BDream

      Томми было тяжело поверить в реальность происходящего. Однако рядом с ним всё ещё оставались Фанди и Дрим… Что теперь были вместе…       Парень не знал, как на это реагировать… С одной стороны у него был Тюббо, и Дрим заслуживал постоянного партнёра, что будет боготворить его, как делал это Фанди… Однако с другой он чертовски завидовал им, ведь шатен был другом с привилегиями, а не возлюбленным. Парни считали друг друга скорее братьями и занимались сексом исключительно из необходимости. А он тоже хотел быть любимым…       Томми смеётся с шутливых перепалок Вила и Техно, потихоньку узнавая своих братьев. Много говорит с матерью, проникаясь к женщине искренней симпатией и даже рассказывая свои чувства. Кристин слушает, не прерывая сбивчивые рассказы. Обнимает и говорит с ним в ответ, подбадривая и поддерживая во всём…       Филза всегда в работе, однако он тёплый и добрый, так что к нему всегда можно обратиться за помощью…       Фанди объясняет сложные темы, которых в их обучении становится всё больше, а Дрим позволяет укладывать голову на колени и просто перебирает мягкие золотые кудряшки, массируя пухнущую от учёбы голову…       Рай по сравнению с постоянным напряжением, криками и «работой»…       Томми улыбается. Томми смеётся. Томми дурачится. Томми учится…       Он замечает, что Вилбур почти всегда оказывается рядом с ним и в один момент это начинает напрягать, заставляя подростка избегать старшего брата… Однако Вилбур был настойчив и тих, не упуская ни единой возможности подкрасться сзади и просто обнять младшего братишку, проходясь тонкими длинными пальцами по животу, вызывая лёгкую щекотку и странное напряжение…       Лишь после бала, Томми осознаёт одну вещь…       Когда Тюббо без умолку болтает о своей сексуальной неудовлетворённости, а Вилбур в кои-то веки не пытается не отлипать от младшего, Томми не может сдержать свой взгляд, постоянно выискивая глазами старшего брата в толпе незнакомых ему людей… Видит того рядом отцом Тоби, Джеем Шлаттом… Они откровенно флиртуют, пока вокруг все косятся на них, а Минкс, мать Тюббо, плевать хотела на мужа и сына, развлекаясь с кем-то из знакомых и лишь кривясь, когда её взгляд падал на главу рода Шлатт… В сердце заседает какое-то неприятное острое чувство, а на языке кислит… Томми едва способен поддерживать беседу с друзьями, постоянно отвлекаясь на брата…       Вот, Вилбур громко смеётся, пока Джей матерится, шутливо колотя того кулаком по спине… Вот, светлый шатен опускает свою ладонь на талию тёмного, шепча что-то прямо в самое ухо, острый кончик которого алеет то ли от смущения, то ли от опьянения…       Томми сжимает кулаки и скрипит зубами, осознавая это только когда ногти начинают ранить мягкие ладони… Он испуганно замирает, быстро уходя в тень колонн, ведь все его друзья разошлись, танцуя или беседуя с другими людьми… Томми упорно копается в своих эмоциях и замирает после громоподобного осознания истины…       Он продолжает прятаться до самого конца праздника, не отрывая взгляда от двух друзей, что постоянно фактически в открытую флиртуют, плюя на все нормы приличий и этикета… Вероятно, будь они ещё хоть немного бесстыднее, то занялись бы сексом прямо здесь… Впрочем, ещё не понятно, кто оказался бы сверху… И Джей, и Вил не похожи на тех, кто готов подставить другому свой зад. Вот Томми ещё как похож. Дрим вообще ходячее воплощение греха похоти. Тюббо мелкий и настырный, но также кажется достаточно подходящим для нижней роли. А вот эти двое абсолютные доминанты с какой стороны не посмотри…       Подросток прикусывает губы и прижимает руки к груди, стараясь заставить дурное сердце не биться так быстро…       Лишь после бала, Томми всё же признаёт это сам себе…       Он влюблён в Вилбура… Его привлекает его собственный единокровный старший брат, что ему в отцы годится… И он чертовки хочет, чтобы тот его трахнул. Не спрашивая разрешения и просто утыкая лицом в стену или кровать и вытрахивая всю ту грязь, что парень до сих пор ощущал на своей коже…       – Блять… – единственное, что мог сказать Томми, прикрывая глаза. Только что он, чёрт подери, дрочил себе, представляя эту самую картину в голове и с трудом сдерживая стоны с именем брата… Он ёбаный извращенец. И в прямом, и в переносном смысле. Он хочет член и в пизду, и в анал, и в это блядский рот… Так, чтобы дышать было нечем, чтобы только чужая плоть или на крайний случай игрушки. А руки связаны где угодно, но так, что он не может коснуться себя или какой-либо из игрушек и может только стонать на каждое движение…       Об этом он ни за что никому не расскажет. Кристин… Мама принимала все его выкрутасы до сих пор, но это уже не в какие ворота…       На глаза наворачиваются слёзы. Парень кривится, рычит в ярости от ситуации и отвращении от себя самого. Не выдерживает и сворачивается к клубочек, отвратительно мокро плача, измазывая слезами и соплями подушку и громко хрипло всхлипывая… Ему противно от самого себя. Так противно, что даже хочется сдохнуть… Даже в борделе он никогда не доходил до подобного…       Поэтому он плачет. Долго. Отчаянно. Изматывающе… Так, что слёзы заканчиваются, и он начинает икать, тяжело всхлипывая…       Он избегает Вилбура, каждый раз отговариваясь какими-то делами и убегая. Скрывая алеющие щёки и каждый раз предательски дёргающийся член… Теперь он понимает почему Дрим говорил, что спит в женском облике… Поэтому в один момент парень плюёт и просто начинает ходить на все занятия в платьях в женской форме…       – Что-то произошло? Тебе ведь никогда не нравилось проводить лишнее время в женском облике? – спокойно почти безразлично спрашивает Дрим. Как всегда будто статуя. Хотя в последнее время улыбка всё же становится меньше, но искреннее… В Цветочном доме он всегда играл, крайне редко позволяя себе выйти из созданного образа, однако теперь он мог не бояться ничего и просто быть собой… Таким странным и безэмоциональным собой…       Они отдыхают в саду после занятий. Это уже почти традиция… Им повезло, что это место окружено особым барьером, так что холод обледеневших улиц и вьюга, бушующая почти без перерыва снаружи, не касаются их, хотя и солнце не проникает в уютный уголок перед огромным поместьем… Даже температура здесь такая же, как и в доме… Градусов восемнадцать-двадцать три…       Фанди в это время дорешивает более сложные тесты, а потом идёт работать. А Тюббо сегодня должен был быстрее вернуться домой. Поэтому их только двое…       – Я… Почему ты спишь в женской форме? – решает зайти издалека златовласый, разглядывая лицо старшего. Руки сложены на животе, а голову массируют тонкие пальцы Дрима…       – Я больше этого не делаю.       – Уже нет? Почему?       – … Фанди сказал, чтобы я не сдерживался и говорил ему, если мне нужно заняться сексом… А ещё он не против моего мужского обличия… – Томми с изумлением наблюдает как их вечная ледышка отворачивается, вглядываясь в фонтан, а в волосах мелькают красные острые ушки… Дрим одет совершенно не так, как все эти полгода. До этого он старался выбирать что-то строгое и простое. В основном белые рубашки, коричневые жилетки и строгие тёмные штаны. Однако сейчас на нём была куда более изящная бледно-сиреневая блуза и узкие штаны с высокой талией и широким поясом с имитацией корсажа… Он выглядел почти как девушка…       – То есть… Тебе нравиться выглядеть так?       – Есть прелести в том, чтобы наконец-то побыть слабым… – уклончиво тянет Дрим, однако Томми тут же поджимает губы, договаривая про себя: «И не сгружать на себя чужие проблемы и обязанности».       Младший не может не чувствовать вину. Сапнап тоже заслуживает слов утешения и поддержки, но, увы, он вроде как уехал куда-то далеко на курс реабилитации, организованный его отцом-демоном Бэдом…       – Подожди, а что значит не сдерживаться? Вы же тоже играете друг с другом, пока мы вместе? И спите в одной кровати. Неужели вы не занимаетесь каждый вечер сексом?       – … Ты знаешь, что Фанди ещё несовершеннолетний, потому что он взрослеет медленнее нас. Я не думал, что мне стоит доставлять ему проблемы из-за подобной мелочи. К тому же я всё ещё могу просто потерпеть… Но он почему-то считает, что это не правильно, и даже предложил использовать игрушки, раз уж ему в меня входить пока нельзя…       – То есть ты всё это время терпел? Как? Даже мы с Тюббо едва держимся, хотя трахаемся едва ли не каждый день! – почти подскакивает Томми, впрочем быстро возвращаясь на колени старшего. Там было удобно лежать…       – Прошу, не кричи так, – спокойно прикрывает глаза Дрим, просто мягко поглаживая задорные золотые кудряшки. – Ты знаешь, что я плох в выражении эмоций, но это касается и того, как я их чувствую, а вернее практически не чувствую. Я действую в основном на чистой логике и потому не считаю, что возбуждение заслуживает такого пристального внимания, когда я могу сдерживать подобные порывы.       – Ты точно псих, Дрим. Это же… Просто пиздец.       – Пускай так, я никогда не пытался быть нормальным, – просто пожимает плечами старший, залипая взглядом на крупную пёструю бабочку с мягким золотисто-коричневым оттенком на крылышках, что напоминает платиновому блондину о глазах Фанди… Уши вновь теплеют, и Дрим прикрывает глаза, прерывая свои фантазии и возвращаясь к изначальной теме разговора: – Я спал в женском обличии, чтобы моё возбуждение не было столь очевидно и не вызывало вопросов или проблем. Это как-то связано с твоим внезапным отказом от мужской формы?       – Эм-м… Да-а… – неловко тянет Томми, немного тормозя от такой резкой смены темы. – Я… Кажется, влюбился…       – В Вилбура?       – Ч-что… КАК?! – тут же давится словами подросток, всматриваясь в спокойное лицо друга с его вечной улыбкой. Смущение подкатывает к голове яркой краской, покрывая алыми пятнами щёки, шею и ключицы… – Это так очевидно? – едва слышно шепчет парень, когда немного успокаивается. Ему безумно страшно представить, что старший брат мог понять его чувства…       – Не совсем. Всё выглядит так, будто ты с ним поссорился и не хочешь мириться или просто обиделся на что-то… Просто я тебя знаю куда лучше. А ещё вижу и слышу куда больше других… Тюббо скорее всего что-то подозревает, но не разобрался, ведь у него просто недостаточно времени для наблюдения за тобой. А Фанди в основном сосредоточен на мне и мало обращает внимания на тебя… Возможно Эрет что-то заметил, но он точно будет молчать. А про остальных не знаю. Техноблэйд почти никогда не бывает дома и ему явно плевать на все амурные дела, Филза слишком занят, чтобы думать о подобном, а Кристин больше времени уделяет нашему здоровью и образованию. И к тому же в последнее время она была слишком занята бумажной работой вместе с Вилбуром, Фанди и Филзой. Поэтому я не думаю, что кто-то ещё это понял.       – Спасибо… Это действительно успокоило…       – Что собираешься делать?       – А что тут можно поделать… – печально тянет Томми, поворачиваясь лицом к спинке скамейки и утыкаясь носом в живот Дрима. – Это же… Инцест… Ни в какие рамки не лезет…       – Забавная ситуация… – внезапно тянет Дрим, однако подросток слишком подавлен чтобы огрызаться на странную фразу. – Думаю, тебе стоит просто поговорить с ним. Вилбур – странный человек, но он явно не пошлёт тебя куда подальше и не станет относиться в негативном ключе. Он очень тебя ценит.       – Но ведь в этом-то и проблема. Как я могу на его заботу и доброту ответить… ТАКИМ?       – А что здесь такого? Это естественно – влюбляться в того, кто заботится о тебе. Вилбур очень к тебе привязан и много времени готов тратить только на тебя. Почему ты не должен в него влюбляться? Особенно после того, где и как мы были выращены? Приходи Вилбур в Цветочный дом, и я лично сделал бы всё, чтобы подложить тебя под него. Он идеальный Хозяин, пускай и преступник по многим статьям.       – Преступник? Нет, я слышал, что он вроде как что-то где-то взорвал, но неужели всё настолько сложно? Хотя, кажется, Квакити говорил, что его даже собирались повесить…       – Да. Вилбур Сут известен как человек, организовавший восстание в королевстве Эсэмпи и создавший новое государство внутри него. А после проигрыша в выборах сошедший с ума и взорвавший своё детище. Насколько мне известно, он и сейчас иногда убивает, но уже на благо рода. Как впрочем и Техноблэйд… Фактически Вилбур преступник и крайне… Эм-м… В общем, если бы не был Майнкрафтом, то уже давно сто раз был приговорён к смертной казни… Псих со справкой и высшим дозволением на убийства… Пока не перейдёт определённых границ, его никто трогать не будет. Главное не забыть заплатить родственникам жертв или не убивать тех, из-за кого может начаться слишком большой кипиш. В остальном Вилбур Сут-Майнкрафт фактически легальный убийца-подрывник, как бы странно это не звучало…       – Блять… – стонет Томми в живот старшего.       Теперь ему хочется отношений с братом только больше. Ему всегда нравились клиенты бандитской наружности или поведения. Под такими можно было притвориться жертвой нападения, а Томми с самого начала чертовски заводили мысли о насилии над собой. Ему часто грезилось, как он выйдет в коридор их спального крыла, и его поймает и изнасилует какой-нибудь гость откровенно бандитской наружности… И эти мысли были скорее приятными, чем не очень. В таком случае он по крайней мере не подставлялся чужакам сам…       Он явно больной, если мечтает быть изнасилованным, и при этом желательно преступником, и теперь ещё желательно старшим братом…       – Блять, я ёбаный извращенец… – почти воет младший.       – Все мы ненормальные и это норма для нас, – спокойно поддерживает блондина Дрим. – Карл готов трахать себя игрушками день на пролёт, если ему прикажут. Сапнап обожает, когда его унижают или порят. Тюббо, если ты ещё не понял, не против поиграть роль мебели или трахнуть себя той же ножкой стула, лишь бы деревянного. А я сам с лёгкостью прогнусь под любое желание своего хозяина за заслуживающую того цену… Хоть порка, хоть самые грязные и отвратительные практики, хоть откровенные пытки… Если это станет ценой за мою относительно спокойную жизнь без необходимости обслуживать сотни разных лиц, то я готов в прямом смысле слова на всё… Твоё влечение к преступникам и тайные желания быть изнасилованным в купе с возможным инцестом не такая уж и проблема… Думаю, это одно из самых невинных наших расстройств…       – Блять… – на этот раз усмехается Томми, осознавая всю глубину того пиздеца, в котором они все застряли из-за своего воспитания в качестве шлюх.       – Все мы ненормальные и это норма для нас, – вновь повторяет Дрим, пожимая плечами. – Просто говори словами через рот, а не бегай от своих проблем. Если так невмоготу, то напиши письмо, где расскажешь все свои грязные фантазии, а потом случайно забудь или оброни его так, чтобы оно досталось Вилбуру. Как вариант. Но словами проще, а ты у нас не слишком хорош в письме или окольных путях достижения цели. Если честно, я даже не совсем понимаю, как ты за всё время работы так и не вышел из комнаты, позволив кому-нибудь из гостей себя трахнуть. Твоё желание порой было слишком очевидным, и я, честно говоря, даже ожидал, что ты не продержишься долго…       – Ты это ещё в Цветочном доме понял?       – Конечно.       – Ты обычно много молчишь…       – Много знаю и много храню, потому и молчу.       – Ты странный.       – Мы все не без греха…       ***       Томми всё ещё чертовски стыдится своих желаний, но Дрим плохого не посоветует… Поэтому парень возвращается к прежнему образу, чтобы не выглядеть как безголовая девчонка таскающаяся за красавчиком Вилбуром, и идёт к брату. Помимо политики тому нравилась ещё и наука, и потому в подвале у старшего из братьев Майнкрафт была самая настоящая лаборатория. Почти всё своё свободное время мужчина проводил именно там.       Поэтому одним вечером блондин тихо пробирается в помещение, ища брата. Негромко окликивает… Пытается найти среди сотен столов, заваленных до самого потолка какими-то бумагами, реагентами или сложными системами стеклянных трубок… Бредёт всё дальше и дальше. Пока не спотыкается и не проваливается в какое-то углубление, наполненное чем-то липким и относительно жидким. Он весь мокрый. Весь покрыт этой странной слизью… И блять у него похоже появился очередной кинк, ведь теперь безумно хочется чтобы жидкость пропитала одежду, обрисовывая каждый изгиб его тела…       «А потом пришёл Вилбур и увидел всё это бесстыдство… Все липкие пузыри, что образует слизь при каждом его движении…»       – Блять, – шепчет подросток, старательно отгоняя подобные мысли.       Он оглядывается в поисках пути наверх, обратно в бесконечные коридоры из столов, однако бортики достают ему до подбородка, когда парень встаёт в полный рост… И все руки липкие и скользкие, так что ему даже на мгновение не удаётся взяться за край дыры, где он застрял. Лестницы нет. Стула, что он мог бы затащить сюда чтобы выбраться нет… А ещё помещение полутёмное и лишь сейчас в голову приходит мысль, что возможно Вилбура здесь и не было, ведь его брат любил чистоту и свет и ни за что бы не стал сидеть в полу-тёмном подвале… Он долбоёб…       – Вилбур, – кричит Томми в слепой надежде на спасение. Он чувствует как внизу живота собирается напряжение от перспективы встретиться с братом в подобном виде… Однако также неприятно понимать, что он фактически беспомощен и нуждается в спасении… Опять… – Вилбур! Прошу, скажи, что ты здесь! Вил! – почти в отчаянии кричит подросток, когда долгие минуты ожидания так и не прерываются ничем кроме тишины…       На глаза наворачиваются слёзы от собственной беспомощности… Вот почему он всегда попадает в такие ситуации? Почему его всегда нужно спасать? Почему другим всегда приходится вытаскивать его задницу из проблем, в которые он загоняет себя своей тупостью и слишком уж длинным языком…       Он вспомнил, как их с Тюббо похитили. Этому виной тоже был его язык. Мальчишка заболтался, оттаскивая друга подальше от родителей на оживлённой торговой площади, доказывая очередную глупость…       Это всё его вина, сколько бы он не отрицал это… Он – ходячая проблема… Вот зачем такой как он нужен Вилбуру? Он просто постоянно попадающий впросак младший брат. Очередная причина для головной боли и не более… Почему он вообще влюбился? Почему решил, что его общество будет интересно такому умному, красивому, сильному, удивительному человеку, как Вилбур?!       Подросток пытается сделать шаг, очередную попытку схватиться за край, однако лишь поскальзывается и падает на задницу… Благо хоть слизь чуть смягчает удар, и он не чувствует боли в копчике… Взгляд опускается на ноги и блондин замечает холмик на собственных штанах…       – Блять-блять-блять… – со слезами на глазах хнычет Томми, садясь на колени и зажимая предательски вставший член руками. Он знает, что сейчас пламя на его щеках и шее обращается в кривые яркие красные пятна. Ему часто говорили, что его румянец выглядит просто отвратительно… От этого становится только горше, однако возбуждение продолжает нарастать… – Блять… – подросток сгибается, почти касаясь лбом слизи перед собой. В последний момент только думает, что с мокрыми волосами будет выглядеть ещё более жалко, и замирает на каком-то расстоянии от слизеобразной жижи…       Липкость ощущается по всему телу и уже начинает пропитывать одежду, проникая к коже… Влага скользит меж половинок, дразня давно не девственную дырочку… Так хочется хотя бы подрочить…       Рука уже тянется к ширинке, и в этот момент в подвале включается свет, освещая как оказалось белую слизь. Он весь будто измазан в сперме…       – Томми, ты здесь? – слышится нерешительный голос Вилбура, что явно сомневается в присутствии здесь младшего.       Стыд на щеках становится ещё ярче…       – Вилбур! – по-детски плаксиво зовёт Томми, плюя на то, как неприятно это для него звучит. Он ведь взрослый парень. Почему он всегда выглядит и звучит так жалко?       – О, звёзды, Томс, ты где? Я тебя обыскался! – слышатся торопливые шаги по бесконечным коридорам из столов… Это место почти лабиринт, хотя для Вилбура здесь, вероятно, есть какой-то порядок…       – Я не знаю. Здесь оказалась дыра с какой-то жижей, и я споткнулся и упал. И мне не выбраться. Пожалуйста, вытащи меня отсюда, – всё ещё со слезами на глазах зовёт Томми и через пару минут стыдливо глядит в яркие тёплые тёмно-карие глаза брата…       – Ну, и что ты натворил… – печально тянет Вилбур. – Оно ведь было почти готово. А теперь всё белое… – недовольный взгляд скользит по слизи, что лишь в углах этой странной дыры всё ещё сохраняет нежный розоватый оттенок, что медленно сходит на нет.       Томми стыдливо опускает взгляд, не замечая как тут же хищно блестят алым глаза шатена, что уже не разочарованно, а откровенно жадно скользит по изгибам юного тела, покрытого липкой жидкостью, будто спермой…       Глупый мальчишка и подумать не мог, что стеклянный секционный потолок над всей лабораторией мог быть прозрачным с другой стороны, позволяя хозяину этого места наблюдать за всеми его действиями…       – Ладно уж, ничего не поделаешь, – вздыхает старший, вновь возвращая на лицо обеспокоенность и лёгкое недовольство. Он умел играть. И умел находиться в нужном месте в нужное время… А ещё прекрасно умел планировать и управлять людьми… Впрочем Дрим ему не мало помог в этот раз… Вилбур был уверен, что жених его сына куда умнее и наблюдательнее любого из них, но при этом явно недооценивает свои умения и не стремится их использовать для своей выгоды…       Вилбур притаскивает стул и спускает его в дыру, немного брезгливо помогая Томми выбраться наружу. Он поддерживает тонкое тело в своих руках, с одной стороны желая получить больше, а с другой в отвращении от необходимости запачкаться о слизь, покрывающую младшего с ног до головы. Однако Томми в любой момент может вновь проскользнуться, и Вилбур заталкивает свою брезгливость куда подальше, уводя младшего брата в специально обустроенную здесь в подвале ванную комнату… Вернее здесь было множество тестовых помещений, и почти во всех имелись раковины и подобия туалетов… Впрочем конкретно эта комната была самой чистой и оттого любимой, и её можно было использовать как полноценную ванную комнату… Стены со столами и дверью прикрывались специальными опускающимися стёклами, что позволяли хоть полностью затопить большую часть пространства, при этом уберегая исследователя от влаги…       Вода легко смывает всю липкую жижу, оставляя подростка в совершенно мокрой одежде, в которой он вскоре начинает дрожать. Здесь тепло, однако влага всё равно остывает сильнее и воздействует на блондина…       Вилбур тяжело вздыхает и начинает раздевать младшего брата, старательно игнорируя неловкие попытки отговориться или оттолкнуть его, а также возбуждённо стоящий член Томми… Он просто ничего не говорит и не делает с этим. Будто такое норма…       Старший снимает с себя тёплое пальто, что «не успел снять» после возвращения домой. Стирает с него жижу, не моча материю целиком, а лишь оставляя немного влаги, ведь слизь ещё не успела пропитать ткань. А затем накидывает то на младшего, укоризненно вглядываясь в виноватые смущённые яркие голубые точно чистое летнее небо глаза…       – Томми, почему ты это сделал? Ты ведь знаешь, что я не люблю, когда кто-то лезет в мою лабораторию.       – Прости… Я думал… Я хотел поговорить и не мог тебя нигде найти…       – Поговорить? – Вилбур застывает изумлённо хлопая ресницами. – Разве ты не обиделся на меня за что-то? Ты в последние дни только и делаешь, что избегаешь меня. Я подумал, что ты хочешь побыть один, ведь ты отказывался говорить, что произошло. Я что-то сделал не так? Чем-то обидел? – в словах слышится искренне волнение, и от этого младшему ещё гаже на душе…       – Прости… Это не ты виноват… Это… Это со мной что-то не так… Прости…       – Томми, Томми, Томми, – улыбается и качает головой Вилбур, притягивая к себе младшего и мягко обнимая того за плечи. Если он коснётся талии, то точно сорвётся, а ещё совсем не время… – Ты ведь знаешь, что можешь мне всё всегда рассказать. Старший братик Вилби, всегда будет рядом, – с лёгкой издёвкой тянет шатен и смеётся, когда младший краснеет ещё сильнее и начинает кричать и вырываться из объятий брата… Томми ненавидел свой язык и тот момент, когда назвал старшего брата Вилби… Это произошло ещё в детстве, но менее смущающим не ощущалось, заставляя парня каждый раз вспыхивать будто спичка…       Одно из самых яркий воспоминаний, что не смогло погаснуть даже в борделе… Не было цвета, только звук. Однако настолько чёткий, что казалось будто кто-то рядом смеётся на несколько голосов, пока младший старательно отнекивается от невольной оговорки…       ***       Томми так и не решается рассказать. Он снова прячется в женском облике, изводя себя одиночеством или молчаливой компанией Дрима, что понимающе не обращает на него внимания, просто машинально перебирая мягкие локоны. Он продолжает помогать Тюббо с его проблемой, но больше не просит помощь в ответ, заставляя своё тело желать близости всё больше и больше…       Как-то раз после обеда Вилбур зовёт его в свою лабораторию. Сегодня у них всех выходной и срочных дел не предвидится. Поэтому Томми стискивает кулаки и идёт вниз по ступеням. Отказать на прямую просьбу он не может…       – Рад, что ты всё-таки пришёл, Томс, – улыбается Вилбур, уводя младшего за собой. Юбка путается в ногах, и Томми может только молиться, чтобы смазка, текущая по бёдрам даже сквозь затычку, не пропитала ткань и не позволила запалить его похотливое противное тело…       Они заходят в очередную комнату для экспериментов, видимо… Посередине стоит странный стул, а вдоль одной из стен расположены столы и шкафы с книгами, записями, реактивами и прочими приспособлениями…       Старший указывает на сидение, но это может стать слишком большой проблемой:       – Спасибо, я постою…       – Ты присядешь, – настойчиво говорит Вилбур и, не слушая возражений, тянет младшего к стулу, с силой усаживая на твёрдое сидение.       Вернее, это почти кресло. И весьма странное. Задница проваливается в дыру, в то время как он скорее не сидит, а опирается бёдрами о широкую перемычку меж подлокотниками. Он чувствует как предательская влага пропитывает ткань… Блять…       Вилбур отходит, предварительно придавив младшего взглядом, так что Томми больше не пытается встать. Да и это значило бы засветить свой мокрый похотливый зад…       – Как ты помнишь, на днях ты испортил мне весьма ценный эксперимент, – тянет мужчина, а подросток вздрагивает от воспоминаний и чёртовой смазки, которой становится ещё больше… Как скоро она просочится сквозь юбку и начнёт капать на пол под креслом? – Поэтому я надеялся, что ты хотя бы извинишься, однако…       – Но я извинялся! – тут же возмущённо подскакивает младший, получая скептический, мгновенно остужающий его пыл взгляд старшего.       – Ты извинялся не за это, а за то, что влез без спроса в мою лабораторию, и за то, что заставил меня думать, что я в чём-то перед тобой провинился. Поэтому я не могу сделать ничего иного как наказать тебя.       – Но это была случайность!       – И тем не менее она стоила мне достаточно дорого, – небрежно отмахивается Вилбур и обходит кресло… Блять-блять-блять! – О… Томми… Что это у нас? В тот раз я подумал, что это побочный эффект от слизи, но теперь? – горячая рука с длинными пальцами касается влажной ткани, надавливая и ощущая твёрдость игрушки, которая по идее не должна была выпускать из его вагины постоянно текущую смазку…       – Э-это… Это не то, о чём ты подумал… – смущённо бормочет Томми, пытаясь встать, однако вторая рука шатена тут же давит на плечи, не позволяя этого… – П-пусти…       – Что такое, Томс? Разве вы не играете вместе с Тюббо? Ты ведь можешь попросить об этом того же Дрима, если тебе недостаточно…       – Это… Я… – Томми даже не знает как объяснить, что он хочет именно Вилбура и считает неправильным в такой ситуации заниматься сексом с кем-либо ещё… Тем более не с Дримом, который с каждым днём, казалось, выглядит всё эмоциональнее и счастливее…       – Томми… Ты был очень плохим мальчиком, разве нет? А плохих мальчиков нужно наказывать… Знаешь, отец в прошлом часто использовал весьма специфические методы… Однако мне даже понравилось… Почему бы не попробовать что-то подобное?       Вилбур промолчит про то, что это была скорее попытка отвлечь его от уже не слабо заинтересовавших юного психа взрывов, переводя энергию в менее разрушительное сексуальное русло… И на какое-то время это даже сработало… Однако всё же не навсегда…       Подросток только тяжело дышит, до белизны вцепляясь в подлокотники бледными пальцами…       – Сначала нужно будет избавиться от одежды… Мы же не хотим ничего запачкать в процессе? Хотя ты и так уже достаточно развёл грязи…       Вилбур развязывает шнуровку на спине и спускает с нешироких плеч светлое бело-голубое платье… Грудь сама собой вываливается наружу, сверкая возбуждённо торчащими сосками… Уродливый яркий пятнистый румянец тут же расползается по щекам, шее и груди, немного заходя на плечи…       – Какая прелесть, – тянет Вилбур и рывком поднимает младшего с кресла, резко и быстро стягивая платье вниз, немного застревая на пышных бёдрах… – Звёзды, Томс, ты просто прекрасен, однако меня смущает насколько у тебя широкие бёдра. Они ведь такие в обоих обликах… – обеспокоенно тянет Вилбур, у которого в мужском обличии были узкие бёдра и достаточно широкие плечи…       Томми просто не знает, что говорить, и потому покорно позволяет себя раздеть, зябко обхватывая руками плечи… Грудь он не привык прикрывать и потому скорее наоборот приподнимает… Плоский животик и худые руки и ноги ему не особенно нравились. Однако стройные девушки отчего-то считались куда более симпатичными, чем полненькие… Среди аристократов… В Цветочном доме для секса всё же предпочитали выбирать пухляшек вроде Лаванды, Хризантемы или Манжетки…       Он сжимает бёдра и прикреплённую с помощью ремней игрушку, наоборот лишь дразнящую его лоно…       – Хм-м… Думаю, эту штуку мы оставим. Если тебе так удобно было с ней ходить весь день, то я бы не хотел давить на тебя слишком сильно, – тянет Вилбур, а младший задыхается от сладкой дрожи, когда тонкие пальцы скользят по его бокам, слабо щекоча… – Постой так минутку, – спокойно фактически приказывает старший и отходит куда-то к столу.       Томми хочется любопытно обернуться, и он это делает, однако видит лишь спину, что-то делающего на столе Вилбура…       – Маленький непослушный мальчишка, – с тяжёлым вздохом качает головой Вилбур, резко оборачиваясь и ловя любопытный взгляд младшего.       Он прерывает своё занятие и отходит к другому шкафу, хотя Томми всё равно не может понять, что именно он делал. Корень какого-то растения? Однако там было ещё много всякой мелочи, а не только неровная коряжка с частично снятой шкуркой. Вилбур возвращается с мягкими наручниками с недлинной цепочкой между ними. Руки скованы, однако этого слишком мало чтобы реально причинять неудобства. Растерянный взгляд Томми встречается с задумчивым Вилбура:       – Сядь-ка на пол. Не бойся, Томс, он не холодный. Под плиткой есть подогрев, так что тебе не стоит бояться простуды. Я не собираюсь отключать отопление в этой комнате, – старший толкает младшего вниз, и тот опускается на колени, оставляя скованные руки на ногах. Слова шатена звучат так, будто он может в мгновение ока превратить эту комнату в холодильник. Впрочем, блондин не удивится, если это действительно так…       Вилбур возвращается к своему занятию, а после несёт в руках небольшой светлый корешок. Сантиметров десять длиной, с неочищенной более широкой частью, за которую и держится старший. Он узкий и самый обычный на первый взгляд, поэтому Томми легко позволяет себя наклонить и вставить этот самый корешок в легко расходящуюся дырочку анала…       – Хороший мальчик. Можешь ведь, когда захочешь… – довольно улыбается Вилбур и отходит к столам подальше, перебирая какие-то бумаги.       Томми хлопает ресницами, ощущая в заднице слабый немного неприятный зуд, однако это всё. Чего Вилбур хотел добиться таким наказанием? Просто унизить? Но его старший брат вовсе не похож на человека, что любит унижать кого-то подобным методом. Вилбур куда больше любит словесные кружева, умея всего парой слов опустить своего оппонента так, что тот сбежит, позорно поджав хвост, или сорвётся, навлекая на себя проблемы…       Подросток и сам не замечает, как начинает ёрзать на месте от всё усиляющегося жжения в анале. Он внимательно сосредоточенно наблюдает за Вилбуром, стараясь не обращать внимания на своё тело. И осознание приходит лишь тогда, когда из горла вырывается плаксивый стон, а задница прижимается к полу, стараясь то ли протолкнуть корень дальше, то ли найти способ избавиться от него…       – Ч-что? Вилбур, что это? Почему это так жжёт? – хнычет Томми пытаясь дотянуться до своего зада, однако он привычно тянется с двух сторон, что не позволяют сделать цепочки и далеко не сразу вспоминает, что можно просто повернуться в одну сторону… – Вилби… – плаксиво тянет младший, сам не замечая использования ненавистного прозвища.       Он наконец начинает соображать и уже тянет руки назад, однако старший брат быстро оказывается рядом, не позволяя достать обжигающий нежные стенки корень:       – Нет-нет-нет. Томми, это наказание, и ты должен выдержать его полностью. Ты не можешь его просто достать.       – Но мне не нравится! Это больно, Вилби, всё внутри будто горит… – стонет Томми от слабых волн удовольствия, что проходятся по его телу из-за затычки в вагине. Однако зад всё ещё горит, щиплет мелко и сильно, так что подросток не переставая двигает бёдрами…       – А разве наказание должно быть приятным? Терпи, Томми. Ты многое натворил за последние пару недель…       – Пожалуйста, Вил… Братик, не надо… Мне правда… Пожалуйста… – младший едва осознаёт свои слова. Ему просто хочется избавиться и от возбуждения, и от жжения. В один момент ощущений просто становится слишком много, ведь Вилбур ещё начинает потирать с силой сжимая и оттягивая его соски… Из горла вырывается сладкий стон, и Томми уже не может сказать, чего он хочет… С одной стороны жжение неприятно. С другой это лишь провоцирует его тело на более острое восприятие, что приносит с собой острое болезненное удовольствие…       – Ты был очень непослушным мальчиком, Томми, – шепчет на ухо младшему Вилбур, лаская достаточно большую мягкую грудь, пока подросток в соответствии со старыми рефлексами оставляет руки в воздухе, будто действительно не может ими двигать… – Прощение ещё нужно заслужить… – почти поёт старший, отходя и любуясь прекрасной картиной. Глаза аллеют, и он не желает этого более скрывать.       Вилбур торопливо притаскивает простой стул и ставит его перед Томми, усаживаясь и разводя ноги. В паху виднеется ощутимый бугор. Старший не был маленьким ни ростом, ни в том самом месте и мог гордиться своим достоинством.       – Что ты сделаешь ради прощения? – тянет Вилбур, вглядываясь в жалобно искривленный брови, приоткрытый рот и мутный взгляд. Про то, что ниже, лучше лишний раз не думать, а то он просто сорвётся и трахнет младшего, а так будет неинтересно… Имбирь – дивное средство, как раз подходящее для таких похотливых шлюшек, как его милый младший братец…       Томми на коленях подползает ближе, скулит и трётся щекой о внутреннюю сторону бедра, пока ладошки почти скромно касаются ног его старшего брата. Он готов на всё, что угодно. Правда, уже не понимает, что желает не избавиться от жжения, а наконец получить желанный член…       – Давай, малыш, сделай старшему братику приятно, – провокационно тянет шатен, поглаживая мягкие локоны.       У блондина просто отключаются мозги. Он понимает, что перед ним всё ещё Вилбур, его старший брат. Что он не в борделе. Он не Адонис, а Томас Тамия Майнкрафт, ребёнок одной из самых влиятельных семей Империи и мира в принципе. Однако старые привычки приходят сами собой… Взгляд кратко опускается на ноющие от ранее грубых ласок соски…       Парень всхлипывает от жажды, что изводит его без конца и края. Приподнимается, торопливо расстёгивает штаны старшего, доставая толстый длинный чертовски привлекательный член. Язык сам тянется к уретре… Он обсасывает головку, будто самую любимую конфету… Однако у Томми другие планы, и он с тихим стоном отрывается, поднимаясь ещё выше и зажимая ствол между грудей. Их как раз хватает для этого. Блондин поднимает на довольно стонущего брата откровенно влюблённый взгляд. Кадык старшего дёргается, когда тот тяжело сглатывает, откидывая голову назад. Томми вновь смотрит вниз, думая лишь о том, как шикарно смотрится этот член между его сисек и как сильно ему хочется заполучить тот в анал или даже в пизду. Он вовсе не против отдать свой первый раз Вилбуру… Вернее хочет только его…       Томми вынужден чуть приподниматься каждый раз, сжимая свои груди сбоку ладонями, цепочки между которыми как раз хватает на то, чтобы удобно ухватиться. Он старательно двигается вверх вниз, лаская член старшего. Хочется оторвать руки, позволить иметь себя, приласкать наверняка просто восхитительно тяжёлые яйца, однако Вилбур просто гладит его по волосам. Младший фыркает и тянется головой вниз, языком провокационно задевая с каждым движением кончик члена и иногда даже умудряясь огладить губами головку. Он чувствует напряжение и предоргазменную пульсацию и ускоряется, поддаваясь настойчивой руке и опускаясь горлом на член. Ладони на мгновение всё же касаются яичек, довольно взвешивая и перебирая пальцами бархатные мешочки. Горло легко расслабленно пропускает в себя длину, ощущая густую влагу, толчками высвобождаемую из члена и стекающую по задней стенке…       Томми старательно глотает всю сперму, не выпуская изо рта столь желанную игрушку, однако в один момент всё же приходиться отстраниться, ведь дыхания откровенно не хватает. В итоге блондин заходится кашлем, дрожа и опираясь ладонями на колени старшего…       Пара минут и Вилбур за подбородок поднимает голову младшего, вглядываясь в мягко трепещущие мокрые устало прикрытые ресницы и всё ещё приоткрытый, тяжело дышащий рот… Одна рука устремляется за спину подростка и тянет слабое тело выше, смыкая их губы… Обветренные искусанные от одиночества и жажды Томми и мягкие Вилбура… А ведь казалось, что должно быть наоборот…       – Хороший мальчик, ты заслужил награду, – вновь поёт Вилбур на этот раз прямо в губы, и Томми не может сдержать сладкого довольного стона, когда жгущий нутро корень покидает его анал, куда тут же мягко проникают длинные пальцы. Он чувствует как ослабляются застёжки бондажа и искусственный широкий фаллос вываливается из него, тяня за собой липкие густые дорожки. – Какой милый малыш… Ты же хочешь получить член старшего братика глубоко в свою мокрую бесстыдную пизду? Или ты хочешь, чтобы я вытрахал из тебя всё дерьмо через задницу? Ну же, малыш… Братик ждёт…       – Пожалуйста, – скулит Томми, переминаясь с ноги на ногу и сжимая бёдра в надежде получить хоть какую-то стимуляцию. – Вилби, пожалуйста… Дай мне… Дай мне свой прекрасный член. Войди в меня, разрушь меня, пожалуйста, Вилби. Братик, прошу, трахни меня… – молит Томми, используя все слова что приходят на ум. Только бы получить желанное наполнение…       – Какой милый пошлый малыш, – мягко тянет Вилбур и встаёт, опрокидывая младшего на спину. Мужчина быстро стягивает с себя свитер и штаны, первый сворачивая и подкладывая под голову блондина, а вторые вешая на спинку стула, что отправляется куда-то в сторону. – Такой послушный, такой податливый, такой хороший мальчик.       – Братик, пожалуйста… Да! – кричит в голос Томми, когда крупный член потирается о мягкие влажные набухшие будто от помпы губки. Блондин скулит от того, как его дразнят, но держит руки над головой, ведь ему не развешали тянуть те к желанному твёрдому телу…       – Мой… Скажи, что ты только мой, Томми. Отныне и навсегда ты будешь шлюхой своего любимого старшего братика. Скажи это!       – Я… Я шлюха старшего братика. Вилби. Я шлюха Вилби, – послушно повторяет младший, и чувствует долгожданное давление и лёгкое скольжение в нежных стенках. – Да, да, да! Братик, пожалуйста. Вилби… Прошу, Вилби… Я люблю тебя, пожалуйста… Я правда люблю тебя… – плачет Томми, ощущая давление на матку, а после движение дальше. – Блять… – это в сотни раз лучше любой игрушки… – Пиздец, ты, блять, так глубоко…       – Маленький развратный мальчик. Ты такая похотливая милая шлюшка, верно, Томми? Не бойся, братик тоже тебя очень любит. Томми просто нужно быть хорошим, и братик будет трахать тебя столько, сколько нужно. Маленькая похотливая сучка… – Вилбур стонет, глубоко входя в лоно младшего. Так горячо, мокро и даже узко…       Младшие не использовали игрушки, что могли бы пройти в матку, и потому та была плотной и крепкой, сильно сдавливая член старшего в себе, в то время как остальные стенки были скорее мягкими и лишь слабо ласкали его естество…       – Да, я – сучка Вилби. Твоя маленькая шлюшка. Пож-жа-а-а-а, – стонет Томми, когда Вилбур толкается в первый раз и тут же берёт быстрый почти животный темп, втрахивая младшего в пол. Тонкие музыкальные пальцы до синяков сдавливают широкие, но худенькие бёдра и тонкую талию. А блондин только и может что невразумительно стонать, под старшим…       Шатен тяжело дышит, продолжая шептать непристойные, но такие приятные прозвища…       Томми – шлюха, но такой он только для Вилбура. Его пизда принадлежит только его старшему брату. Его задницу и рот может трахать кто угодно, но влагалище останется только для того, кого он любит всем сердцем…       ***       Стройное светлое тело, покрытое синяками, спокойно лежит на мягких простынях. Томми жарко и он скидывает одеяло, сильнее прижимаясь к крепкой широкой груди Вилбура…       Шатен улыбается и гладит своё маленькое сокровище по спине и заднице. Теперь сколько бы младший не трахался со своим другом, его единственным светом навсегда останется только его любимый старший брат… С родителями Вилбур поговорит сам. Он и так семейное разочарование. Грехом больше, грехом меньше… Главное, что в один момент Филза и Кристин получат внуков, которых смогут воспитать нормальными людьми, а не психами и шлюхами…