Инктобер 2022 (по тайским лакорнам)

– Ты уже закончил с Дукати? – Прапай подошёл неслышно, заставив Сайфу вздрогнуть. Он поднял голову, отрываясь от проверки амортизаторов. Прапай вопросительно поднял бровь. Рядом с ним мялся его стеснительный бойфренд, Скай, кажется. – Почти, – мрачно ответил Сайфа. – Тебе нужна моя помощь? Прапай кивнул, потом снова обратил внимание на своего нерешительного возлюбленного. Тот смотрел на него строго, но с нежностью, в глазах Прапая Сайфа видел отражение этих чувств. На мгновение ему стало завидно. Прапай долго добивался своего Ская, но всё-таки у него получилось. Даже его несносный братец смирил свою гордость, влюбившись в Рейна. Мальчишка вертел им, как хотел. Люди менялись под влиянием чувств, и только он, кажется, застыл как мрамор. Сайфа вытер руки тряпкой и поднялся, кивая Прапаю. Когда они подошли к его Хонде, сигнал для первого заезда был уже дан. – До старой заставы и обратно? – уточнил Сайфа. – Ага, – кивнул Прапай и, наклонившись ближе, тихо спросил: – Как там Пхаю? – Не очень, – покачал головой Сайфа, проверяя уровень масла, – ты же знаешь наших родителей… – Думаешь они не примут Рейна? – обеспокоенно уточнил Прапай. – В конце концов примут, – вздохнул Сайфа. – Пхаю упёртый. – Рейн им обязательно понравится, - вмешался в их разговор тихий голос Ская. Сайфа поднял голову и встретился с уверенным твёрдым взглядом. Странный парень Прапая был далеко не так робок, как могло показаться вначале. – Можешь ехать, – закончил осмотр Сайфа, – но привези потом в мастерскую, – он кивнул на мотоцикл, – девочку надо прогнать на стенде. Прапай жестом показал ОК и в сопровождении своего Ская, покатил мотоцикл к стартовой полосе. Сайфа вздохнул. – Тоскуешь о юном мальчике? - раздался сзади глубокий тёплый голос. Сайфа вздрогнул, но тут же взял себя в руки, плавно оборачиваясь к говорящему. – Вам что-то нужно, Пи Чай? Какие-то распоряжения господина Пакина? Сайфа старался выглядеть безразличным, хотя каждый жест, каждый звук голоса Чая возвращал его мыслями в ту ночь, пять лет назад. Тогда он, еще молодой восторженный юнец, легко попался на крючок безмерного обаяния правой руки Пакина. Слава и сам факт того, что его единственного выделили среди всех кандидатов, допустив к проверке мотоциклов, ему и его умениям доверяли – все это кружило ему голову. К тому же сам кураж и атмосфера гонок сделали свое дело. Именно так Сайфа в свою первую ночь на гонках оказался в постели Чая. Это потом он узнал, что таких мальчиков на одну ночь у красавчика-помощника по одному на каждый день месяца. А тогда ему все казалось таким будоражащим, таким пьянящим: руки Чая на его теле, его голос – сначала дразнящий, бархатный, а на пике страсти – глухой, хрипловатый. То как Чай двигался в нем – мощно, сильно, впечатывая себя в тело Сайфы. Чай был прекрасным любовником, но ужасным возлюбленным. Сайфе понадобилось еще два заезда, чтобы избавиться от иллюзий, и полгода, чтобы перестать провожать его печальным взглядом. Ему казалось он навсегда избавился от иллюзий, но каждый раз, когда Сайфа встречался с Чаем взглядом, его сердце пропускало удар. Это злило, но ничего поделать с этим Сайфа не мог. И как назло, все пять лет им приходилось работать в тесном контакте: Пакин предпочитал улаживать дела через Чая. Сайфа ужасно переживал, но отчасти почувствовал облегчение, когда Пхаю заменил его в качестве механика на гонках. Брат был гораздо талантливее и более вовлечен в сам процесс. К тому же ему хватило ума один раз и навсегда очертить личные границы. Он был любимым механиком Пакина и это существенно упрощало ему задачу. – Разве я не могу просто поприветствовать тебя, – ухмыльнулся Чай и тихо добавил: – По старой памяти. Сайфа улыбнулся. С некоторых пор у него это получалось делать без горечи. – Если память мне не изменяет, – подчеркнуто вежливо проговорил Сайфа, – Пи Чай приветствует лишь новичков. – Он с удовольствием отметил, как сверкнули гневом глаза Чая. – А я далеко не так свеж, так сказать, лежалый товар. Он сложил руки в “вай” и обозначил поклон, с удовольствием глядя, как гневный румянец расчерчивает смуглые скулы Чая. – Ты нечасто здесь появляешься, – сквозь зубы процедил Чай, – и не знаешь, что в последнее время мои обязанности изменились. Я больше не приветствую новичков. Губы его сложились в саркастическую ухмылку, которая так не шла его лицу. – Простите, – решил оборвать этот обмен “любезностями” Сайфа, – у меня много работы. Он отвернулся, вновь сгибаясь над приборной панелью Дукати, когда что-то дернуло его за руку. Сайфа не успел оглянуться, как это что-то потянуло его в сторону огромных трейлеров, перевозивших драгоценные мотоциклы Пакина. Сайфа вскрикнул от боли в запястье. Чай оглянулся и, увидев его искаженное гримасой лицо, перехватил руку по-другому. Сайфа пытался возразить, но Чай не слушал, упорно двигаясь к своей цели. Сначала Сайфа подумал, что в чем-то провинился и теперь Чай тащит его на расправу. Но остальные охранники остались позади, никто не сопровождал их. Толчок заставил его споткнуться и упереться руками в еще теплый бок трейлера. Сзади к нему привалилось тяжелое тело Чая. – Почему? – прохрипел он в ухо Сайфы. – Почему я так зациклен на тебе? Дыхание Чая было тяжелым и горячим. Сайфа напрягся, готовясь оттолкнуть его от себя. Но следующие слова заставили его застыть на месте. – Почему не могу забыть тебя? Сайфа закрыл глаза. Тяжесть сзади пропала, большие теплые руки осторожно развернули его и коснулись лица, стирая мокрые дорожки со щек. Сайфа бессильно опустил руки, его плечи поникли, он облокотился спиной о бок машины, не в силах удержаться на ногах. Чай все еще держал его лицо в своих ладонях. Сайфа знал их нежную силу, он хотел испытать ее еще хотя бы раз. Но это разрушило бы его навсегда. Он покачал головой, потом еще раз и еще, сильнее. – Нет, нет, нет, нет… Наконец Сайфа открыл глаза. Чай смотрел на него как на драгоценность, которой не мог обладать: восторженно и печально. Когда-то Сайфа понравился ему юным мальчиком, свежим и чистым. С тех пор он отрастил волосы, обзавелся бородой и нарастил мышцы, чтобы ничто в нем никогда больше не напоминало того юного восторженного идиота, что пускал слюни на прекрасного помощника своего начальника. Сайфа год за годом выкорчевывал, выламывал его из себя. Чтобы спустя пять лет снова тянуться дрожащими пальцами к лицу Чая. Тот всхлипнул и уткнулся лбом ему в грудь.