BDream

      – И что же? – нахально ухмыляется златокрылый, сжимая мягкий зад Карла, наклонившегося, чтобы поправить платье Сапнапа.       – Хозяин! – возмущённо-довольно тянет бесстыдник, оборачиваясь к Квакити и провокационно толкаясь назад.       – Вы и дальше будете так заигрывать, или мы уже поедем? – недовольно ворчит Сапнап, складывая руки под грудью. По другому просто не получалось – у него были слишком уж впечатляющие формы. – Ещё немного и мы опоздаем.       – Ничего страшного. Нас могут подождать. К тому же… – лукаво ухмыляется Квакити, вызывая у младшего довольно странные чувства. – Я уже отправил письмо о том, что мы не приедем…       – Что?! Но вы же сами настаивали! – тут же вспыхивает Сапнап, зло сжимая кулаки.       – Это был единственный способ вынудить тебя обратиться в женский облик и одеться в это платье, – просто пожимает плечами златокрылый и довольно переглядывается с Карлом, что знал всё с самого начала и сейчас уже нагло проникал руками под подол, скользя по мягким бёдрам брюнета.       – Карл! – возмущённо выкрикивает Сапнап, когда ощущает всего за пару мгновений оказавшиеся у лона пальцы, что легко проскользнули по влажной ткани… Теперь старший точно знал, что он возбудился от наблюдения за их играми.       Они не встречались. Не имели фактически никаких отношений. Просто Карл вызвался принять друга на пути в летнее поместье Хало, где тот должен был провести некоторое время, стараясь привести своё здоровье в порядок. А Сапнап согласился остаться на несколько дней… В один момент Квакити предложил посетить вечеринку у одного из своих партнёров, и младший согласился. Это был новый опыт, и он не хотел его упускать. А необходимость носить весь вечер весьма красивое платье была скорее приятным бонусом, нежели неудобством, как должно было бы быть. В конце концов он долгое время был шлюхой. Он привык вести себя как женщина. Ему нравились красивые платья и украшения. Нравились мягкие изгибы своего собственного тела, с которыми в родительском доме он тайком играл по ночам…       Сапнап верил Карлу и потому рассказал о своей проблеме. О том, что не может нормально спать, не кончив хотя бы раз, причём именно в женском облике…       И, вероятно, это тот выход, что придумал его друг. И Хало не мог сказать, что он против. Господин Невадас действительно был красив. А ещё богат, хитёр и успешен…       Неудивительно, что Хиро всё же позволили Карлу остаться с ним. Такой зять был весьма неплохим приобретением даже для крон-герцогов. К тому же, в последнее время Хиро всё больше отдалялись от Тейкенов, что занимали ведущие позиции во всех отраслях жизни империи. Нужна была новая кровь. Кто-то, кто станет работать на благо рода Хиро… И Квакити подходил по всем фронтам… Однако он конечно же не хотел становиться марионеткой в руках высшей аристократии… Поэтому Карла обручили с Невадасом, обещая тому полноценный титул крон-герцога и огромное приданное, а взамен прося занять одно из мест в Великом Совете, выступая от имени семьи Хиро. То есть он действительно становился частью семьи в данном случае скорее жены, но при этом сохранял свою фамилию и независимость, действуя исключительно в своих интересах и зарабатывая в первую очередь свою собственную репутацию. В этом случае Хиро получали что-то лишь опосредованно, однако в нынешней ситуации и этого было достаточно… Все знали, что Невадасам покровительствуют Хиро. И потому чем успешнее будут действия Квакити, тем больше почёта получит не только он, но и те, кто привёл его в совет…       – Карл, прекрати, – Сапнап отступает на шаг назад, так что шаловливые влажные пальцы выскальзывают из-под юбок, и шатен тут же довольно тянет их в рот, наслаждаясь слабым вкусом солоноватой слизи. Алые пятна расползаются по щекам и шее брюнета, когда он понимает, как это выглядело со стороны… Одна рука опускается сжимая юбки над промежностью, а вторая почти до боли впивается в бок. Лицо пылает, а глаза старательно пытаются смотреть в окно, а не на двух весьма симпатичных и приятных ему людей, что находятся совсем рядом.       – Ты очень красивый, Саппи, – ласково тянет старший, поднимаясь и подходя вплотную, а затем обходя настороженного брюнета сзади.       Руки тянутся к не слишком тонкой талии, с удовольствием сжимая мягкий жирок. В борделе им запрещалось заниматься физическим развитием, так что даже несмотря на не слишком хорошее питание, некоторые из них всё ещё были довольно пухленькими. Вернее скорее аппетитными, ведь лишним весом это язык никак не поворачивался назвать. Так, например, у Хризантемы, Манжетки и Лаванды были весьма пышные формы, причём везде. В то время как Ирис, Календула и Адонис были наоборот худенькими без единой лишней складки, только грудь и попка были мягкими и достаточно крупными, всё остальное было тоненьким и хрупким, но всё же не нездорово тощим…       – Ты и сам знаешь, что каждый клиент, если ты ему понравишься, не раз такое скажет, – закатывает глаза Сапнап, а после смущённо-недовольно шипит, вцепляясь в чужие запястья. Руки шатена быстро переместились на огромные мягкие груди, сжимая те в тонких длинных пальцах.       – Нет. Это другое, – качает головой Квакити, присоединяясь к своему жениху и опуская бесстыдные ладони на мягкие бёдра, до которых весьма непросто достать сквозь всё эти юбки. – Ты очень красив и внешне, и внутренне. На тебя и любые твои действия приятно смотреть. Твой голос приятно слушать, даже если ты кричишь или ругаешься. Твои слова всегда честны, открывая твои мысли, что идут неведомыми для меня лично дорогами. Рядом с тобой приятно находиться. Приятно даже просто молчать…       – Прекратите, – смущённо бормочет Сапнап, а потом тихо пищит и замолкает, чувствуя весьма однозначное желание обоих женихов, что прижимаются к его телу с двух сторон. Золотые глаза нерешительно вглядываются в чёрные напротив…       – Станешь для нас третьим? – ухмыляется в ответ Квакити, приближая своё лицо к чужому и почти касаясь губами губ.       – Зачем? – шепчет Сапнап, даже ослабляя давление на запястьях Карла, что мгновенно начинает мять мягкие холмы прямо сквозь платье. Брюнет морщится, от давления, однако отказывается проявлять голос, упрямо прикусывая губу и опуская возмущённый взгляд на бесстыдные руки. Будто так можно было от них избавиться…       – Потому что ты нам обоим нравишься? – мягко фыркает Квакити, возвращая к себе внимание младшего и говоря почти в его губы.       – Это странно… – хмуро тянет Сапнап, ощущая как его грудь наконец-то оставляют в покое, однако это не причина для радости, ведь теперь шатен опускается на колени, задирая юбку и касаясь руками бёдер, большими пальцами задевая текущую промежность…       – Ты же веришь мне? – слышится лукавый голос Карла, и младший тяжело выдыхает…       – Верю, – через несколько мгновений произносит Сапнап и чувствует, как Квакити приникает к его губам. Наглые руки поднимаются на талию, пока сам Хало уже давно незаметно для себя опустил ладони на чужие плечи.       – Тогда просто позволь нам сделать это. Тебе понравится. Не едь никуда. Останься с нами. Мы всегда приласкаем и утешим тебя. Всегда согреем. Всегда поймём… – искушающе тянет Карл, и Сапнапу ужасно хочется подчиниться…       Впрочем… Почему бы и нет? Он всё равно уже никогда не сможет разочаровать своих родителей больше. Скеппи было всё равно, а вот Бэд был категорически против любых сексуальных отношений сына, когда тот робко поинтересовался возможностью встретиться со своими друзьями… Он говорил, что ему тяжело привыкнуть к нормальной жизни, но демон был уверен, что нужно просто терпеть, и однажды всё пройдёт… А Скеппи не хотел больше спорить с упёртым супругом, да и по большей степени ему было наплевать на всё, что не касалось его напрямую. Он бы с лёгкостью разрешил Сапнапу хоть вновь продавать своё тело, если бы тот захотел, и потому изначально был отстранён невыносимым иногда демоном от любых дел, связанных с сыном, разве что кроме обучения демонологии… По сути летнее поместье Хало было небольшим домиком вдали от цивилизации, откуда Сапнапу было бы просто некуда бежать. Рядом только несколько верных рыцарей и пара служанок, что скорее скрутят его в смирительную рубашку и оставят так отходить от возбуждения, хоть целыми днями напролёт. Это было фактически их основной задачей. «Не допустить развращения наследника», – как открытым текстом сказал Бэд, игнорируя возмущённый взгляд сына, неспособного что-либо сказать или сделать из-за заклятий молчания и паралича… Благо уже, что ему позволили по пути погостить пару дней в Лас-Невадас у Карла… Не иначе как демон наивно надеялся, что эти двое живут мирной семейной жизнью…       – Я… Вы ведь меня не отпустите? – почти жалобно тянет брюнет, однако это не вопрос, а скорее просьба. Он безумно не хочет в то место, где ему долгие полгода придётся провести, сходя с ума от возбуждения…       – А мы должны? – мягко усмехается Квакити, целуя мягкую щёку и вглядываясь в недовольный, но какой-то излишне загнанный золотой взгляд.       – Не знаю я! – взрывается Сапнап, выпуская слёзы и сильнее вцепляясь в чужие плечи. – Я ничего не знаю, понятно! Я не хочу ехать в это чёртово поместье! Не хочу полгода сидеть там, сходя с ума от недотраха! Не хочу, чтобы меня каждый раз обездвиживали, стоит только прикоснуться к себе «неподобающим» образом! Мне уже было достаточно этого в пути! Если бы они знали, что вы не против третьего, то ни за что бы не позволили остаться со мной наедине! Отец просто не понимает, что я не могу иначе. Мы уже не нормальные. Это не исправить воздержанием… – ноги подкашиваются, однако две пары рук крепко держат младшего за талию, не давая упасть и позволяя опираться на себя… Карл выбрался из-под юбки ещё после того робкого нерешительного вопроса, что для его знающего уха прозвучал слишком выразительно. Тон Сапнапа почти кричал об одиночестве и страхе. А у этого вспыльчивого, бесстыдного и упрямого парня его добиться было практически невозможно… Он был слишком горд, чтобы проявлять свою слабость подобным образом… Чтобы плакать в руках мужчин, один из которых фактически незнакомец для него…       – Тш-ш… Всё хорошо, Саппи… – мягко тянет Карл, целуя убранные в сложную высокую причёску чёрные волосы младшего. – Мы никому тебя не отдадим… Хочешь, каждый день будем трахать до невменяемости… – мягко усмехается в конце шатен, бережно поглаживая пальцами талию ближе к бёдрам.       – Тебе не нужно никуда уезжать, – тихо продолжает Квакити. – Я смогу договориться, и ты станешь для нас равным мужем. Уверен, Скеппи вполне будет доволен, если мы просто пообещаем ему однажды предоставить внуков для обучения… А Бэд перебесится. Он часто перегибает палку, а потом сам изводится, пока не срывается и не бежит извиняться. Сколько бы он ни пытался быть порядочным и человечным, он всё ещё демон, и многое ему просто чуждо. Он ставит внешние приличия во главу угла, надеясь, что так на него не станут каждый раз коситься, ядовито обзывая демоном… Он боится, что из-за произошедшего и того, что тебе просто необходима сексуальная ласка, кто-нибудь обязательно начнёт болтать, называя тебя «демонским отродьем»… Это уже произошло во время Новогоднего бала… Там оказался кто-то, посещавший некогда Цветочный дом и узнавший тебя… Мы все видели, как Бэд тогда был зол… Наверное из-за этого он был столь категоричен и жесток по отношению к тебе…       – Ты так уверен? – робко поднимает заплаканный взгляд Сапнап, вглядываясь в чёрные твёрдые глаза напротив.       – Я хорошо этих двоих знаю… – кивает златокрылый. – Уверен, всё будет именно так.       – … Спасибо… – Сапнап пару минут вглядывается в Квакити, а потом облегчённо выдыхает, опуская голову на чужое плечо.       – Теперь ты только наш, Саппи, – мягко тянет Карл, расстёгивая верхнее платье…       Младший брюнет только усмехается, отстраняется от златокрылого и легко скидывает с себя верхний слой одежд. За ним сразу же идут несколько юбок, отбрасываемых на стул неподалёку, а потом на теле остаётся только тонкое нижнее платье, панталоны, чулки, туфли и нижнее бельё…       Туфельки легко соскальзывают с ног. Карл вновь забирается под юбку, хотя она достаёт едва ли до середины бедра, стягивая с младшего панталоны. Квакити легко подставляет златоглазому брюнету ещё один стул, на который тот сразу же садится, позволяя чужим рукам стягивать с себя ещё и чулки…       – Ты ведь не против кое-чего пожёстче? – уточняет Квакити, вертя в руках неизвестно откуда взявшийся стек.       Взгляд Сапнапа наполняется жадностью. К боли от тоже привык. Его слишком часто отправляли в комнаты с зельями исцеления или даже регенерации… И по ней он скучал не меньше, чем по сексу…       – Вижу, что не против, – мягко усмехается Квакити, а Карл с улыбкой стягивает с младшего оставшееся платье, оставляя на смуглом теле лишь белоснежное бюстье и стринги… Нижнее бельё для друга старший подбирал с особым вниманием… Хотя сейчас трусики уже были чертовски мокрыми…       Обе бывшие шлюхи улыбаются и молчат. Они понимают друг друга без слов. Карл сбрасывает с себя костюм, оставаясь в жгуче-красном кружевном нижнем белье, что тут же наполняется богатством его женской формы. Сапнап встаёт на специальный, как оказалось, стол, позволяя закрепить ноги в ремешках у разных сторон, а руки поднять и заковать за спиной, прикрепляя к потолку… Немного неудобно, что грудь столь сильно оттягивает вес вниз, приходится сильнее напрягать ноги, чтобы руки не ныли, будучи вывернутыми…       Стек тут же скользит по пышным бёдрам, по которым иногда проходится короткая дрожь предвкушения.       – Ах, Карл, ты конечно тоже прекрасен, однако я не могу не восхищаться Сапнапом, – улыбается Квакити, ненадолго отвлекаясь чтобы поцеловать старшего.       – Саппи считался вторым по красоте в Цветочном доме. Я тоже был вторым, однако лишь потому, что он начал работать только после моего ухода.       – Верно. Дриму всё равно ни один из нас не сможет составить конкуренции. Он просто идеален во всём… – фыркает Сапнап… К сожалению последние слова звучат скорее печально, вызывая у женихов вопросы.       – С этим что-то не так? – недоумённо уточняет Квакити. Он никогда не считал, что Сапнап способен на столь похоронный тон. Карл же только молча хмурится, любопытно склоняя голову на бок.       – Это… Когда нас забирали, выяснилось, что Госпожа Роуз была матерью Дрима. Однако она изначально растила его именно как шлюху. Вроде как мстила его отцу, что отказался на ней жениться.       – Вот так да… – качает головой Квакити. Для него это не так важно как для двух других. Он просто поражается людской злобе. Да, он и сам не святой, однако уж к своей-то крови можно было быть поснисходительнее? А судя по тому, что рассказывал Карл, этому Дриму там вообще доставалось едва ли не больше всех.       К тому же ему прекрасно известно какого это – быть ребёнком несбывшихся амбиций. Его мать также ненавидела своё дитя. Повезло, что отец в один момент всё же забрал его, ведь он был единственным его ребёнком и нужен был для продолжения дела и рода. Поэтому Квакити – граф, а теперь уже и крон-герцог Невадас, а не бесфамильный крестьянин из какой-то захолустной деревеньки…       – Какой ужас. Как она могла так с ним поступить?! – переживает Карл, опуская руку на живот, а через пару мгновений сжимая её в кулак. Он бесплоден. Врачи сказали, что скорее всего из-за множественных половых связей с разными партнёрами… Однако он знает, что это из-за того раза, когда противозачаточные для элифов не сработали, и Хозяйка заставила его выпить сразу десяток доз, чтобы избавиться от зародыша… противозачаточные зелья были в раз двадцать дешевле, чем для прерывания беременности… По крайней мере в Каллоно было так… Об этом знал только Дрим, и он никого не подпускал к старшему почти три недели, пока тот наконец не смог встать на ноги. Проблемой тогда был не выкидыш, а передозировка, что едва не свела шатена в могилу… Однако теперь Карл наконец понимал, насколько сильно на самом деле это по нему ударило… Вернее, в мужском облике он ещё мог попытаться кого-то обрюхатить, а вот сам зачать дитя уже точно бы не смог…       Квакити замечает этот жест, но молчит. Он знает о проблеме своего жениха, но его никогда не волновало продолжение рода. А детей он вообще не хотел. Слишком много проблем, учитывая его положение. Иметь супруга уже было опасно в первую очередь для этого самого супруга. Не мало конкурентов с радостью бы избавились от Карла, если бы знали, что он не просто удобная собственность владельца казино, да секретарь, но ещё и жених. А теперь следовало быть ещё осторожнее, оберегая сразу двоих. Впрочем так будет легче, когда у них всё же появятся дети от Сапнапа. Двое бывших шлюх вполне смогут справиться с ними сами. Где-нибудь подальше от опасности. Пока Квакити продолжит своё дело, не беспокоясь о жизнях своей семьи…       Однако настроя даже такие новости не испортят. Поэтому уже совсем скоро Карл вновь оказывается за спиной Сапнапа, довольно поглаживая сочащуюся влагой щель и дырочку над ней, которую тоже следовало как следует смочить. Пальцы ловко проникают в оба прохода, растягивая и вырывая из горла брюнета сладкие довольные стоны.       Стек слабо похлопывает по бёдрам, проводит по животу и груди. По шее, касаясь щеки. Затем вновь следует вниз. Чуть более сильные хлопки приходятся на груди, что волнисто колышутся от ударов и рывков Сапнапа, сопровождающихся стонами болезненного удовольствия. Квакити может долго так изводить своего партнёра. Однако удобно, что в любой момент можно подозвать к себе Карла, входя во влажную щель шатена или насаживая на свой член его горло… Хорошо, когда их трое…       Карл отходит, оставляя лоно и зад друга в покое, и переходит к верхней части тела, расстёгивая бюстье и освобождая грудь и рёбра. Рот шатена тут же приникает к одному из сосков, точно он жаждущий молока младенец, в то время как рука тянет за второй сосок, достаточно жёстко выкручивая напряжённую плоть.       Мокрые от смазки ноги дрожат, а когда бёдер касается жёсткий хлёсткий и невероятно сильный удар, Сапнап не может сдержать крика, выгибаясь и трясясь в короткой агонии. По идее следовало бы начать с разогревающих слабых ударов, однако Карл предупреждал, что в этом нет необходимости, и они способны сразу начинать с достаточно высокого уровня.       – Какой прекрасный звук, – довольно тянет Квакити, вслушиваясь в тяжёлые вздохи и всхлипы, что последовали за таким прекрасным криком. – Я не переборщил? – тут же уточняет он. На плоти стремительно наливается краснотой прежде чуть посветлевшая полоска кожи, однако крови или разрывов всё же нет. В конце концов он бил ремнём, а не стеком, что мог бы порвать нежную плоть. Хотя и крайне сильно, не в силах сдержать своей жестокой стороны. С Карлом он так поступал исключительно под слабым обезболивающим, однако Сапнап был куда более вынослив и подобное приносило ему скорее удовольствие. Извращённое, но удовольствие…       – Садист и мазохист сошлись. Между ними блеснула искра. Вспыхнуло пламя. И мазохист оказался наполнен своим любимым видом удовольствия… – шутливо возвещает Карл, вглядываясь во влажные, но довольные глаза Сапнапа и приоткрытый рот, из которого текли слюнки. Пальцы легко проникают в горячую полость, собирая дополнительную смазку и заодно наслаждаясь работой умелого язычка, а затем опускаются вниз, вновь проникая в лоно и без жалости массируя клитор, так что Сапнап начинает извиваться и выть от касаний к чувствительной точке.       – Идеально, – с улыбкой подтверждает Квакити и наносит ещё один удар уже по заднице, вновь сотрясая прекрасное смуглое тело перед ним в болезненно-приятной дрожи. Ещё один чуть ниже. Ещё ниже. Один сверху, едва не соскальзывая с мягких холмов, что колышутся от каждого удара.       Карл не прекращает своего занятия, возвращаясь к соскам, а второй рукой теребя клитор младшего, что не способен произносить осознанные слова, лишь изредка, выкрикивая имена своих «мучителей»…       Ещё несколько ударов, что ровным слоем, один к одному покрывают бёдра… Квакити – мастер в подобном. Порка – его любимое занятие, просто обычно он использует её в качестве пытки и выбирает куда более опасные орудия. Однако подобное ему тоже очень нравится… Сексуальные пытки куда более чувственны и приятны, чем обычные. Особенно когда пытке подвергается кто-то, кто тебе нравится, а этот Хало Невадасу был очень даже симпатичен. Иначе бы он никогда не согласился на предложение своего жениха «помочь» его другу…       – Прекрасно, – улыбается Квакити, глядя на результат своей работы, спустя ещё несколько минут порки. Сапнап устало извивался в своих оковах на самой грани оргазма, однако Карл ловко ловил ту самую грань, отступая и перемещая руку на живот, и, лишь когда младший чуть остывал, возвращался вновь.       Златокрытый откладывает ремень, проходя взглядом по полкам шкафа с игрушками. Дверцы были непрозрачными, поэтому ранее Сапнап ничего не заподозрил, когда Карл пригласил его переодеваться именно в эту комнату, а не к себе.       – Карл, не хочешь наполнить нашу прелесть чем-нибудь? Я был бы не прочь посмотреть со стороны на то, что ты можешь с ним сделать.       – Всё, что угодно? – любопытно уточняет Карл отрываясь наконец от уже болезненно ноющих сосков.       – Абсолютно. Стоп-слова, кстати, будем менять или оставим привычные?       – Пускай как всегда. Сейчас ещё думать над чем-то новым, – кривится Карл.       За все эти годы рядом со своим хозяином парень несколько раз отказывался от смены стоп-слов. Они использовали те же, что и в Цветочном доме, хотя Квакити предлагал перейти на систему светофора. В конце концов грани использования стоп-слова «цветы» были достаточно экстремальны, означая что они уже просто на грани безумия от боли и/или удовольствия. Такие дали могли не слабо навредить здоровью, а златокрытый вовсе не хотел подобного, опасаясь сорваться и переборщить.       Это также одна из причин, по которой он сейчас отходит и усаживается на диван. Галстук-бабочка летит в сторону. Пуговицы покидают петлички одна за другой, пока насыщенно-бордовая рубашка не оказывается полностью распахнула. От ремня он уже избавился ранее, поэтому остаётся только ширинка и нижнее бельё, которое владелец казино снимает полностью. На нём остаётся только провокационно распахнутая рубашка.       Взгляд Сапнапа скользит по крепкому подтянутому телу златокрылого. Крупный член буквально заставляет его глотать слюнки от желания почувствовать его в себе. И плевать во рту, в заднице или в пизде. Он по любому может. Может зажать между бёдер. Может ласкать ступнями или руками. Может полностью обхватить грудями. Может потираться о него любой частью своего тела… Однако он связан и способен лишь смотреть со стороны, слабо скуля от желания…       Чёрный взгляд встречается с жаждущим золотым, однако в нём нет насмешки, только понимание и довольство… Впрочем вскоре Квакити зло усмехается, а Сапнап кажется плывёт от этого ещё сильнее…       – Саппи, ты такой красивый в этих трусиках… – мягко тянет Карл, сдвигая бесполезную тонкую полоску в сторону и впихивая в анал и лоно две маленьких вибропули, что тут же начинают слабо вибрировать. Будто в насмешку он возвращает тонкую полоску обратно похлопывая друга по красным от недавней порки половинкам. – Давайте не будем их снимать? – уточняет он у Квакити и получает кивок и широкую улыбку своего жениха. – Отлично.       Шатен обходит брюнета на столе и подставляет ко рту кляп в виде короткого светлого фаллоимитатора, что тот послушно берёт, позволяя застегнуть два ремешка за головой и почти на макушке. Они немного неприятно давят на сложную причёску из смоляных кудрей, однако это не критично. Скорее дополнительное неудобство, что только заводит сильнее.       – Разве нужно? – хмурится Квакити, ведь так младший не сможет остановить их при необходимости.       – Не волнуйся, я присмотрю за ним. Грани мы не перейдём обещаю. Он способен выдерживать самые жестокие игры, что только можно представить без лишения его частей тела. Меня обычно к таким клиентам не отправляли для этого была парочка старших, а вот Сапа очень даже. Поэтому даже если мы порвём или запорем его в хлам, это не станет чем-то слишком страшным для него. Главное потом зелье исцеления дать, чтобы не умер от потери крови, – спокойно объясняет своему жениху Карл, с ласковой улыбкой поглаживая мягкие изгибы тела друга.       Вопросительный чёрный взгляд обращается к спокойному золоту, и Сапнап согласно кивает. Квакити верил своему любимому, но просто был не уверен, что можно зайти настолько далеко… Впрочем это даже лучше… Набор розог уже давно валялся без дела… А Карл бы такого не выдержал, ломаясь уже на паддлах… Впрочем в руках Невадаса даже стек мог довести жертву до невменяемости… Да и даже если не сейчас, то потом точно можно будет попробовать… Теперь он просто обязан договориться со Скеппи как можно быстрее…       Соски сжимают специальные прессы, которые шатен осторожно затягивает, чутко наблюдая за реакцией друга. А после на них цепляются крупные тяжёлые колокольчики, будто у коров…       – Какая прелесть, – громко ядовито смеётся Квакити, заставляя брюнета краснеть от стыда и в то же время улыбаться сквозь кляп. – Хм-м… Тебе нравится унижение? Как интересно… – всё же озвучивает свои выводы Невадас, получая красноречивое подтверждение в виде смущённо отведённого взгляда и ярко пылающих щёк.       – Ах, Саппи, я и не подозревал, что ты у нас так хорошо в роль шлюшки вжился, – тут же насмешливо подхватывает Карл, заставляя друга возмущённо фырчать. Впрочем Сапнап был упрям и старательно сдерживал стоны, что всё равно становились всё более заметны…       Бесстыдные руки поглаживают мягкие бёдра и усиляют вибрации внутри младшего. Хотя это не выглядит особо действенно, зля шатена, что недовольно щурит глаза, воспринимая это как вызов. Он усиляет вибрацию до максимума, однако это заставляет младшего лишь слабо извиваться и тяжелее дышать…       – Значит так… – рассерженно тянет Карл и ослабляет натяжение верёвки, удерживающий руки брюнета, так что теперь тот почти касается колокольчиками на сосках стола. Слышен глухой звук, будто корова неспешно бредёт по полю, тревожа свой колокольчик… Очередная волна стыда прокатывается по Сапнапу, когда двое его знакомых смеются над этим звуком… А он-то думал, что уже ничего не сможет ввести его в краску…       – Боже мой, из тебя выйдет просто отпадная тёлочка… Быть может, нам стоит заняться твоей грудью, пока мы действительно не сможем тебя доить? Думаю, тебе бы подошёл такой образ, – ухмыляется Квакити, провоцируя новую волну смеха и стыда.       – Зачем так скучно? Саппи способен на большее, – насмешливо тянет Карл, играясь с силой вибраций в младшем. – Как думаете, насколько огромная у него дыра, вместо зада? Стоит ли мне попытаться открыть её на максимум? – спрашивает он у жениха, получая довольный смех в ответ:       – Вперёд, детка. Разъеби его как следует.       – С радостью! – почти поёт Карл, резко выдёргивая из младшего вибраторы и откладывая их на тумбочку. Густая смазка тут же привлекает внимание: – Ты течёшь как последняя сука, Саппи, – насмешливо тянет шатен, проникая пальцами в дырку друга и с удовольствием рассматривая слизь на них, а после пробуя на вкус и довольно стоня от слабой соли…       Старший вновь отходит к шкафу, предварительно развязно чмокнув мягкую красную половинку. После недолгих раздумий он просто достаёт ведро, скидывая туда целую кучу фаллосов, анальных шариков и прочего. Даже если не использует всего, по крайней мере не придётся ходить тысячу раз туда обратно.       Первым тугой дырочки анала касается достаточно крупный шарик, легко проскальзывающий вовнутрь. Палочка толкается дальше. Второй, третий, четвёртый шарик и всё мало.       – Блядь, Саппи, ты чёртова сука. Как можно быть настолько растраханным, что с тобой даже поиграть нормально нельзя? – рассерженно выдёргивает бусины Карл, сильно ударяя ладонями по заду друга.       Сапнап не может сдержать возмущённого мычания, тут же замолкая и краснея, когда одновременно глухо звенят колокольчики на сосках. Новая волна смеха проходится по женихам. «Он просто прелесть», – проскальзывает одна мысль на двоих, отражаясь в обмене блестящих взглядов. Чёрном и ярко-фиолетовом.       Недовольство старшего сходит на нет, и он уже куда внимательнее решает, что использовать дальше…       В растраханный анал младшего отправляется крупный тяжёлый стеклянный шар…       – Карл, подожди! – обеспокоенно зовёт жениха Квакити, ведь достать шарик будет невозможно. Только сам Сапнап сможет его вытолкнуть, а от этого вполне можно запаниковать.       – Всё хорошо, Хозяин, правда, – успокаивает жениха Карл, заталкивая шар глубоко в испуганно замычавшего и задёргавшегося Сапнапа. – Саппи, ты ведь не против?       Младший замирает от вопроса, обращённого к нему, а после со всхлипом мотает головой.       – Вот видите, всё будет нормально. К тому же он достаточно широк, чтобы я мог просунуть в него обе руки и просто достать его. Но будет, куда интереснее, если ты вытолкнешь его сам… – довольно урчит Карл, быстро переключаясь на многообещающий тон, что заставляет младшего напрячься и попытаться выдавить шарик наружу.       Стекло показывается из анала брюнета, позволяя разглядеть яркие красные стенки толстой кишки, однако не выходит, проваливаясь обратно и вызывая у того недовольный стон.       Квакити слабо ласкает свой член с жадностью наблюдая за изгибами желанного тела. Напряжением в попытках избавиться от инородного предмета внутри. Стонам разочарования, когда ничего не получается… А Карл громко ярко смеётся, нагло заталкивая шарик обратно, когда тот всё же выскальзывает на мгновение наружу. Шатен достаёт ещё один шар, оглядываясь шальными насмешливыми сиреневыми глазами на своего хозяина и жениха. Вторая стекляшка толкается внутрь, вызывая возмущённое мычание и глухой звон, однако Сапнапу это уже не так важно. Сколько можно ему мешать с его задачей?!       Женихи смеются, а младший продолжает бесплотные попытки, каждый раз недовольно дёргаясь и мыча, когда Карл заталкивает шарики глубже. В конце концов тот запихивает в брюнета ещё три, заставляя того раздражённо выть. Будь он в мужском обличии это скорее всего приносило бы только удовольствие, простата и все дела. Однако он был в женском, и потому шарики скорее раздражали и дразнили, ведь в главной дырке было совершенно пусто!       Впрочем, Карл достаточно чуток и потому ловко впихивает в момент кипения младшего в его лоно крупный ребристый фаллос, от чего тот тут же подскакивает, глухо взвизгивая и мыча от долгожданного удовольствия. Однако это не длится долго, и желанное наполнение исчезает, вновь вызывая чистое возмущение.       – О, звёзды, на это можно смотреть вечно, – довольно смеётся Квакити. – Хватит его мучить, детка, дай уже что-нибудь покруче.       – Конечно-конечно… – тут же улыбается Карл, ловя первый легко выскальзывающий из анала друга шарик и тут же откладывая его подальше…       Вновь пустая дырочка рассерженно подмигивает шатену, вызывая новую волну унизительных насмешек в сторону кайфующего от этой грубости Сапнапа…       Карл быстро перебирает игрушки, довольно вскрикивая, когда находит что-то действительно стоящее на его взгляд. Несложная система ремешков, к которой можно прикрепить сразу два фаллоса. Шатен без сомнений выбирает самый большой, диаметром в добрый десяток сантиметров для анала, и семёрку для другой дырочки, закрепляя их на нужных местах. Первый длиной наверное под сантиметров тридцать, а второй чуть больше десяти, чтобы лишь дразнить матку, но не проникать в неё. Впрочем его Хозяина, да и самого Карла природа одарила куда лучше, так что Сапнапу ещё придётся потерпеть их проникновения… По крайней мере под длине так точно… Квакити был под тридцать, может даже больше, а Карл отставал ненамного, так что младшего они смогут заполнить по самое не хочу…       Фаллосы проникают в податливые скользкие дырочки, после чего шатен безжалостно застёгивает крепления, оставляя друга просто наполненным, но без необходимого движения. Когда Сапнап это осознаёт, отходя от приятного давления внутри, он не может сдержать разочарованного мычания, уже намеренно тряся грудью. Если его парням нравится называть его коровой, то он не против. Он и правда весьма жирный. Особенно по сравнению со стройным тонким Карлом и жилистым мускулистым Квакити. Сапнап мягкий и рыхлый, где ни возьмись. В мужском обличии он конечно такой же красивый и подтянутый как Невадас, но сейчас-то он в женском. Сейчас он действительно, что та корова, которая только и годна, что на молоко да мясо. Ну и ещё на вынашивание потомства…       Глаза ожигают злые слёзы от этого нелестного сравнения себя с другими. Он ведь и правда вовсе не хорош в науках, которые не понимает от слова совсем. А родовая демонология – это вообще ужас и кошмар. Такая заумь, что ему страшно было даже слушать короткие разговоры родителей на эту тему. Только и годится, что для секса и беременности. Шлюха, как и есть. Правильно он туда попал. Другого места с его мозгами и темпераментом всё равно не найдёшь… Тупой и похотливый, как течная сука…       – Саппи. Сапнап. Хризантема. Всё хорошо, не надо плакать, – настойчиво обеспокоенно зовёт брюнета Карл, уже освободивший младшего от кляпа и ласково стирающий со щёк злые горькие слёзы. Даже использует его цветочное имя, что всё же пробуждает брюнета от его самокопания, однако заставляет заплакать ещё горше, ласкаясь к мягким заботливым рукам старшего. – Что такое, Саппи? Я переборщил?       – Нет… – шепчет брюнет, не в силах открыть глаза и посмотреть на друга.       Он не хочет видеть красоту Карла. Не хочет завидовать лёгкости, тонкой талии, плоскому животику, отсутствию единой лишней складочки… Карл идеальный. Даже Дрим куда приятнее смотрится, чем он, хотя также достаточно пухленький в женской форме. Про бесстыдных мальчишек Тюббо и Томми вообще стоит молчать. Блондин тонкий и гибкий будто лоза с прекрасными крупными формами и приятной узкой талией. А шатен толстенький, но какой-то невероятно уютный, упругий и приятный, а не как он бесполезно мягкий… К тому же младшие весьма умны. Он слышал как об их успехах говорили на том приём, в то время как его родители могли только молчать, на его «успехи». Он даже читать нормально не научился за эти полгода. Про его кривое письмо, которое при всём желании не разберёшь, и просто отвратительные навыки счёта вообще стоит молчать. А ведь это всего лишь база, доступная каждому ребёнку! Конечно он также слышал о проблемах Тюббо, что оказался дислексиком и потому сильно отставал от всех них. Однако у него хотя бы была причина! Сапнап просто был тупым, не в силах заставить свои мозги работать не в сторону секса. А как он завидовал Фанди? Худощавый, но с приятными небольшими женскими формами. Яркие волосы, идеальная кожа, прекрасный багаж знаний…       Вот почему он такой неудачник… Некрасивый, толстый, да ещё и глупый…       Квакити отвязывает верёвку, что выворачивала руки Сапнапа назад, однако оставляет те связанными за спиной.       – Что такое, наша милая коровка? – мягко, уже без прежней злой усмешки улыбается Квакити, поглаживая мягкие кудри и разбирая остатки причёски. Чёрные локоны густыми блестящими волнами струятся по плечам, спине и груди младшего. – У тебя такие красивые волосы, настоящее богатство… И глаза точно золото… А ещё так приятно касаться твоих мягких изгибов… У Карла вообще почти не за что взяться, а в тебе можно утонуть… – ласково говорит Квакити, будто понимая всё, что сейчас творится на душе у Сапнапа.       На последнее замечание старший недовольно фырчит, утыкая лицо брюнета в свою грудь, однако это лишь вызывает смех со стороны Невадаса и скептический взгляд, от которого Карл краснеет и недовольно ворчит:       – Ну я же не виноват, что меня природа не одарила такой красотой… Саппи самый красивый из всех, кого я знаю. Честно, он мне даже больше Дрима нравится. Тот всегда какой-то фальшивый, будто и не чувствует ничего совсем. А Саппи живой и яркий, точно пламя. Куда мне до него. Тощий, да кривой, куда не взгляни. Болтливый, да надоедливый… – расстроенно бурчит Карл, хмурясь, опуская голову на плечо друга и позволяя тому опуститься на своё. – Саппи всегда знает, когда и что нужно делать, а я вечно попадаю впросак. Постоянно что-нибудь да испорчу. А ещё он сильный. Очень сильный. Вы же видели его в мужской форме? Так вот он – единственный из нас такой без каких-либо тренировок! Вообще мечта… И кубики пресса ровные, и мышцы такие красивые под кожей… Звёзды, просто картинка, а не парень. Мужчина мечты с обложки ПлейБоя… – почтит с обидой тянет шатен, слабо всхлипывая. Он и сам не заметил как заплакал…       Он тоже завидовал Сапнапу. Завидовал его красоте и силе. Завидовал мягким пышным формам, которые было приятно держат в руках. Завидовал смуглой коже, сиявшей здоровьем, в отличие от его бледной, из-за которой он сам себе напоминал моль. Завидовал чёрным густым кудрям, ведь свои светло-русые он вынужден был обрезать, чтобы те казались достаточно объёмными, завиваясь в некрупные неровные кудряшки, что едва удавалось уложить в сколько-нибудь адекватную причёску. Завидовал ярким светлым глазам, что в отличие от его бледно-фиолетовых выглядели как настоящие драгоценности, а не как помятая мокрая ткань или каша из небрежно помятых лепестков сирени…       – По мне вы оба прекрасны по-своему, – легко усмехается Квакити.       Он уже давно понял, что все бывшие цветы были скорее женщинами, чем мужчинами, когда это касалось психики. Они ценили красоту своих тел и свой ум, а также силу тел партнёров и отношение к себе. Сапнап умом не блистал и на вкус многих мог показаться слишком толстым, зато был невероятно сильным и выносливым, будто настоящий демон, а не элиф. Карл же был умён и очень тонок, всё ещё имея приятные округлости в нужных местах, однако мог иногда становиться слишком раздражающе-говорливым, а в мужской форме был слишком тощим и хрупким, чтобы приносить пользу в более тяжёлом труде.       – Сапнап, ты просто прелесть. Нам нравятся твои формы и мягкость. Это очень приятно. К тому же ты всё ещё очень лёгкий, так что это не полнота, а форма твоей силы как элифа. Не помню точно, но я как-то читал что-то подобное. Сейчас не вспомню, но думаю ты ещё сможешь найти. Нам приятно смотреть на тебя и касаться тебя. А твоя физическая сила меня также поражает в приятном смысле слова, – серьёзно спокойно проговаривает Квакити, поглаживая спину и плечи младшего. – Карл, ты тоже прекрасен. Чтобы говорить так много и при этом складно, нужно очень быстро думать, а это сложно. К тому же ты очень хорош, когда это касается выявления пределов. Я бы не смог уследить за тем, что он может принять, а что нет. И твоё тело тоже очень приятное для глаза. По-другому. У тебя очень изящные линии, что привлекают взгляд, а твоя худоба лучше помогает проявить определённые виды практик. Ты ведь помнишь наш опыт с водой? Если бы ты не был бы таким худеньким, это не выглядело бы настолько классно.       – Спасибо, хозяин, – довольно улыбается Карл. Он знал, что Квакити умеет находить и говорить нужные вещи. Он ведь был владельцем казино как-никак…       – Спасибо… – шепчет Сапнап, запинаясь, ведь не знает как ему следует называть златокрылого.       – Если хочешь, тоже можешь называть хозяином. Или как тебе приятнее? – с улыбкой утоняет Квакити, касаясь губами спины. Опускает одну руку вниз и надавливает на бондаж, так что фаллосы наконец сдвигаются, стимулируя чувствительные точки и вызывая сладкий стон, от неожиданности звучащий в полный голос.       – Чёрт, простите… – тут же краснеет Сапнап. Он не любил быть громким во время секса. Ему это было неприятно. Нравилось молча кайфовать от чужих действий, лишь изредка позволяя себе неловкие тихие стоны или выкрики.       – Такая милая тихая коровка, – улыбается Карл, целуя мягкие губы друга, что тут же прикрывает глаза и весь отдаётся в его власть.       – У тебя очень красивый голос… – спокойно констатирует Квакити. Сапнап как-то им рассказывал, что не любит лишний шум, предпочитая тишину в сексе. По крайней мере со своей стороны. Ему нравится слушать себя и окружающих, а не заглушать слух собственным голосом…       – Спасибо, хозяин… – тихо бормочет брюнет, когда его губы отрываются от губ Карла.       Старший отходит куда-то в сторону, и с поцелуями подходит Квакити, лаская нежные пухлые губы и робкий податливый язык. Руки златокрылого скользят по бокам и груди. Одна сдавливает мягкие точно тесто формы, а вторая вновь надавливает на бондаж, даря столь желанное движение. Сапнап тихо едва слышно стонет ему в рот, и это ощущается по-особенному приятно…       Карл притаскивает ещё один лёгкий стол, что как раз имеет ту же высоту, что и первый. Он ставит его вплотную, перед Сапнапом и с ухмылкой забирается на него. Руки тянутся к чёрным густым волосам и младший покорно опускается, касаясь губами половых губок старшего. Золотые глаза довольно поднимаются вверх, встречаясь с шальными сиреневыми, и язык делает первое движение. Голова старшего запрокидывается, а из горла тянется слабый пока стон… Рука вплетается в чёрные кудри и надёжно занимает место на голове его друга… Язык начинает свой танец, старательно лаская вход, теребя клитор и проникая насколько получается во влажную глубину. Щёки уже влажные от смазки, что натекла на бёдра Карла, которыми тот сжимает его голову.       Квакити медлит и наблюдает за игрой своих партнёров. Член уже болезненно напряжён, однако ему нравится изводить себя подобным образом. Он великодушно прикрепляет к бондажу вибропули, выкручивая ползунок на максимум, так что Сапнап начинает сотрясаться в волнах удовольствия, постоянно прошивающих его тело. Ёрзает и тихо стонет, провоцируя Карла, которого ласкает ртом…       Невадас быстро подходит ко второму столу и голове Карла, что свешивается с её края. Рот открыт в сладких мягких стонах, так что златокрылый легко подставляет свой член, проникая в горячую полость. Карл довольно урчит, поднимая одну руку и ближе притягивая к себе жениха, так что член входит глубоко в горло, полностью перекрывая дыхание… Мгновение, второе, и Карл начинает дрожать от удушья. Ещё пара секунд и он панически бьёт ладонью по бедру человека, что наконец отпускает его, позволяя откашляться и отдышаться.       – Блять! – первым делом хрипло выкрикивает старший, сильнее вжимая в себя лицо младшего. – Саппи, блять, быстрее! – жадно требует шатен и вновь запрокидывает голову, с удовольствием втягивая в себя член своего босса.       Языки умело играются со своими «игрушками», посылая волны удовольствия по телам… Минута, другая, и Квакити отходит прочь, игнорируя жалобные скулёж лишившегося занятия Карла.       – Смочи ему как следует зад, – командует Квакити, поглаживая Сапнапа по спине и развязывая его руки и ноги.       Младший покорно отрывается от текущей дырочки старшего и опускается ниже, вылизывая складочки ануса, что легко расходятся от малейшего давления.       Квакити часто вызывал Карла в свой кабинет, наклеивал на кофейный столик посередине помещения крупный фаллоимитатор и приказывал шатену поиграть с ним. Причём именно в мужской форме, то есть разрабатывая анус. Ему нравилось под такое странное звуковое сопровождение, разбирать бумаги. Да и без подготовки входить в плотную жаркую глубину в том же лифте, пока тот ползёт с тридцатого на первый этаж, было бы неудобно…       Сапнап чувствует руки, что подхватывают его ноги и осторожно спускают вниз, а затем тянут, стаскивая парня со стола. Спина прижимается к крепкой груди, а рот всё ещё приоткрыт, стараясь набрать достаточно воздуха для дыхания. Золотые крылья точно палатка сходятся над головой, лаская кончиками перьев нежную кожу, и брюнет застывает, зачарованный красотой и этой странной лаской… Квакити не стремится полапать его, просто обнимает за талию, совершенно не обращая внимания на свой жаждущий член, что упирается младшему в зад. Они просто стоят, пока Карл скидывает с себя бюстгальтер, обращаясь в мужскую форму, так что его возбуждённый член вываливается из тоненьких кружевных трусиков, просто на просто съезжающих в сторону. Однако их он не снимает. Женское нижнее бельё на телах элифов в любом обличии смотрится просто убойно. Это признают все трое.       – Руки на стену и раздвинь ноги, – командует хриплым от возбуждения шёпотом прямо на ухо Сапнапу Квакити и выпускает брюнета из уютного плаща крыльев. Младший не смел их тронуть без разрешения и теперь жалел, что застыл и так не спросил можно ли их коснуться…       Смуглокожий брюнет неровным шагом подходит к стене, упираясь в ту руками. Колокольчики на сосках глухо гремят, и парень не может сдержать новой волны стыдливого румянца, сопряжённого с возбуждением. Это ощущается как унижение, быть похожим на корову, хотя он и не мог не признать, что эти животные крайне полезны. И ему нравится это колкое чувство и насмешки, скользящие в действиях двух женихов за его спиной.       Он чувствует руки на своих бёдрах. Пальцы ловко снимают бондаж, вытаскивая из него два влажно хлюпающих фаллоса. Слышатся насмешки над тем, как он течёт, и брюнет стыдливо сводит колени, горбясь и сжимая челюсть.       Ещё миг и в совершенно мокрое лоно проникает горячий член, заставляющий младшего застыть, расширив глаза от удовольствия. Он не был таким толстым как фаллоимитатор, однако был достаточно длинным, чтобы коснуться матки и основательно надавить на преграду. И при это он явно не зашёл до конца.       – Как тебе мой член, Саппи? Не правда ли неплохо? – ухмыляется за его спиной Карл, чуть выходя и вновь толкаясь вовнутрь. Головка вновь надавливает на преграду и Сапнап не может сдержаться, подаваясь назад и с удовольствием ощущая как та проходит глубже. Задница касается бёдер друга, а член внутри просто выносит все мысли из головы. Вход сжимает головку в плотных тисках, вырывая у Карла приглушённый стон. – Блять, никогда бы не подумал, что в тебе может быть настолько охуенно.       – Прелесть не правда ли? – тянет Квакити, наблюдая со стороны, но всё же подходит, приставляя своё естество к заднице Карла, что тут же податливо расслабляется позволяя члену жениха скользнуть в свой анал. – Хороший Ирис, – сквозь зубы вздыхает человек, толкаясь дальше и наталкивая старшего на младшего.       Тихий стон Сапнапа почти полностью теряется в громком несдержанном вскрике Карла.       Квакити не тормозит, медленно двигаясь, толкаясь в податливую глубину и фактически трахая обоих. Сам входит в зад Карла и толкает того в пизду Сапнапа. Паровозик, где в начале стоит их прекрасная коровка, колокольчики которой не замолкают ни на миг, как и тихое упрямое мычание сдержанных стонов. Посередине тонкий гибкий бесстыдный шатен, что то толкается вперёд в жаркую мокрую глубину, то подаётся назад, желая ощутить жениха глубже в себе. И наконец их садист-хозяин, специально растягивающий удовольствие на подольше. Впрочем это действительно уже затянулось, поэтому Квакити ускоряется, вслушиваясь в те прекрасные звуки, что не могут сдержать его партнёры. В следующий раз он обязательно трахнет Сапнапа сам. Или, быть может, всё же попробует себя в роли нижнего или среднего. Карл явно может быть полноценным активом, да и Сапнап скоро вероятно попривыкнет и станет наглее и раскованнее. У них безграничное количество возможностей, и он убедится, что времени также будет достаточно…       Толчок. Другой. Фрикции становятся всё быстрее и жёстче, так что Сапнапа в конце концов просто втрахивают в стену, ведь руки того уже не держат. Младший дрожит от оргазма, слабо сжимая в себе член Карла, что следует за ним через пару секунд, заливая влажное лоно спермой. Задница шатена пульсирует от оргазма, и Квакити также не держится долго. Ещё пару минут он двигается, перевозбуждая обоих своих партнёров, а затем наконец кончает в анал Карла…       Сегодня они никуда не пойдут. И завтра тоже. И послезавтра… А потом Квакити уедет в столицу Империи договариваться со Скеппи, оставляя Сапнапа на попечение бесстыдника Карла…       ***       – Ты уверен в своём решении? Он будет просто третьим лишним для вас, – хмурится Скеппи Хало, читая договор, что предложил ему Невадас, внезапно приславший письмо с просьбой о встрече и почти сразу же прибывший вслед. Крылья были невероятно удобны, позволяя преодолеть почти недельную дорогу за пару дней, если давать им вовремя отдых…       – Не будет. К тому же Карл бесплоден в женском облике. Сапнап просто необходим нам. А ещё он очень нам нравится. К тому же вы и сами понимаете, что идея Бэда была крайне жестока по отношению к тому, кто фактически приучен к сексу. Сапнап просто сойдёт с ума от подобного воздержания. Он уже был на грани истерики, когда приехал к нам. Вы же не хотите, чтобы он выгорел?       – Нет, – тяжело вздыхает Скеппи, окладывает листок и потирает пальцами веки, заканчивая на переносице. – Николас… Сапнап дорог мне. Мы не уберегли его в детстве и не в нашем праве ломать его жизнь теперь. Если вы готовы поклясться, – коротышка придавливает ещё одного недорослика напротив себя тяжёлым взглядом, – что не допустите его срыва и обеспечите обещанное счастье, то я отдам вам его… Однако перед подписанием, если вы не против, я всё же хотел бы сам поехать и убедиться, что он не против этой затеи. Заодно заберу и лишний эскорт.       – Спасибо, Скеппи, – улыбается Квакити старому другу.       – Просто не говори пока об этом Бэду, – качает головой демонолог, зная какой шум поднимет его супруг, когда ему станет известно об этом договоре…       – Бизнес поездка, как в старые добрые? – тут же понимающе усмехается златокрылый. В самом начале своих отношений демон и демонолог сильно не ладили, ругаясь постоянно и по любому поводу. Бэд ревновал его ко всем подряд и при этом постоянно изводил своей странной для демона моралью. И поэтому Скеппи не редко просил Квакити организовать «бизнес поездки», когда ему наконец удавалось побыть в тишине и покое где-нибудь на задворках Лас-Невадас…       – Было бы неплохо… Спасибо, Кью, – вздыхает и широко улыбается смуглокожий как и его сын брюнет…       ***       – Ты уверен в своём решении, сын? – первым делом спрашивает Скеппи при встрече с Ник… Сапнапом. От имени от рождения тот всё же отказался, предпочитая то, что дали ему Карл и Дрим, когда оказалось, что мальчик просто не мог вспомнить своё… Вернее изначально они называли его пандой за огромные тёмные круги под глазами. А потом Пандас как-то само собой преобразовалось в Сапнап, да так и прилипло к парню…       – Уверен. Я верю Карлу, как никому другому, а Квакити не ощущается как тот, кто представляет для меня опасность, – коротко кивает Сапнап, нервно потирая пальцы и стараясь выглядеть уверенно, смотря в глаза отца.       – Если когда-либо что-либо случится, ты всегда можешь рассчитывать на нас… – твёрдо произносит Скеппи, подписывая бумагу. – Я знаю, что Бэд испугал тебя своим поведением и решениями… Прошу, не вини его в этом. Он просто безумно боится за тебя… Когда тебя украли, он едва не выжег весь город от отчаяния и безысходности… Он безумно не хочет, чтобы тебе пришлось слушать злые языки аристократов, отчего когда-то невероятно мучился он сам. Это… Такая попытка защитить… Определённо не лучшая, но всё же…       – Я… Понимаю… Это сложно… Иметь семью… – опускает взгляд Сапнап, прикрывая ресницы и воскрешая в памяти образы прошлого. Наигранно-эмоционального и фальшиво-счастливого Дрима, что поначалу вообще был больше похож на куклу, чем на человека. Сияющего по любому поводу будто лампочка Карла. Злых, вредных и почти неуправляемых Томми и Тюббо… Тёплого и такого несчастного Таротту… Неловкого, испуганно топорщащего иголки, слишком невинного Фанди…       Тёплые руки мягко касаются плеч, притягивая парня к телу старшего.       – Будь счастлив, Сапнап. Прошу тебя, живи полной жизнью и ни о чём не сожалей. Не слушай чужие жестокие слова… Запоминай и говори нам, кто это был… Поверь, твои отцы с радостью вырвут пару слишком уж ненужных языков… – с отчётливой жаждой крови в голосе бормочет Скеппи, крепко обнимая сына.       – Обязательно… Папа… Спасибо тебе за всё…