Солнце

Том не помнил, когда в последний раз так уставал. Наверное, даже когда в Хогвартсе были экзамены, он чувствовал себя лучше. Сейчас у него не оставалось сил даже на то, чтобы доползти на кухню и хоть что-то съесть. Буквально выпадая из камина в своем доме, парень думал лишь о том, как не упасть, переступая каминную решетку. Перед глазами все плыло, тени приобретали какие-то непонятные фигуры, распознаваемые усталым мозгом как враги. Собрания Рыцарей выматывали просто нереально сильно. Хотелось спать, спать и ещё раз спать. А ещё обнимашек и тихого сопения под ухом. Том потянулся к маске, стараясь ее снять и путаясь в ремешках. Мордред, кто вообще придумал эту конскую упряжь?! — Ты сам сказал, что так маска не слетит во время боя, — вдруг раздался негромкий голос от дивана. Гонт замер, медленно соображая. — Я сказал это в слух? Гарри, сидящий на диване с кружкой горячего какао и пледом на плечах, кивнул. — Ты давно так поздно не возвращался, — задумчиво продолжает он, крутя кружку в руках. — Я и сегодня планировал вернуться пять часов назад, — с пыхтением отвечает Том, пытаясь распутать ремешки. — И что же помешало тебе осуществить это? Гарри продолжает спокойно сидеть, с насмешкой глядя на грозного Темного Лорда, сейчас не имеющего возможность даже снять маску. Нет, парень конечно мог встать и предложить свою помощь, но зачем? Пусть Том помучается. В конце концов это он, Гарри, ждал его проклятых семь часов, желая вместе попить какао и поесть собственноручно приготовленных булочек. — Сегодня вычислили шпиона, работающего на министерство, и надо было с ним разобраться, — бурчит Гонт. Гарри кивает, удовлетворяясь таким ответом на некоторое время. На комнату опускается тишина, прерываемая тяжёлым дыханием Тома, все ещё не справившегося с креплением маски. Поттер с исследовательским интересом наблюдает за своим парнем, ожидая, когда тот сдастся и попросит помощи. Но Гонт все молчит, безуспешно дёргая маску, и все же бросает это гиблое дело, начиная стягивать с себя мантию. Если честно, Поттер ждёт, что он и здесь запутается, но нет, на этот раз у Тома все получается и вот мантия летит на кресло, а сам парень плюхается на диван рядом с Гарри. — А у тебя как день прошел? — из-за маски голос не очень похож на обычный голос Тома, но парень все равно улавливает усталые нотки. — Неплохо, и уж точно лучше, чем у тебя, — хмыкает Гарри. — Сегодня нам привезли какой-то непонятный артефакт, и работы из-за него стало больше в три раза. Позвали даже нас, а ведь мы только стажёры. Том угукнул, чувствуя, как закрываются глаза под тихий голос Гарри. Парень работал в Отделе Тайн в министерстве. Точнее, проходил там стажировку. До работы с какими-то опасными артефактами их не допускали, что Тому только нравилось, ведь среди невыразимцев ходили слухи, что первыми к чему-то неизвестному отправили тех, кого не жалко. И пусть это были только слухи и в реальности никто так не поступал, но это не мешало Гонту волноваться за парня. Гарри продолжал рассказывать о необычном артефакте в виде невзрачной подвески, напоминающий по форме оплывшее солнце. О том, что от нее исходила непонятная энергия, которую он когда-то уже где-то встречал, но не помнит где. — Мне порой кажется, что я уже когда-то держал это солнце в руках, — делится Поттер, осторожно перебирая волосы, склонившего ему на плечо голову, Тома. — Но тогда оно было четким и блестящим. А ещё я помню, что оно было серебряным, а не золотым, как сейчас. Гонт пошевелился, с удивлением поворачивая лицо, закрытое маской, к парню. — Ты так в этом уверен, — фыркает он, но тут же вновь становится серьезным. — Почему? Гарри пожимает плечами, перебирая в голове воспоминания. Да, ему не кажется, он все-таки держал этот артефакт в руках, о чем он тут же сообщает подобравшемуся Марволо. Но вот при каких обстоятельствах, в памяти это не сохранилось. — Ты считаешь это важным? Поттер молчит некоторое время, вспоминая, какой переполох подвеска устроила среди коллег. — Да, это важно, я чувствую. Почему-то я уверен, что именно с этим связано мое появление здесь, — медленно кивает он. Том мгновенно сбрасывает дрёму и хмурится, или Гарри только кажется? Из-за маски не видно, но предлагать свою помощь в ее снятие он не планирует. — Но ты ведь говорил, что это все из-за ритуала? — Гонт обеспокоен. — Да, — кивает парень. — Но у меня все равно стойкое ощущение, что солнце тоже с этим связано. Правда я не знаю, как. Они сидят какое-то время в тишине, обдумывая возможные варианты. Тому кажется, что это возможно, но только если сама подвеска была как-то связана с их миром. Гарри же воспоминает ритуал, проведенный им в день Битвы за Хогвартс. Могло ли так произойти, что он не помнил части событий? Ведь он всего лишь хотел вернуться на пятьдесят лет назад и остановить Реддла от становления Темным Лордом. Гарри вдруг рассмеялся, ловя на себе недоуменный взгляд видимых из-под маски синих глаз. — Я просто вспомнил, для чего приходил в твое время, — отвечает он на не заданный вопрос. — Я хотел не дать тебе стать Волдемортом, а сейчас твоя правая рука. Парень тяжело вздыхает и утыкается лбом в плечо Тома, ощущая, как тот обнимает его. Тема прошлого была довольно болезненна для обоих. Они редко возвращались к ней после откровений на последнем курсе Хогвартса, но порой все же говорили об этом. Гарри родился в мире, где Волдеморт был безумцем и тираном, бывшим, некогда, просто брошенным сиротой. Его родителей убили, а самого отдали на попечение родственникам, не радующийся от лишнего рта. Лишь в одиннадцать лет мальчик узнал о том, что он волшебник. И с этого же возраста пошли различные испытания и столкновения с Темным Лордом. Последним днём в своем мире Гарри мог назвать Битву за Хогвартс. Спятивший темный маг приказал своим слугам уничтожить последний оплот света. А у Поттера не оставалось другого выхода, кроме как попробовать вернуться назад и постараться переубедить Реддла, когда он ещё был ребенком. Или убить. Да вот только с ритуалом что-то пошло не так, ведь когда Гарри очнулся в 1939 году в Лондоне, оказалось, что Том Реддл никакой не сирота. И даже не Реддл. В этой реальности его звали Томион Марволо Гонт. А ещё у него была любящая семья в виде родителей Меропы Гонт и Тома Гонта, а так же дяди в лице Морфина Гонта и дедушки — Марволо. Открытий было много, некоторые были приятными, некоторые — не очень. Так к последним относилась новость о том, что Дамблдор на самом деле супруг Грин-де-Вальда. А вот к приятным то, что род Поттеров признал его. Правда, как бастарда, но и на улице не оставили. Уже в Хогвартсе, куда его отправили новоиспечённые родственники, он познакомился с Томионом — сильнейшим магом на потоке и просто идеальным человеком, которому никто не мог составить конкуренцию ни в силе, ни в знаниях, ни в популярности. Пока не пришел Поттер. Со стороны было даже смешно наблюдать за тем, как поначалу грызлись два совершенно разных человека, которых объединяло только стремление к победе и умение обращаться с боевыми заклинаниями. Пожалуй, последнее было единственным, что легко давалось Гарри. Все сказывался опыт, которого тот бы предпочел не иметь. А вот в остальном, кроме, разумеется, дара постоянно влипать в разные ситуации, что Поттер не потерял даже в другом мире, все было плохо. Седьмой курс, на который пошел Гарри был для него сложнее, чем поиски крестражей. Здесь преподавались и темные искусства, и магию крови, и ритуалистику. И ещё множество ранее практически неизвестных Гарри предметов. Вот тут то Гонт не преминул опустить парня, впрочем, все же предложив тому помощь, явно рассчитывая на отказ. А Гарри согласился, удивив и слизеринца, и своих друзей-гриффиндорцев, и учителей. Сложно сказать, в какой момент с извечных споров они перешли сначала на спокойные, но оживленные дискуссии, после на совместные чертежи пентаграмм для каких-то проектов, а после и на более домашнее общение с прогулками по древним коридорам замка. Флимонт Поттер, сводный брат Гарри, с лёгкой ухмылкой провожал его каждый раз, как тот бежал на дополнительные занятия с Томом, как разрешил себя звать Гонт. Возможно, он уже тогда догадывался, чем все закончится. Практически под конец седьмого курса Том представил Гарри Рыцарям, как своего помощника и просто неприкосновенного человека. Сам Поттер до сих пор не знает точный ответ, почему так спокойно согласился стать частью организации, что в его мире ратовала за уничтожения маглорожденных. Пожалуй, главную роль в принятие решения сыграло то, что эта вселенная кардинально отличалась от его. Здесь не было первой магической войны, и Грин-де-Вальд был просто негласным правителем магической Германии, не убивая направо и налево, а наоборот заботясь о своем народе. Наверное, Гарри все же исправил все то, что хотел. Да ещё и обрел счастье и любовь бонусом для себя. Все было прекрасно, и это не могло не настораживать. И поэтому сегодня, когда он увидел эту подвеску, которая была ему смутно знакома, парень не мог не ощутить тревогу. Что бы это не значило, с этого дня ему стоит быть осторожнее. Но пока что все хорошо. Он сидит на диване в их с Томом доме, его обнимает любимый человек, а завтра у них выходной. Гарри чувствует ровное дыхание на своих волосах, обозначающее, что Гонт заснул. Осторожно отползая назад, он мягко придержал голову парня, укладывая ее себе на плечо. Белоснежная, с чернильными разводами, напоминающими змей, маска съехала на бок, но так и не соскользнула полностью. Гарри легко пробежался пальцами по ремешкам, в считанные секунды распутывая то, над чем Том бился почти десять минут. Маска отложена на быльцу дивана, а Поттер мягко оглаживает лицо парня. Счастье затапливает с головой, заставляя улыбаться и прощать опоздания и отсутствие внимания на этой неделе. Сейчас Гарри все равно на подвеску в виде солнца, ведь его солнце спит на его плече, уставшее после трудного дня.