контента, после переломов, чаще всего, снова заканчиваются переломами. — Лаура Альбертовна, возьмитесь за меня, пожалуйста. — Куда тут за тебя браться, и так, вон, похудела за три недели, — Лукина усмехнулась и вздохнула, — Приходи после гран-при в Дании, девочки приедут, Михаил вернется с ними, на удочке тебя покатает, посмотрим. Не обещаю совсем. Но, так и быть… С пола прыгнула, вроде сильно не скулишь, есть причина рискнуть. С тебя, письменное разрешение родителей и врача. — Как я вам его достану? — Ну, сделай глазки умирающей птички, спроси у своего шкафа, как, и… авось. — Чего вы все Женю, то шкаф, то бугай? Он крупный, но это же форма такая, он не выбирал. — Просто, на твоем фоне его размеры еще больше, чем есть, — Лукина усмехнулась, — И не нравится мне, что спортсмены нашей группы тратят время на всякую ерунду. — Отношения это ерунда? — Ой, ну, влюбились вы, завтра разбежитесь, а я соскребай со льда. — Ну, два года пока держимся, так что и дальше надеюсь протянем. — Два года? — Ну да, — Маша улыбнулась, поднявшись, — Мы трезво оцениваем важность спортивной дисциплины и карьеры, поэтому поддерживаем друг друга. Он, вообще-то, до сих пор, единственный, кто не сказал ни разу, что я не вернусь. — С тобой поспорь, как бешеная пойдешь доказывать обратное, видели-знаем. — Тогда все свалилось в кучу. Я не люблю внеплановые интервью, вопросы по теме моего здоровья или планов. Потом ваши со своей психологической атакой. — Ваши? — Ну… есть наши, а есть еще и ваши. Чужие, которые решили, что если их выбрала сама Вы, это потолок успеха. По их планке, есть вы, и где-то рядом только Бог. — Это правильное отношение, советую практиковать, — Лукина кивнула спокойно, — Все, чеши домой. Потом там приходи, посмотрим. — Я хоть не растеряла по катанию все то, что вы ставили? — На зад не падаешь пока ездишь — значит не потеряла, — брюнетка кивнула. — Спасибо. — Не за что, до встречи.