BDream

      Огромное здание из древесины тёмных пород было наполненно светом и уютом. Окна ярко горят, будто приветствуя вернувшихся домой детей…       Восторженная чистая голубизна и задумчивая шоколадная гладь вглядывались в огромное резное крыльцо с высокой очень красивой чернокрылой женщиной в дверях…       Техноблэйд коротко кивает и уходит куда-то в сторону. Филза стремительно приближается, обнимая женщину за талию. Вилбур довольно улыбается матери. Томми восхищённо вглядывается в доброе мягкое лицо. А Фанди немного неловко прячется за Дримом…       Как он оказался здесь? Не спрашивайте. Видимо, Майнкрафты и правда психи. Они выкупили его просто потому, что Фанди и Томми попросили. И теперь он здесь…       С его выкупом даже не возникло проблем, хотя Хозяйка ни за что не согласилась бы его продать…       А ведь на самом деле она была его матерью…       Когда-то Картанетта Роуз завела роман с заезжим аристократом и даже понесла от него, надеясь на свадьбу, однако мужчина оставил её, обещая посылать деньги на обучение сына. Он сказал, что придёт за ребёнком только, если тот сможет добиться чего-то стоящего, а женщина в ярости решила вернуться к делу своей юности и заодно пристроить ребёнка в «Дом Звёзд» или «Дом красных фонарей» неподалёку. Однако малыш оказался элифом и женщина оставила того при себе, вылепляя идеальную послушную куколку. Лучшую шлюху для своего борделя… А ещё её невероятно злило, что парень в мужском обличии был чем-то похож на своего отца, а в женском мало на неё походил, да ещё и был каким-то излишне гибким… И настолько красивым, что с малолетства цеплял взгляды…       В голову вновь вернулись неприятные воспоминания…       – Дрим, моё дитя, ты ведь поможешь своей маме? Мой милый малыш… – полу-безумно тянет Картанетта Роуз, протягивая руку к одной из многих фигур. Члены Высшего совета были безжалостны по отношению к женщине, что, прекрасно зная о крови похищенных детей, продолжила своё дело, годами издеваясь и ломая чужие судьбы.       Все вокруг недоумённо хмурятся, а Цветы изумлённо замирают вглядываясь в пустое выражение лица своего второго старшего… Зрачки в ярких зелёных глазах сужены до точек, а ногти до боли впиваются в ладони…       Блондин дрожит…       Она всегда называла его своим милым малышом, когда они были наедине… Когда заставляла заучивать правила поведения в борделе… Когда с малолетства учила как и что нужно делать, чтобы доставить посетителям удовольствие… Когда без жалости порола или избивала за любую оплошность… Когда душила, заставляя мир медленно гаснуть, просто потому, что ей этого захотелось… Когда лично отправляла к самым жестоким клиентам… Всегда…       И вначале он даже верил, стискивая зубы и стараясь как можно лучше. Верил, что так всё и должно быть… А потом появился Сапнап. Мальчик, что сопротивлялся, постоянно крича и отказываясь делать то, что «неправильно». Отказывался обращаться девочкой. Отказывался тренироваться с игрушками. Отказывался носить нужную одежду. Отказывался… Был наказан… Отказывался… Едва не умирал от взбесившейся Хозяйки… Отказывался-отказывался-отказывался…       Появление Карла отложилось в его голове крайне поверхностно. Он быстро сломался и подчинился. В самом начале он очень боялся боли. Да и Дрим особенно его не встречал, ведь тот всегда прятался за Багрянником.       Тогда рядом с мальчиками всегда был Таротта. Он мягко и ласково наставлял их, уговаривая потерпеть…       Карл прогнулся, лелея надежду на лучшее будущее. Сапнап смирился, желая просто жить. А Дрим… Дрим будто открыл глаза, понимая, что всё, что делала его мать, отнюдь не нормально… Однако он был умён и изворотлив… Он учил буквы, подслушивая и подглядывая за пьяными посетителями дневного кафе, чем прикрывались все нелегальные предприятия в их районе… Учился у новеньких счёту и правильным словам и выражениям… И ждал. Жадно надеялся на лучшее, сам не замечая как привязывается к этой странной ещё не до конца отчаявшейся компании… Привязался. Стал заботиться, получая от матери… ХОЗЯЙКИ… теперь не за ошибки, а просто потому, что был добр по отношению к другим… Но это было приятнее… Его любили эти странные непонятные ему дети… Они были тёплыми и ласковыми уговаривая поплакать и успокоиться, рассказать, что его гложет… О нём заботился усталый, но всё ещё верящий в лучшее Таротта…       Смерть Багрянника для всех них стала сильнейшим ударом… Сначала, во время внезапного визита его семьи он вспыхнул надеждой точно звезда на бескрайнем небосклоне… А затем затух, обводя притихших младших пустым взглядом… Он всё ещё пытался какое-то время о них заботиться, но это было тяжело… И в итоге он не выдержал и повесился… И в тот день Дриму впервые пришлось выйти в зал, торопливо вписывая в книгу своё имя и старательно скрываясь от Карла, что был слишком подавлен, хотя и стал их новым старшим… Он начал работать сначала понемногу, не полноценно… А потом в зал вышел Карл, а Дрима Хозяйка стала отправлять и в комнаты… И на них ещё висела ответственность не только за Сапнапа, но и за двух непоседливых малышей, попавших в это проклятое место всего несколько лет назад и всё ещё не до конца осознающих происходящее…       Поэтому сейчас Дрим только и мог что застыть, пока в лёгких стремительно кончался воздух. Зелёные яркие глаза казались просто окрашенными стекляшками, застывшими и отражающими редкие отблески свеч…       – Простите, Хозяйка, – склоняется Дрим в поклоне, как и всегда поступал тогда, когда она его так называла. Это рефлекс. Его руки дрожат… Да что там, его всего буквально колотит от воспоминаний. От всего, что она творила с ним и с другими…       Цветы быстро осознают… Вспыхивают от недоверия. От того, что не рассказал. И тут же успокаиваются, понимая… Принимая… Обнимая и согревая своим теплом. Прогоняя лаской кошмары и успокаивая дрожь… Слёз нет. Он не умеет плакать. Никогда не умел. Влага просто иногда скатывается из глаз, когда ему особенно грустно, больно или тяжело, но не более того. Это просто влага. Ему всё равно…       Все взгляды новых знакомых обращаются на него. Однако в них нет брезгливости. Интерес… Жалость… Сочувствие… Они понимают… Понимают, что он просто очередная жертва. Вероятно, ещё более несчастная, чем многие другие. Жертва, что даже не знает, чего именно была лишена… Тот, кого просто не учили быть человеком. Жить, как любой другой живёт…       Поэтому на руки женщины надеваются оковы, отправляя ту телепортом в тюрьму при особом здании, построенном специально для собраний Высшего совета…       Техноблэйд явно хотел её убить, но для начала просто сломал ноги, чтобы ей было некуда бежать… Теперь ей не удастся умереть быстро… У борделя новый хозяин, что должен будет следить за адекватностью работы и новыми поступлениям потеряшек, буде такие вновь появятся… И Дрима, как и других, действительно выкупили, чтобы обеспечить бюджет для улучшения жизни старших элифов, которых было уже слишком поздно спасать… За адекватную цену. Со всеми необходимыми бумагами… И теперь Хозяином блондина был… Фанди… Он сам попросил отца об этом. Не помнил конечно, но попросил и получил…       И теперь всех прибывших приветствовал тёплый карий взгляд, такой же высокой, как и Сут женщины. Её звали Кристин Майнкрафт. Она была матерью трёх детей. Почти полной её копии, Вилбура. Приёмного великана, Техноблэйда. И младшего непоседы, Томаса. А также бабушкой Фанди и женой Филзы, что едва доставал своей благоверной до носа, смотря на невероятно прекрасную шатенку снизу вверх. Дрим подумал, что такая женщина бы с лёгкостью могла затмить любого в Цветочном доме… Даже его самого и Сапнапа, хотя именно они двое считались самыми дорогими и красивыми шлюхами…       Кстати, о Сапнапе. Тот отправился в дом Хало вместе с новоприобретёнными родителями. Бэд, оказавшийся тем, кто родил его, был демоном, однако таким странным, что просто не описать. Он носился вокруг своего сына будто курица-наседка и ненавидел ругательства, быстро перескакивая с одной мысли на другую. Скеппи же был человеком, что призвал Бэда. Он был низким и вредным и любил ругаться и бесить этим своего супруга. А ещё они были невероятно похожи с Хризантемой, отличаясь лишь цветом глаз… Как оказалось, все элифы изначально были вот такими вот полудемонами, которых после войны миров оказалось невероятно много, формируя целый новый народ. И Сапнап, грубо говоря, был самым чистокровным элифом, что только можно представить… Потому и ощущалось его присутствие немного иначе, чем у всех остальных. Как-то ощутимее… Про его невосприимчивость к огню вообще говорить не стоило, ведь обжечь его можно было только холодом. Даже открытое пламя ничуть ему не вредило…       Тюббо также не остался, уходя вслед за отцом. Однако тот много времени проводил в доме Майнкрафтов, так что уже через пару-тройку дней они должны были встретиться вновь… Оказалось, что его мать была простым человеком, и Джей в один момент едва не выгнал её, устав от постоянных истерик женщины, что имела не менее крутой нрав, чем её супруг… Поэтому парню наоборот сложнее давались обороты и его реакции были слабее, чем обычно. С некоторой долей вероятности такая разбавленная кровь, не должна была ему позволить зачать ребёнка в женском облике… Однако на этом всё…       Дрим также получается должен был иметь разбавленную кровь, однако Картанетта Роуз так… фактически выдрессировала его, что он более не обращал внимания на сложности и боль от оборота…       К тому же им даже разрешили провести путь в мужских обликах, обещая, что никто более не станет заставлять обращаться в женские не по их воле…       Жизнь в доме Майнкрафтов и правда не так уж и плоха… По крайней мере им не мешают иногда запираться и ласкать друг друга, когда жажда привыкших к постоянному сексу тел становится невыносимой… Хотя на удивление Фанди остаётся с ними, лаская Дрима, но не участвуя полноценно. В основном он наблюдает за действиями младших или изводит платинового блондина своими пальцами…       Тюббо не редко использует свой мужской облик, чтобы отыметь Томми, или наоборот сам насаживается на член младшего. Они не проникают в лоно друг друга, однако не редко могут ласкать другого ртом или пальцами, доводя до финала.       Фанди тоже учится. Сколь бы груб и ершист он ни был в начале, ему нравился Дрим. В первые дни он не редко обзывал блондина и других и мог даже грубо оттолкнуть их от себя. Не редко отпускал неприятные комментарии, однако Дрим был единственным, кто лишь слабо улыбался на все его грубости. Остальные либо игнорировали, либо грубили в ответ. Один раз Сапнап даже прижал его к стене, врываясь парой пальцев в пока ещё нетронутое даже игрушками девственное лоно… После этого рыжик притих… Они были добры к нему и не позволяли никому насильно овладеть его телом. Даже от занятий с Хозяйкой отмазывали, хотя и были вынуждены показательно учить его минету и различным видам сексуальных практик без проникновения… Вернее младшие в основном… У них было меньше всего рабочих часов, ведь почти все забирали на себя Сапнап и Дрим.       И он действительно был за это благодарен. Он всё ещё не помнил семьи, с которой прожил почти девятнадцать лет, и потому в основном предпочитал компанию Дрима, Томми и иногда ещё Тюббо. Стоять или говорить с отцом и дедом было невероятно неловко…       Вообще, из всей семьи Майнкрафт с ними больше всего времени проводили либо Кристин, заботливо беседующая с парнями обо всём на свете, либо Вилбур, одаряя улыбками и мягкими объятиями, а также спокойной молчаливой поддержкой, медленно завоёвывая доверие трёх бывший шлюх и забывашки-сына.       Им наняли учителей, так что все четверо – вернее трое, поскольку Тюббо оказался дислексиком – быстро постигали самые основные умения в виде счёта, чтения и письма. Впрочем, Фанди всё это быстро вспомнил и оставался с остальными лишь за компанию и скорее как помощник учителя… Также им повезло и занимался с ними не простой педагог, а аристократ из другой семьи. Эрет Хиро, оказавшийся младшим сводным братом Карла. У их отца были двое супругов. Жена-человек и муж-элиф. Поэтому Эрет имел небольшие проблемы с оборотом из-за ослабленной крови, как и Тюббо и Дрим. Вернее достаточно редкий феномен, когда два облика оказались искажены. Например в мужском у него всё ещё была небольшая грудь и тонкая талия с широкими бёдрами, а в женском он был фактически гермафродитом в двумя разными половыми системами одновременно. Оказывается, такое тоже могло произойти…       Через несколько месяцев им предстояло посетит Новогодний бал. Ежегодное событие, куда обязаны были явиться все аристократические семьи, которым не был запрещён въезд в столицу. Более мелкое дворянство праздновало в главном зале городской ратуши, а вот Великий Совет и некоторые их приближённые располагались во дворце. По идее когда-то у них была монархия. Род Хиро был королевским, однако со временем растерял свою силу и потому основной властью стал совет с Тейкенами во главе. Причём семьи Хиро и Тейкен продолжали периодически смешивать кровь, будучи достаточно близкими родственниками. Например сейчас мужем главы семьи Тейкен был ДжорджАшДи, брат-близнец нынешнего главы Хиро Джорджа… Вернее Главой Хиро был Брайан, его муж, у которого была ещё и жена, мать Эрета… Джордж просто влюбился в мелкого аристократа, что уже был женат, и после недолгих политесов предложил триаду. То есть фактически Эрет не был Хиро по крови, однако был рождён уже после свадьбы и потому получил эту фамилию и все исходящие привелегии… А вот их друг Карл был как раз Хиро… Впрочем, тот окончательно привязался к Невадасу, поэтому сейчас Квакити договаривался с Джорджем и Брайаном о свадьбе с их бывшим старшим…       Сам шатен ненадолго встречался с друзьями ранее, не сдерживая тёплых объятий и слов…       Фанди довольно крутился перед зеркалом в строгом тёмном костюме. Совсем недавно он вспомнил часть детства. Не лучшую, поскольку это было время, когда Вилбур немного сошёл с ума, однако в памяти также чётко присутствовало воспоминание о скрытой почти тайной заботе родителя о нём. Первые годы своей жизни рыжик провёл в достаточно бедных районах, ведь отец сбежал из дома, а мать была простой морячкой… Хотя на удивление Салли была элифом с сильно разбавленной кровью из-за чего имела две женские формы, просто в одной у неё был ещё и член… К тому же, если Фанди правильно расшифровал то немногое, что знал об их отношениях, то рожал его именно Сут, ведь Салли была слишком доминантна, а Вилбур слишком пассивен… По крайней мере до своего безумия… Сейчас его отец явно был чистым доминантом…       Слышится стук в дверь…       – Входите, – тут же кричит Фанди.       В комнату будто ураган врывается Томми в строгом, но ярком красном костюме и с низким хвостом прихваченным алой лентой. Следом за ним тихо прикрывает дверь Дрим, облачённый в простой чёрный костюм с удлинённым подолом сзади.       – Скажи ему, что тут просто необходимы кружева! Он выглядит слишком бледно и уныло! – требует Томми, коротко осматривая «племянника» и недовольно цикая. – Два сапога пара, блять!       Младший быстро устремляется к гардеробной, беззастенчиво зарываясь в чужие вещи.       – Прости, – шепчет Дрим, подходя к рыжику, что всё ещё оставался его хозяином…       – Ничего страшного, – подтягивает старшего за талию Фанди, утыкаясь в его шею.       – Я пытался его остановить, – продолжает блондин, вдыхая тонкий аромат календулы, что всё же заняла особое место в сердце его жениха… Да… Фанди решил связать с ним свою жизнь, просто одним вечером ставя родных и самого Дрима перед фактом. Впрочем парень был вовсе не против такого партнёра. Фанди умеет уважать его потребности и действительно хочет его защищать, а что ещё нужно для счастья бывшей шлюхе, которой в любом случае просто некуда идти? Вероятно, если бы он не согласился, то в один момент стал бы просто обузой для Майнкрафтов… Он даже не знает, как бы с ним поступили в таком случае…       – Всё в порядке, – повторяет Фанди, касаясь губами подбородка своего жениха. Он был на десяток сантиметров ниже Дрима, однако ему нравилась эта разница. Ему нравилось спокойствие и уютная тишина, когда они просто могли посидеть на скамейке в саду или на одной кровати… К тому же Дрим был просто мастером минета и куни, способный довести младшего до финала и без полноценного секса. Сам же блондин не выказывал никаких признаков сексуальной озабоченности как Тюббо и Томми, что никогда не упускали шанса насладиться друг другом, жалуясь на недотрах…       Его любовь пахнет мягкой, но коварной лавандой. Переборщишь и вполне можешь отправиться на тот свет… Впрочем календула также не только лечебное растение… Оба цветка использовались в народной медицине, однако в их мире существовало также огромное количество ядов, сделанных благодаря этим растениям. А вместе они вообще умудрялись составить тот ещё коктейль, доводя несчастную жертву Лавдула, так называлась правильно приготовленная смесь, до полного изнеможения…       Через пару минут Томми вылезает из шкафа, вытягивая на свет ярко-синий сюртук с золотой вышивкой и пуговицами.       – Тебе очень пойдёт, надевай. Штаны и рубашку оставь, они нормальные, просто одень ещё вот это жабо и брошку с изумрудом. Так сейчас… И чего ты стоишь? Переодевайся давай! – разводит активную деятельность младший блондин, расцепляя двух голубков.       Фанди послушно сменяет гардероб, заглядывая в зеркало и с удивлением признавая, что у Томми и правда прекрасный вкус… Младший с победным воплем подскакивает, выуживая из шкатулки красивую светлую брошку. Один взгляд и рыжий тут же довольно позволяет закрепит её на месте, наслаждаясь глубоким тёплым цветом, невероятно похожим на глаза Дрима. Впрочем именно такими они бывают редко, лишь когда старший полностью себя отпускает и чувствует защищённость и счастье…       Платиновый блондин спокойно, а на самом деле смущённо отводит взгляд. Его лицо мало что выражало, кроме бесконечных улыбок, от которых он уже просто не мог избавиться. Ему хотелось не улыбаться, но он почти не мог, даже в боли и грусти он всегда улыбался. Это было частью его. Его бесконечная маска, не раз спасавшая от лишней боли…       – Теперь Дрим. Фанди, пойдём, поможешь мне. Иначе этот баран откажется, сколько ни пытайся, – младший тянет их обоих за собой в комнату Дрима через небольшую дверцу… После внезапного заявления Фанди и робкого согласия Дрима, старшего переселили сюда. Эта комната была значительно меньше и изначально должна была быть либо детской, либо комнатой для няньки или полно временного гувернёра. Впрочем они оба молчали о том, что старший спит в объятиях младшего, прячась от кошмаров, что настигают его в одиночестве без привычного полного изнеможения от «работы»…       Створки шкафа широко раскрыты, а на кровати разложены несколько вещей, к которым Томми продолжает толкать Дрима:       – Фанди, скажи ему, чтобы он это надел, – требует младший у «племянника», ведь старший упорно выскальзывает из его рук, отказываясь примерять более изящный образ.       Простой строгий костюм его вполне устраивал… Дриму не хотелось выглядеть излишне хрупко или по-женски. Он и так уже безумно устал от постоянных шёпотков слуг, что в отличии от остальных мог услышать… У него был весьма тонкий слух…       Он обожал красивую одежду и украшения, которых никогда не мог получить в борделе. И ему безумно нравился образ, что предлагал Томии, но чужие слова… Быть может, он и был шлюхой, но не по своей воле. Его так воспитали. Его долго и упорно ломали, лепя из светлого робкого умного ребёнка развратную давалку… А теперь почти каждый стремился ткнуть носом в ненавистное прошлое, а он слишком сильно боялся говорить об этом, доставляя проблемы своим благодетелям. Запирал в себе, по ночам плача в грудь Фанди и отговариваясь кошмарами, которых тоже было не мало…       – Дрим, пожалуйста, надень это для меня… – улыбается Фанди, мягко обнимая своего жениха за плечи. Дрим оборачивается к рыжику, хмурясь сквозь навечно приклеенную к губам улыбку. Яркие светлые, но холодные зелёные глаза встречаются с тёплым шоколадом и не могут ему противостоять…       – Хорошо… – бормочет старший и снимает с плеч пиджак, галстук и простую рубашку, подходя к кровати с невероятно притягательным комплектом. Дрима всегда называли красивым, но он-то знает, что это просто его друзья не смотрят на его недостатки. Госпожа Роуз и клиенты постоянно проходились по хрупкой гордости, убивая её всё сильнее и сильнее, пока у блондина не осталось вообще ничего. Если бы ему приказали голышом пройтись по улицам взамен на кров и питание, он бы это сделал без каких-либо сомнений, сколь бы сильно не горело от унижения и стыда и так израненное до дыр сердце… Он был готов сделать что угодно, чтобы жить так тихо и спокойно, без необходимости спать с толпами незнакомцев… Тело ныло от возбуждения, будучи просто невероятно чувствительным от постоянной неудовлетворённости, но он молчал и терпел. Потому что Фанди всё ещё считался несовершеннолетним, и в принципе требовать от него чего-либо старший ни в коем случае не собирался…       – Вот как ты это делаешь?! – возмущённо пыхтит Томми, перебирая ленты. У Дрима не было украшений, он всё ещё был чужаком. Однако для вида, вероятно, у него всё же была шкатулка, под завязку наполненная цветными лентами.       Эти ленты он, как и все остальные Цветы, привёз с собой, тщательно скрывая истинное значение мягких отрезов ткани…       Взгляд наполненный молчаливой просьбой обращается к рыжику, и тот тут же кивает своему «дяде», наблюдая как тот спешит обратно в его комнату за какой-нибудь блестяшкой для его жениха…       Дрим одевает необычную блузу с длинным многослойным подолом сзади, что почти достаёт до пола. На шее и запястьях также пеной струятся лёгкие воздушные кружева… Ему безумно идёт…       Эту рубашку явно в какой-то из выходов младших в город покупал Томми. У Дрима был только базовый гардероб без подобных изысков, хотя Фанди безумно хотелось наряжать свою любовь в самые красивые и дорогие наряды… Он даже уже начал помогать отцу и деду с бумагами, чтобы отработать своё спасение и получить денег на повседневные расходы… В семье Майнкрафт можно было безвозмездно получать карманные деньги лишь до двадцати, а Фанди как раз уже переступил эту цифру. Поэтому теперь нужно было постараться, чтобы заслужить свой месячный доход… И пока он упорно копил на кое-что весьма интересное… Вероятно, бал как раз лучшее место, чтобы вручить его любимому этот дар…       Дрим немного неловко тянет за шнурки, затягивая корсет, и Фанди спешит помочь, глотая слюнки от вида тонкой талии возлюбленного…       Спереди блуза не вылезала, поэтому казалось, что корсет сливается с узкими брюками, а вот на боках начинались кружева, прикрывающие зад и бёдра пышной пеной. Сочетание молочно-белой лёгкой ткани блузы и тяжёлой чёрной материи корсета и штанов было просто восхитительным, делая Дрима ещё более хрупким и прекрасным. Фанди улыбается и завязывает на шее ленту в слабый крупный бант, красиво лежащий на кружеве горловины, спускающемся до самой грани с корсетом. Ладони были практически полностью спрятаны за пеной кружев, и лишь самые кончики пальцев изредка мелькали среди белого, дразня младшего их поймать и поцеловать, наблюдая за мягким смущением на щеках его любви, что от подобных ласк таял быстрее, чем мороженое в жаркий день…       Глаза вновь смотрят в глаза, а пальцы мягко поглаживают пальцы…       Томми врывается в их хрупкий мирок, и двое чуть расходятся, пока неугомонный подросток продолжает что-то тараторить, ловко цепляя на уши старшего тонкие длинные золотые серёжки из изящной вязи витых колец. А на шею как раз к узлу бантика отправляется небольшая брошь-подвеска с тёплым сердоликом… Цвет камня напоминает глаза Фанди, когда тот сильно злится, отчего молочный шоколад приобретает интересные красновато-розовые оттенки… Один камень приятной округлой формы с россыпью небольших светлых кристалликов вокруг, а второй каплеобразный, свободно перекатывающийся по мягким кружевам…       – Это слишком много, – неловко бормочет Дрим, опуская взгляд, что коротко скользит по зеркалу. Он выглядит просто восхитительно, однако это заслуга одежды с украшениями и Томми, который их подобрал.       – Подожди. Это ещё не всё, – подросток вытаскивает из шкафа высокие светло-коричневые сапоги на шнуровке с небольшим узким каблучком.       – Томми, я и так слишком высокий, – тут же отнекивается Дрим, всегда сильно комплексовавший из-за своего роста. Однако младший его не слушает, заставляя старшего опереться о стену и позволить себя переобуть. Сидеть платиновому блондину лишний раз не стоило, чтобы не помять кружево сзади…       Фанди залезает на стул с гребнем и яркими тёплыми лентами нескольких оттенков зелёного, ожидая пока старший покорно подойдёт, позволяя разбирать мягкие почти белые локоны…       У младших были лишь белые и серые ленты. Первые давались за каждое выступление на сцене, а вторые за выход в зал. Ярко-розовые ленты получали те, кто обслуживал клиентов в спальном крыле. Синие – в комнатах. А все оттенки зелёного и красного обозначали шлюх, что приходили на заказы с зельями…       У Дрима их было всё же немного меньше, чем у Сапнапа, но вот синих зато оказалось навалом… Всё же Сапа практически всегда брали лишь под зелья, и крайне редко для простого траха… А вот Дрим начинал с простых клиентов…       Вилбур ищет своих сына и брата, точно зная, что они будут вместе, и находит тех в комнате Дрима, водящими вокруг неловко улыбающегося блондина хороводы и переговаривающимися о том, насколько тот красив… Высокий хвост в множеством маленьких косичек на висках и пышных бантов под крупными мягкими локонами, смотрится очень даже эффектно. Две чуть менее длинные пряди обрамляют лицо, слабо прикрывая тонкие серёжки, а общий вид блондина так и кричит о том, что тот явно потомственный аристократ в энном поколении…       – Ну, что, все готовы? – широко улыбается старший шатен, окидывая своих родственников тёплым взглядом.       – Конечно! – тут же громко отзывается Томми, пока Фанди кивает, а Дрим отходит за спину своего жениха, почти прячась…       – Тогда, прошу, – Вилбур игриво кланяется предлагая младшему брату локоть, за который тот тут же довольно уцепляется, явно планируя заболтать старшего до невменяемости… Фанди также предлагает Дриму руку, за которую блондин тут же берётся, опуская нервно подрагивающие ладони на сгиб локтя рыжика…       – В добрый путь! – нетерпеливо подпрыгивает Томми и со смехом тянет брата прочь из комнат…       ***       На балу во дворце уже не мало народа… Они прибыли достаточно поздно, и почти все уже собрались…       Вот чуть в стороне нервно хмурится Бэд Хало, стоя за спиной Скеппи, что успокаивающе поглаживает сжатые к кулаки ладони Сапнапа…       Вот Квакити Невадас играет в гляделки с Джорджем и Алекс Хиро, супругами Брайана, который чуть в стороне спокойно разговаривает с сыновьями. Ярким непоседливым Карлом и спокойным по-королевски величественным Эретом…       Вот сияет улыбкой Тюббо, замечая друга… Джей Шлатт недовольно бурчит на излишне активного сына, уже посматривая в сторону стола с напитками… Его жена Минкс, с которой они друг друга совершенно не переваривали, но при этом всё ещё были вместе, пока ещё рядом. Женщина недовольно кривится от поведения мужа и сына, тоскливо посматривая в сторону пары Манифолд, что были её дорогими друзьями…       Филза и Кристин в зале с самого начала, ведь в этом году именно они отвечали за организацию и декорации…       Техноблэйд как всегда прячется где-то за колоннами, а Вилбур спешно устраивается рядом с Джеем…       Томми и Тюббо быстро уводят Дрима и Фанди за собой. Здороваются с Хиро и утаскивают за собой Карла и Эрета. Несколько неловко улыбаются на строгие хмурые взгляды Бэда, забирая с собой Сапнапа…       Немного лишним можно считать лишь младшего Хиро, однако он неплохо вписывается в их компанию, не осуждая за иногда несколько грязные тихие разговоры, а наоборот охотно присоединяясь к обсуждению…       Молчит только Дрим, упорно пытаясь не слушать ядовитые языки вокруг. Шёпот твердит одно и то же… «Шлюхи из Цветочного дома Госпожи Роуз»… «Те самые из Каллоно»… «Как вульгарно, дети великих семей и шлюхи»… «Их выкупали будто скот»… «Только милые мордашки и больше ничего»… «Тупой Хало»… «Бесстыдные Хиро»… «Дислексик Шлатт»… «Назойливый Майкрафт»… «Рыжий Сут»… «Бесполезная смазливая приживалка»…       Слова-слова-слова…       Дриму везёт, что он обычно не плачет по своей воле… На губах всё такая же мягкая улыбка и лишь глаза больные. Хотя незнающий ни за что не поймёт, а его друзья слишком увлечены своими разговорами…       В зале воцаряется тишина и все взгляды обращаются ко входу, где главу Совета и его семью приветствуют старший Майкрафты…       – Позвольте сделать небольшое объявление, – выходит вперёд глава рода Тейкен. – Как вы знаете, в нашей семье есть обычай, что в восемнадцать лет мы на год передаём своё место в Великом Совете своему наследнику. Поэтому сегодня я бы хотел начать испытательный срок для моего сына Ранбу. Прошу любить и жаловать, новый временный глава Великого Совета – Ранбу Тейкен, – объявляет ДримИксДи и снимает с себя маску, передавая ту парню с разными глазами и волосами, половина из которых платиновый блонд, как и у отца, а половина чёрные как смоль…       Карл и Тюббо, самые глазастые в их компании почти испуганно застывают, вглядываясь в лицо главы рода Тейкен, а затем переводя растерянные взгляды на безразличную пустую улыбку их друга…       – Вы будто две капли воды… – шепчет Тюббо и теперь уже все парни понимают, что Дрим и ДримИксДи действительно почти абсолютно идентичны. Только волосы у их друга чуть светлее, уходя почти в белизну, а не в мягкое золото как у старшего и Ранбу…       Дрим хмурится, внимательнее вглядываясь в новоприбывших, а после вздрагивает и наконец теряет ненадолго улыбку… Пара мгновений и он вновь возвращается к своей маске и отворачивается, прячась за плечом Фанди…       Друзья благоразумно молчат… Карл и Эрет не знают о той безобразной сцене, а младшие уважают личные границы Дрима, что просил их лишний раз не упоминать его… Хозяйку…       Напряжённое молчание прерывает музыка… Начинается бал…       Пары кружат в танце… Вальсы, менуэты, даже простые игривые хороводы… Аристократы тоже любят повеселиться… Особенно в такой праздник…       Дрим и Фанди тоже танцуют один вальс, ведь это единственное, на что блондин пока способен…       Сразу после танца они мягко улыбаются друг другу, отходя к столу, где младший подаёт старшему стакан с водой. Он видит, что его жених перенервничал. Пальцы блондина дрожат, и рыжий не может не успокаивать свою любовь, шепча на ухо тёплые слова… Конечно же он не знает, что их в сознании Дрима практически полностью заглушают ядовитые языки аристократов вокруг…       – Прошу прощения? – окликивает их незнакомый голос, а когда парни поворачиваются им предстаёт изумлённое лицо в точности похожее на Джорджа Хиро, однако тот был одет совсем иначе… – Ох, надо же… Рад видеть тебя снова, Фанди. Прошу прощения, но не представишь мне своего спутника?       – Здравствуйте, АшДи, – немного напряжённо улыбается Фанди, вспоминая разрешение называть мужчину именно так, ведь того и самого раздражала длина его имени… – Это мой жених, Дрим… – парень неловко замолкает, ведь у блондина всё ещё не было фамилии, а зваться Майнкрафтом он пока не имел права… Называть его Роуз было бы скорее оскорблением… К тому это была не фамилия, а прозвище Картанетты, рождённой при одном из борделей… Хотя женщина никогда не работала как шлюха, умудрившись сразу пробиться в управление…       – Дрим? Как интересно… – задумчиво тянет ДжорджАшДи, вглядываясь в неловко опущенную голову блондина с намертво прилепленной на губах вежливой улыбкой.       Руки нервно сжимают стакан, а все жесты явно указывают, что он предпочёл бы оказаться сейчас как можно дальше от этого разговора. Однако Тейкену нужны ответы…       – Могу я узнать, кто был вашей матерью? – вежливо улыбается ДжорджАшДи, досадливо и одновременно настороженно хмурясь, когда замечает усилившуюся дрожь блондина.       – Картанетта Роуз… – тихо отвечает Дрим и замолкает. Фанди обеспокоенно поглаживает жениха по спине, однако это слишком сложная для того тема…       – Хм-м… Кажется в наше поместье некоторое время приходили письма с такой подписью… Она была весьма назойлива в своём желании увести у меня мужа… Впрочем таких было много… Однако отчего же тогда мой супруг ни разу тебя не упоминал? ДримИксДи крайне дотошен, когда дело касается его детей. Я, увы, бесплоден, поэтому мой муж был вынужден заводить романы на стороне, обещая неплохую награду за достойное воспитание своей крови… Он всегда много говорил о Ранбу, однако я думал, что тот был его единственным выжившим ребёнком…       – Прошу вас, АшДи, – настойчиво прерывает шатена Фанди, почти вырывая из рук жениха, уже едва ли не трещащий стакан и притягивая стройное тело ближе к себе. Насколько только позволяли приличия на подобных мероприятиях…       – Простите, если это неприятная для вас тема, однако я не могу не спросить, – опускает плечи и допускает в глаза уже ощутимое беспокойство ДжорджАшДи. – Я должен знать о судьбах детей, что носят кровь рода, которому я сейчас принадлежу. Мне, в отличии от ИксДи, плевать на успехи. Главное, чтобы дети были счастливы. И сейчас я вижу того, кому явно пришлось несладко из-за странной затеи моего мужа.       – Тогда прошу, давайте отойдём на балкон… Здесь и так хватает пустых слов… – предлагает Фанди, выводя обоих своих спутников на свежий воздух. Дрим не решает отходить от жениха и просто остаётся за его спиной…       – Я был шлюхой из «Цветочного дома» в Каллоно. Вы слышали о происшествии с борделем, что использовал элифов? Мы – одни из тех, кого оттуда забрали, – тихо отвечает блондин, когда двери за их спинами плотно смыкаются и ДжорджАшДи молча хмурится, ожидая пояснений…       Тейкен застывает на несколько минут, а затем судорожно вздыхает, в ужасе прикрывая рот ладонями.       – О звёзды… Я так и знал, что что-нибудь окажется не так. Говорил же, что лучше забрать малышей сразу! Бедное дитя… – не может собрать мысли воедино мужчина, перескакивая с одной фразы на другую. Вообще он был невероятно ревнив и скорее извёл бы партнёрш своего супруга. Однако дети для него были недостижимым сокровищем, и представить, что мать может так поступить со своим ребёнком, он просто не мог…       – Всё в порядке. У меня с самого начала не было нормального детства, так что мне не о чем жалеть. Я не знаю, что для вас считается нормой, – спокойно пытается успокоить мужчину Дрим, однако лишь сильнее злит, закрывая рот и отводя совершенно пустой взгляд. Он ничего не чувствовал от мыслей о том, что у него могла быть нормальная семья. Он не знал какого это и не хотел представлять, попусту изводя уже давно опустошённое сердце. Он ничего не чувствовал кроме страха или симпатии. Никаких иных чувств.       Хотя, вероятно, Фанди всё же был особенным, ведь с тех пор, как тот сделал его своим женихом, Дриму ни на мгновение не становилось одиноко. Даже когда они были не вместе, душа отчего-то продолжала твердить, что о нём всё ещё думают и беспокоятся. И даже скептицизм и здравый смысл не могли заглушить это чувство… Фанди был настолько тёплым, милым и заботливым, что Дрим не мог допустить ни единого сомнения в его искренности и любви к нему…       Поэтому старший безумно не хотел портить репутацию парня своим присутствием рядом с ним, стараясь не сильно отсвечивать где бы то ни было. Просто усердно учился, надеясь однажды стать достаточно полезным и занять место хотя бы среди слуг, а не просто оставаться «Бесполезной смазливой приживалкой»… Он знал, что Фанди его любил и так. Знал, что тот готов был заваливать подарками сколько угодно. Но Дрим не привык получать что-либо просто так. А использовать своё тело в качестве оплаты столь ценных и искренних даров казалось худшим оскорблением…       – Не согласитесь как-нибудь поприсутствовать на моей чайной вечеринке? Я был бы рад видеть вас и ваших друзей. Честно говоря, если это не слишком неприятная для вас тема, то мне хотелось бы узнать больше о вашей работе, – щёки ДжорджаАшДи окрашивает яркий румянец, а глаза стыдливо бегают из стороны в сторону. – Понимаете, иногда хочется чем-то удивить супруга, а мыслей совсем нет, да и я не могу не помочь брату, что всё ещё ощущает себя, будто третий лишний… – с последними словами в голос проскальзывает лёгкая печаль. – У нас обоих такие себе семьи… Однако ты всё ещё носишь в себе кровь рода Тейкен… По идее я вроде как твой отчим… – неловко усмехается мужчина, стараясь не обращать внимания на абсолютную пустоту зелёных глаз, сопровождающихся мягкой понимающей улыбкой. – Поэтому я всё же смею надеяться хотя бы на дружбу с тобой… Со всеми вами…       – Благодарю за предложение. Я буду рад быть вашим другом, – спокойно отвечает Дрим, ощущая лёгкое сжатие на своих пальцах. Если Фанди не против и считает это полезным для него, то блондин не смеет отказать. К тому же хорошие отношения с такими семьями как Тейкены и Хиро будут полезны… Вероятно даже сделает Дрима чуть более ценным, чем бывшая шлюха и жених наследника Майкрафтов…       Мужчина широко улыбается. Ему хочется коснуться, обнять высокую стройную фигуру парня так похожего на его мужа, однако он понимает, что это будет выглядеть весьма странно и надеется для начала хотя бы подружиться, а потом уже завоевать доверие блондина и, быть может, даже стать для того родителем… Ранбу очень любил свою мать и супруг его отца был для парня скорее не слишком приятным собеседником и полезным знакомым, чем сколько-нибудь дорогим человеком… А ДжорджАшДи безумно хотел иметь сына… Пускай даже не родного…       Они возвращаются в зал, тихо разговаривая о магии, что была весьма интересна Дриму и хорошо знакома Тейкену и Фанди…       Бал продолжается… В один момент Бэд внезапно вспыхивает и почти утаскивает Сапнапа прочь из зала, а за ними спешит и Скеппи, извиняясь перед организаторами за ранний уход… Дрим отмечает, что произошло что-то крайне неприятное и его друг был скорее испуган действиями своего отца, чем рад им… Это не была защита, скорее что-то не слишком хорошее… Однако это было дело их семьи, и блондин не имел никакого права вмешиваться, хотя очень хотелось поспешить за ними и успокоить столь уязвимо выглядящего друга…       Ночью небеса раскрашивает яркими красками фейерверка, на который Дрим смотрит с открытым от восхищения ртом и сияющими глазами… Он даже не замечает переглядок своих друзей и Эрета с ДжорджемАшДи, что под конец вечера вновь оказался рядом с ними…       Немного туманный зелёный взгляд скользит по звёздам, даже когда шоу заканчивается… Такие красивые… Золотая… Россыпь серебра… Яркая голубоватая и необычная зелёная… Он редко имел возможность поднять голову к небесам… На самом деле это наверное было впервые с самого детства, когда он загадал наивное простое желание на необычную зелёную звёздочку… «Желаю быть по-настоящему любимым»… Оно исполнилось… Фанди тот, кто любил его всем сердцем, и сомневаться в этом не приходится… Поэтому Дрим улыбается звёздам куда более искренне, чем обычно…       – Дрим… – шепчет на ухо любимому рыжик, и блондин ощущает на своём пальце тонкий ободок. Глаза опускаются на руку, и горло покидает потрясённый вздох:       – Это восхитительно… – едва слышно произносит Дрим, поглаживая светлый ободок простенького на первый взгляд колечка. Он чувствует, что поверхность внутри неровная и вопросительно смотрит на жениха.       – «Люблю до смерти и всегда. Гори сильней, моя звезда» – ласково шепчет на ухо старшему Фанди и Дрим не может сдержаться, обнимая младшего… Как хорошо, что они стоят чуть в стороне и не привлекают увлечённым чем-то своим аристократов…       Тяжёлый взгляд сверлит спину, когда они покидают дворец, и платиновый блондин не может не обернуться, ловя злой презрительный взгляд ДримаИксДи… Видимо его отец был вовсе не рад внезапному появлению ещё одного сына… Любой в зале уже сто раз успел обсудить насколько они похожи… Естественно для аристократа, занимающего одно из самых высоких положений в Империи, такое сходство с бывшей шлюхой было оскорбительным…       Злые яркие зелёные изумруды так и кричат: «Убирайся и больше не показывайся никому на глаза!». А равнодушная светлая зелень просто молчаливо принимает всю эту ненависть, ничего не обещая и не выражая…       ***       Стройное тело опускается на простыни. Дрим спит обнажённым, ведь во-первых привык, а во-вторых Фанди сам его об этом попросил, замечая, что его жениху некомфортно в ночнушке или пижаме… Тёплые руки касаются плеч, и рыжик с ласковой улыбкой на губах и в глазах опускается перед блондином, предлагая как всегда прижаться поближе к своей груди… На нём только пижамные штаны, а сверху тела прикрывает плотное одеяло…       Тёплые губы касаются лба его любви.       – Скажи… Вот парни весь вечер жаловались на физическую жажду… Разве ты её совсем не чувствуешь? – как всегда задаёт точный вопрос Фанди. Иногда он мог не замечать что-то достаточно долгое время, однако стоило только мозгу зацепиться за малейшую оговорку, как мысли удивительно точно следовали к правильным выводам…       – Чувствую. Но это не важно. Это просто есть, – спокойно отвечает Дрим.       – Подожди, то есть ты хочешь секса, но ни разу мне об этом даже не намекнул? Это ведь должно быть невероятно изматывающе! Я ни за что не поверю, что и Карл, и Сапнап, и Тюббо с Томми могли настолько преувеличивать! А это значит, что тебе очень тяжело!       – Всё хорошо, Фанди. Я могу потерпеть столько, сколько будет нужно. Это просто немного неприятно, ничего более. Я в порядке…       – Дрим, – строго прерывает своего возлюбленного Фанди, вглядываясь в немного виноватые светлые глаза, которые блондин послушно не отводит прочь. – Если тебе нужно, ты всегда можешь мне сказать. Я люблю и тебя самого, и твоё тело. Я бы с радостью занимался с тобой сексом хоть каждый день, но я думал, что тебе это будет неприятно, после всего…       – Ты… Хочешь меня? – удивлённо моргает Дрим, даже теряя улыбку. Почему-то наедине со своим рыжим женихом у него куда лучше получалось чувствовать и проявлять эмоции.       – Безумно хочу. Хочу обнимать и целовать, ни на мгновение не выпуская из рук. Хочу наряжать тебя и любоваться твоей красотой дни напролёт. Хочу чтобы все вокруг завидовали тому, насколько у меня прекрасный и идеальный будущий муж. Хочу ласкать твоё тело, доводя тебя до исступления, до криков удовольствия. Хочу показать свою любовь любыми возможными способами… Хочу увидеть как твой животик округлится, когда ты будешь носить наше дитя… Или ощущать новую жизнь в себе, если ты не захочешь вынашивать ребёнка… – под конец щёки Фанди смущённо алеют, а за ним следует и Дрим, что никогда не думал о беременности, как о чём-то, что может быть привлекательным… Представив себя с округлым плотным животиком и Фанди, восхищённо поглаживающего его, сидя рядом… В груди что-то приятно заныло…       – Ты ведь знаешь, что я могу оказаться бесплодным… Возможно даже совсем… – шепчет Дрим, ощущая на щеках влагу, что появилась сама собой, когда картинка в голове треснула, столкнувшись с жестокой реальность, где он годами принимал специальный отвар, чтобы не забеременеть от сотен клиентов, что не редко кончали внутрь… Как Фанди может любить это грязное отвратительное тело?       – Мне всё равно. Я люблю тебя, и даже если у нас никогда не будет детей, это не важно. В конце концов мы всегда сможем усыновить малыша, если уж совсем станет одиноко… Это не такая уж и проблема, – мягко улыбается Фанди, ласково гладя пальцами мягкие влажные щёки своей любви. Он знает, что Дрим не умеет плакать. У него просто иногда текут слёзы. Это просто физическая реакция, которую его возлюбленный не контролирует и не понимает…       – Ты ещё несовершеннолетний, ты же это знаешь? Господин Вилбур ни за что мне не простит, если я позволю тебе потерять невинность раньше двадцати пяти, – как последний аргумент говорит Дрим, ощущая дыхание своего жениха на губах и видя любящие светлые карие глаза всего в нескольких сантиметрах от своих…       – Это не значит, что я не смогу помочь тебе с твоей проблемой. Если мне нельзя проникать в тебя, то я могу использовать игрушки, если ты конечно не против, – немного смущённо улыбается Фанди, придвигаясь ещё ближе и фактически шепча слова в мягкие пухлые губы своего возлюбленного.       – Я никогда не скажу тебе нет… Только с проникновением, потому что это действительно слишком рано в первую очередь для тебя.       – Ты ведь тоже немногим меня старше?       – Я взрослею быстрее, чем ты, помнишь? Ментально мне уже далеко за двадцать, в то время как тебе едва ли шестнадцать будет. Должно было быть ещё меньше, но мы не смогли уберечь тебя от этой грязи… Я не смог…       – Хей, Дрими, не грусти. Ты сделал всё, на что был способен и даже больше. Если ты думаешь, что этого недостаточно, то спроси Томми и Тюббо. Они оба скажут, что благодарны тебе за всё и наоборот предпочли бы чаще выходить в зал или даже в комнаты… Я бы наверное тоже согласился на это, но на тот момент я был слишком испуган и не понимал всей ситуации, просто следуя за вашими словами…       – Прошу не говори так! Это слишком рано для тебя…       – А для тебя нет? Ты начал работать задолго до Карла, хотя он на год тебя старше! Это тебя нужно жалеть, а не нас. Ты оберегал нас от всего, игнорируя собственную боль. Позволь отплатить хотя бы чем-нибудь.       – Этого было недостаточно…       – Этого было слишком много для тебя! Да, этого было недостаточно, чтобы спасти нас всех, однако лично для тебя этого было слишком много! Ты не должен был с самого начала взваливать на себя настолько много! Ты не ответственен за всё, что происходит вокруг. Ты не мог предотвратить приказы Хозяйки. Ты не мог взять на себя абсолютно всё. Прошу, не вини себя в том, что ты всё равно не смог бы исправить. Это не твоя вина. Это ситуация, в которой ты был жертвой также, как и мы, – горячо шепчет Фанди, стирая с бледных щёк всё больше и больше слёз.       Зелёные глаза наполнены болью и виной… И от этого парню ещё тяжелее, ведь за всё это время он так и не смог успокоить Дрима…       – Тебе хочется сейчас? – после некоторого молчания прямо спрашивает Фанди, зная, что Дрим не посмеет солгать.       – Да, но всё в порядке, – отвечает его упёртая скромная любовь…       – Тогда позволишь тебя приласкать?       – Я запачкаю кровать.       – Это не важно. Я поменяю бельё.       – … Спасибо, что ты рядом… – после долгого молчания шепчет Дрим, прикрывая глаза и едва ощутимо целуя губы своего жениха…       – Спасибо, что согласился остаться со мной, – шепчет в ответ Фанди, ласково касаясь пухлых коралловых лепестков возлюбленного в ответ… Ещё раз. И ещё… Он знает, что шлюх обычно не целуют, и потому всегда старается как можно больше дарить любимому этой простой ни на что не намекающей ласки…       Они просто лежат и целуются. Руки Дрима обвивают плечи рыжика, а Фанди ласково поглаживает щёку и спину блондина…       Дрим спит в женском облике, ведь так его возбуждение не настолько очевидно, как в мужском…       Лишь теперь этот простой факт доходит до Фанди, заставляя корить себя за невнимательность…       – Какой из твоих обликов тебе нравится больше? – спрашивает младший.       – Мужской.       – Скажешь почему?       – … Потому что мужчины сильнее, и их реже выбирают в качестве пассивных партнёров. Это значит, что меня с меньшей вероятностью примут за потенциального партнёра и попытаются заполучить…       – Тебе нравится твой женский облик? Если не считать уязвимости? Просто ощущения… внешность, быть может…       – … – Дрим неопределённо пожимает плечами, не зная как объяснить. Ему вроде как и нравится, а вроде как и не очень. Он скорее просто привык к женскому обличию, чем действительно его любил. – Он выглядит приятно… – нейтрально замечает блондин.       – А тебе нравятся более женские образы в мужском облике? – Фанди заметил, как светились от восторга глаза Дрима, когда тот ловил своё отражение в зеркалах во время бала. Хотя он вовсе не выглядел сколько-нибудь мужественным. Образ, подобранный Томми, наоборот делал его крайне хрупким, милым и скорее даже женоподобным…       – … Очень… – после ещё более долгого смущённого молчания едва слышно отвечает Дрим, наконец отводя взгляд. Это значило, что он просто обожает выглядеть столь хрупким даже в мужском облике. Ему не нравилось быть сильным. Он безумно устал взваливать на себя непосильную ношу, стараясь заткнуть все дыры, предугадать каждый повод для возможного недовольства Хозяйки, которая всё равно всегда находила к чему придраться… Дриму безумно хотелось быть защищённым Фанди и покорным для него и только для него одного. Ему хотелось быть слабым. Тем, кого нужно защищать, а не тем, на кого можно положиться, прося защиты…       – Как мне приласкать тебя? – спокойно улыбается Фанди, целуя висок своего любимого. Рука опускается на поясницу, но не движется ниже. – Можно ли мне приласкать твоё лоно, или ты предпочтёшь обратиться и позволить проникнуть игрушкой в попку? – мягко шепчет рыжеволосый, не предпринимая никаких действий сексуального характера без прямого разрешения.       – М-можно не в женском? – робко заикается Дрим, поднимая смущённый искренний уязвимый взгляд мягкой зелени, что так и молит о разрешении. Он и сам не понимает, что выражает сейчас куда больше эмоций, чем обычно. Даже слишком много, по сравнению с привычным равнодушием и вечно улыбающейся маской на лице…       – Конечно, любовь моя… – шепчет Фанди, наблюдая как пышные холмы и широкие бёдра будто сдуваются, оставляя лишь высокое стройное подтянутое тело его любимого блондина.       Рука опускается ниже, касаясь упругих ягодиц и поглаживая верх ложбинки. Вторая всё ещё ласкает чуть более худую, но всё ещё мягкую щёку. Овал лица старшего становится лишь немного более острым, однако этого почти незаметно. Он всё ещё весь очень мягкий и милый, несмотря на высокий рост.       – Откроешься мне? – шепчет Фанди, и Дрим кивает, прикрывая глаза и глубже вздыхая.       Младшему приходится отстраниться и залезть в тумбочку, в которую он всего несколько часов назад запихал смазку и парочку игрушек. К счастью, Вилбур когда-то был абсолютным пассивом. И при этом чертовски бесстыдным и неугомонным. И в подростковом возрасте не отказывал себе в игрушках и ласках в одинокой постели. В его комнате подобного было навалом, хотя теперь уже совсем не использовалось. К тому же покупать новое было негде, по крайней мере за то недолгое время, что прошло с их возвращения с бала… Как хорошо, что Фанди вспомнил об этом небольшом факте из жизни своего родителя, над которым часто смеялся Техноблэйд, не стесняясь подкалывать старшего брата, стоило тому только попытаться поддеть одинокого и совершенно асексуального воина… Пришлось конечно рассказать отцу о его мыслях и пообещать не заниматься сексом с Дримом полноценно… И это было чертовски смущающе… Однако теперь у него было всё нужное, чтобы приласкать свою любовь, облегчая его жажду…       Дрим встаёт на четвереньки, потому что это одна из самых удобных поз. Фанди мог бы сказать, что хочет видеть его лицо, однако ему было достаточно этой податливости и фактически безмолвной просьбы…       Младший любуется на ровные изгибы тела старшего. Дырочка анала выглядит узкой, однако он точно знает, что она способна вместить многое…       Пальцы покрывает прохладная смазка, которую парень некоторое время греет, поглаживая второй рукой поясницу своего любимого и шепча тихие похвалы и комплименты…       Влажное касание и лёгкая дрожь от неожиданности. Дрим прогибается, ложась грудью на кровать и подтягивая к себе подушку, которую сразу же обнимают достаточно сильные бледные руки. Лицо смущённо пылает, а глаза слабо слезятся от всей этой бережной ласки, к которой он совершенно не привык…       Одна фаланга проникает, не ощущая никакого сопротивления и палец движется дальше входя до конца. Это почти неощутимо…       Дырочки касаются ещё два пальца и почти сразу входят. Вызывая тихое шипение, ведь сразу три было достаточно много… Медленно, но элифы всё же восстанавливались даже от таких повреждений как растраханный до почти ужасающих размеров анал. А Дрим не занимался сексом уже почти полгода. Естественно мышцы должны были восстановиться достаточно, чтобы прошлые жестокие игры более не напоминали постоянно вываливающейся кишкой… Такое развлечение у клиентов Цветочного дома отчего-то было едва ли не любимым в последние пару лет…       Благо хоть, у элифов почти не было необходимости в постоянном справлении естественной нужды, как у людей. Они людьми всё ещё не были, а потому и отходов жизнедеятельности у них было значительно меньше. Это кстати было ещё одной причиной интереса Дрима к магии, ведь изучая её можно было полностью избавиться от необходимости пользоваться туалетом… Моменты, когда клиенты оказывались фанатами особенно грязных игр были самым ужасными в жизни Дрима… Служить для явно больной на голову группы ублюдков в качестве туалета было просто отвратительным опытом, а они приходили не единожды, выбирая именно его…       Какой же он грязный…       Слёз становится больше, а в глазах мелькает застарелая боль. Однако Фанди рядом. Фанди чувствует каждый его вздох, понимает каждое движение. Фанди ласкает мягкие изгибы, шепча о своей любви и целуя упругие половинки, пока пальцы мягко разрабатывают достаточно тугой как оказалось проход…       – Звёзды, ты такой… У меня просто не хватает слов… Дрим, ты просто прекрасен…       – Я даже эмоции нормально ощущать не могу…       – Это не важно. Важно то, как ты действуешь даже без них. Ты самый бескорыстный человек, что я только знаю.       – Ты ошибаешься…       – Даже если и так, меньше любить я тебя не стану. Будь ты хоть самим воплощением хаоса, способным только уничтожать, я всё равно останусь рядом.       – Это глупо…       – Любовь слепа… Она просто есть, – улыбается Фанди, вынимая пальцы из тёплой глубины и смазывая небольшой фаллоимитатор. Ну, как небольшой. Длиной под пятнадцать сантиметров и шириной в восемь. Для многих такое будет огромным, однако для Дрима наоборот должно подойти идеально… Если конечно Фанди не перебарщивает…       Влажный кончик искусственного члена касается анала блондина, что сильнее сжимает подушку. Толкается. Проникает резиновой достаточно жёсткой головкой, вызывая тихий скулёж…       – Какой же ты красивый… – тянет Фанди, любуясь покрасневшими кончиками ушей, что торчат среди длинных светлых кудрей. На удивление у Дрима они наоборот чуть длиннее, чем у других элифов. Такие же, как и у Сапнапа. У остальных уши значительно короче, хотя всё ещё ощутимо отличаются от человеческих формой.       Рыжик не торопится и слабо двигает игрушкой вперёд-назад, не выходя, но и не толкаясь достаточно глубоко.       – Всё хорошо, любовь моя?       – Да…       – Ты неразговорчив, нежная Лаванда…       – Да…       – А я вот не могу перестать говорить… Я люблю тебя. Люблю-люблю-люблю… До бесконечности готов повторять… – Фанди вновь целует упругие половинки и осторожно толкает игрушку чуть глубже…       Движения увеличивают амплитуду, и теперь среди плотных стенок скользит уже не одна только головка, но и пара сантиметров длины…       – Такой милый… Мне безумно хочется защитить тебя от всего мира. Запереть в высокой башне, где лишь я один смогу видеть тебя… Чтобы никто более не смог причинить тебе боли… Однако тогда я сам стану твоим мучителем, а я этого не хочу… С ума схожу от тебя…       Дрим не знает, что ответить, ведь он даже близко не способен представить себе подобные чувства… Однако в сердце тепло и этого достаточно… А ещё зад ноет от проникновения, и парень не знает, откуда должно прийти удовольствие, ведь для девушек анал – это скорее способ избежать беременности или добавить давления в лоне. Это почти не приносит приятных волн, что провоцировали бы возбуждение. Хотя мужчины и женщины вроде бы по разному устроены…       Игрушка толкается дальше. Входит глубже. Движется размашистей. И Дриму хочется самому двигаться, ускоряя, усиляя движения, лишь бы почувствовать хоть что-то…       Глубже. Фанди чуть меняет угол, давя в сторону живота, и Дрим выгибает спину, задерживая дыхание, когда тело внезапно пронзает разряд удовольствия. Это примерно как толчки глубоко в матку или движения в её вратах… Так сладко и остро…       – Звёзды, ты просто прекрасен, – почти стонет Фанди, останавливая движение на пару мгновений, а затем начиная медленные глубокие размеренные толчки…       – Фа-а-а-анди-и… – выстанывает Дрим с очередным попаданием игрушки по чувствительной точке. Он хочет плакать от удовольствия, и слёзы послушно ожигают глаза… Впервые, наверное, с самого детства он захотел и заплакал…       – Я с ума сойду, Дрим. Любовь моя. Ты просто прекрасен… Самый идеальный. Самый красивый. Самый сладкий… – шепчет Фанди, член которого стоит по стойке смирно. От этого стона у него едва не снесло крышу, побуждая откинуть игрушку и просто ворваться в нежное нутро. Однако он не зверь, а Дрим его сокровище, а не кукла для траха. Поэтому младший быстро подавляет эту нездоровую жажду, совсем немного ускоряя движения внутри своего любимого…       Блондин на самом деле очень тихий. Теперь, кода ему не нужно наигрывать громкие пошлые стоны, он едва позволяет своему голосу выходить наружу, однако вздохи говорят куда больше, чем может показаться на первый взгляд…       – Х-х-ха… – «Так сладко, дай мне ещё.»       Игрушка ускоряется ещё чуть-чуть…       – Хм-н-н… – «Прошу, глубже…»       Фанди загоняет фаллос до самого основания, с удовольствием глядя на напряжённую дугу спины, на которой слабо блестит влага…       – Ах, – «Да, не останавливайся, это так приятно!»       Движения продолжаются, а младший не может сдержаться и не целовать упругие половинки. Ноги старшего дрожат от удовольствия, желая самостоятельно двигаться. Однако шлюх и в частности именно Дрима слишком строго учили. Он не двигается, стараясь оставаться на месте и позволяя трахать себя игрушкой…       – Хн-н… – «Я уже близко…» – голова утыкается в подушку, оставляя на виду только внезапно розоватые плечи и ярко-алые кончики ушей… Впрочем, верхняя часть ягодиц тоже выглядит чуть более румяной..       – О звёзды, ты так мило краснеешь, любовь моя… – не может сдержать умиления Фанди. Его возлюбленный явно САМЫЙ прекрасный элиф на свете…       Ещё немного и Дрим замирает с немым стоном на губах. Член пульсирует, выпуская мутную беловатую влагу прямо на простыни. Она частично стекает по ногам, так что кровать под коленями ощущает мокро…       – Как ты, любовь моя? Нужно ещё или пока достаточно? У меня есть ещё игрушки, если тебе нужно больше. Прошу, только больше не скрывай от меня свои проблемы.       Дрим оборачивается к младшему со спокойным выражением лица, вглядывается в немного обеспокоенные возбуждённо блестящие карие глаза… И улыбается. Мягко. Сладко. Искренне… Так нежно, что Фанди замирает очарованный этим светом…       Все слова пропадают, и он просто смотрит, открыв рот точно дитя, видящее перед собой самую желанную на свете игрушку, преподносимую родителями в качестве подарка на день рождения…       Блондин моргает несколько раз, избавляясь от мутной влаги и приподнимается, отпуская подушку и поворачиваясь к своему жениху лицом. На щеках почти нет краски, лишь лёгкий розовый оттенок, а вот уши горят точно в пожаре, особенно кончики… Дрим тянется ближе к рыжеволосому парню, оставляя на его губах простой мягкий поцелуй. Ресницы трепещут точно крылья бабочки, когда он приближается, целует, а потом чуть отстраняется и через пару секунд открывает тёплые светлые зелёные точно юная весенняя листва глаза…       Фанди всё ещё просто зачарован. Даже игрушка всё также остаётся в руке, легко выскользнув из бледного тела его возлюбленного…       Дрим вновь мягко улыбается и опускается вниз, открывая рот и обдавая член своего жениха тёплым дыханием… Язык касается дырочки, сочащейся солоноватой смазкой… Скользит ровно вниз, цепляя границу головки и ствола, вызывая мелкую дрожь по позвоночнику младшего… Губы обхватывают достаточно крупную ярко-розовую головку, чуть сжимаясь в тёплом влажном кольце… Язык кружит вокруг, лаская сразу всё и иногда намеренно надавливая на дырочку уретры…       Карие глаза сами собой закатываются. Однако Фанди не хочет упустить ни мгновения, заставляя себя вернуться к светлой макушке его любимого, что начинает медленно опускаться, насаживаясь на его естество ртом, а потом и горлом… Мышцы сокращаются в рвотном спазме, однако это лишь новая ласка, пламенем расходящаяся по всему телу рыжеволосого…       – Звёзды… – едва слышно шепчет младший и срывается на глубокий чуть хрипловатый стон…       Движение и сладкий глухой звук… Ещё движение и новый стон…       Ещё. Ещё…       Пока рука не опускается на платиновые кудри, прижимая голову вплотную и замирая, а член пульсирует, извергая густое семя глубоко в горло старшего…       Фанди сам поднимает лицо своего любимого, любуясь совершенно блядским и при этом каким-то неуловимо-невинным выражением. Прикрытые глаза, широко раскрытый рот и измазанные слюнками, смазкой и даже немного спермой подбородок и губы… На лбу блестит слабая испарина, а кончики острых ушек уже точно красные будто кровь…       – Ты прекрасен, любовь моя, – шепчет младший, покрывая мягкими поцелуями-касаниями любимое лицо…