Дом Осени

Сестра разбудила Зюйд-Вест посреди ночи. Ветрам не нужно спать, но в этом доме все притворялись людьми, и Зюйд-Вест не собиралась становиться исключением. В конце концов, недолго побыть человеком — это приятно. Жаль только, они не могут ни превращаться в поток ветра, ни призывать дожди, ни делать зверей из света. Заметив, что Зюйд-Вест проснулась, Сестра приложила палец к губам и знаками показала вставать. Её лицо и пространство на метр вокруг освещал тёплым золотистым светом причудливый фонарь в её руке, замаслившийся настолько, что в нём не было видно даже очертаний пламени. Заинтригованная, Зюйд-Вест выбралась из своего укрытия под самой крышей. Сестра осторожно спустилась, а ветер спрыгнула, приземлившись на носочки и не издав ни звука. Сестра поманила Зюйд-Вест к выходу из дома. Ветер вслед за ней выскользнула за дверь на ночную свежесть. Вдоль дорожки, по которой они спускались с утёса, начали загораться огоньки, чем-то похожие на фонарь в руке Сестры. Зюйд-Вест присела на корточки, чтобы рассмотреть их, но Сестра не стала ждать её и ушла вперёд. — Куда мы? — спросила Зюйд-Вест, нагнав её. Произнесла она это, почему-то, шёпотом. — Увидишь, — таким же шёпотом ответила Сестра, мягкими, но быстрыми шагами направляясь к лесу. Зюйд-Вест решила не продолжать расспросы. Когда они вошли в лес, огоньки из травы вдоль дорожки переместились на ветви деревьев и расселись там, как стая причудливых птиц. Зюйд-Вест тронула рубаху, где за пазухой дремал Блик. Сестра сначала вела её по проторенной тропе, а потом свернула на почти незаметную дорожку. — Это звериная тропа, — пояснила Сестра, не оборачиваясь. — Лесная улица. Огоньки согласно подмигнули ей. — Зачем ты взяла фонарь, если нам светят эти штуки? — Фонарь не для этого, — улыбнулась Сестра. Огоньки становились всё ярче, и, когда Сестра отогнула ветку, пропуская Зюйд-Вест вперёд на поляну, было светло, почти как днём. Играла тихая музыка, чем-то похожая на шелестение листьев, и поляна была полна людей… Нет, никто из них не был человеком. В свете огоньков-фонарей танцевали, разговаривали или же стояли неподвижными истуканами самые разные существа, каждое из которых так правильно смотрелось на фоне леса, будто было его частью. Хотя, почему будто? Ближе всех стоял парень с рогами, чем-то похожими на рога Хтони, но если у Хтони они были огромными, остроконечными и белого, костяного, то у этого парня гораздо более походили на оленьи — они были округлыми и рыжеватыми. Он о чём-то увлечённо беседовал с девушкой, волосы которой даже в искажающем оттенки свете фонарей виделись нежно-изумрудного цвета. Чуть поодаль Зюйд-Вест заметила заросшего мужчину с эполетами в виде дубовых листьев, дальше — стайку девушек, чьи красивые лица были обрамлены перьями, как совиные лики. Каждый из них держал в руке фонарь, подобный фонарю Сестры. — Кто они? — Зюйд-Вест потянула Сестру за рукав. — Здесь так красиво! Посередине поляны возвышалось огромное дерево, на ветвях которого устроилось больше всего огней. От него к другим деревьям, кажущимся по сравнению с ним совсем крохотными, вели гирлянды из листьев и огоньков. Из-за их света и тихой музыки атмосфера казалось нереальной, будто всё это сон. — Друиды, эльфы, нимфы, — Сестра пожала плечами. — Называй, как хочешь. Хранители леса. Местное светское общество. — Это какой-то праздник? — Зюйд-Вест восхищённо оглядывалась, одновременно желая прямо сейчас убежать и осмотреть здесь всё, и боясь разрушить хрупкую атмосферу своей суетливостью. — Я знала, что тебе понравиться. Они празднуют свою смерть, — сказала Сестра, будто это могло хоть что-то объяснить. Зюйд-Вест вопросительно уставилась на неё. — Увидишь, — Сестра снова усмехнулась. — Можешь всё осмотреть, пока церемония не началась. Кстати, советую карамельные яблоки, они просто волшебные. Зюйд-Вест не успела оглянуться, а Сестра уже исчезла. — Эй, Сестрица! — позвала Зюйд-Вест. Никто не откликнулся. Обращаться к кому-то из лесных обитателей, да и просто заговаривать с ними ей не хотелось, поэтому она побрела вокруг гигантского дерева, разглядывая и стараясь запомнить каждую деталь. Всё вокруг казалось ей причудливым антуражем для предстоящего спектакля, ни содержания, ни смысла которого она не знала. Когда она добралась до стола, где были разложены самые разные блюда, от которых пахло пряностями (карамельные яблоки и правда оказались божественными), на её плечо легла чья-то когтистая рука. — Хтонь, Дождь! — воскликнула Зюйд-Вест, не успев испугаться. — Вы тоже здесь? — Конечно, — хмыкнул Хтонь. — Разве мы могли пропустить этот праздник жизни? — Плохая шутка, — заметил Дождь, наливая себе глинтвейн. Фонарей у них обоих не было. — Сестра сказала, что они празднуют свою смерть, — задумчиво произнесла Зюйд-Вест. — Что это значит? — Скоро уже начнётся, — откликнулся Хтонь. — Смотри внимательно. Что-то и правда начиналось. Друиды медленно подтягивались к дереву-гиганту, ведя между собой тихие разговоры, некоторые целовали друг друга в лоб, как перед долгой разлукой. Свет фонарей в руках освещал их причудливые силуэты. Музыка прекратилась. Зюйд-Вест смотрела на них, как зачарованная, и очнулась только тогда, когда один из друидов с печальным звоном разбил свой фонарь об ствол дерева. На коре осталось пульсирующее светящееся пятно, а осколки фонаря будто растворились. Друид отошёл в сторону и замер. Вслед за ним последовали и остальные. Над поляной раздалась череда скорбных звуков, а друиды расходились по сторонам и застывали. Когда у дерева осталось всего несколько существ, Зюйд-Вест различила среди них Сестру в лёгком оранжевом платье. Травница подошла к дереву последней, склонила голову перед ним, будто в молитве, и лёгким движением разбила свой фонарь. Зюйд-Вест замерла. Она уже успела привязаться к лёгкому нраву Сестры, и относилась к ней правда как к старшей сестре. Что теперь? Сестра так же замрёт, как и остальные лесные хранители? Как только свет из её фонаря растёкся по коре, все огоньки вдруг погасли, и свет на дереве запульсировал, замерцал и по прожилкам коры заструился вниз, к корням, а от корней — в разные стороны, пронизывая землю под ногами Зюйд-Вест, Хтони и Дождя, и уходя по звериным тропам вглубь леса. Зюйд-Вест моргнула, привыкая к темноте. Сестра медленно отошла от дерева, приблизилась к ближайшему друиду, ласково коснулась его плеча, и он потерял человеческую форму окончательно, превратившись в причудливую корягу и сливаясь с лесом. Сестра двинулась дальше, прикасаясь к замершим лесным существам, под тихую песню. Зюйд-Вест не сразу поняла, что поёт сама Сестра. Через пару секунд мелодию подхватили Хтонь и Дождь, стоящие за спиной Зюйд-Вест, а после ветер тоже влилась в хор, пусть даже не зная слов. Сестра обходила поляну по кругу, а с обратной стороны вслед за ней чёрной тенью следовала Мора. Кошка тёрлась спиной об замерших друидов, и те обращались в тонкие деревца, оседали мхом и застывали искорёженными силуэтами. Как только они обе завершили свой круг почёта, и последний из друидов слился с лесом, Зюйд-Вест снова смогла дышать. — Они отдали свои силы лесу, чтобы он смог перезимовать, — пояснил Дождь, склонившись к Зюйд-Вест. — А Сестра и Мора помогли им в этом. Сестра неслышно приблизилась к ним, и Зюйд-Вест успела заметить, что она быстро стёрла ладонью слёзы. — Каждый раз такое чувство, что я их убиваю, — она глубоко вдохнула. Мора подбежала к ней и потёрлась об подол. Сестра наклонилась и погладила чёрную кошку. — Пойдёмте домой. — Домой, — вторил Хтонь, вечное эхо, и подал ей руку. Мора подбежала к Зюйд-Вест, оперлась на её колени и требовательно мяукнула. Блик высунулся из-за пазухи Зюйд-Вест и возмущённо пискнул. — Ревновать нехорошо, — заметила Зюйд-Вест и взяла кошку на руки. Дождь, замыкающий процессию, усмехнулся.