одним целым.

Глеб расстался с одной из барышень. Артём расписался. Он создавал видимость милой пары, его жена была в курсе истинных чувств Артёма, да и сама не питала к нему ничего кроме тёплых дружеских чувств. Они ощущали себя как брат с сестрой. Брак был лишь выгодой.  Но Голубин был уверен, что у них всё серьезно, убиваясь по ночам, то эмоционально, то физически. «Депрессии не существует?» — так он говорил, пока был с Артёмом, пока тот спасал. А сейчас она была вполне осязаемой.  Глеб продолжал работать. Было тяжело, было муторно, но он делал. Он становился сильнее, но за все те годы, его чувства не поменялись хоть убей. Может и повзрослел, может и переосмыслил, но отпустить было невозможным. Порой это вызывало шквал гнева. Мол — «Какого хуя?» «Где я провинился, что этот ебучий Кулик присосался как пиявка?» И ещё целая куча вопросов.  Половина треков посвященная ему, завуалированная под баллады женскому полу. Постоянные мысли и попытки от них уйти. Это было безусловно нездорóво. Но лечиться никто и не думал. Глеб больше не представлял свою жизнь без этого. Хоть мысли о помощи специалиста поступали.  Но предел был перейдён. Границы наконец разорвались. Артём пытался работать, но его внезапно переебало. Он зашёл во всем известный профиль инстаграмма и пролистав фото, решил. Он достал нынешний его номер, хоть пришлось попотеть.  — Алё? — голос на другом конце провода ничего не подозревал.  За долю секунды у Шатохина в голове пронеслась сотня мыслей, что если сбросить, что если это очередная ошибка. Но это тут же перебилось мыслью «Раз уж начал — продолжай.»  — Кхм, Здравствуй, — слишком неловко прокашлялся Артём, быстро теряя безразличие.  — Тё… Артём? — осекается Глеб.  Это незавершенное ласковое обращение пробрало Шато до костей.  — Да, это я. С предложением встретиться, — выпаливает он на одном дыхании, дабы быстрее покончить с этим.  — С чего же такое предложение?  — Нам нужно поговорить.  — Спустя почти пять лет? — Глеб так ждал, так хотел этого. Но ему не верилось. Оттого и переспрашивал.  — Да, ты против?  — Нет, я за.  Их глаза по разные стороны провода нужно было видеть.  — Кажется в инсте ты меня не блокировал, скину туда адрес и время.  — Договорились, — глупо улыбаясь отвечает Глеб.  Разговор заканчивается. Остаётся волнительное послевкусие и ожидание.  Их встреча состоится через каких-то три дня. Время то тянулось тугой резиной, то летело как дым от сигареты.  *** Глеб покидает машину и жмёт на нужные кнопки в домофоне. По классике Артём решил встретиться ночью, в своей же квартире, чтоб без лишних глаз.  Его жена собиралась в длительный отъезд и столкнулась  с Глебом на пороге. Сказать, что было неловко, не сказать ничего. Голубин хотел провалиться на месте.  — Привет! — лучезарно улыбнулась девушка.  — Юля, — она протягивает руку.  — Глеб, — недоверчиво отвечает он.  — Ты не волнуйся так, я уже ухожу, — она ведет себя так расслаблено,  даже Глебу, что постфактум настроен враждебно к ней, становится спокойнее.  — Хорошо вам провести время! — она посылает воздушный поцелуй и махает рукой, когда Артём подлетает к коридору.  Дверь за ней захлопывается. — Привет, — начинает Артём.  — Здравствуй, — повисает неловкое молчание.  Кулик робко делает шаг вперёд и помогает снять верхнюю одежду. «Джентельмен недоёбаный» —думается про самого себя.  — Проходи, — они перемещаются в спальню.  На уме проскальзывает пару мыслей, а-ля: «Как вообще присутствие друг друга, срывает эту вуаль серьёзности и неприкосновенности?» — Только пришёл, а уже в спальню? — смущенно усмехается Глеб. — Я не это имел в виду, просто в гостиной срач, — чешет затылок Артём. — Смешной ты Тём, мы с тобой буквально жили в бардаке двадцать четыре на семь. Пару секунд молчания. — Так, зачем ты меня позвал? — наконец начинает Голубин. — Чтобы обсудить, тот пиздец, который длится вот уже несколько лет.  — И что же за «пиздец»? — показывая кавычки пальцами, спрашивает блондин. — Я должен говорить вслух?  — Ну учитывая, что ты меня позвал, думаю да.  — Глеб… Я, старый дурак. Прости, что я был таким.  — Не такой уж ты старый, — махает рукой фараон. — И не такой уж дурак. Я тоже хорош, со своими детскими обидками.  — Так, что мы можем попробовать заключить мир? — депо по-детски тянет мизинец ему навстречу.  — А что он  под собой подразумевает? — машинально протягивая палец в ответ вопрошает Голубин. — Сам не знаю, — закусывает губу Шатохин. — Уверен, знаешь, — нагло ухмыляется Глеб. Тёму прошибает как в первый раз, эта улыбка кажется приходила к нему во снах.  — Если быть честным, я очень тебя хочу.  — Вот как, а наличие жены тебя не смущает? — У нас брак по расчёту.  — Как же это понимать?  — Глеб, ну не строй идиота, все мы так или иначе стараемся поддержать образ, а с ней у нас ни романтики, ни секса. Мы просто близкие друзья.  — И она тоже ходит, налево? — Глеб поднимает бровь. — Понятия не имею, меня не касается. И она вообще-то в курсе моих пиздостараданий по тебе.  — Как же она тебя терпит? — закатывает глаза Голубин.  Они просто молча улыбаются друг другу чуть ли не минуту. Не решаясь нарушить эту тишину. — Что греха таить, я тоже тайно о тебе грежу, — Глеб чуть придвигается.  Момент сплетения их пальцев был настолько трепетным, что казалось воздух застыл.  — Глеб… Артёма обрывают на полуслове: — Да заткнись ты уже.  После этих слов Глеб жадно впивается в губы и валит на кровать. Поцелуй тягучий и ласковый, Тёма тянет руки под большое худи касаясь хрупких рёбер. Но спустя полминуты его прерывают. Глеб приподнимается усаживаясь на бедра.  — На первом свидании ни-ни! — он взмахивает указательным пальцем.  — Вот негодник, — улыбается Кулик.  Но он и не настаивает, пусть не сейчас, главное, что он рядом.  — Мне кажется я схожу с ума, — парни укладываются рядом. — От чего же? — спрашивает Глеб, взлохмачивая темные волосы. — Только, что почувствовал привкус морса на твоих губах, представляешь?  Голубин на это заливисто смеётся.  — Не смешно, Глеб, это как вообще?  — Видимо я слишком въелся тебе в память, сентиментальный ты мой, — улыбка не сходит с уст. — Пф… — обреченно вздыхает Кулик. — Ты такой милый Тёмочка, — Глеб ставит подбородок себе на ладонь.  Ну точно, всё такой же ребёнок, а сколько драмы.  Артему всегда срывало башню, от этих уменьшительно-ласкательных.  — Вот откуда ж ты такой несносный взялся? — Артем прижимает его к себе наконец.  Они обнимаются до тех пор, пока не становится жарко.  — Хочу быть с тобой одним целым, —бормочет Глеб.  — Это про меня что ли было? Голубин недоуменно смотрит Артёму в глаза.  — Нет блять, про дядю Петю! — он шутливо щипает Кулика за бок. — Спросишь тоже.  — Слушай, я не так уж и плох. Это ещё умудриться надо, чтоб про тебя песни сочиняли, — Артем самодовольно улыбается.  — Дожили, Тём, старость берет своё? Ты реально только сейчас осознал?  — Не ну как я мог надеяться, я ж мудак.  — Мой мудак.  Артём получает невесомый поцелуй в висок.