BDream

      – С днём рождения! – кричат Квакити и Карл, хлопая хлопушки в момент, когда Сапнап делает первый шаг в коридор. Дрим в этот момент включает свет, и потому яркие кусочки конфетти красиво блестят в свете люстры, бросая на стены ловкие игривые цветные блики.       – Ребята! – недовольно тянет Джордж за спиной Ника, однако все лишь смеются, не обращая внимания на недовольное бурчание друга. Это уже норма… Он ворчит почти постоянно… По любому поводу… Но это не значит, что они станут им дорожить хоть чуточку меньше…       Они вместе ужинают, выслушивая экспрессивные рассказы Сапнапа и Квакити, иногда дополняемые весьма любопытными историями из снов Карла… Именинник задувает свечи… Они делят торт… Пьют чай…       Джордж устал и спешит уединиться в своей комнате, да и четверо парней ненадолго задерживаются внизу… Карл и Дрим быстро моют посуду, в то время как Сапнап принимает душ, а Квакити подметает конфетти, стараясь не упустить ни кусочка, чтобы завтра Дриму не пришлось мучиться не только с больной поясницей, но и с уборкой…       – С днём рождения, – мягко поздравляет Дрим, неловко усаживаясь на кровати, вернее матрасе… Весьма широкая затычка, всё это время находящаяся в нём, причиняет не мало неудобств, однако почти весь вечер хотя бы кто-то из его парней продолжает держать его за руку, позволяя смириться с происходящим…       – Спасибо, за этот праздник, – ласково отвечает Сапнап, присаживаясь рядом и тут же с мягкой усмешкой наблюдая, как блондин ухватывает его ладонь, отказываясь отпускать… Напряжение сразу же покидает высокую фигуру старшего, и в ней появляется что-то новое для младшего…       Несколько секунд они просто сидят, а затем Дрим вдруг подаётся вперёд и осторожно касается губ младшего своими в самом невинном и милом поцелуе, что тот когда-либо знал…       – Какая прелесть, – улыбается Сапнап, когда старший смущённо отстраняется и отводит взгляд. – Честно говоря, никогда не думал, что ты проявишь инициативу первым…       – Продолжайте держать меня, и я буду таким… – немного перефразировав повторяет Дрим слова, что ранее говорил двум другим парням.       – Продолжать держать? – немного обескураженно переспрашивает Сапнап, а старший лишь поднимает их ладони. – Тебе так легче? – теперь в тоне младшего лишь слабое беспокойство и ни следа ошеломления и лёгкого испуга, бывшего там мгновение назад…       Он просто «не обращает внимания» на этот момент…       – Легче… – неловко кивает Дрим, с трудом заставляя себя говорить эти слова, хоть немного поясняя свои чувства. – Когда я знаю, что это то, что действительно нужно…       – Ты говоришь загадками, – немного недовольно тянет младший, что никогда не был фанатом тайн и намёков, которые он никогда не понимал…       – Не обращай внимания, Сап, – отмахивается Квакити, быстро входя и плюхаясь на кровать рядом с двумя другими. – У него сегодня небольшое эмоциональное потрясение, так что он плохо выражает свои мысли…       Дрим благодарно улыбается на это пояснение…       – Я тут! – вбегает в комнату Карл, быстро закрывая дверь и плюхаясь на колени старшего, что от данного действия сдавленно простонал, утыкаясь в сгиб шеи этого бесстыдника… Затычка сильнее надавила на чувствительный бугорок внутри него и это уже начинало действительно раздражать… Ему уже даже хотелось поскорее ощутить в себе что-то более приятное, чем достаточно жёсткая резиновая игрушка… – Что такое Дрими, что-то мешается? – ехидно тянет шатен нарочно елозя на коленях старшего, а затем резко заваливая его на спину.       – Карл! Это вообще-то весьма неприятно! Оно слишком жёсткое! – возмущается после очередного табуна мурашек, прошедшихся по телу, блондин, ухватывая сиреневоглазого за талию и чуть приподнимая, чтобы хоть немного снизить давление.       – Что слишком жёсткое? – недоумевающе склоняет голову набок Сапнап, и Дрим тут же смущённо краснеет, отворачивая от младшего голову, а остальные двое переглядываются и смеются, ведь сами заставили старшего оставить игрушку внутри на весь вечер… – Что? – возмущённо спрашивает брюнет у своих парней, что никак не могут прийти в себя и дать ответ.       – З-за… Чёрт, я не могу! Даже мысленно произносить стыдно… – как самый адекватный пытается ответить Дрим, но всё ещё не может полностью подавить своё смущение… Его воспитание не позволяло ему говорить о подобном вслух. Да и мыслей о подобном он всегда избегал… Поэтому и не мог произнести что-то подобное вслух, а как намекнуть просто не знал.       – В нём сейчас затычка… – почти поёт Карл, а стыдливый румянец расползается уже и по шее старшего… Ну вот как можно говорить такое вслух? – Так что ты просто можешь взять и оттрахать его… А можешь поделиться с нами…       – Верно, – подхватывает Квакити, ласково оглаживая щёку Дрима, что отвернулся как раз в его сторону. – Я например претендую на его рот, – шаловливые пальцы скользят по губам, а затем большой проникает в рот, оглаживая влажный язык… У Дрима от удивления немного испуганно расширяются глаза, однако он лишь едва ощутимо прикусывает палец мексиканца, находя в моменте с касанием к своему языку нечто… Весьма даже приятное… Ему нравится, когда ему не оставляют выбора, верно? В голову лезет воспоминание со странной запиской про живых кукол и лишь сейчас возникает мысль, а про роботизированных ли кукол тогда шла речь?       – А вот я бы предпочёл оказаться в нём вдвоём… Если ты не против поделиться конечно же… – хихикает Карл и слезает наконец с коленей старшего.       Однако облегчение быстро сменяется смущением, ведь этот бесстыдник тут же начинает стягивать с него штаны, под которыми, на минуточку, ничего нет! Только проклятая затычка и бондаж, удерживающий её на месте… А ещё плотно обхватывающий его член у основания и крепко затягивающий талию и бёдра прямо под задницей… Повезло ещё, что Карл не додумался на него нацепить чулки или что-то вроде того… Хотя он крайне многозначительно подмигивал, намекая что это только первый раз… А ведь будут и ещё…       – А я и не против, – пошло усмехается Сапнап, с удовольствием глядя на открывающуюся взгляду картину. – Ты выглядишь чертовски сексуально, в бондаже и с затычкой в анале, – шепчет брюнет почти на ухо Дриму, и тот приглушённо стонет и слабо мотает головой, однако Квакити держит его достаточно крепко, так что сказать что-либо не получается.       – Вот-вот! А он никак не хочет верить, что нам нравится видеть его таким! – возмущённо бормочет Карл, лаская слабо возбуждённый член старшего, что держится пока только из-за постоянной стимуляции внутри.       – Давайте не будем ждать? – предлагает Сапнап и быстро скидывает с себя одежду, поднимая Дрима за талию и усаживая себе на живот, так что его возбуждённое естество оказалось аккурат у затычки, иногда задевая кожу рядом.       – Почему бы и нет, – усмехается Квакити, ловко убравший в нужный момент руку и теперь вставший чуть сбоку от головы самого младшего из них, стягивая с себя белую стильную рубашку, которую одел специально для такого случая… Надо сказать, что выглядел он в ней просто чертовски горячо… Так что даже Дрим со своим смущением не часто мог оторвать взгляд от острого выреза на груди мексиканца…       Карл же на этот раз молча пристраивается сзади, так же шурша одеждой, а затем укладывая ладони на задницу Дриму и начиная слабо массировать её, изредка постукивая по основанию затычки…       – Ты такой красивый сейчас… И весь наш… – довольно тянет Квакити, крепко ухватывая старшего за подбородок и втягивая в долгий глубокий поцелуй.       – Верно, только наш, – подхватывает Сапнап, чуть приподнимаясь и касаясь короткими влажными поцелуями груди блондина.       – Ещё нет, но почти, – педантично уточняет Карл, плавно вытаскивая игрушку и тут же откидывая её куда-то на маты. – А вот теперь, да! – довольно усмехается шатен, резко насаживая разработанное игрушкой нутро Дрима на член именинника.       – А! – коротко вскрикивает от неожиданности тот, но тут же вновь оказывается заткнут поцелуем мексиканца.       – Ты такой горячий и мягкий внутри, Дрим, – довольно тянет Сапнап.       Старший ощущает как Карл начинает потираться рядом с уже заполненным входом, настойчиво надавливая, но всё же отступая… Несколько раз, пока наконец не входит, легко скользя во влажном горячем нутре блондина. Теперь они едва вмещаются в него и это даже приносит небольшой укол боли, однако слабый всхлип оказывается мгновенно заглушен Алексом, что всего через мгновение отстраняется, а затем стягивает свои штаны вместе с нижним бельём и притягивает Дрима вниз к своему члену.       – Чего же ты ждёшь? Пососи его для меня, mi amor, – бесстыдно произносит Квакити, ближе прижимая старшего к своей промежности и дожидаясь пока тот приоткроет рот и первый раз на пробу лизнёт тёплую плоть. – Всё будет хорошо, просто следи за зубами и всё будет нормально… – ободряет брюнет возлюбленного, и Дрим всё же решается, осторожно стараясь взять сначала кончик, а затем и длину в рот…       Ему всё ещё не противно… Честно говоря, он ни разу не ощущал отвращения от их действий… Лишь стыд и смущение… Ему стыдно было представать перед ними в таком виде… Стыдно было говорить такие слова… Смущали их разговоры и взгляды на его обнажённое тело… Но ему ни разу это не казалось противным ничто из того, что они делали с ним… Быть может он и правда зря им запрещал всё раньше? Нет, ну что это за мысли! Конечно же он поступил правильно! Они были ещё несовершеннолетними и это его обязанность как… Сначала старшего брата, а затем и самого взрослого в их отношениях… Он просто не мог позволить подобного…       Член достигает горла, вызывая слабое отторжение, однако Квакити сильнее давит на его затылок, толкаясь ещё дальше и наслаждаясь ласками периодически сокращающихся мышц горла… Он не остаётся в таком положении надолго, отпуская Дрима немного отдышаться и при необходимости прокашляться, однако каждый раз, казалось, вбивается всё глубже и глубже…       В это же время Ник сильнее перехватил его за талию, начиная понемногу приподнимать и опускать обратно, в то время как Карл медленно двигался вперёд-назад… Темп у обоих не совпадал и потому иногда Дрим оказывался практически пустым, а иногда вновь приглушённо мычал от боли…       – Чёрт, Дрими, твоя задница просто шикарна! – довольно тянет шатен, хлёстко шлёпая того несколько раз по бедру, а затем растирая начинающее краснеть место. – Обязательно хочу как-нибудь к тебе придраться и отшлёпать… – бесстыдно стонет шатен, сильнее толкаясь в мягкую глубину.       – Было бы неплохо, – соглашается Сапнап. – Однако мне, честно говоря, куда больше нравится идея увидеть его связанным и с вибратором в заднице и на члене…       – Как по мне ему в тот раз очень пошла юбка… – со стоном подхватывает Квакити, ускоряясь, ведь он был уже достаточно близко к своему финалу. – Да и нижнее бельё явно что-то лишнее, вы так не думаете? Просто представьте… Угх… Х-ха… Готовит Дрим что-нибудь, а мы просто подходим, задираем её и трахаем его прямо у кухонного стола. ¡Mierda, qué guay! – ругается мексиканец, в последний момент выходя и кончая на лицо блондина, что старательно пытается отдышаться, однако глубокие толчки сзади не позволяют нормально вздохнуть, каждый раз вырывая из его горла слабые сдавленные стоны. – Это чертовски красиво, – довольно тянет Квакити и внезапно торопливо достаёт телефон, делая пару фоток спереди, а затем и сбоку. – Простите, ребят, но я не мог этого не сделать. Потом посмотрите, думаю, вам понравится.       – Конечно понравится, – с лёгкой одышкой произносит Сапнап и быстро вбивается последние несколько раз, застывая внутри и наполняя старшего своей спермой… – Просто шикарно, – удовлетворённо улыбается он и выходит, в то время как Карл лишь крепче ухватывается теперь уже за талию Дрима и начинает вбиваться куда более быстро и резко, однако не заканчивает, а наоборот лишь набирает обороты.       – С-слишком много… – прерывисто бормочет Дрим, которого тоже уже настигает оргазм, а тело становится чувствительнее посылая дополнительные волны удовольствия от каждого нового толчка неутомимого шатена…       В комнате раздаются быстрые пошлые шлепки двух тел, однако Дрим уже просто обессиленно ёрзает по груди самого младшего, а вот Карл только тяжело дышит, сильнее натягивая старшего на себя… Ещё почти минуту длится эта гонка, пока наконец сиреневоглазый амнезиак не замирает и не наполняет нутро Дрима горячей белой жидкостью…       – Записал, – довольно констатирует Квакити, когда шатен наконец покидает растерзанную задницу блондина и из неё начинает течь их сперма, которую этот бесстыдник небрежно заталкивает обратно, дотягиваясь до затычки неподалёку и впихивая её в Дрима…       – Уже хочу это повторить… И посмотреть тоже можно… – довольно, но всё же достаточно устало отзывается Сапнап, успокаивающе поглаживая старшего по спине и пояснице. – А ведь я даже не подозревал, что ты у нас такой неутомимый, – пошловато подмигивает шатену младший, получая в ответ ехидную горделивую усмешку.       – Это вы пока ещё молодые, нетерпеливые, вот долго и не продержались… – важно вещает Карл, заваливаясь на матрас с другого бока от Квакити и перекидывая одну ногу через лодыжку Дрима. Рука сама собой тянется к мягкой заднице, довольно сжимая упругую половинку. – Скоро тоже будете трахать его долго и со вкусом… Это всего лишь вопрос опыта, а практики у вас будет предостаточно…       – Знаете, вот так втроём, после хорошего секса, вы просто пиздец, какие… Просто не описать… Такие красивые и затраханные… – быстро тараторит Алекс, бесстыдно описывая какие они все ахуительно-прекрасные и довольные… Он также ложится сбоку и, подмигнув Карлу, укладывает ладонь на вторую половинку задницы Дрима, кончиками пальцев надавливая на затычку…       – Вы просто невыносимы… – со слабым стоном отзывается Дрим, после очередных бесстыдных действий двух средних идиотов, лежащих с двух сторон. – Хватит меня лапать!       – Ни за что, – тут же в один голос отзываются они и смеются.       – Мы тоже тебя любим, Дрим, – расшифровывает так нелюбимые им намёки Сапнап, коротко целуя старшего в висок, что как раз оказался неподалёку.       Блондин улыбается… Это было не так уж и плохо… Ему понравилось, хотя усталость и лёгкая боль неприятно зудят где-то на периферии сознания… Но на мелких неудобствах он никогда не заострял своё внимание, так что это действительно было весьма и весьма неплохо…       Хотя, кажется, Квакити что-то говорил про запись? Стоп… Он записывал их на камеру?! Какого чёрта!       ***       Утро следующего дня вышло… Интересным… Квакити не скупясь поделился всеми фотками и видео, что успел записать… И отхватил от Дрима, который подобное стерпеть уже не мог… Это был первый раз, когда он так на них разозлился… В итоге и Карл, и Николас, и Алексис получили задание по реставрации дома… Деньги у них уже были, а здание выглядело весьма печально и снаружи, и изнутри… Так что в свободное время парни теперь занимались добровольно-принудительными работами… Джорджа тоже припахали, но в куда меньших масштабах… К тому же Дрим достаточно быстро остыл, так что и сам помогал не меньше, а также заботился о парнях, следя за их питанием и режимом сна… В итоге он как всегда свалил на себя практически всё, что только мог…       К середине лета ремонт изнутри был закончен полностью… Снаружи оставалось только покрасить стены и отмыть окна… Теперь их небольшой мрачный домик, находящийся в пяти минутах езды от города, выглядел весьма мило и обжито. Чистый, опрятный, практически новый и очень уютный… Учитывая, что он на самом деле действительно был достаточно новым и просто видел не лучшие годы из-за весьма неблагополучных хозяев, они, считай, восстановили его до соответствующего уровня.       К тому же оказалось, что этот дом перешёл по наследству Сапнапу от каких-то не ближних одиноких родственников как раз через несколько месяцев после аварии, в которую попал Дрим… Именно поэтому он был смутно ему знаком, но при этом находился в столь плачевном состоянии… Он прожил там два года, периодически забывая всё происходящее, да и вообще находясь в весьма плачевном психическом состоянии… Последний рецидив на самом деле действительно всё исправил… Он адекватно воспринимал себя и мир вокруг… Да и ни единого намёка на возможное ухудшение или очередной рецидив не было и в помине… Хотя он всё ещё продолжал принимать слабые профилактические таблетки, что почти постоянно делали его сонным… Да и вообще спал он почти две трети суток каждый день! Около десяти-двенадцати часов ночью и от двух до шести часов днём… Иногда в несколько заходов, ведь он старался каждый раз устанавливать для себя будильники, чтобы не забыть об очередном приёме пищи или о необходимости уборки или готовки…       Однако ему действительно стало значительно лучше… Теперь он каждое свободное мгновение старался проводить вне своей комнаты… Ведь там он всё ещё надевал наручники и прятался среди сотен подушек и мягких игрушек… Не то, чтобы ему это не нравилось… Или что он избегал секса, который все его парни весьма любили… Но три раза в день для него было многовато… В конце концов, ему уже почти сорок! А он внезапно, посреди своего спокойного, хоть и непростого бытия, начал вести столь активную половую жизнь… Ну и как тут не уставать? Особенно если любовников трое, и если они едва ли не в два раза младше тебя?! Ладно Карл, ему двадцать с чем-то… В этом году вроде бы двадцать пять будет… Через пару дней… Стоп. Через пару дней?! Как он мог забыть?!       Очередной тортик… Очередное застолье… Очередная партия мягких игрушек и соответствующее ворчание Джорджа…       Но лучше бы он забыл… Хотя не факт, что удалось бы отвертеться…       Карл потребовал в качестве подарка свадьбу… Вернее официальное подтверждение их союза… И эти двое придурков согласились! Теперь у всех четверых были паспорта, где красовалась самая нейтральная из их фамилий… Лозано… Карлу просто хотелось быть как все… Алекс и так её носил… Ник не слишком любил свою… А Дрим также уже был Лозано… Взятки и правильные слова способны сотворить чудо… Во время своеобразной церемонии, где они просто выслушали торжественную речь и подписали бумаги, ни одной фамилии кроме Лозано не было упомянуто… То есть Дрим знал, что фамилия Карла Джейкобс… Однако фамилия Сапнапа в итоге так и осталась для него секретом… Хотя он не возражал…       В итоге всё вышло не так уж и плохо. По крайней мере они теперь официально были одной семьёй и оспорить это было некому…       День рождения Дрима также прошёл достаточно спокойно… Он сам для себя готовил стол, осторожно разворачивая всех помощничков, от которых проблем было больше, чем помощи…       Так прошло лето…       Наступила осень…       Близился Хэллоуин…       И очередная «гениальная» идея Карла…       – Я ЭТО не надену! Карл, это уже слишком, серьёзно! – в ужасе сбегает от шатена Дрим, забегая в комнату и удерживая дверь.       – Ну, Дрими… Ну, пожалуйста… Ну, представь как это будет классно… Я тебя запру в комнате, закую в твои наручники и устрою парням квест… Если они его смогут пройти, то отъебут нас обоих, а если не смогут – будут слюнки глотать, пока мы только вдвоём… Разве не классная идея? Ну, Дрими… – ноет Карл за дверью, быстро прекратив попытки её открыть…       – Классная, но ЭТО я надевать не буду! Там тела больше, чем одежды получится, да и ещё столь… Столь бесстыдно… Я же в глаза вам смотреть не смогу! Карл, прошу, давай придумаем что-нибудь попроще и более закрытое… Мне слишком стыдно даже просто видеть подобное! Как я могу ЭТО надеть?!       – Ну, ты же такой красивый… На твоё тело любоваться можно вечно, а ты его всегда прячешь! Почему я не могу хотя бы пару раз в год подчеркнуть твою красоту так, как она того заслуживает? Мы считаем тебя красивым и хотим видеть эту красоту… Не бесконечные бесформенные футболки и спортивные штаны, за которыми тебя не разглядеть! Так что это я должен спрашивать! Серьёзно, Дрим? Сколько можно прятаться?! Позволь себе хоть раз побыть свободным! Хватит цепляться за какие-то мифические приличия и мораль! В этом доме только мы, никого чужого здесь нет и быть не может.       – Но Джордж…       – А Джордж всё прекрасно понимает! Ему плевать на нас… Так что уж на кого на кого, а на Джорджа смотреть не стоит!       – Я… – Дрим застывает, путаясь в самом себе… Он действительно хотел бы быть «свободным», как это называет Карл. Но его воспитание было резко против подобного.       – Ага! – из-за задумчивости, блондин перестаёт крепко держать дверь, и шатен тут же этим пользуется, проскальзывая в помещение и крепко обхватывая своего парня – или вернее уже мужа – за талию. – Теперь не отвертишься! К тому же мы оба будем в таких нарядах. И, если тебе так уж стыдно, можешь считать, что это я тебя заставил. Я даже могу затянуть цепи и забрать ключ, если тебе так станет хоть чуточку легче…       – Знаешь, а давай! – внезапно соглашается Дрим. Если у него не будет путей отступления, то ему просто придётся принять действительность и смириться с происходящим. Поэтому подобное жёсткое ограничение действительно весьма подходит для данной ситуации…       – Правда?       – Да, мне будет проще, если отступать изначально будет некуда.       – Ты уверен, что это будет нормально? Если ты совсем против, то я больше не буду настаивать… Я бы не хотел тебя заставлять делать что-то, что тебе противно, – внезапно серьёзно говорит Карл, пристально всматриваясь в неяркие, но живые зелёные глаза.       – Мне не противно… Я, наверное, соглашусь на всё, что вы предложите. Просто… Мне тяжело заставить себя принять то, что мне и самому это нравится… Я помню лишь ту жизнь, где меня растили в строгости и любое отклонение от нормы жёстко пресекалось… Там нельзя было быть громким, нельзя было быть заметным… Нельзя было быть собой… Ни при каких обстоятельствах нельзя было привлекать к себе внимание, ведь иначе любого из нас могли ненароком и вовсе убить… Мне тяжело осознавать, что я действительно могу делать, что угодно… Я просто не понимаю, почему вы принимаете меня любым… Почему хотите, чтобы я был рядом с вами… Почему хотите, чтобы я сам захотел быть красивым… Я не понимаю этого. Мне проще, если вы просто не оставите мне выбора, потому что иначе я не смогу принять самого себя… Если не будет выбора, то стыдиться будет просто незачем, верно? Я не привык тратить силы на что-то, что всё равно не имеет смысла, поэтому если прижать меня к стенке, то я адаптируюсь к любой ситуации.       – Хорошо. Я понимаю, – серьёзно кивает Карл и ненавязчиво уводит Дрима в ванну, помогая помыться, подготовиться и одеться… – Ты просто восхитителен… – восторженно блестит глазами шатен, когда оглядывает облачённого в совершенно бесстыдный наряд блондина.       – Это… Всё ещё не ощущается правильно… Так что поспеши меня ограничить, ладно? – смущённо отводит взгляд Дрим.       Когда он говорил, что одежды там меньше, чем открытой кожи, он не шутил… На груди была лишь одинокая мягкая полоска ткани дымчато-серого цвета, прошитая сверху и снизу резинкой, а также немного собранная посередине, так что создавалось ощущение, будто там действительно что-то должно было быть. Пах прикрывали лишь такие же серые стринги с достаточно низкой посадкой, а вот на талии устроились своеобразные шаровары из лёгкой полупрозрачной чернильно-чёрной ткани… Плотный пояс и четыре отходящих от него отреза ткани, переходящие в объёмные свободные штанины и оканчивающиеся такими же плотными манжетами чуть выше лодыжек… Единственной проблемой было почти полное отсутствие ткани в верхней части, так что и зад, и пах, и верхняя часть бёдер были практически полностью обнажены… Так же ему полагалось красивое ожерелье состоящее из огромного количества золотистых цепочек и мелких бледно-зелёных бус, причудливо переплетающихся на тонкой шее и груди старшего. На предплечьях оказались резные золотые браслеты с крохотными блестящими зелёными и белыми камушками… Явно бижутерия, но весьма даже не плохая…       Дрим был уверен, что Карл не мало времени потратил в интернете на поиск всего этого… И он действительно ценил это…       Сам Карл был одет почти также, только его костюм был куда более ярким, сочетая насыщенные бирюзовые топ и трусы со штанами, переходящими градиентом из сиреневого сверху в малиновый внизу. Ожерелье у него было более крупное и состояло из тонкой золотистой удобно улёгшейся на плечах пластины с множеством звенящих подвесок-монеток. У него было несколько тонких браслетов на запястьях, что постоянно сталкивались и слабо звенели. На голове улеглась витая тиара-венок в растительной тематике… Глаза он ловко подкрасил красновато-розовыми тенями и подводкой, а губы бесстыдно мазнул ярко-малиновым блеском. Уши у него в отличие от – а вот это неожиданно! – Дрима не были проколоты, а потому лишние побрякушки было надевать некуда. Ногти у младшего были заранее окрашены с мягкий сиреневый оттенок, соответствующий цвету его необычных глаз… Причём и на руках и на ногах…       – Ты тоже очень красивый… – смущённо улыбается Дрим, когда Карл заканчивает со своим макияжем.       – Спасибо, Дрими, – ярко улыбается в ответ шатен, но не спешит покинуть ванную. – Однако мы ещё не завершили с твоим образом. Садись на край ванной, я покрашу тебе ногти и немного нанесу макияжа. Не беспокойся и просто доверься мне, ладно? Ты же знаешь, что я никогда не пожелаю тебе плохого?       – Л-ладно… – нерешительно заикается Дрим, мгновенно чуть напрягаясь, однако со вздохом старается расслабиться и неловко приседает на край ванной… Старая добрая затычка, вновь обитающая в его заду, явно не добавляла удобства, однако выбора особо не было, так что он постарался сесть так, чтобы она не давила слишком сильно… Хотя почти неприкрытыми бёдрами ощущать прохладный бортик ванной было немного неприятно…       Карл мягко что-то болтает о косметике и украшениях, пока ловко покрывает ногти Дрима металлически-серым лаком. Опять же и на руках, и на ногах. Затем старший закрывает глаза и старается не дёргаться, когда кисточки проходятся по его векам и губам, нанося мягкие дымчато-серые тени, тонкие чёрные стрелки и матовую розовато-бежевую помаду, что лишь чуть более яркая, чем его натуральный цвет губ. После макияжа, Карл не даёт старшему взглянуть в зеркало, а сразу же усаживает на колени прямо на пол и осторожно расчёсывает густые светлые кудри, что достают своему владельцу почти до лопаток… А в прямом состоянии и вовсе почти до середины спины… Он конечно не помнит, чтобы во сне хотя раз нормально стригся, но он точно не позволял себе отпускать волосы длиннее, чем до плеч, да и то не всегда… Сейчас же Карл забирает их в высокий хвост, оставляя пару прядей спереди мягко обрамлять лицо. Также Дриму достаётся красивый металлический крабик, который и закрепляет локоны в приподнятом состоянии. А из-за проколов в ушах, которые в его сне его уговорили сделать братья, он получает также и золотистые серёжки, изящной вязью тонких колец, спускающиеся почти до самых плеч.       Когда старший наконец может взглянуть на себя в зеркало, он просто не может узнать прекрасное греховное видение, что видит в нём… Это ничуть на него не похоже… Слишком красивый, слишком открытый, слишком… свободный… Теперь он наконец понимает о какой свободе говорил Карл… Его глаза настороженно и в то же время предвкушающе сияли, добавляя всему образу живости и даже некой сказочности…       – Ты выглядишь будто восточный принц из какой-нибудь весьма старой и пошлой сказки… – хихикает Карл, когда удовлетворённо осматривает результат своих работ. – Или самый прекрасный из наложников… А ещё на джинна ты также очень даже похож! Уверен, парни будут просто в восторге, когда увидят тебя. Теперь я даже хочу, чтобы они проиграли и вынуждены были глотать слюнки, пока я тебя имею у них на глазах… Да, я определённо попытаюсь их завалить!       – Это немного не честно… – с неловкой улыбкой тянет Дрим, но получает ответ задорный смех младшего…       Оказывается специальная верёвка у них уже давно была заготовлена… Как и дополнительные крюки на потолке рядом с балдахином… Их было особо и не заметно…       В итоге Карл долго и тщательно связывает Дрима, лишая его любой возможности пошевелиться… Верёвки туго обхватывают талию, бёдра и голени, сковывая ноги… Сложными узорами и узлами оплетают торс и руки, тщательно связанные за спиной так, что ладони туго натягивали верёвки соединяющие запястья и верх спины… Это было почти больно, но Карл внимательно следил за ощущениями Дрима, не позволяя их игре превратиться в пытку. Его привычные наручники в итоге оказалось просто некуда пристроить, так что они решили, что их можно будет надеть, когда старшего освободят от искусного сплетения верёвок…       Сегодня его явно ожидает очень и очень долгая ночь…       Всё, что ему остаётся это прислушиваться к неясным шорохам снаружи комнаты, да в очередной раз рассматривать подушки… Игрушки, чтобы не портить антураж, Карл убрал в свою комнату. Вновь полутёмное тёплое уютное пространство под балдахином принадлежит лишь ему одному… В принципе, ему и без движений здесь достаточно уютно…       Он сидит на коленях на красивом старом ковре, постеленном прямо поверх покрывала… Он сам его отмывал пару дней назад. Так что о грязи можно было не беспокоиться. Хотя подобное положение всё ещё было немного напрягающим… Да и затычка постоянно дразнила чувствительное нутро, в то время как ткань трусов безжалостно сжимала уже немного напряжённый член… Подумать только, он возбудился от того, что его связали… Неужели ему действительно настолько сильно нравится отдавать контроль другим?       Он слышит как в комнату входят трое его парней, однако похоже Карл пока не собирается открывать полог, оставляя его вид в тайне… Квакити и Сапнап игриво пародируют разбойников, наткнувшихся в пустыне на волшебную лампу с джинном-Карлом, что отказывается отдавать им своё сокровище, если они не пройдут его испытания…       Сокровище – это Дрим что ли? Куда ему до подобного… Хотя его образ на данный момент весьма даже неплох… Вот только это заслуга Карла, что даже из его невзрачной бледной внешности сумел слепить конфетку. Однако старший пока молчит, ведь шатен специально просил его об этом…       Первое испытание в виде викторины уже отдаёт чем-то пошлым, ведь Карл бесстыдно задаёт вопросы про различные сексуальные практики, совершенно спокойно чередуя их со сложными логическими загадками или вопросами о знаменитостях и стримерах… Парни стараются изо всех сил, однако пока шатен беззастенчиво их дурит, не позволяя вырвать ни единого лишнего балла…       Второе испытание ещё более пошлое, ведь теперь этим двоим нужно поймать Карла и заставить его им отсосать… А он сдаваться не намерен, ловко ускользая из их рук до тех пор, пока время отведённое на «охоту» не заканчивается… Однако у них всё ещё остаётся последний шанс…       Третье испытание… Сложное на первый взгляд… Карл задаёт вопросы о своих и Дрима снах. О тех жизнях, что они проживали в этих снах. Конечно же он действует весьма честно и спрашивает лишь то, что хотя бы раз было озвучено вслух… Когда они болтали друг с другом. Младшие обычно такие разговоры не заставали… Однако они отвечают достаточно неплохо… Во снах Дрима они вообще не путаются, а во снах Карла ошибаются лишь минимально, иногда путая сцены и людей…       Видимо, они действительно хорошо их знают…       Это подозрительно и даже немного пугает, но он всё ещё «не обращает» на это внимания…       Как итог, победа всё же остаётся за парочкой разбойников, и Карлу не остаётся ничего другого, как с тяжёлым вздохом раздвинуть полог, демонстрируя жадным взглядам то самое «сокровище»…       Дрим непроизвольно вздрагивает от этих взглядов… Хотя в них помимо желания и восхищения также не мало беспокойства и заботы…       – С тобой всё хорошо, mi amor? – первым делом интересуется Квакити, присаживаясь на ковёр рядом со старшим и мягко поглаживая его по не скрытым одеждой или верёвками частям спины.       – Да, всё в порядке. Мне так даже проще, – немного смущённо отвечает Дрим, склоняясь чуть ближе к возлюбленному. Это в любом случае большее из того, на что он сейчас способен.       – Не беспокойтесь. Дрими сам предложил его связать, и похоже это действительно помогло. Что ты там говорил? Не привык тратить силы на бессмысленные вещи, и адаптируешься к любой ситуации, если прижать тебя к стенке? Похоже метод действительно рабочий. И даже эффективнее, чем касания, да? – игриво улыбается Карл, усаживаясь за спиной блондина, что окончательно ушёл в краску, смущённо опустив голову и жмуря глаза.       – Значит наш Дрим любит, когда его жёстко контролируют? – пошло ухмыляется Сапнап и садится перед блондином, ухватывая его за подбородок и притягивая ближе к себе.       – Так проще… – негромко отвечает старший всё же позволяя себе взглянуть в яркие тёплые карие глаза самого младшего из них. Похоже Карл со своей косметикой добрался и до них, потому что глаза младшего подведены толстыми чёрными стрелками, а на веках выделяются коричневатые тени, придающие его облику какой-то развязности…       Дрим уверен, что и Квакити так же не убежал от кисточки их бесстыдного амнезиака…       Он ощущает жадные, но бережные касания двух других в то время как Сапнап втягивает его в нежный долгий поцелуй. Язык младшего игриво скользит по мягким накрашенным губам старшего, а затем проникает в податливо открывающийся рот, то сплетаясь с чужим языком, то дразня чувствительное нёбо.       Руки его любимых уже бесстыдно сминают его зад, отодвигая бессмысленную тонкую полоску ткани в сторону, и настойчиво тянут затычку наружу, или наоборот сильнее пихают её вовнутрь…       Ощущений так много, что он практически утопает… Верёвки чуть болезненно врезаются в тело, однако он знает, что они не причинят ему вреда, и потому лишь податливо старается двигаться навстречу каждому действию своих возлюбленных…       Кажется Карл и Квакити тоже целуются… Если так подумать, то они все куда чаще липнут к нему, нежели друг к другу… И если с Карлом понятно, поскольку он теперь всегда точно помнит только его, то младшие… Или это от того, что он с детства был с ними? Значит ли это, что они вместе лишь из-за того, что не могут поделить его? Но что же они тогда в нём нашли? Наверное, глупо так думать… Да и роли это важной не играет… Сейчас он просто может отдаться в их руки и ни о чём не думать… Просто давать всё, что может, и получать всё, что они хотят ему дать…       Он и не замечает как ситуация меняется, и перед его лицом оказывается возбуждённое естество мексиканца, а в такую пустую дырочку толкается приятный тёплый широкий член Сапнапа…       – Ну же, mis favoritos, порадуйте меня своими шикарными ртами, – тянет Квакити постукивая своим членом по чуть приоткрытым губам старшего.       Карл совсем близко, лишь чуть голову повернуть… Бесстыдные сиреневые глаза хитро щурятся, и яркие блестящие губы, что уже успели чуть смазаться от поцелуев, приникают к яичкам брюнета… Дрим не отстаёт и начинает осторожно посасывать головку, изредка проходясь языком по уретре или спускаясь по стволу вниз… Он то берёт полностью, вызывая глубокие стоны и ругательства на испанском, то дразнит лишь лёгкими касаниями, что изредка прерываются из-за их с Карлом поцелуев, то опускается к яйцам, пока за ствол берётся шатен…       Вероятно Сапнапу сейчас немного неудобно, ведь Дрим всё ещё сидит на коленях, однако он хотя бы находится на самом краю матраса, так что устроиться там можно. Да и Сапнап ничуть не стесняется при необходимости приподнять лёгкое тонкое тело старшего. В любом случае его торс поддерживает Карл, а Квакити держит за растрепавшиеся кудри, так что упасть он не должен.       За эти месяцы младшие и правда натренировались и стали держаться значительно дольше… Хотя Карл всё ещё был бессменным лидером…       Тем не менее, теперь Дрим кончал много и часто. Они выдаивали его полностью и без остатка, так что в конце концов тело отзывалось на удовольствие уже болью, однако и это ему нравилось… Иногда они даже начали отказывать ему в оргазме, изводя ожиданием разрядки… Кажется пару раз они даже довели его до обморока, за что Джордж на них долго и нудно ругался… Однако Дрим был не против и каждый раз успокаивал своих обеспокоенных возлюбленных, уверяя, что с ним всё в порядке и ему всё понравилось…       Вот и в этот раз, ему не разрешили кончить, безжалостно надевая на член кольцо, что не позволяло ему выплеснуться и создавало почти болезненное напряжение…       Карлу в этот раз также досталось, хотя он похоже к этому готовился заранее. Так что Дрим краснея наблюдал, как шатен громко сладко стонет от того, что в него быстро и жёстко вбивается Сапнап, уступивший своё место Квакити.       Его развязали и потому сейчас они с Карлом неловко целовались, пока их обоих в задницы имели младшие… Они поняли задумку Карла в тот момент, когда увидели связанного Дрима. Так что к старшему они сиреневоглазого старательно не подпускали, своеобразно мстя за немного нечестную игру и откровенные попытки помешать им выиграть.       Однако в итоге, уже почти теряющего сознание Дрима всё же имел Карл, пока парни устало лениво надрачивали друг другу… Ему всё же позволили пару раз кончить, поэтому сейчас шатен вновь пробивался сквозь его гиперчувствительность подводя к очередному финалу…       – Вы самые лучшие у нас, – улыбается Сапнап, когда они с Квакити лениво отмывают себя и двух старших в ванне.       – ¡Los más deliciosos! – возбуждённо восклицает Алекс, осторожно вымывая их общую сперму из расслабленной дырочки Дрима. Тот сейчас вообще находился где-то далеко, будучи не способным двинуться и на миллиметр. Они совсем его укатали в этот раз…       – А как же! – горделиво ухмыляется Карл, самостоятельно справляясь со своим задом и попутно коротко целуя первого, кто ему попался, а именно Ника.       Спят они в эту ночь, как убитые… А на утро их ожидает раздражённый невыспавшийся Джордж, что ругает неугомонных парней, что стонали на весь дом, не успокаиваясь почти до трёх часов ночи… Пожалуй, только Дриму достаётся меньше всех. Причём вновь за то, что он плохо контролирует своих парней… В то время как эти самые парни бесстыдно ухмыляются и даже подкалывают Дрима, что в прошлую ночь даже при всём желании не смог бы им чем-либо помешать…       ***       Ближе к новому году трое парней планируют съездить к родным в другой штат… Лететь предстоит на самолёте, а ни Дрим, ни Карл этого не любят, так что в итоге они решают оставить двух амнезиаков дома одних… У них расписаны подробные инструкции и объяснения на любой случай, а также подключены все телефоны, чтобы созваниваться можно было практически в любой момент. О Дриме беспокоиться сильно уже не стоит, но риск рецидива всё ещё остаётся, и именно поэтому они оставляют столько записок. Карл же как всегда достаточно безопасен и вполне способен при необходимости прочитать все инструкции, даже если вновь всё забудет…       День рождения Квакити также пройдёт там, так что Карл и Дрим просто собирались поздравить его по телефону, а потом устроить вечеринку по их возвращению…       К тому же они уже долгое время планируют взять в семью какого-нибудь сироту и даже прошли все проверки… Так что либо младшие привезут с собой кого-нибудь, либо старшие всё же решатся пройтись до городского приюта… Хотя второе вероятнее, ведь им могут отказать в усыновлении из-за необходимости везти ребёнка почти через всю страну.       В итоге, одним морозным утром Дрим и Карл проснулись в совершенно пустом доме… Теперь здесь были только они двое…       Несколько дней они жили вполне спокойно. Продуктов хватало, да и Карл не редко приставал к Дриму из-за своих провалов или ради секса. Так что выйти в город они решились лишь за несколько дней до Нового года.       – И где находится тот приют? – жизнерадостно интересуется Карл, нетерпеливо оглядываясь.       Город блестел новогодними огнями и даже необходимость почти час идти сюда по сугробам пешком ничуть не испортила его настроение. Вернее… у них были лыжи, с которыми они хоть и плохо, но справлялись. Лыжня также всё ещё была, ведь младшие не редко использовали её для того, чтобы добраться до основной магистрали, а снегопадов или сильного ветра в последние дни не было. Нерасчищенная дорога была, пожалуй, единственной зимней проблемой их одинокого спокойного дома. Хотя, Алексис планировал договориться с какими-то своими знакомыми и нанять снегоуборочник, чтобы расчистить подъезд к их дому… Однако это должно было произойти только после их возвращения, так что пока приходилось обходиться так. К тому же снега намело в этом году весьма и весьма немало.       – Это недалеко, – почти сразу отвечает Дрим, сверяясь с заранее распечатанной картой. – Сначала пойдём туда, а потом за покупками?       – Да, зачем тянуть.       Они быстро добираются до необходимого места. Приют «Святой Марии» выглядит достаточно прилично и даже празднично, так что можно надеяться, что это место не так уж и плохо по сравнению с теми приютами, которые в своём сне успел повидать Дрим.       – Здравствуйте, чем могу помочь, – немного устало улыбается женщина среднего возраста, проходящая через коридор с кучкой детей за спиной.       Дрим и Карл уже некоторое время стояли здесь, ведь проходить дальше было бы некрасиво, а одежду и лыжи они уже знали где оставить и сделали это ещё минут десять назад.       – Здравствуйте! – ярко улыбается Карл, приветливо оглядывая настороженных детишек.       – Здравствуйте, подскажите пожалуйста, куда нам пройти чтобы познакомиться с детьми? – с мягкой улыбкой негромко спрашивает Дрим, чуть склоняя в приветствии голову. На его спине висел портфель с документами, деньгами и мелочами, что могли им пригодиться в пути. Телефоны висели в сумочках на шее, чтобы ответить на звонок своих парней они могли в любой момент.       – Ах, вы Карл и Клэй, верно? – уже более ярко улыбается женщина. Почти все в приюте знали об их приходе, ведь, увы, не часто кто-то хотел взять в семью чужого ребёнка. Да и семья у них была немного странная, четверо мужчин разного возраста и совершенно разных интересов. Никто из персонала никак не мог понять, как они все уживаются в одном доме, однако выездные проверки и даже соответствующие психологические тесты показали, что они весьма неплохо ладят и вполне способны позаботиться о ребёнке, если тот у них появится. Хотя больше всего доверия у почти полностью женского коллектива вызывал самый старший, что играл в некотором роде материнскую роль, беспокоясь о всех членах своей семьи.       – Эм-м… Да… – немного неловко отвечает Дрим, не понимая откуда она их знает, однако женщина быстро их успокаивает:       – О вас сейчас все у нас говорят. Мы ждали. Пойдёмте в игровую, дети сейчас тоже в большинстве будут там.       Они пришли как раз после тихого часа, так что у них было время познакомиться и узнать детей и быть может даже сразу выбрать кого-то из них…       Следующие два часа они провели играя и разговаривая с малышами и детьми постарше, что были куда более насторожены в общении с ними. Карл был активен, самую малость громковат и добродушен, играя и ненавязчиво забалтывая любого, кто решался присоединиться к его компании. Дрим же наоборот был спокоен и мягок, миролюбиво занимаясь с малышами, что обратились к нему за помощью в учёбе или просто попросили почитать.       Воспитательницы были весьма рады такой помощи, лишь краем глаза присматривая за непоседами, что были полностью поглощены знакомством с новыми людьми. Сапнап и Квакити нередко приходили сюда, в основном просто чтобы пообщаться с детьми или принести немного мелких подарков к праздникам в прошлые годы. А вот эти двое были здесь впервые…       – Кто-нибудь интересный? – спросил Карл, когда они устало отошли в сторону, предоставляя воспитательницам возможность увести детей на ужин.       – Я… Не знаю. Что на счёт тебя?       – Мне нравятся девочки, но я не уверен, что нам стоит их брать. Проблем будет многовато, да и… Я как-то не уверен, что мы сможем правильно воспитать девочку… У нас почти ни у кого нет необходимого опыта…       – Я тоже об этом думал… Быть может стоит походить по комнатам и пообщаться с ними в более… спокойной обстановке?       – Да, так вроде бы тоже можно. Я пойду уточню у кого-нибудь, – тут же умчался Карл, оставляя старшего растерянно оглядывать опустевшую комнату.       В итоге он решил немного прибраться, хотя разбросанных игрушек осталось не много, и он быстро закончил. Однако этого времени как раз хватило Карлу, чтобы всё разузнать, так что он быстро зацепил Дрима и повёл по комнатам, коротко знакомясь со всеми детьми, что уже успели вернуться с ужина.       Они проходили комнату за комнатой, пока не дошли до последней, откуда как раз вышла молоденькая нянечка.       – Прошу прощения, а кто там живёт? – улыбчиво интересуется Карл, ведь имя на табличке было ему незнакомо…       Дрим же как-то растерянно рассматривал буквы, что отчего-то казались весьма и весьма знакомыми, хотя он и не мог понять откуда, ведь среди детей в игровой комнате не было никого с именем Грегори Каро…       – Ах, это… – печально вздыхает девушка. – Бедный мальчик. Он попал в аварию несколько лет назад, а его опекун просто исчез спустя пару месяцев и в итоге был объявлен пропавшим без вести, хотя, говорят, очень любил этого ребёнка.       – Неужели и родственников не оказалось? – тут же изумлённо спрашивает Карл, что просто не мог поверить в такую печальную историю.       – Были, да только им почему-то не позволили его забрать. Не знаю уж почему, но они даже судились, правда всё равно проиграли… Что-то там не чисто конечно… Мальчик-то красивый необычный, альбинос настоящий, даром что двигаться да говорить теперь нормально не может. Да только кому нужна эта красота, когда он инвалид? – тяжело вздыхает девушка, сокрушённо покачивая головой. Этому мальчику сочувствовали все работники приюта. История действительно была печальная и с несчастливым концом, но забрать малыша никто из них бы не смог. Слишком много внимания и средств нужно на лечение и содержание такого ребёнка, а они все простые люди с весьма скудным заработком, которого им самим едва хватает.       – Можно? – негромко спрашивает Дрим, касаясь ручки двери.       – Он уже спит, но если хотите можете войти. Всё равно разницы почти нет, он в любом случае даже ответить вам не сможет, – пожимает плечами девушка, а затем поспешно извиняется и уходит, ведь работу никто не отменял, а она и так задержалась.       – Дрим? – удивлённо зовёт своего парня Карл.       Однако тот, совершенно не обращая на младшего внимания, входит в комнату и осторожно присаживается на стул возле кровати, внимательно всматриваясь в лицо спящего мальчика.       – Хм, он и правда красивый, – с улыбкой тянет Карл, чтобы заполнить немного напрягающую его тишину между ними.       – Карл… Мы ведь сейчас не спим? – внезапно спрашивает Дрим, осторожно, будто видения, касаясь рассыпанных по подушке белых локонов. Они короткие и явно часто обрезаются. Впрочем это и не удивительно, ведь не обрезай их, и они бы быстро превратились в колтуны, которые стали бы лишь очередной проблемой…       – Эм-м… Нет, вроде бы. Мои сны обычно куда более специфичны и уж точно никогда не связаны с нашей родной реальностью. А в твои я попадать пока ещё не научился… – напоследок неловко шутит шатен, прекрасно понимая это странное зыбкое чувство нереальности происходящего, что весьма часто преследует его самого. – Ты видел его во сне?       – Да… Он… Он был моим племянником… И звали его точно так же, Грегори Э… Каро… – едва не срывается на «свою» фамилию Дрим. – И… И выглядел он точно так же… Я… я просто не понимаю… Как такое возможно? Как он может быть здесь и точно таким же, как я его помню, если все эти воспоминания были просто сном?       – Я не знаю… Но значит ли это, что ты хочешь взять именно его?       – Не знаю… Нет… Очень хочу, но… Мне так страшно… Что если это просто какое-то сумасшедшее совпадение?       – Скажи. Ты хочешь взять его, разочароваться в ожиданиях и вернуть, или взять, разочароваться и продолжить заботиться?       – Второе наверное…       – Тогда давай возьмём. Если ты готов отказаться от этих ожиданий и продолжить заботиться о нём даже без них, то нам точно стоит его взять.       – Я… Я хочу о нём заботиться… Я хочу помочь ему вновь научиться ходить и говорить… Хочу помочь вновь научиться жить полной жизнью… – Дрим внезапно обрывает сам себя, испуганно прикрывая губы ладонью. То последнее… Это именно то желание, ради которого во сне – а во сне ли? – он продолжал жить и молиться о своём драгоценном племяннике… – Давай… Давай сейчас мы пойдём за продуктами, а завтра я схожу сюда один и поговорю с администрацией на счёт него.       – Ты хочешь это решить в одиночку? Сможешь?       – Да. Да, смогу. Я разберусь, – непривычно твёрдо отвечает Дрим.       После ещё пары минут тишины они уходят, а затем прощаются с персоналом, обещая зайти завтра и спешат в магазин…       – Можем мы пока не говорить с ребятами об… этом… – нерешительно спрашивает у своего возлюбленного Дрим, не зная как объяснить это странное чувство засевшее в его груди.       – Конечно. Скажем, что сходили и посмотрели, но пока не уверены, – тут же согласно кивает Карл.       Дрим не раз и не два успокаивал его кошмары… И каждый раз, когда Карл просил его о них молчать или даже просто не спрашивать, он просто мягко улыбался и обнимал младшего, даря уют и покой и не требуя не единого лишнего слова… Разве не справедливо, если и Карл не станет пока спрашивать его о том, что тот и сам похоже не слишком понимает?       ***       Дрим приходит в приют ещё несколько раз и подолгу разговаривает в администрацией… Карл иногда также приходит, но всегда оставляет все серьёзные разговоры на старшего, предпочитая продолжать весёлую возню с детьми. Незаметно для младшего Дрим разговаривает с полицией и даже парой особых агентов…       Он распутывает сложный клубок произошедшего и… Решает оставить всё так, как есть.       Он счастлив вместе с ними… Действительно счастлив. А это маленькое предательство он даже в некоторой степени понимает… Он и сам вполне вероятно мог бы поступить подобным образом ради своих братьев… И даже поступал… Он не был святым. И не мало потенциальных соперников своих братьев извёл, ненавязчиво оттесняя подальше от света софитов. Он не вредил и ни в коем случае не угрожал. Однако некоторым было достаточно и меньшего, а кто-то просто искал себя или находился в сложной жизненной ситуации… Он помогал и тем самым устранял потенциальных звёзд, что могли бы затмить его маленькие сокровища… И он никогда об этом не жалел…       Теперь у него был его старый любимый ноутбук, кучи писем и отчётов, а также совершенно легальные документы и история… Связываться со своими родными он мог бы и по интернету, что и собирался сделать, а вот с махинациями в его кампаниях стоило разобраться. И побыстрее…       По идее один только Джордж попадал под весьма неприятную статью… Однако он был врачом… И Дрим предпочёл бы использовать его по полной…       К тому же парням оказывается немного непросто уговорить своих возлюбленных взять опеку над ребёнком-инвалидом… Младшие явно недовольны перспективой, однако после недолгих размышлений соглашаются, смеясь, что это видимо у них семейное… Подбирать побитых жизнью людей с комплектом самых различных болячек… Джордж лишь обречённо ворчит из-за очередного больного на его голову…       ***       – Добро пожаловать домой, мой милый Найти… – мягко произносит Дрим, когда с помощью саней они довозят мальчика до дома, и он вносит того в его новую комнату…       Она располагалась рядом с комнатой парней, той самой, где вместо кровати матрас и полог, окружённые матами. Ранее это был тот самый «склад игрушек», о котором столько ныл Джордж, а вернее комната Карла. Однако он был вовсе не против. Мальчик казался ему тёплым и каким-то… приятным… Поэтому шатен быстро привык к его присутствию… Он всё ещё не понимает навязчивого желания Дрима называть мальчика Найтом, однако не противится, ведь ему это прозвище тоже нравилось.       У них впереди ещё почти месяц одинокой жизни, ведь парни решили задержаться у родных. Однако пока что всё хорошо…       Дрим часто разговаривает с мальчиком и постоянно делает массажи, что необходимы тому для разработки атрофировавшихся во время комы мышц. Он становится серьёзнее и собраннее и спит значительно меньше, незаметно отказываясь от таблеток, что почти всегда отправляются в унитаз. Однако Карл совсем этого не замечает, будучи слишком рассеянным в своих мыслях… И Дриму это только на руку…       Он осторожно, но совершенно безжалостно готовит «виселицу» для всех ублюдков, что посмели так поступить с его племянником… Восстанавливает бизнес… Раскручивает новыми треками группу, предусмотрительно прося тех не афишировать пока его возвращение…       Переписывается с родными, неловко пытаясь объяснить произошедшее с ним… Филлип всё как всегда понимает… Понимает и объясняет своим сыновьям и семье Памелы…       Старший Эрроу возвращается ещё более злой и ещё более скрытный, чем раньше. Теперь все считают, что он – это Персей Майнкрафт, также известный как Техноблэйд, который уже несколько лет как строил карьеру в армии, но в итоге ушёл в элитные наёмники. Тот быстро согласился прикрыть дядю и даже ходил иногда на деловые встречи, уверенно следуя заметкам Клэя, расписанным до самых мелочей. «ФолсДрим» и «МьюзикДрим» буквально восстают из пепла, быстро выгоняя всех выскочек, что посмели воровать их идеи и продукты. А «Dreams» в это же время возвращается в чарты, создавая ремиксы старых песен, вводя пару старых записей, на которые Дрим не успел дать разрешение, а также записывая новые песни, пока правда с голосом Орфея Майнкрафта или же Вилбура, как тот предпочитал себя называть. Хотя и он тоже не плох… К тому же в последнее время группа записывает песни более… повседневного типа. Оттого те и не попадают в топы, как раньше. Однако теперь группа вполне способна удержаться сразу в двух направлениях.       Конечно же за месяц удаётся сделать совсем немного, однако и эти масштабы уже впечатляют. Впрочем… Он ведь Эрроу… Более того, он старший из них… И даже если у него не было возможности получить образование вовремя, это не значит, что он не учился. У него нет сертификатов и книжек о выпуске, однако знаний предостаточно. И пользоваться он ими умеет на «ура»…       ***       Сапнап и Квакити возвращаются в тёплый уютный дом, наполненный приятными запахами выпечки с лёгкой примесью медикаментов. Пока ситуация с Грегори достаточно печальна, однако тот уже начинает потихоньку двигать ногами и руками. Просто в них пока слишком мало силы… Звуки плохо складываются в слова, но он всё понимает и внимательно слушает пояснения дяди, что старательно восстанавливает всё, что было разрушено, предусмотрительно поясняя племяннику ситуацию и неловко прося подыграть, признаваясь в симпатии к своим похитителям…       Младший Эрроу хмурится, но принимает решение дяди и неожиданно оказывается одарён яркой сияющей улыбкой старшего… Такой он у него ни разу ещё не видел… Ему обидно, что Дрим не выбирает путь мести тем, кто разлучил их, но он понимает, что тот и так слишком многое отдавал и заслуживает счастья… И если эти люди, могут подарить ему такие яркие улыбки, то Найт совсем не против простить их за разлуку с дядей… Теперь уже с отцом… Называть так Дрима ему безумно нравится, хотя вслух пока так ни разу и не удалось произнести заветного слова… К тому же тот второй, Карл, был весьма ярким и приятным человеком с неиссякаемым запасом оптимизма и удивительнейшим воображением… А приехавшие двое хоть и выглядели несколько вызывающе, с семьёй были милы и ласковы, даже когда из их уст вырывались ругательства. В общем и целом, они были не так уж и плохи…       Со временем Грегори также привык к их странной семейке. Сапнап и Квакити быстро прониклись к новому члену семьи тёплыми чувствами и заботились о нём почти так же рьяно как и Дрим. И это действительно приносило плоды… Мышцы быстро приходили в норму и через пару месяцев занятий, особого питания и лекарственной терапии он уже мог недолго стоять, хотя тело всё ещё требовало поддержки… С речью всё было печально и ему фактически приходилось заново учиться говорить, а вернее произносить звуки, которые никак не хотели выходить такими, к каким он привык, язык был малоподвижен и это было основной проблемой, однако и к нему потихоньку возвращалась чувствительность и сила…       Дрим и Карл вплотную занялись его обучением, а Сапнап и Квакити даже не думали ограничивать старших в доступе в сеть… Казалось, будто они вообще забыли о том, что некогда просто похитили как минимум одного из них… Поскольку о произошедшем с Карлом никто никогда не говорил…       День рождения Сапнапа вновь принёс им безудержный секс-марафон, после которого Дрим проспал больше двенадцати часов, начиная беспокойно ворочаться каждый раз, как рядом не оказывалось кого-нибудь из младших его партнёров. Однако даже так он отказывался просыпаться, лишь устало ненадолго приоткрывая глаза, чтобы потом вновь провалиться в мир Грёз…       Ещё одним приобретением в этот день стал большой дорогой телевизор, который Сапнап гордо установил в гостиной. В основном там сидел Джордж. Однако пока никого из работяг не было, от него почти не отлипал Карл…       И Дрим в очередной раз разозлился на своих супругов, ведь они додумались просматривать на нём те самые фото и видео с их первого раза, комментируя, насколько блондин стал чувствительнее и рискованней в постели… Они обсуждали и друг друга, однако старшему было достаточно и тех слов, а также навязчивых, не оставляющих выхода, касаний… Он даже жалел, что в тот день Джорджа не было дома… Иначе бы они точно не решили отыметь его прямо на диване в аккомпанементе с видео, где он также податливо и пошло стонал под Карлом…       ***       Да-а… Теперь, когда у них появился этот огромный телевизор, за ним почти постоянно засиживал Карл. Он смотрел всё, начиная от исторических или романтических драм, заканчивая глупыми ток-шоу. А у них в доступе был полный пакет каналов… Однако Николас и Алексис специально настроили только часть из них, блокируя самые опасные в их случае…       Дрим знал, но ничего не делал. Это было не важно. Ничто не имело значения, пока он мог заботиться о Найте и жить в тишине вдали от шума камер, куда обязательно должна была его привести фамилия Эрроу.       Однажды Дрим спокойно готовил на кухне, пока Карл вновь прилип к экрану. Грегори сидел на диване рядом с шатеном, хотя ему всё ещё было тяжеловато двигаться и обычно старшие просто переносили его с места на место или хотя бы страховали при передвижениях.       Сегодня в эфир вернулась старая и всеми любимая программа, закрытая после теракта на студии несколько лет назад. Ведущий обзавёлся весьма примечательным шрамом, рассекающим его руку в районе плеча, однако он не скрывал этого, собираясь видимо сделать своей фишкой. В последнее время публика была пресыщена и подобное разнообразие, среди одинаково улыбчивых и идеальных ведущих, было весьма заманчиво.       – *Доброго всем вечера, добро пожаловать в старую добрую Чайную мистера Свита*, – широко улыбается Теренс Свит, хотя в этот раз в его вечно сияющих глазах присутствует усталость, а в волосах блестит седина. Он не был стар, лет тридцать-пять, однако тот теракт оставил после себя не только шрамы. – *Ах, знали бы вы как я скучал по всем вам… Столько лет прошло…* – с ностальгией тянет ведущий, обводя камеры и зал мягким взглядом.       Когда-то именно за этот понимающий всепрощающий и чуточку грустный взгляд его так любила публика. Теперь он стал более жёстким и мрачным, однако явно не утратил того самого оттенка, что был любим миллионами.       – *Думаю, все мы в какой-то степени были испуганы произошедшим почти шесть лет назад… К счастью, полиция нашла виновного и он получил своё… И всё же мы скорбим о погибших в тот день…* – печально завершает Теренс Свит, объявляя минуту молчания, пока на экране за его спиной отображается список всех погибших. – *Однако, не время печалиться. Нужно идти вперёд, верно? Хотя сегодня мы бы хотели завершить тему, что была поднята в нашем последнем интервью в том сезоне. Как вы понимаете, мы не можем просто вывалить на участников шоу все вопросы. Многие из них могут оказаться неприятными или болезненными для звёзд, и потому мы обычно открываем опросы на официальном сайте канала. Это также частично помогает звёздам подготовиться и подумать над ответами, хотя они и не знают, какие именно будут освещены*, – ведущий немного лукаво улыбается.       Публика слабо перешёптывается, однако все понимают, что да, есть такие темы. И сколь бы ни хотелось всем узнать какие-нибудь грязные тайны знаменитостей, люди понимали, что некоторых тем, действительно стоило бы избегать.       – *Как вы понимаете, это не касается вопросов из зала, так что иногда случаются форс-мажоры. Однако благодаря открытым опросам некоторые звёзды заранее готовят хотя бы примерные ответы. И, как вы понимаете, братья Эрроу, погибшие в тот день, также готовились заранее*, – интригующе тянет ведущий, выкладывая на стол старую серую ничем не примечательную папку. – *В этой папке, хранятся их пометки для ответов. Она была также своеобразной подсказкой для меня, позволяя плавнее переходить от темы к теме… И, после последних опросов, возобновлённых на официальном сайте, мы решили раскрыть тот самый последний вопрос, что так волновал наших зрителей. Возможно, это уже не столь актуально, однако нам… Мне бы очень хотелось упомянуть того человека, что столь тепло был описан в этих строках…*       Ведущий печально улыбается открывая папку.       – *«Скажите, есть ли у вас человек или люди, о которых вы могли бы сказать: «Это всё благодаря им. Если бы мы не встретились/они не были рядом, я бы никогда не стал тем, кем я являюсь!»?»* – воскрешает ведущий свои слова пятилетней давности, стараясь передать те самые чувства, что и в тот момент.       И самые ярые фанаты этого шоу тут же отмечают, что ему это удалось. Они будто бы перенеслись в далёкий две тысячи пятнадцатый. Будто студия всё ещё была старой и всем привычной, а не обновлённой и сияющей новым стилем. Будто на диванах всё ещё сидели четыре мужчины, являющихся почти что идолами нового поколения молодёжи.       – *Ответ, когда я его прочитал, меня поразил. Те взгляды и то тепло…* – ведущий качает головой, пока на экране воспроизводится отрывок без слов из того самого момента. – *Взволнованные мягкие взгляды братьев Эрроу, будто бы решающихся на какую-то шалость, за которую могут получить наказание от строгого, но доброго родителя*, – ведущий будто ненавязчиво озвучивает мысли людей, что также видят эту светлую радость во взглядах мужчин на экране. – *Да… Что ж, позвольте мне озвучить всё так, как они написали на бумаге: «– Мы встречали множество хороших людей, некоторые из которых, – простите за тавтологию, однако я бы не хотел менять ни слова, – действительно могут претендовать на подобную фразу с нашей стороны. Однако среди всех таких людей есть один, по отношению к которому эта фраза действительно дословна. Это – наш старший брат, Клэй.»*       Ведущий не успевает закончить, как в зале поднимается шум. Люди вспоминают смертельно спокойного мужчину с будто потухшими зелёными глазами и светлыми, как и у Эрика Эрроу волосами. Тот, кто засветился всего один единственный раз, на оглашении завещания, и показался всем зрителям эгоистичным и низким человеком с крайне скверным грубым характером.       – *Попрошу тишины*, – мягко улыбается ведущий, хотя люди явно видят в этой улыбке печаль. – *Это ещё не всё. И вероятно, не читай я этих строк заранее, никогда бы не подумал что тот человек, что представился Клэем Эрроу на оглашении завещания, на самом деле совершенно иной, чем показал себя на экранах в тот день…*       Мужчина мягко смеётся на недовольство аудитории, что достаточно явно обсуждает то событие, так что даже на записи это слышно. Хотя, вероятно, это было сделано специально…       – *Позвольте, продолжить: «– Если бы не он, то мы либо были бы мертвы, либо не добились бы и сотой доли нашего нынешнего успеха.»*       Зал замирает, как губка впитывая в себя слова и представляя на месте Теренса Эрика Эрроу, чей голос был знаком лучше всех.       – *«– У нас не было счастливой семьи и любящих родителей и именно он стал для нас всем. Он с раннего возраста работал на всех возможных подработках в нашем маленьком городе, стараясь подарить нам полноценное светлое детство. Он защищал нас перед родителями, когда те были пьяны. Он принимал за нас все удары и упрёки… Он нашёл способ отвезти Джоша и Джейка на прослушивания и остался вместе с младшими в городе неподалёку от съёмочной студии, поддерживая их во время первых съёмок… Он уговаривал учителей, поставить Энтони проходные баллы, чтобы он мог заниматься играми, подрабатывая бета-тестером, а не просиживать дни в библиотеке, поскольку он никогда не был хорош в учёбе. Он помог и поддержал, отдавая последние сбережения, когда Энтони с друзьями выпускал свою первую игру. Он принял Энтони и его сына, когда тот по глупости переспал с одной из одноклассниц, что умерла при родах из-за алкоголизма, оставляя лишь ребёнка-альбиноса со слабым здоровьем… Он обеспечивал Эрика музыкальными инструментами и свободными часами для занятий музыкой, а после пел вместе с ним, скрываясь за маской… Да, Клэй – это тот самый безликий солист Dreams.»*       Аудитория молчит. Некоторые зрители у экранов восторженно вспыхивают, однако каждый проникается почти сокровенным чувством тепла, защищённости и безграничной признательности, что несут эти строки. Они восхищены и после обязательно заострят на этом внимание, однако им не хочется прерывать той удивительной атмосферы, что создавал Теренс Свит, зачитывая строки погибших звёзд.       – *«– Брат, мы знаем, что ты это смотришь, или по крайней мере обязательно увидишь завтра… Не злись на эти наши слова. Мы знаем, что ты не любишь излишнего внимания. Мы прекрасно видим, что ты поёшь не потому, что действительно хочешь, а потому, что это приносит радость Эрику, нам и Грегори. Мы знаем, что ты уже давно забросил все свои детские мечты и, вероятно, даже не сможешь их вспомнить… Однако мы действительно позавчера спрашивали не против ли ты, если мы упомянем тебя в интервью, и ты согласился! Ну, или вернее сказал, что тебе всё равно… Вероятно, мы просто подловили тебя на слове, пока ты был занят… Однако это действительно было! И мы все хотели бы сказать. Мы безмерно благодарны тебе. Если бы не ты, мы бы никогда не стали такими. Мы бы не могли столь гордо улыбаться своим успехам. Мы бы не стремились каждый раз домой, ожидая твоего вкуснейшего ужина и обнимая нашего любимого сына и племянника. Ты – наша мечта. Прекраснейший из снов, который никто из нас не способен достичь… И сколь бы ни был ты иногда коварен, сложен и проницателен, мы всегда будем видеть в тебе только лучшее. Спасибо, что отдал ради нас всё, что только мог. Мы никогда этого не забудем. Мы никогда тебя не бросим. Мы всегда будем самой странной и немного сумасшедшей семьёй Эрроу, сколь бы мы ни ненавидели эту фамилию в детстве…»*       Ведущий замолкает, вытирая слёзы, что не может сдержать. Многие рыдают… Поскольку это прямой эфир, ведущий извиняется и просит телезрителей потерпеть небольшой рекламный перерыв, что позволит им всем немного успокоить свои мысли и чувства.       В доме Лозано раздаётся металлический звон от миски с тестом, излишне сильно поставленной на стол на кухне.       С самого начала эфира Дрим давится слезами, неотрывно глядя на экран. Его любимые братья. Грубоватые Джош и Джейк. Вредный и насмешливый Энтони. И мягкий, но упрямый Эрик…       – Это было ещё тогда, – раздаётся в почти полной тишине голос Грегори.       Карл, что плакал от всех чувств на экране, оборачивается к их приёмному сыну, замечая на его лице солёные капельки. Затем его внимание переходит на Клэя, что кажется совершенно разбитым. У блондина едва ли не истерика, но он держится, медленно подходя к дивану и заключая мальчика в объятия.       Внезапно в комнату входят обеспокоенные Николас и Алексис, со странными чувствами наблюдая за своим старшим мужем и приёмным сыном, а также за растерянным заплаканным шатеном рядом с ними.       – Почему ты не сказал? Я подумал, что они просто бросили нас… – печально тянет мальчик, пока Дрим вскидывается глядя в светлые ярко-алые глаза почти с испугом, но также и с виной.       – Прости, я… Я боялся, что тебе будет слишком больно… И… Я… Я струсил. Я боялся, что мне придётся однажды это сказать, и потому оттягивал этот момент как мог. Прости, малыш. Прости меня, Найти. Мой маленький милый Найти. Я просто не смог, – плачет Дрим, и мальчик обнимает его, скрывая слёзы в блондинистых кудрях дяди. Будто бы старший был ребёнком, что требовал утешения…       Впрочем, Грегори был достаточно умён и спокоен, чтобы понимать всю ту боль, что его дядя держал на себе вместе с этим бременем. Он самую малость злился на его молчание, однако понимал. Всё понимал. В приюте он давно уже смирился со своей судьбой и одиночеством, отказываясь верить лишь редким слухам о смерти своего отца и младших дядюшек…       – Всё хорошо, папа Дрим. Их уже давно нет. И ты точно должен был это услышать. Нужно будет поблагодарить то теле-шоу, – слабо улыбается Грегори, стараясь утешить последнего из своих самых близких родственников.       Он любил семью Майнкрафт, однако именно братья Эрроу были для него всем. Именно любимый дядюшка Дрим…       – Да… Стоит… Мы можем попросить об этом дядю Персея, раз уж он сейчас официальное лицо семьи Майнкрафт-Эрроу… Как думаешь?       – Хорошая идея, – мальчик переводит взгляд на экран. – Начинается. Папа Карл, включи, пожалуйста, звук.       – Конечно. Мне и самому хочется узнать, что будет дальше. Они ведь явно не смогут просто перескочить с одной темы на другую… – тут же воодушевлённо подаётся вперёд шатен, торопливо включая звук, отключённый во время рекламы.       – Подождите, Клэй, ты… – тут же дёргается ближе Сапнап, однако напарывается на тяжёлый усталый понимающий взгляд Дрима и застывает в растерянности.       – Я быть может и не самый адекватный человек, но я – Эрроу, а это значит, что подобным трюком меня не пронять. Я всё знаю и просто не хочу ничего менять… Давайте поговорим об этом позже… – Клэй быстро расставляет все основные знаки, переводя взгляд на экран.       – *Позвольте представить, Орфей и Персей Майнкрафт! Наши гости сегодня. Знаменитый певец, ставший вокалистом Dreams после смерти Эрика и пропажи Дрима, ну, или как мы теперь знаем, Клэя. А также нынешнее лицо кампаний, объединённых под единое имя.*       Два невероятно похожих и в то же время совершенно разных человека выходят на сцену. Один сияет, улыбаясь ярко и широко, поражая всех своей харизмой и позитивом. А второй серьёзен и скорее даже суров. Певец и воин. Тонкий изящный Орфей, более известный как Вилбур. И мощный крепкий Персей, называемый Техноблэйдом, что является известнейшим элитным солдатом, работающим по найму. У обоих мягкие кудри, тёмно-коричневого и розового цветов соответственно, и яркие красновато-карие глаза за тонкими линзами совершенно разных очков. Мягкие круги у певца и строгие прямоугольники у бойца.       – *Рады всех вас сегодня видеть*, – с широкой улыбкой тянет Вилбур, пока Техно лишь коротко кивает, занимая своё место.       – *Скажите, это правда, что именно вы на данный момент в некоторой степени являетесь преемниками братьев Эрроу?*       – *Можно сказать и так*, – улыбка шатена приобретает печальные нотки. – *Видите ли… Мы в какой-то степени является семьёй. Наш отец – их троюродный брат. Поэтому мы с детства были достаточно близки. Старшему из них, Клэю, тогда было шестнадцать, а младшему, Эрику, восемь. Наша мать не редко присматривала за братьями, в то время как отец и дядя Клэй работали на износ. Увы на тот момент наших доходов едва хватало на оплату жилья, так что матери быстро пришлось вернуться на своё место в школе. Эрик иногда был нашей нянькой, потому что дядя Клэй не имел ни единой свободной минуты, а близнецы и Энтони были слишком грубы и резки… Лишь ближе к пяти годам мы узнали немного больше о происходящем в семье Эрроу. Тогда наш отец вместе с братьями подал в суд на их родителей, а дядя Клэй сумел получить опеку над своими братьями. Лишь тогда их жизнь наконец стала налаживаться…* – Вилбур почти мечтательно прикрывает глаза, воскрешая в память старые образы. – *Честно говоря, одно время я даже завидовал их связи. Это было нечто совершенно удивительное. То, как они поддерживали друг друга, как ценили дядю Клэя…*       Техноблэйд согласно прикрывает глаза:       – *Тем не менее, мы не ожидали, что дядя Клэй выберет именно нас. Орфей всегда увлекался музыкой и уже на тот момент подрабатывал в кафе в нашем городе, а я закончил последние классы экстерном и ушёл в военное училище… Знали бы вы как он прыгал по всему дому, когда получил то предложение…* – ехидно тянет розоволосый, пока его близнец возмущённо подскакивает, негодуя.       – *Мы обещали об этом не упоминать!*       – *Ты обещал*, – педантично уточняет младший из близнецов Майнкрафт, особенно выделяя первое слово.       – *Иди к чёрту…* – обиженно отворачивается Вилбур, в то время как Техноблэйд лишь безразлично пожимает плечами.       – *То есть ни один из вас даже не думал, что в один момент может стать наследником столь впечатляющего бренда?* – тут же подключается Теренс, отвлекая близнецов от их короткой вражды.       – *Нет. Для нас всегда отдельно были братья Эрроу, и отдельно их бизнес. Дядя Клэй изначально не принимал подачек, а остальные следовали за ним, добиваясь всего самостоятельно. Наш отец хотел помочь, но они отказывались… Хотя, вероятно, эта помощь на тот момент не была бы достаточной и лишь принесла бы ещё больше проблем…* – строго отрезает розоволосый, игнорируя перешёптывания из зала. – *Мы никогда не судили их заработок. У нас свои жизни и интересы, у них свои. Да, мы не были столь успешны, однако у нас была любящая крепкая семья и спокойная мирная жизнь, а не вечная гонка на выживание. Мне жаль их. Жаль, что им пришлось вырывать у этого мира, каждый шанс. Жаль, что они были слишком горды и в то же время скромны, чтобы принять какую-то действительно весомую помощь с нашей стороны.*       – *Я никогда не думал, что меня пригласят на место вокалиста в Dreams. Это был проект Эрика. Он писал песни и пел их, если этим не мог заняться дядя Клэй. Последние, конечно, уже написаны им, однако большая часть прошлого репертуара принадлежит Эрику*, – улыбается Вилбур, явно стараясь избежать того ехидного комментария…       – *Что ж… Тогда быть может вы сможете нам пояснить, что же всё-таки произошло в последние годы? Всё это время кампании то взлетали до небес, то падали в долговую пропасть, а теперь вновь отвоевали все вершины… Отчего такой разброс?* – уточняет Теренс, и публика заинтересованно замирает.       – *Просто одно не слишком приятное событие. Некоторое время Клэй и Грегори были… в не самом лучшем состоянии. Поэтому некоторые не слишком совестливые личности поспешили воспользоваться временной уязвимостью. Сейчас дядя вернулся в дело, однако теперь он точно не будет участвовать в проектах открыто. Все транзакции, а также управление проходит через меня. Это – его личная просьба, на которую я изначально не слишком хотел соглашаться… Я собирался устроиться в какое-нибудь охранное агентство… Впрочем, на мне на самом деле не так уж и много обязанностей. Дядя Клэй на то и Эрроу, что описать его способности можно лишь, как нечто недоступное обычному человеку*, – на губах младшего из близнецов Майнкрафт появляется скупая улыбка, почти освещающая вечно суровое лицо.       – *Вы произносите эту фамилию так, будто они и не люди вовсе…* – мягко усмехается Теренс, а зал подхватывает его шутку, сопровождая тихим смехом.       – *Ну, люди-то они определённо люди. Вот только их разум – это нечто удивительное. Вернее именно дяди Клэя. Он будто точно знал всегда, кто и на что способен. Ещё когда мы только родились он сказал, что старший будет иметь талант к музыке, а младший будет силён как никто другой. И это действительно так. Отец упомянул эту фразу лишь когда Персей решил поступить в военное училище, поэтому мы тоже были удивлены. Он с одного взгляда всегда мог понять, к чему человек перед ним имеет талант. Я не знаю как это описать. Это действительно выглядит мистически…* – качает головой Вилбур, вспоминая тот момент и как они были ошарашены своеобразным предсказанием.       – *Честно говоря, я не удивлюсь, если он знал о том, что с ним произойдёт и просто позволил жизни течь так, как было предначертано. Мне никогда не удавалось его понять. Эта вечная улыбка, сколько бы боли он не хранил в сердце…* – младший из близнецов Майнкрафт тяжело вздыхает, воскрешая в памяти невероятно искреннюю улыбку, что скрывала за собой океан боли. – *Наш дядя необычный человек. Возможно даже куда более удивительный, чем его младшие братья. В конце концов, если бы он не оправил близнецов именно в театральный кружок, а не в футбольный, как они хотели, мы бы вряд ли получили таких удивительных актёров как Джош и Джейк Эрроу. Если бы он не устроился официантом в то кафе и не приглашал на то же место Энтони, тот бы никогда не узнал о той вакансии, благодаря которой и начался его путь в игровой индустрии. Лишь на счёт Эрика я не смогу сказать что-либо, ведь он изначально тяготел к музыке… Однако я уверен, что и здесь дядя Клэй сделал что-то, что и привело его младшего брата к вершине.*       – *Думаю, все в нашей семье согласятся, что он слишком хорош для того, чтобы быть просто человеком. Он слишком идеален, хотя постоянно отрицает свои таланты и внешность…* – легко пожимает плечами Вилбур. Он действительно так считает, и все зрители ощущают эту уверенность, проникаясь каким-то странным благоговением, перед описанным образом.       Внезапно эфир прерывает звонок телефона розоволосого, что извиняется, однако усмехается и просит не выключать камеру, когда видит кто именно ему звонит. Он включает телефон на громкую связь, хотя этого и не видно на экране…       – Персей, какого чёрта вы двое творите… – голос прерывается, а Дрим возмущённо глядит на экран, где его звонок оказывается достоянием общественности. – Орфей и Персей Майнкрафт… – зло тянет блондин, хотя на его губах гуляет улыбка. – Если я ещё раз услышу от вас подобные разговорчики, месяц будете сидеть на голодном пайке, я вполне могу вам это устроить! Хватит превращать меня во что-то внеземное. Мы с братьями просто не в меру везучи! Причём в оба конца. Иначе бы нас не мотало из крайности в крайность, точно на карусели…       – Братик Персей – вредный, – недовольно тянет в телефон Грегори, удивляя Дрима, а также всех зрителей.       – *И вам хорошего вечера, дядя, Грегори,* – необычно мягко для себя усмехается Техноблэйд на экране, в то время как Вилбур почти светится от счастья:       – *Мой милый братец Грегори…* – умилённо тянет шатен, подаваясь ближе к брату, что тут же недовольно отталкивает голову старшего, подальше от себя. – *Не толкай меня, мелкий, я целую вечность не слышал его голоса.*       – *У нас всего полчаса разницы*, – раздражённо тянет Техно. – *Мы поняли тебя, дядя, но ничего не обещаем. Пока у нас есть возможность, мы будем создавать для тебя самый невероятный образ, какой только сможем. К тому же, факты говорят сами за себя. Это ты просто излишне скромный…*       – В-вы… Идите к чёрту, – Дрим раздражённо бросает трубку, понимая, что всё равно ничего как всегда не добьётся. Они с самого детства представляли его как какое-то божество и упорно пытались создать культ имени его. И это иногда реально раздражало… Особенно в такие моменты, когда им это фактически удавалось…       – *Мы вас тоже любим, дядя*, – синхронно язвительно тянут близнецы и теперь никто не посмеет сомневаться, что они могут быть абсолютно идентичными. Интонации и даже жест в виде лёгкого склонения головы вправо и поднятия того же плеча в комплекте с коротким закатыванием глаз совершенно одинаковы. Хитрый прищур, направленный прямо в камеры, и лёгкая усмешка на губах…       – Маленькие дьяволы, – с лёгкой ностальгией тянет Дрим, пока его парни просто изумлённо застыли рядом, не зная на что смотреть. То ли на экран со столь интересной информацией об их возлюбленном, то ли на этого самого мужчину, чья совершенно новая для них сторона только что проявилась во всей красе.       – И всё же братик Персей действительно очень вредный. А братик Орфей ещё и назойливый… А Тесей ко всему прочему, ещё и надоедливый и громкий! – возмущённо тянет мальчик, прекрасно понимая, что теперь ему можно говорить перед этими тремя обо всём, что ранее было запретно.       – И всё же именно с Тесеем ты дружил лучше всех, – тут же мягко уточняет Дрим у немного надувшегося племянника.       – Мы одного возраста, это было очевидно. К тому же Тоби куда более интересный, чем Тесей. Он обещал научиться создавать бомбы!       – Боже, мне обязательно нужно будет сказать Памеле об этом… – ударяет по лбу ладонью Дрим.       К счастью, у шоу вновь объявили рекламу, оставляя пока что зрителей без ответа. Хотя всем явно хотелось узнать побольше о взаимоотношениях этой странной семьи…       – Как… Как ты понял? – нерешительно спрашивает Сапнап, не решаясь и на шаг ближе подойти к самому старшему из них.       – Я – Эрроу, – просто пожимает плечами блондин, будто всё так и должно быть. – А ещё я – Дрим, что бы это ни значило… Я не знаю, почему могу фактически предвидеть некоторые вещи, но существует многое, что всегда остаётся неизменным. К тому же я вижу результат, а не путь его достижения… Знаете… – печально тянет блондин, обращая взгляд на экран с рекламой. – У близнецов была мать. Кристин Майнкрафт. Она была удивительной, такой доброй и тёплой, что я невероятно им завидовал… Однако… Я знал, что Кристин умрёт. Это было неизменной константой. Я перебрал сотни вариантов, но ни в одном у неё не было будущего… Поэтому я выбрал вариант, где она умерла спокойно и мирно во сне, а не вынуждена была мучиться долгие месяцы в агонии. Не уверен, что имею право решать подобное, однако раз уж её смерть была неизбежна, то разве не лучше было позволить ей уйти в мире?       – Ч-что? Как?! – изумлённо подскакивает Квакити.       – Не знаю. Это просто есть. В один момент я просто вижу картинку. Что-то вроде своеобразного коллажа. И знаю, что это произойдёт в будущем. А потом начинаю задавать себе вопросы «а что если?» и смотреть, как от них она меняется. Один раз я увидел как девушка-певица затмевает Dreams, виноватое лицо человека за решёткой и вырезку из журнала со скандальным интервью, где она признавалась, что начала петь, чтобы справиться с депрессией после изнасилования. И я спросил себя, что будет, если я это предотвращу? В ответ появилась другая картинка, где та девушка счастливо жила в своём городе… С тем самым «насильником», что оказалось до смерти её любил и, вероятно, сорвался под действием алкоголя… И таких картин были сотни и тысячи… Иногда это сводило с ума… Но не признать, что это полезно, я не могу… В один момент я отказался в них вглядываться, и просто отбрасывал, зная, что мои братья и сами справятся со всеми невзгодами… Я стремился к картинке с их улыбками и искренним счастьем… То самое интервью… Я не видел того, что следовало за этим… Обычно я просто выбираю картинку и следую за своими ощущениями, что говорят мне пойти куда-то и что-то сделать… Подчиниться обстоятельствам или наоборот пойти им наперекор… Та была выбрана мною ещё в детстве… А когда я узнал о произошедшем и наконец решился вновь взглянуть на желаемую картину, спрашивая, что же я сделал не так появилось понимание, что иного выхода не было. Это был тот момент, что я не смог бы изменить. И я стал искать новую картинку, где Грегори в будущем был бы счастлив, и… Нашёл… Но не совсем то, что представлял… Увидел свою искреннюю улыбку, совершенно иную, чем была в прошлом, – уголки губ Дрима слабо приподнимаются, а глаза щурятся от видения той самой желанной картинки… – Увидел, что Грегори тоже был счастлив… Увидел, что и сам… Что мог свободно и ярко улыбаться с теми, кого там видел… Видел их и свой взгляды, что были направлены друг на друга и наполнены искренней любовью… И я не смог избежать соблазна заполучить эту картинку…       – Тогда… Зачем тогда ты нам это рассказываешь? Это ведь… – Сапнап не может подобрать слов.       Квакити только кивает, хотя в его глазах светится слабое понимание. Карл же просто улыбается, будто для него подобное – норма…       – Потому что есть две картинки. В одной в моих глазах есть напряжение от этой тайны. А во второй мы все искренни и счастливы… Поэтому я не считаю, что этот рассказ должен быть чем-то неправильным… Я и правда полюбил вас… Сначала не понимал вашего маниакального желания закрыть меня здесь, точно дорогую куклу в витрине. А потом мы пришли к этому… И я искренне счастлив, что всё обернулось так.       – То есть… Ты никогда ничего не забывал? – быстро осознаёт Квакити.       – Забывал, – не соглашается Дрим, но продолжает объяснение: – Потому что позволил. Потому, что чувствовал, что так надо. Потому что продолжал видеть ту картинку, хотя и сомневался некоторое время в своей вменяемости… Вы действительно заставили меня на некоторое время полностью потеряться… – мягко усмехается Дрим. Грегори хмурится и ожигает двух младших острым взглядом, но быстро успокаивается и вновь сосредотачивается лишь на дяде.       – Ты точно не пророк или какое-нибудь там божество? – мягко усмехается Карл, хотя по его тону понятно, что это действительно лишь мягкая насмешка. Он верит Дриму, но считает это нормой конкретно для своего возлюбленного. Также для него самого нормой являются необычные сны, периодически переносящие его в совершенно иные времена…       – Я – Дрим, что бы это ни значило. Это единственное, что приходит в голову. Будто эти два слова поясняют всё… – блондин пожимает плечами…       – Включайте звук, – прерывает момент Грегори, указывая на телевизор, где вот-вот должна была закончиться реклама…       ***       Дриму очень хотелось насолить тому, кто был виновен в теракте… Он знал, что посадили не того человека, и что виновник продолжал существовать с ним бок о бок… Однако он не мог более лгать своим возлюбленным и решил рассказать всё им, спрашивая совета…       Джордж в любом случае однажды отправится в тюрьму. Вопрос только на какой срок. Одно дело в некотором роде заказное убийство, особенно учитывая, что он и сам не знал, что за метод выберут те психи. И совершенно иное – заказное убийство, похищение, использование условно разрешённых препаратов для искажения сознания жертвы, а также какие-то махинации на его работе, упоминания о которых в картинках Дрима появлялись при задержании Джорджа более, чем через полгода…       Просто… Клэй вполне мог позволить себе не предъявлять претензий по поводу произошедшего с ним. Однако совершенно иное дело, если до этого докопается кто-то другой, ведь замять такое скорее всего уже не получится…       В итоге решают действовать сейчас… Однако перед этим предупреждают друга о том, что ему придётся сделать. Явка с повинной, даже после стольких лет, всё равно даст ему какой-никакой, но бонус. А отсутствие иных преступлений, ведь заявления о пропаже человека поданное его родными вполне можно было скрыть, не оставляло лазеек для более сурового приговора… К тому же он всё ещё действительно лечил их с Карлом, и Дрим не поскупится на адвоката, что сведёт срок к минимуму…       Конечно же мужчине не хочется за решётку, однако он и сам понимает, что не сможет бегать вечность. К тому же намёки на спекуляцию лекарствами уже были и чудо, что он всё ещё не влез во всю эту грязь, предусмотрительно держась в стороне… Он может даже предоставить суду данные по расследованию, что уже ведётся в их округе… И это тоже зачтётся… Всего несколько лет, а затем полная свобода и знание, что друзья точно не бросят, а их бывший пленник не держит зла и вполне сможет помочь с карьерой…       – Зачем же вы это сделали? – спрашивает адвокат на суде.       – Мой брат был прекрасным человеком. Только глуповатым и наивным до одури. Он и сам не понимал, что натворил, когда слил те файлы своему «другу». Однако в итоге именно он оказался крайним и был обвинён во всех хищениях, а его стерва-жена, которую он не смотря ни на что любил, бросила его, забрав любимую дочь… В итоге он покончил собой. И никто не стал разбираться в том, кто действительно получал все файлы и распространял их… Меня просто вымораживало то, как все говорили о его вине, отказываясь видеть идиота, которым он был на самом деле… Да, он сам виноват в своей наивности. А мы с отцом не углядели, хотя и знали об этой его черте… Но… Я честно не уверен, почему именно это сделал. Просто в баре услышал разговор и у меня будто все стопора сорвало… – Джордж уверенно смотрит в глаза следователей, что уже слышали эту историю. Психолог, с которым он общался на протяжении недели задержания и расследования, подтвердил, что он был в не совсем вменяемом состоянии и до сих пор психически нестабилен из-за смерти любимого брата… К тому же именно он был тем, кто нашёл тело…       Неудивительно, что приговор вышел достаточно мягким. Отца Джорджа, что взял на себя вину в прошлом, отпустили… Мужчина теперь жил в уютной новой квартирке в городе рядом с домом Лозано… Всего пара лет и его сын вернётся к отцу, а пока тот мог спокойно жить и подрабатывать на складе неподалёку. Мужчина был достаточно силён и здоров и даже заключение не смогло подкосить его, хотя эта тоска во взгляде уже никуда не денется. Он очень любил своих детей…       В то же время Дриму удалось отыскать истинного виновника, и восстановить справедливость в старом деле. Штраф, который годами были вынуждены выплачивать Фаунды, был перенесён и удвоен обрушиваясь на нового виновника. А невиновным в итоге вернули все выплаты, да ещё и с компенсацией…       Конечно же Джордж не знал о «способностях» Дрима. Никто вне семьи не знал…       Николас и Алексис были из неблагополучных семей и просто не могли поверить, что кто-то вроде Дрима сможет ими заинтересоваться, вот и решились на похищение, ведь он действительно им нравился. Они не раз замечали его у школы, ведь изначально они ходили в ту же, что и Грегори, и столь удачно переехали как раз за пару месяцев до похищения. Однако после несчастного случая они прекрасно понимали, что смогут заполучить мужчину, но не будут способны позаботиться о нём и ребёнке-инвалиде, сколь бы тот ни был дорог из возлюбленному. Про внимание, что привлекли бы подобные действия, вообще стоит промолчать, учитывая, что один только Клэй стал причиной такого шума…       Им повезло, что незадолго до этого они познакомились с Джорджем, который был лечащим врачом Квакити, угодившего в перестрелку в казино, где он начал подрабатывать. Не убили и не ранили, но он крайне неудачно упал, получив слабое сотрясение мозга, а также огромный шрам и слепой глаз… Как-то раз разговорились, нашли точки соприкосновения…       Старший сразу понял, что младшие способны на многое, и не мог упустить возможности насолить оставшимся Эрроу…       А ещё оказалось, что Карл был сиротой, которого просто выпихнули из приюта после совершеннолетия вместо того, чтобы отправить лечиться, хотя всем было известно о его проблемах с памятью. Сапнап и Квакити нашли его, когда парень растерянно хлопал ресницами на крики очередного работодателя, которого совершенно не помнил, несмотря на четыре месяца вполне неплохой работы… Он только и мог, что стыдливо извиняться, бормоча, что не помнит ни работы, ни кричащего на него человека… Как он не умер с такой памятью и даже умудрился почти год жить в относительно неплохих условиях – загадка, однако парни не смогли пройти мимо…       ***       Через четыре года Дрим наконец увидел ту самую картину, к которой так стремился… Вся семья собралась вместе… Майнкрафты изначально были весьма насторожены по отношению к Лозано, однако Карл быстро разрядил атмосферу, да и Квакити с Сапнапом были достаточно неплохими парнями, что полностью признавали свои ошибки и сразу же поспешили извиниться за свои действия, что доставили всем столько неприятностей…       Искренние улыбки совсем скоро раскрасили лица всех присутствующих…       Грегори не мог наговориться со своими старыми друзьями… Ранбу вытянулся и намертво прилип к Тобиасу, или скорее тот к нему прилип, постоянно беся Томми, или же Тесея, как его продолжал называть младший Эрроу… Грейсон же постоянно собачился со всё тем же блондинистым кошмаром, однако стоило кому-либо наехать на младшего, как словно цербер был готов защищать своего друга…       Памела всё же узнала об увлечениях своего племянника, однако избавить мелкого шатена от любви к взрывам и бомбам оказалось непосильной задачей даже для такого отличного психолога как мисс Андерскор…       А Филлип не мог нарадоваться глядя на своих детей… Орфей прочно занял позицию солиста Dreams, начиная петь песни, сочинённые старшим Эрроу. А Персей наконец начал хоть немного разбираться в финансах, оставаясь техническим главой семьи Майнкрафт-Эрроу и всех их компаний, фактическим замом Клэя Эрроу и представителем всех компаний в прессе…       Большая странная семья с маленьким культом Дрима, в который близнецы Майнкрафт всё же сумели утащить всех своих родственников…       Зелёный взгляд скользит по темнеющему небосклону, зацепляясь за яркую звёздочку, которую может видеть только он… Уже проверял… Никто из его родных никогда не мог её увидеть… Теперь она более не непостоянна, игрива и своевольна. Она мягко сияет на небесах, согревая его теплом похлеще солнца…       Именно она будто шепчет бесконечное «Дрим, Дрим, Дрим»…       Именно она обещает ему счастье, ведя по жизни и подсказывая выходы из любых ситуаций…       Так тепло…       ***       – Прошу, скажи, что ты мне не снишься… – шепчет Карл в губы Дрима, когда просыпается после очередного слишком живого сна…       – Я не снюсь, клянусь тебе в этом… – с улыбкой бормочет блондин, легко поддаваясь на сладкий лёгкий поцелуй… – Быть может, это вы мне снитесь?       – Абсолютно точно нет, – ухмыляется ласково касаясь губами шеи возлюбленного Квакити, а Сапнап только недовольно гудит в спину шатена, что вновь первым срывает с желанных губ утренний поцелуй…       – Тогда… – интригующе тянет Дрим, собирая на себе три таких разных и таких драгоценных для него взгляда. – Я вас люблю… – мягко усмехается старший, уже открыто смеясь от щекотки поцелуев, что обрушиваются на него со всех сторон…       Он действительно счастлив…