Крылья бури. Отверженные маги

      Пыль, крик, толчки, ужас.       Все это витало вокруг, когда ноги вели Аю за Левиным. Они спустились к земле, но, несмотря на поражение отряда, действие не утихало, только разразилась стрельба — справа, где-то за деревьями и густым дымом.       Там же, на развалинах плит из белого известняка, мелькнула тень. Плечистый, жесткий силуэт, но это лишь человек. Эспер. Жан застыл на полусогнутых, рука касалась камня. Приподнялся, оглядывая территорию, но будто игнорировал босса и ссыкливую девчонку, что ступали с побочного фланга в гуще вязов — нет, его это не волновало. Повел головой, принюхиваясь. Взгляд так и говорил: дичь, где дичь?       В этот момент пространство пронзила магия, пронеслась, красным вспыхивая в мозге. Алан.       Жан бросился с останков арки, прокатился кубарем по земле. Никакого щита, попыток блокировки, не пытался развеять поток зарядов. Противник целил в ноги, а парень маневрировал, будто копируя Грина. Все же не так ловко и быстро, как его тощий друг, — тяжелый с массивными плечами и длинными конечностями, — нет-нет и энергия задевала тело, тем не менее машина по имени Жан продолжала бег. Похоже, он не боялся магии от слова «совсем».       — Хочет сделать то, что сделал с тобой, — пояснил Левин.       «Полапать?» — хотела съязвить Ая, но не сочла уместным. Следила за движениями главной собачки босса, не отрывая взгляд: поток, уворот — Жан нырнул за преграду — еще поток. Этот Алан не скупился на мощные атаки, хотя уже дрался со спецотрядом. А еще столько всего разрушил… не своей энергией.       Жан использовал деревья, статуи, магия тушилась о препятствия, и, Ая думала, подойдет в лоб, но вместо этого парень скакал, пересекая растительную зону, заставляя Алана на дорожке развернуться. Все же Жан действовал не как прямолинейный кусок мяса: изматывал. Но зачем? Не хотел тратить ресурс? Ведь исход предрешен: Алану достаточно просто взять, но вместо этого бомбардировал импульсами.       И все же движения разжигали тревогу. Специально или нет, Жан отворачивал эспера от развалин, приманивал обратно вглубь парка. Они двигались к площади с фонтаном, ближе к Ае с Левиным в тени, но это полбеды: с другой стороны возвышалась ратуша с заложниками. Колоннада здания виднелась сквозь череду стройных стволов, до нее еще добраться, но это — прямой путь.       Что-то неуловимо прошило воздух. Не заряд, но магия. Странное. Знакомое. Деревья ближе к Жану затрещали, заставляя выпрыгнуть из укрытия: Алану надоела беготня. Но Жан не выглядел расстроенным — атаковал. Мощная, быстрая волна отвлекла эспера от манипуляций с окружением.       Противник пошатнулся, хотя точно выставил щит. Атаки Жана отличались выбивающей дух энергией, но дело не в этом. Что-то капнуло с куртки Алана, темное, красное, как и она сама, можно подумать, плавилась вместе с округой от дыма. Парень двинулся, походка неровная, следы на асфальте: тот выстрел задел его. Эспер, доставший пистолет, так и лежал неподвижно с тех пор, как Алан взбесился и сломал арку: к небу из травы устремлен лишь немой угол плеча.       Алан нервно взмахнул рукой, и теперь Ая уловила. От остатков спецотряда и тел полицейских, что-то потянулось, отдалось шепотом на самом краю сознания. Следом раздался треск. Брусчатку прорезали полосы, разлетелись камни: Алан пересекал Жану путь! Заблокировал заряды, скривился. Дорога снова стала крошиться.       — Хватит! Хватит!!! — пронзительный девичий голос.       Эсперы у обломков подавали признаки жизни. Девушка держала лицо отключившегося Ориона, суматошно вертела головой, глаза огромные. Продолжала кричать, кажется, «заберите». Но законников не видать. Нарисовавшийся на подмоге парень с длинным черным хвостом пытался подползти, но сам еле держался.       Снова то чувство: воздух наполнен чем-то — от этого с ног до головы пробирали мурашки.       Эспер из отряда пытался выставить щит, блеклый, такой тонкий, как мыльный пузырь, но это не помогло. Не понимал, с чем имеет дело. Девушка закричала громче, хватаясь за шею Ориона. Живая, нетронутая — она чтица, Ая ясно поняла это. И также ясно увидела: воздух пронизывали нити, липкие, тонкие, ломкие — вот-вот разорвутся от легонького вдоха.       — Он умирает! Пожалуйста, пожалуйста!       Девушка пыталась тащить, но крепкое тело Ориона выскользнуло из рук и скрылось в объятиях подпаленных ветвей. Она нырнула за ним, снова потянула, оба уже грязные, с разводами на лицах и форме, от лощеного вида законников остались лишь воспоминания, как и от изящных статуй вокруг. Лишь осколки.       На арке сверху вспыхнула еще тень.       И теперь это действительно было нечто потусторонне. Демон. Иссиня-черный демон.       Зверь беззвучно спрыгнул на массивных, но мягких лапах и уже несся по дорожке, готовясь вцепиться психу в глотку. Наконец-то! Нужно с этим покончить!       Ая с накатившим восторгом ждала представления, но вот только что несущаяся пантера — оцепенела. Лапы распростерты, зависли, так и не коснувшись земли. Будто посреди разрушений выросла новая статуя.       Алан смотрел на нее, напряженный, пальцы сжимали воздух. Шерсть метаморфа пошла волнами. Кошка рвано зашевелила лапами, ее шатало, фантомный дым вокруг яростней заклубился, словно сейчас произойдет превращение. Только Вадим явно не собирался менять форму!       Жан бросился на Алана — тот выпустил поток сильнее, заставляя парня упасть. В этот момент у арки мелькнул кто-то в светлом, эсперов эвакуировали… Да плевать! Сознание Аи разрывалось между происходящим: потоки магии — Жан рвался вперед — пантера колебалась, а когда Алан отворачивался, пыталась двинуться и снова вязла, словно в густом желе. Энергия. Демон — сплошная энергия! По какой-то причине Алан не использовал ее, но мог держать. Вертя головой, контролировал обоих противников и, ступив на площадь, уже пятился к ратуше.       В ступни проникла дрожь. Едва заметно, земля под ногами заколебалась.       Из транса выбил напряженный вздох Левина. Его взгляд тоже прикован к эсперу, лицо ожесточилось, и Ая знала, о чем думал: еще немного, немного и Алан дотянется даром до массы людей!       Снова вибрация. Это Вадим!       Жан вскочил, поняв знак — до цели несколько махов. Но, едва прыгнул, ноги подкосились, продолжил по инерции лететь и у эспера замер. Уперся в землю и весь затрясся, словно било током под пристальным взглядом Алана. В этот момент Вадим побежал — по дороге тут же стали взрываться пьедесталы статуй, врезаясь в фантомную плоть.       Вибрация кошки. Теперь она несла боль — в груди у Аи заныло.       Пантера вынужденно отскочила, тут же зависая. Алан пошатнулся, вытягивая к ней руку, и отступил к зданию. Жан пытался встать, но тут же рычал, падая на колени, сжимал кулаки. Глаза смотрели в никуда. Все шло не так!       Порыв подтолкнул Аю двинуться, но Левин стоял на месте, лишь наблюдал. Нужно ли ей вмешаться? Не сделает ли хуже? И что Алан вытворит с ней?       — …мы, маги… — ветер донес обрывки фраз.       Алан что-то говорил Жану, но так далеко, что едва получалось разобрать.       — …лишь пес… эта сила… ты никогда не… думаешь, он… после всего…       Магия эсперов столкнулась, конвертируясь мозгом в иллюзорный рев. Это заглушало весь окружающий шум. Алан, чуть не упал, подставил ногу, но подавил атаку. Беснующуюся пантеру тоже удерживал. Рот эспера продолжал шевелиться, и голова дрожащего на коленях Жана чуть повернулась. Показалось? Исподлобья он смотрел на Аю с Левиным, но не так, как если бы просил о помощи. Лицо Алана прорезала улыбка:       — …эта лучше.       Жан бросился на эспера.       Упал.       Поднялся.       Снова зарычал и вжался ладонями в землю, будто что-то давило его.       Ряды брусчатки подскочили и понеслись в едва пришедшую в движение пантеру. Но в этот раз камни летели ниже, будто мощности не хватило. С лица Жана на брусчатку капнула кровь, согнулся, плечи напряжены, покрасневшие, как и лицо.       — Он сопротивляется, — подсказал Левин.       Ая и не заметила, как вместе с боссом уже двигалась к площади. Пантера колебалась в оковах эспера, лицо Жана сочилось кровью.       — Атакуй.       Приказ мориона пронзил тело: это было сказано Ае. Сознание не успело помыслить, ее магия тут же метнулась к Алану, и, едва образовавшись, связь между ними натянулась, разогрелась, отдаваясь в коже, прочная и эластичная, как резина.       Заряды вошли в щит, как в подушку, удар угас, оставив энергию плавиться в воздухе. Не обращая внимание, Ая послала еще. Снова и снова.       Вадим уже вблизи двинулся — это помогло!       Кошка в прыжок настигла эспера. Тот трепыхнулся, фантомные клыки вполне реально вонзились в подставленное плечо. Вадим окоченел, и Алан рванулся от него, а Ая посылала потоки, мешая, отвлекая! Вадим урывками обретал возможность двигаться, гнал эспера подальше от ратуши, к центру площади. Прыгнул, валясь вместе с ним.       И в этот момент, в этом безумном движении — смех.       Алан лежал под кошкой, но с формой что-то не так. Пантера уперлась лапами в землю, выгнулась, будто тянули, ветер сдувал, фантомные потоки из тени закрутились вокруг.       — Атакуй!       Ая суматошно посылала заряды, не понимая, куда, пантера прямо над Аланом, нужно быть точнее! Ая двинулась ближе, но Левин схватил за руку:       — Стой рядом! Атакуй!       Она вкладывала в заряды все силы. Фантомные песчинки сновали туда-сюда, отделяясь от тела пантеры, закручиваясь, словно ураган, и это было страшно, действительно страшно! И больно. Отчего-то больно у Аи внутри. Дорога кромсалась вокруг схватки. Алан трясся. Трясся и смеялся, а Ая, стискивая зубы, атаковала, стремясь вперед всем весом, но Левин крепко держал на вытянутой руке.       Вдруг в эту гущу энергии прыгнул Жан, и Ая потерялась. Тела и магия мешались друг с другом. Теперь парень был сверху, пантеру отбросило. За едва отползающим Вадимом потекли потоки песчинок, вроде как он двигался. Он в порядке?..       — Атакуй! Хватит беспокоиться! — рявкнули в затылок.       И Ая атаковала. Левин сказал забыть об эмоциях, поэтому била по прямой: Алан там, это главное! Связь не прерывалась, Ая чувствовала сцепившихся эсперов, но одного гораздо острее, энергия будто приросла к гортани и горячим соком спускалась ниже, все ниже.       — Сильнее, вложи больше!.. Сильнее!       Жан застыл, взгляд пустой, зрачки стали закатываться.       Бить, бить, как никогда раньше!       Хруст, треск.       Что-то летело, разбивалось. Аю двигали, руки мориона на теле, но она думала только об Алане. Связь стала еще плотнее. Заряды неслись в эспера, проникая, пронизывая, но результат неясен, энергия не давала привычной отдачи. Связь прошивала саму Аю, врезалась в вены и кости, обжигая так, что сводило зубы. При этом Ая ответно чувствовала Алана, его вены, капилляры, как они горят. Она могла прикоснуться — он мог прикоснуться. На мгновение Ая испугалась этой связи, дрогнула, подалась назад, и тут же в груди заныло, будто плеснуло кипятком. Больно!.. Слишком больно! Хватит! Нужно это прекратить!       Он рядом.       Морион.       Какой-то порыв злости припечатал ноги к земле. Нельзя. Нельзя отступать!       Ступни омыл холод. Что-то новое, будто встала в горный поток. Это не ее магия, но это помогало, Ая могла довериться этому.       Непонятно, что происходило вовне, сознание отдалось пламенеющей связи. Где-то будто рычал Жан. Вибрация пантеры. Завывания ветра. И смех, хриплый смех… Ноги Аи двигались, а поток поднимался, как если бы входила глубже в реку. Холодную, остужающую, с плывущими мимо льдинами. И вот на пути забрезжил водопад. Жар спал, на глаза опустилась тьма.       Ая заморгала и увидела перед собой плечи Левина. В стороне пантера оттаскивала полуживого Жана, а впереди, за боссом… лежал Алан.       — Держись рядом, — приказал Левин.       И Ая шла с ним, чуть сбоку, так близко, что почти касалась.       Алан выставил локоть — бессмысленная попытка подняться. Выглядел ужасно, от кожи исходил дым, и вся она какая-то коричнево-красная, неровная. Затошнило. В воздухе вился неприятный запах, что-то, помимо разрушений. Жженое. Плоть.       — Разве я не говорил, что без меня ты долго не проживешь? — Левин остановился.       Хрип, очень слабый. Смех. Татуированные пальцы вонзились в искореженный газон, и это выглядело так… облегчающе. Какая, должно быть, земля холодная! Снова хрип. Алан весь напряжен, а глаза такие черные, будто выжженные на бумаге следы. На бумаге, испещренной бурыми пятнами, линиями вен и черными рисунками. Рыжие волосы блестели огнем на фоне месива из земли и камня — брошенная зажигалка, что никак не желала тухнуть.       — Предатель, чертов перебежчик… — прохрипел Алан.       — Сам или мне? — привычно холодный тон мориона. Пальцы скользнули под кромку плаща.       — Крыса всегда приспосабливается, всегда выживает, — точки глаз приклеены к Левину, зубы сжаты, земля вылезала из напряженных пальцев мятежника. На оголенных запястьях выше Ая заметила массивные рубцы, но не те пятна, что воняли сейчас — то, что уловила еще в толпе, то, что подсознательно спугнуло. Старые раны, и новые. Сколько этому парню лет? Полоска губ разорвалась: — Только крыса может предать семью! Серая, разящая трупным ядом крыса!!!       Что-то неясное взвилось в воздухе, громом отдалось в мозге, отчего Аю охватила паника. Дрожь прокатилось от пальцев к горлу, забралась внутрь, ударилась в центр живота. Что-то, что не стоило трогать.       — Значит, сам.       Рука отпустила борт плаща. Лицо мориона спокойно, но взгляд пристален, у Алана же напряжена каждая мышца. Глядя на обоих, Ая чуяла, что сейчас произойдет, но… этот эспер такой же! Такой же, как она! Он так много может — не надо! Расточительно так кончать!..       — Смотри, — голос строгий, но была в нем и тонкая, едва уловимая доля мягкости.       На что Ае смотреть, на смерть?.. На изуродованное тело? Этого морион желал?       Морщась, Ая вновь повернулась, ощущая, как свою, каждую поврежденную клетку, боль опаленных легких, предательски наполняющее конечности бессилие. Легкое дуновение рядом, коснулось кисти, и в этот момент Ая увидела.              Темные пятна, темные…       Осталось ли что-то? Можно ли найти в этой гниющей плоти живое?       Где-то там, на глубине непроглядных зрачков, напуганный одинокий мальчик — сидит на троне из грязи и потрохов. Стена вокруг шевелится, это приходит в движение нескончаемое множество жучков. Кругом тенями проходят люди, но он остается один среди этого мрака. На лице те же татуировки, но больше ничего, чисто, ни шрамов, ни пятен. Невинное, почти детское лицо, но взгляд тяжелый, мальчик отворачивается. Он далек от этого мира, он незримыми цепями прикован к рукотворной клетке. Он дома в этой сырости, мраке, это то, что привычно, его зона комфорта.       Что, если позвать его? Что, если взять за руку?       Лицо пустое, мутная взвесь в глазах. Они слепы. В них лишь кости, обломки и смерть. Смерть, что подбирается, окутывает все вокруг. Даже Аю. Смерть, что опускает руки уже ей на плечи, прибивается волнами и растекается, заползая через кожу прямо в вены.       Скрип, скрежет, призрачный синий огонь, сломанный сотни и сотни раз дом. Ая летит в пустоту, в гнетущую пустоту, все дальше и дальше…              Ая все еще в парке, на твердой земле, а перед ней — перекошенный от напряжения Алан. Рядом Левин. И вокруг, Ая не знала, что это, но улавливала колебания. Сильные, глубокие, расходящиеся волнами и растаскивающие ее саму.       Мир шевельнулся — Левин дернул Аю за себя, и она рефлекторно прижалась к его плечу. Все внутри задрожало. Странное возбуждение, желание кричать, рваться, бежать!       Воздух стал вязким. Каждый атом в округе замедлился, пульсируя в такт колебаниям.       Ток-ток-ток. Ток-ток. Ток-ток. Ток…       Тихо.       Алан, еще секунду назад напряженный, вдруг обмяк. Лицо стало пустым, теперь по-настоящему. Мертвым.       Тело упало.       Ая выдохнула, ветер, вдруг пропавший, вновь заиграл ее волосами. И как же было холодно! Со лба скатилась капля, еще одна. Ая думала, это дождь, но это ее собственный пот. Она вся мокрая. Хотела сильнее прижаться к Левину, потереться о плащ лицом, но поняла, что они не одни. Босс махнул кому-то. Вокруг парка глаза — законников стало больше.       Когда повел ее на выход, послышался топот, команды, шипение газа. Начался штурм.       Ая зачарованно шла по улице, много лиц, форма… это что среди офицеров, Кай?.. И почему так грустно смотрел, что-то случилось?.. Сколько всего… Сознание размывалось, Ая одновременно чувствовала и ничего, и все. Мир будто звучал иначе, нет, он звучал! Не голоса и вздохи, не сирены, не отдаленный гром где-то за городом. Это было живое, в воздухе. Невидимая сила, разложенная на множество струн. И Аю двигала одна из них, стальная, хлесткая: босс уходил, и Ая следом.       Они остановились где-то на краю города. Пустынная улица, позади здания, чуть впереди за покошенным — не от погромов, просто от старости — магазинчиком трасса. Осколки, мусор, следы выстрелов. И тихо. Очень тихо. Только ветер играл подброшенными игрушками.       Асфальт был влажным, пахло наэлектризованным воздухом, но Ая не помнила дождя, его не было, точно не было, будто прошел окольной тропой, скрылся от глаз.       — Это ведь не вы убили его? — спросила Ая.       — Технически я стал причиной. Алан раскололся, не выдержал.       Догадки подтвердились: эспер пытался взять мориона, его энергию. Ая посмотрела на Левина, на его ровную осанку, выглаженную одежду, он был обычным, не помятым, не мокрым, в отличие от нее. И не поймешь, что только что стоял в эпицентре чертовщины. В смерти. Они оба там были.       — Его душу было не спасти… — пробормотала Ая.       Левин посмотрел на нее так… свысока.       — С чего ты взяла, что душу можно спасти? Кто ты такая, чтобы сделать это?       От внезапного грома в голосе захотелось провалиться сквозь землю, стать букашкой — Ая ею и была, это просто тело такое большое. Она обняла себя, стало еще холоднее.       — Я бы хотела, чтобы меня спасли… — прошептала и замолкла. На языке застыло «если вдруг», а потом поняла, что, может быть, и «уже».       — Его душа была оголена до костей, почти лишилась защитной оболочки, — пояснил Левин уже спокойнее. — Чудо, что жил и колдовал — это его и добило. Тьма шла вместе с ним, он кутался в нее, как в одеяло, но она же была его клеткой. Это не то, что есть у метаморфов, не равноценное существование. Это источник и паразит. Парадоксально, но иногда только собственная тьма защищает от иной, цепляющейся всюду, он и сам распахнул свои объятья. Если ты хотела «спасти» его душу, то единственный выход — смерть.       Выход? Единственный?..       Яркой вспышкой возник образ отца, названного и навязанного. Его тяжелые руки на коже, злобный взгляд, вонючий рот, из которого так и ползли грязные слова… жуки. Его смерть. Явная, острая. Призрачный свет живого огня.       Выход?.. Это был он?..       Голова кружилась, Ая пожалела, что подала голос. Все это пугало, путало, будто падала в вихре, но не знала, куда. Колдовство забрало слишком много сил, нужно присесть…       Сделать этого не дал визг шин. Фургончик выехал с трассы, круто развернулся и остановился. Ая бы вошла в боевой режим, но узнала рисунки на кузове.       — Ая! — Марк выпрыгнул из кабины и подбежал, взмахнув светлыми волосами, они разлетелись. Протянул кофту: — Ты забыла.       Ая на автомате приняла подачку, вспоминая, что до сих пор в одной майке. На голых плечах было полно ссадин, а у груди что-то болело. Жгло. Ая быстрее прижала кофту к себе, не давая парню разглядеть, но Марк и не думал: смотрел на Левина, а тот — холодно в ответ. Они молчали. Прошло несколько бесконечно долгих секунд, прежде чем босс неторопливо моргнул, не меняясь в лице, а Марк, хмыкнув, пошел обратно.       Перед тем как сесть в машину, парень обернулся к Ае, улыбаясь:       — Круто придумала! Надеюсь, не против, я там чуть подшаманил!       Когда фургон звонко отчалил, Ая все еще стояла в оцепенении, но наконец-то догадалась развернуть кофту. Совсем забыла, как в неясном порыве решила окропить свой «белый лист», будто это случилось в далеком прошлом. Она всерьез думала о том, чтобы сбежать?..       Марк подхватил и оформил то, что Ая неловко пыталась изобразить. Очертил контур, добавил красок. Держал рисунок темный стальной металлик, а внутри глубокий пурпурный перетекал в неоново-голубой, который Ая изначально и взяла. Перья вспыхивали красными и синими искрами, словно пламя. Магическое пламя.       От очередного порыва ветра зашелестели бумажки. Ая вспомнила рассекающиеся деревья, крошащийся камень, рытвины на дороге, дым, как на коже Алана явственно проступил жар. То, что кто-то выражал в музыке, словах, складывающихся в картины пятнах…       — Мы другие, — выдохнула Ая, поднимая на Левина глаза. — Наш гнев, боль и страх могут обрести форму, магия буквально меняет этот мир! Этот маг…       — Нарисовала крылья и теперь считаешь себя особенным созданием?       Левин говорил это с нескрываемой иронией, глядя все так же, сверху-вниз, и Аю это кольнуло. Она хотела спорить, хотела спросить, сказать, какой чувствует себя мелкой из-за его издевок и как это злит! Она помогла ему! Но ноги пошатнулись. Кожу покрывали мурашки, а перед глазами продолжали скакать искры. Синие и красные, это были мошки.