иногда мне так хочется, чтоб всё повторилось

иногда Андрею так хотелось, чтоб всё повторилось. до безумия хотелось вернуть всё назад, так, как было, на круги своя. он старался не вспоминать. потому что любое воспоминание отзывалось глухой болью в трепещущем сердце. первые несколько лет запивал резкую, непроходящую боль алкоголем. холодные руки тряслись над бокалом крепкого вина, в воспалённом мозгу всё мешалось, и музыканта посещали странные и длительные видения, то чёткие, как новомодные камеры в телефонах, то расплывчатые и размазанные, как некие флэшбэки, отголоски прошлого. Андрея трясло, он хватался за стены, разбивал руки в кровь и до хрипоты в голосе беседовал с призраками. он видел его везде - в отражении в зеркале Мишка стоял за спиной и легко улыбался, в повседневных жизненных ситуациях Андрей слышал его голос, как живого человека, будто он стоит здесь, рядом, только руку протяни, и возмущается наглости организаторов концерта, пытающихся сдёрнуть как можно больше денег, но не желающих давать группе нормальные условия для выступления. или Андрей смеялся, а чудилось, что и Мишка хохочет где-то рядом. всё это сводило с ума, а Князь не мог даже плакать. пускал скупую мужскую слезу и в одиночку мучался ночами. первые несколько лет было тяжело. прощальные концерты, конфликт с музыкантами, разборки из-за денег, прав, славы и мнений. все что-то не поделили, всем что-то было нужно. иногда Андрею хотелось в отчаянии заорать, чтобы они перестали. чужие, близкие - все в один голос выражали сочувствие; ежедневно в личку прилетали длинные развёрнутые сообщения-соболезнования. "мы понимаем ваши чувства..." "да что, что вы понимаете?! вы даже и близко не можете себе представить, что я чувствую!!." - и размазывал слёзы по щекам. голос пропадал, горло саднило, но хотелось кричать нестерпимо. вся эта бездушная толпа действительно не могла понять, что он испытывает. а ведь он был влюблён. до потери пульса влюблён. *** с самой первой встречи Горшок произвёл на него впечатление. этот нескладный худощавый парнишка, сын военного, в брюках со стрелками и с подбитым глазом, увлечённо жестикулирующий, когда рассказывал что-то, сперва просто показался молодому Андрею забавным. слишком уж резок был контраст - ссадина под глазом и грязная, вся в пятнах от краски рубашка и аккуратно выглаженные отстиранные брюки; статус отца и оценки сына; хорошие сочинения с морем ошибок и быстрая, развязная манера речи, при которой сам Миша не успевал вслед за своими мыслями. а сколько идей было в этой лохматой голове!.. как оказалось, Миша не особо-то и горел желанием реставрировать старые дореволюционные здания, штукатурить стены и белить потолки, а отправился в училище только ради того, чтобы не мотаться без толку. этим парни друг от друга отличались - Андрей не видел смысла в своей жизни без рисования, а Горшок просто иногда калякал что-то в тетрадках на особо скучных парах. юморные или остросюжетные короткие комиксы были его максимумом. чувство юмора. вот отправная точка их взаимоотношений. до этого в жизни Андрея было до смешного мало людей, которые понимали бы и ценили его шутки. Мишка стал первым и, судя по всему, последним человеком, с которым Андрей чувствовал бы себя так легко, хорошо и спокойно, будто они знакомы были ещё столетия назад. два молодых подростка, которым было скучно в реальном и жестоком мире. они создавали свои миры и жили ими. орки, гоблины, ведьмы и людоеды, прекрасные феи и отчаянные герои, тролли и водяные - десятки различных магических существ были призрачно настоящими, а оживали в сознании Андрея только тогда, когда Миша был рядом. он вдыхал новую жизнь в истории Князя, предлагал свои варианты развития сюжетов, а Андрей, в свою очередь, с радостью писал стихи и сказки, всё больше и чаще, и показывал Горшку. тот реагировал с живым возбуждением, хватая блокнот, мельком окидывая торопливые строчки взглядом и тут же горячо предлагал новые идеи, как изменить начало или как лучше прописать концовку. ребята часами могли беседовать о разных вещах, которые не были интересны другим. Горшок был первым, кто не посмеялся над Андрюхой, когда узнал, что тот свято убеждён в существовании единорогов. Миха, в свою очередь, признался, что хотел бы понаблюдать русалок в море, бесконечно далёком и глубоком. Миша Горшенёв, простой парень со строгими родителями и неограниченным желанием свободы. он заменил Андрею целый мир. блондин жадно вдыхал его присутствие в лёгкие и никогда не хотел расставаться. они проводили почти всё время вместе - то Андрей заваливался к Мише с новой прочитанной книгой, будь то Лавкрафт или Толкиен, то Миха приходил послушать новые купленные пластинки с зарубежными рок-исполнителями. музыка. конечно, музыка. конечно, парней связала и музыка тоже. Андрей помнил, как обрадовался, узнав, что этот чудной парень из группы в реставрационке слушает хорошую крутую музыку, ту же, что и он сам. Горшок, узнав об этом, загорелся, а потом много шутил про родство душ. Андрей смущался и переводил тему, а сам в глубине души верил, что так и было. иначе он не мог объяснить, почему с каждым часом его всё больше и больше тянуло к другу. висели на телефоне, чтобы Князь услышал срочно написанную Мишкой мелодию к новой песне. кажется, Миха первым предложил взять стихи Андро и положить их на музыку. Князь был приятно удивлён, узнав, что до их знакомства Горшок играл в группе, и они с ребятами даже выпустили несколько песен, и ещё больше удивился, услышав предложение Михи играть вместе. не то, что бы это было неожиданно. просто... приятно. удивительно приятно осознавать, что близкий человек доверяет тебе свою музыку, свои взгляды на жизнь. было много музыки. пластинки, записи, диски, стёртые пальцы, много репетиций, много людей, много инструментов, долгий и упорный труд, концерты, провалы, победы и неудачи, достижения, дружба, любовь, усталость и яркость, когда друзья жили каждый день, как последний, пиво и панк-рок. потом Горшок подсел на анархию. Князь до сих пор не знал, кто вручил музыканту помятую книжку Бакунина. а ведь Горшка тогда словно поразило насквозь. он много читал Кропоткина с Бакуниным, вырезал из газет и журналов статьи про дореволюционных анархистов, изучал историю и искренне восхищался Нестором Махно. Князев ни слова не понимал, но когда Горшок с горящими глазами рассуждал о свободе, безвластии, братстве и взаимопощи, обводя руками горизонт и обещая Андрею, что однажды мир дойдёт до утопии, ему упорно хотелось верить другу. к тому моменту они уже конкретно и прочно обосновались в панк-культуре. бесконечные тусовки, ссоры Миши с отцом и уходы из дома. он ночевал то у Шуры Балунова, то у него, то у кого-то из ребят. потом был клуб Там-Там. сейчас, спустя годы, Андрей понимал, почему этот притон наркомании и панковского угара стал для Миши вторым домом. разбитый молодой человек, жаждущий свободы, находящий отдушину только в музыке, со свежими острыми взглядами на мир, с гиперопекой со стороны родителей. куда он ещё мог пойти? там-тамовцы давали ему всё. бесценный жизненный опыт в первую очередь. в последнюю - наркотики. Андрей проклинал тот день, когда не просто не удержал и не остановил Миху, но и укололся вместе с ним. мол, давай, друг, забивай болт на свою жизнь, ставь крест, я одобряю. Князев честно попробовал. не понравилось. а вот Горшка было уже не остановить. подсел окончательно и чётко. сколько впоследствии было убито сил, нервов, времени, пролито слёз... но Князь всегда был рядом. спасал, когда было больно и плохо. Миша изменился до неузнаваемости, но Андрей любил его больше жизни. боялся признаваться даже самому себе, но любил. не так, как любят друга и брата. скорее чувствовал тонкую душевную связь между ними. пошёл тридцатый десяток, а он всё краснел как мальчишка и трепетно сжимался от взглядов и прикосновений ненароком. друзья смеялись - всё видели. -да не сочиняй, что ты мог заметить?.. - в ужасе неверяще лепетал однажды в гримёрке после концерта Князь нависшему над ним Балу. -любовь до гроба - дураки оба! - буркнул в сердцах Шура. - тут всем уже всё давным-давно понятно, кроме вас самих! эти слова тогда заставили Князя призадуматься. неужели всё действительно было так заметно?.. один Миша ничего вокруг не видел. он по-прежнему много мечтал, много пил и много говорил, мотался с Князем перекурить на репетициях, критиковал тексты - то резко, то мягко, улыбался, подолгу смотрел в небо и дружески обнимал Андрея, не замечая, как тот вздрагивает от его крепких рук. а потом были конфликты. Андрей не хотел ругаться совершенно: что-то хрупкое ломалось внутри него, когда Миша повышал на него голос. яростно, резко затихая и по новой начиная злиться. Князь ушёл из группы. создал сольный проект и остался при своём, продолжая развивать начатый с Мишкой мир. он не хотел идти в театр; театральные постановки отбирали сущность Горшка, и Андрей заметил это давно. стараясь вжиться в роль, Миша зачастую мог перестараться. он терял себя. было невыразимо больно за этим наблюдать. Андрей готов был в любой момент прибежать, как собачка, на помощь. протянуть руку и вытащить со дна. но в этот раз Миша отверг его помощь, пробормотав, что справится сам. началась подготовка группы Король и Шут, в состав которой Андрей уже не входил, к зонг-опере Тодд. Андрей держал руку на телефоне, порываясь позвонить, написать, встретиться, поговорить. однако каждый раз внутренний голос говорил ему, что надо иметь чувство собственного достоинства. Князь чувствовал себя оскорблённым, но поверхностно. понимал, что Мишка зла ему не желает. боялся за него и переживал, но написать сил не нашёл. а потом они встретились на Нашествии. Князев весь год делал вид, что ему всё равно. встретив Горшка на фесте, понял, что зря. Миша выглядел ужасно: осунулся, похудел, постарел лет на десять, поседел. ужасные круги под глазами, затравленный и мрачный взгляд. Андрей увидел его с другого конца площади и застыл на месте, разрываясь между физической необходимостью сгрести его в объятия и желанием разрыдаться на месте. руки Горшка хранили былую силу и уверенность. обняв его крепко-крепко, располагая руки на напряжённой спине, Князь зажмурился и прошептал ему на ухо что-то очень важное. Миша вздрогнул и заглянул ему в глаза. Андрей взгляд выдержал, но почувствовал, как щёки становятся влажными. он безумно устал. устали оба. Миша, Андрей. слишком долго бегали друг от друга. это было до жути обидно и неправильно. отсутствующий взгляд Миши пугал. они провели тогда в одной палатке около часа. эти шестьдесят минут пролетели также, как вся совместная жизнь - мимолётно и легко, быстро. и след оставили такой же. Андрей в жизни никому бы не сказал, что успело произойти за этот короткий промежуток времени. однако что-то подсказывало ему тогда, что видит Горшка он в последний раз. на сцене Мишка держался чересчур энергично для человека, который не спал несколько суток, терзаемый мыслями и сгрызаемый чувством вины. глубокий и проникающий голос эхом облетал зал, люди восторженно аплодировали и подпевали во весь голос, орали и бесились, веселились. а потом - телефонный звонок. уже после фестиваля. прошло какое-то время. -алло? -Андрей Князев? -да, это я. - голос спокоен. -что-то случилось? -ваш друг, Михаил Горшенёв, скончался в ночь с 18 на 19 августа в своей квартире в Санкт-Петербурге. рядом с телом был найден шприц и валялась пачка сигарет... дальше Андрей не услышал. просто что-то медленно рухнуло в пропасть. что-то оторвалось от души Князя в этот же миг. что-то ведь можно было изменить... он не поверил. стоял с застывшим лицом и тупо смотрел в трубку домашнего телефона. 2013 год. август. лето. вечер. закат солнца. закат жизни... осознание пришло позже. мёртвое тело друга, человека, который был всем. колотые дороги на руках. застывшая гримаса боли на лице. остекленелый взгляд в никуда. холодные-холодные, уже остывшие, руки. бесконечный поток интервью. эфиры, передачи, народная скорбь. похороны. он долго стоял потом над могилой. не сочёл нужным купить дорогой роскошный букет - знал, что Горшок воспринял бы такой поступок за мажорство. простые полевые цветы, перевязанные лентой, опустились на прохладную могильную плиту. запрокинул голову... а слова застряли в горле. и прорвало. он рыдал как не в себе бесконечно долго. плакал, захлёбывался слезами и не понимал, за что. если есть ваш Бог, то почему он забрал Мишу? так рано... всего тридцать девять лет. беспорядочно пытался успокоиться, глотал таблетки, растерянно смотрел на своё отражение. глаза покраснели и опухли от слёз и бессонницы. неправильно. это неправильно. так не должно было случиться. за девять лет Андрей прошёл все стадии депрессии. кроме принятия. время, говорят, лечит. нихуя оно не лечило. позволяло забыться ненадолго, и не более того. песни, архивы, фотографии, видеоплёнки с концертов, поклонники и фанаты, автографы, интервью, фильмы, съёмки сериала... как, спрашивается, Князь в такой обстановке должен был смириться и принять? иногда ему казалось, что вот оно, всё. всё хорошо, всё прошло, он отпустил Мишу, принял факт смерти и смирился. а в следующий миг срывался и бежал создавать 3D-версию друга, оправдывая себя тем, что старается ради фанатов. и если бы кто-то спросил Андрея, насколько это всё было больно, он даже не смог бы ответить. он до боли хотел обнять, прижать к себе, зацеловать каждый участок кожи Мишани. сердце трепыхалось раненой подбитой птицей в клетке из рёбер, Князь переводил дыхание и старался сохранять спокойствие. и он отдал бы всё, всё, что имел, за то, чтобы время обернулось вспять. чтобы снова услышать его весёлый голос, увидеть озорные искорки в глазах. Андрей так многое не успел сказать Мише. и часто думал, что изменилось бы в их жизни, если б он засунул поглубже все страхи и прямо рассказал Мишке о своих чувствах. теперь уже поздно. пожалуй, даже слишком поздно. никто никогда не любил Горшка так, как его любил лучший друг. он же и винил себя за то, что, мол, не успел спасти. не вытянул из кромешного ада. не помог, когда Миша так нуждался в его помощи, в добром слове, в крепком надёжном дружеском плече. может, Миха и не сорвался бы, не останься он один. грёбанный Сид Вишес, грёбанная анархия, грёбанный героин, грёбанный панк-рок!.. Андрей очень сильно скучал. иногда Миша приходил во снах. тогда бывало чуточку легче. надо было идти вперёд. не опускать руки. Князь надевал маску уверенного в себе и в жизни весёлого взрослого рокера и шёл на сцену. отчаянно веселился сквозь сжатые зубы. панк-рок, как ни странно, помогал отрешиться всегда. и иногда, когда Андрей стоял на сцене перед многотысячной армией фанатов, ему мерещился знакомый силуэт где-то в задних рядах. с шипами, беззубый, готически обаятельный, в мрачном плаще. Миха. такой родной и такой далёкий. но стоило моргнуть, и видение исчезало. Андрей улыбался сквозь мучительную боль в сердце и продолжал петь. всё равно он знал, что Мишка где-то здесь. следит. безмолвно и призрачно, но Андрей чувствовал его присутствие, как лёгкое дуновение свежего ветерка. и хотелось жить дальше. ради Миши. ради всего, чего они не успели вместе. и Андрей продолжал бороться.