Спектакль: Акт Второй / Acta est fabŭla

Алатус ушел больше получаса назад. Всё это время Хэйдзо буквально пролежал головой на столе, сложив руки полочкой. Услышав в коридоре голос Тигнари, детектив наконец садится ровно. Десятки мыслей за секунду проносятся в голове, и, как бы мерзко не становилось от самого себя, но ничего другого в голову не приходит. Сиканоин прислушивается — судя по всему, лис разговаривает по телефону, стоя у двери. Вздохнув, Хэйдзо встаёт и направляется к окну. Всё ещё сомневаясь в правильности своих действий, он выдёргивает из роутера интернет кабель, и отсоединяет камеру от блока. Взгляд поднимается вверх — красный огонёк не мигает, оповещая, что камера не работает. Хэйдзо разворачивается и становится, оперевшись поясницей о подоконник. Он пристально смотрит на дверь, ожидая что та вот-вот распахнётся. Голос в коридоре затихает, и на пороге показывается Тигнари. Фенек окидывает взглядом комнату, кивает в знак приветствия и подходит к столу Сяо: — Алатус надолго ушел? — Да, он говорил, что ты что-то занесешь, — ровно проговаривает Хэйдзо, медленно приближаясь к фенеку. — Попросил меня взять у тебя… дашь? — Держи, — игнорируя чужие намёки, Тигнари передает папку другу. — Раз Сяо нет, то я пойду. Хэйдзо откидывает папку на стол, берет фенека за запястье и тянет на себя. Лис отворачивает голову в бок и морщится, стараясь как можно меньше вдыхать чужой запах. — Пик, да? — Сиканоин прижимает лиса к себе и тихо шепчет ему на ухо. — Судя по времени, сейчас у тебя, должно быть, пик гона. — Хэй, отпусти… Таблетки, на которых кое-как держался лис, кажутся абсолютно бесполезными, когда Хэйдзо прижимает его к себе. Температура тела сразу же повышается. А дыхание сбивается. — Правда хочешь, чтобы я отпустил…? — Сиканоин делает несколько шагов вперед, удерживая лиса за пояс и вынуждая отступать назад, пока тот не упрется спиной в дверь. — Нари… Давай поговорим…? Хэйдзо прижимает фенека к двери, тянется к замку и проворачивает, чтобы в кабинет никто не вошел. Тигнари нервно сглатывает. Полный надежды взгляд поднимается в угол комнаты, но эта предательская красная лампочка снова не мигает. Осознание с силой ударяет по голове. — Хэй… — уши опускаются в стороны, а хвост медленно виляет. — Отпусти, Хэй… — Ты ведь не вырываешься, — Сиканоин пожимает плечами, — да и я не держу. «Нари, прости меня…» И правда не держит, вот только лису не хватает сил даже попробовать оттолкнуть друга от себя. Тело уже пробирает дрожь, а ноги подкашиваются. Словно понимая, что Тигнари сейчас сползет по двери вниз, Хэйдзо ставит свою ногу между ног медика, на что тот проглатывает тихий скулёж. — От тебя так приятно пахнет, Нари… — пьяняще шепчет, так спокойно и тихо, словно погружает фенека в транс. — Можно я поглажу твои уши…? — Н… да… — выдавливает, хоть и хотел сказать «нет», но не вышло. Тёплые пальцы детектива касаются холодных ушей фенека. Тело лиса уже источает такой жар, что Хэйдзо готов расплавиться. Сиканоин чувствует, что начинает потеть из-за повышения температуры, но отступать не станет. Если не сегодня, то другого такого шанса может больше не быть. — У тебя уши холодные, — мягко и заботливо проговаривает детектив. — Нари, ты замёрз? — Нет… наоборот… мне жарко… — его глаза полузакрыты, сухие губы шепчут сквозь туман, мысли спутались, а тело понемногу начинает накрывать возбуждение. Хэйдзо тянет лиса за ухо, вынуждая того наклонить голову вперед, придвигается ближе и горячо выдыхает, обдавая его тёплым воздухом. Тигнари вздрагивает, а когда мягкие подушечки пальцев принимаются массировать уши, то фенек и вовсе закатывает глаза от удовольствия и сводит брови. — Хэй… Пожалуйста… «Прости меня… прости меня, Нари… прости меня… прости…» Делая вид, что не понимает, чего именно просит лис, Хэйдзо опускает руку с пояса ниже, принимаясь поглаживать хвост у основания, на что Тигнари слабо прогибается, уперевшись ладонями в чужую грудь. Отдаленно лис ещё понимает, что должен уйти, сбежать, закрыться и просто переждать, но тело совсем не слушается, а просьба отпустить звучит как просьба продолжать. — Нари… — Хэйдзо шепчет в шею, уткнувшись носом в ссадину. — Помоги мне, Нари… — Не надо, Хэй… пожалуйста… — Из последних сил скулит, понимая, что Сиканоин буквально сводит с ума. Из-за жара, исходящего от лиса, детектив потеет, и чувствительный нос фенека легко улавливает этот запах. — Отпусти меня… я не хочу… Хэй, пожалуйста… — Ты уверен, что ты не хочешь, Нари? — Хэйдзо убирает руку с уха лиса и опускает на пах, где сквозь мягкие черные штаны уже чувствует твёрдую плоть. — Или всё же хочешь…? — он сжимает ладонь, и лис тихо скулит. По телу будто бы пропускают разряд электричества. Перед глазами темнеет, здравый смысл уже давно отключился, самоконтроль сводится к нулю. Сопротивляться совсем нет сил. Это чувство ему знакомо, и, к сожалению, противиться ему он не может. Хэйдзо уже поглаживает лиса под одеждой, что-то шепчет ему на ухо, пробирается пальцами под резинку штанов, но Тигнари совсем ничего не понимает. Тело ему не принадлежит, а сознание вот-вот покинет его. «У меня нет другого выхода… я в отчаянии, Нари… прости…» Голова лиса безвольно склоняется на плечо детектива, который оттягивает ворот его свитера и целует шею, плечи, скользит поцелуями по пышущей жаром светлой коже. — Нари, тебе хорошо…? — словно змей, обхаживающий свою жертву, Хэйдзо аккуратно обвивает его руками, проходясь пальцами по влажной спине. В ответ детектив получает лишь мычание. Тигнари трётся об его плечо, жадно вдыхает его запах. Сухие и искусанные губы приоткрываются, и фенек выдыхает в шею Хэйдзо. — Я помогу тебе, Нари, — Сиканоин вновь кладет руку на его пах. — Ты весь горишь… расслабься, Тигра. Я не сделаю тебе плохо. Что бы ни говорил Хэйдзо, его слова проходят мимо. В голове лиса уже туман, он совсем перестал осознавать происходящее. Расслабился, позволяя чужим рукам свободно гулять по своему телу. Сквозь жар и пелену лис обнаружил себя, сидящим на полу, опираясь спиной об грудь Хэйдзо, пока рука Сиканоина уже поглаживает его, пробравшись под нижнее белье. — Нари, скажи, — пальцы обхватывают колом стоящий член, и лис прогибается в спине и скулит. — Тебе нравится? — Да… да… — Тигнари откидывает голову назад, упирается затылком в плечо Хэйдзо, тяжело дышит и жмурится. — Хэй… пожалуйста… не останавливайся… Пожалуйста… «Прости…» — Тише, не надо плакать, — Сиканоин целует фенека в висок. — Я помогу тебе… а ты помоги мне, Нари… мне нужна информация. — Информация? — мутный взгляд, затуманенный разум, тело горит и ноет от желания, он совсем не понимает, о чем сейчас говорит Хэйдзо. — Сайно ведь в универе работает, да? — детектив поглаживает лиса, сжав ладонь. — Д-да… мх… да. «Прости… прости меня…» — Нари, скажи, Сайно всё ещё лечится…? — Хэйдзо замирает, резко и грубо обрывая все ласки. — Мм… — разочарованно скулит и сжимает ноги вместе. — Это ведь не секретная информация, — Хэйдзо пожимает плечами, а потом аккуратно целует фенека в шею. — Ну же, Нари… будь хорошим мальчиком, и я дам тебе то, чего ты хочешь. — Лечится… — на выдохе отвечает лис, и Сиканоин вновь принимается ласкать его рукой, параллельно устилая ссадину на шее поцелуями. — Мой хороший… а где он лечится, Нари…? В какой больнице? Кто его врач? Не отключайся, милый… ну же, поговори со мной… Тигнари совсем не осознает происходящего: антидепрессанты, таблетки, которые он принимает, влияние гона, кофеин, внезапный выброс гормонов, возбуждение и Хэйдзо, который так умело этим всем пользуется. Это всё лишает фенека здравого смысла. Сиканоин что-то спрашивает, но лис просто отвечает, словно погруженный в транс. Время от времени скулит, стоит Хэйдзо лишь на секунду прекратить. «Нари… прости…» Детектив уже усадил фенека на стул, а сам опустился на колени, расположившись меж его разведённых ног. Он вновь задаёт какие-то вопросы, снова дразнит, обрывает ласки, вынуждая Тигнари дрожать и буквально умолять дать ему кончить, но в ответ получает хмыканье и очередную порцию вопросов. Как только язык детектива касается возбужденной плоти, то глаза фенека закрываются, и он цепляется руками в малиновые волосы. Сжимает у корней и ёрзает по стулу, не давая Хэйдзо отстраниться. . . . «Кстати, у меня сегодня отгул, меня Сяо отпустил, так что меня на работе не было. Будешь уходить — не забудь захлопнуть дверь. Увидимся, Нари». . . . «Тигнари? Вам плохо? Что? Я? Чун Юнь… Вы в порядке? Неважно выглядите… сопроводить Вас до кабинета?» . . . «Хреново выглядишь, лис. Что-то случилось? Ты куда? Нари? Ау…?» . . . «Наставник…? Долг принцессы — заботиться о своих подданных. Что? Вы в порядке…?» . . . Он садится за стол в своем кабинете, заперев дверь изнутри. Складывает руки полочкой и укладывает голову сверху. Туман никак не хочет рассеиваться, тело всё ещё дрожит, хвост безвольно лежит, уши опущены, в глазах застыли слёзы.

***

Дорога до «Селестии» заняла больше часа. Альбедо уснул, как только Сяо покинул участок. Очевидно, медик плохо спал ночью, так что в авто его довольно быстро укачало. Алатус вздыхает, всё ещё чувствуя вину за то, что повёл себя с Альбедо грубо, но то, что блондин принял его извинения, немного успокаивает. Детектив останавливает авто около главных ворот «Селестии» и слабо касается к плечу спящего Альбедо: — Шиз, приехали. — Я не сплю, — бубнит тот, поворачивая голову и открывая глаза. — А куда приехали? — В церковь. — Будем из меня бесов изгонять, чтобы не бесоёбил больше? — усмехается медик, потирая сонные глаза. — Если из тебя изгнать бесов, то они сядут вокруг тебя, как слуги, а самый главный черт будет стоять над тобой с опахалом. — Ого, уютненько. Алатус выходит из авто и, дождавшись Альбедо, направляется к главному входу. Территория вокруг совсем не изменилась за два года, детский дом всё так же находится под патронатом «Селестии», но церковь каждый месяц подаёт отчеты по каждому ребенку. На пороге парней встречает Мари. Она улыбается искренне и чисто, жестом приглашает войти и еле сдерживается, чтобы просто не броситься в объятия. В какой-то момент, когда правда про «Селестию» всплыла, Мари даже утратила веру и поддалась апатии, но благодаря тому, что Венти часто навещал её в больнице, а полиция добилась справедливости, очистив имя церкви, девушка вновь вернулась сюда и продолжила заниматься любимым делом. Она проводит Сяо и Альбедо в комнату, наливает горячий чай, который уже успела приготовить заранее, присаживается на кровать, заправленную белоснежными простынями, и мило улыбается: — Рада видеть Вас, детектив Алатус. — Да, я тоже рад тебя видеть, Мари. Альбедо подходит к окну и опирается плечом об стену, устремляя взгляд на улицу. Парень придерживает серые шторы, молча наблюдая за прихожанами, которые один за одним идут в церковь. — Скоро начнётся служба, — тихо проговаривает девушка. — Если Вы хотите поговорить с кем-то из священников, то придется подождать. — Мы не спешим, — отвечает Сяо, усаживаясь за стол под окном. — Но, если честно, то мы и сами не знаем, кто именно нам нужен. — Возможно, я могу помочь? — Да, возможно. Мари, скажи, у вас ведь нет камер наружного наблюдения? — И внутри камер тоже нет, — подтверждает девушка и переводит взгляд на Альбедо, который продолжает молча смотреть в окно, иногда переключая внимание на цветок на подоконнике. — Когда мы подъехали, то возле главных ворот я заметил белый Мерс. Не знаешь, кому он принадлежит? — Возможно, кому-то из прихожан, не знаю, — она качает головой и вздыхает, — а что? — Нет, ничего, найти владельца через базу будет несложно. Просто решил спросить, вдруг ты знаешь. Итак… недавно в лесополосе недалеко от «Селестии» мы обнаружили два трупа: девушка и парень-зооморф. Тебе что-то известно об этом? — Нет… Какой ужас… Храни Господь их души, — она складывает ладони в молитве. — Уверена, сейчас они в лучшем мире. — Да… — Алатус достаёт телефон и открывает на нём фотографию из личного дела Люмин. — Эту девушку ты случайно не видела? — О, я видела её брата, — узнает Мари. — Так… умерла именно она…? Какой ужас, совсем молодая… Кажется, его зовут Итэр. Ой, я про брата… и он приходил вчера. Он поставил свечу и просто стоял и смотрел на пламя, пока она горела. — Долго стоял? — Около четырех часов. Он просто стоял неподвижно, смотря на огонь. Такие свечи полностью сгорают за четыре часа. Он ушел, когда свеча догорела… — Хм… а вот этого парня ты, случайно, не видела? — он протягивает ей фотографию Син Цю. — А, тот журналист, — узнает Мари. — Это же он выпустил статью, где обелил имя «Селестии»… мы общались с ним как-то. А… что? Второй труп, это же… — Нет-нет, — прерывает её мысли Сяо. — Фото парня-зооморфа у меня нет, так что показать не могу. Так… когда ты видела Син Цю в последний раз? — Давно… а, но недавно я видела девушку, которая на него очень похожа. Может, сестра? — Высокую? — Нет, с него же ростом. Она общалась с нашим врачом… можете спросить у него, потому что я видела мельком. Лишь обратила внимание, что она очень похожа на Син Цю. — Не помнишь, когда именно это было? — Кажется… в ночь с понедельника на вторник? Прошлый, в смысле… но я не уверена. — Спасибо, — Сяо поворачивает голову на Альбедо, который так и не сдвинулся с места, затем вновь переводит взгляд на Мари. — А с доктором мы можем поговорить? — Его сегодня нет, но могу дать его номер телефона. — Да, давай, спасибо. Девушка достаёт из передника маленький блокнот, по памяти записывает номер, вырывает лист и отдает Сяо. — Носишь с собой записную книжку? — детектив наблюдает, как девушка прячет блокнот обратно в карман передника. — После травмы я стала очень забывчивой, — Мари вздыхает и опускает взгляд в пол. — Теперь стараюсь записывать свои дела, чтобы ничего не забыть. Альбедо щурится, рассматривая растение на подоконнике, затем поворачивает голову на девушку: — Ваш цветок? — Нет, я в этой комнате совсем недавно поселилась. Цветок тут уже был… но у нас много таких растений по всему зданию. И во дворе тоже. — Вы знали, что эти цветы (Фиттония беложильчатая, кажется) содержат неизвестные науке примеси, вызывающие галлюцинации? — Ой, нет… но ничего подобного не замечала. Цветы как цветы, мне кажется, — она пожимает плечами. — Можно взять образец? — Конечно. Дожидаться конца службы Сяо не захотел, поэтому, узнав у Мари всё, что они посчитали нужным, детектив и медик уходят. Альбедо сидит на переднем сидении, покручивая в руках лист фиттонии, взгляд сфокусирован на растении, мысли заняты рассуждениями о том, что, возможно, удастся узнать в ходе исследования цветка. — Мари сказала, что у неё плохая память, но она знает номер Дурина наизусть, — подмечает Сяо, уже отъезжая от ворот «Селестии». — Мало ли причин, — пожимает плечами Альбедо. — Может, ассоциируется номер с чем-то, либо влюблена в него, кто знает. Хорошо бы с этим Дурином поговорить. — Стой, ты же знаешь, что он твой брат, да? — Что? — Альбедо медленно поворачивает голову и вопросительно смотрит на Сяо. — Серьезно что ли…? Да ну, быть не может, чтобы тебе не сказали. — Ладно-ладно, шучу, знаю, конечно. Да и ехать общаться с ним мне не нужно. Лучше посижу в лаборатории, поизучаю цветочки, половлю триггера, посмотрю пару галлюцинаций. Такой тебе шизодосуг. — Не смею тебе мешать, — усмехается Алатус. — Кстати, как Венти себя чувствует? — Вроде бы в порядке… если верить записке, то должны появиться язвы на теле, и тогда нужно уколоть вторую дозу. — Записке? — Альбедо прячет лист цветка в карман и вопросительно смотрит на детектива. — Да… то, что ты уколол — это антидот от вируса, который ты нашел в крови Венти. — Ээ??? Откуда у тебя вакцина? — Передал аноним… выбора особо не было… и я попросил Тигнари посмотреть, что это. Нари сказал, что действительно похоже на антидот. — Мм… — Альбедо отводит взгляд в сторону. — Тебя что-то смущает? — Интересно, как Нари так быстро понял, что это вакцина? У него есть образец живого вируса? Успел провести клинические исследования? — Думаю, он опустил какие-то процессы… я стоял ждал, плюс время поджимало. — Ладно, мне интересно чисто в научных целях, так что позадрачиваю его немного своими вопросами. Доехав до участка, Сяо оставляет автомобиль на стоянке и, попрощавшись с медиком, направляется в кабинет. Альбедо же спешит в лабораторию. Блондин влетает в здание, но, вспомнив про верхнюю одежду, решает зайти в кабинет, чтобы оставить её. «Заперто?» — он дёргает ручку и вздыхает. Похлопав себя по карманам, находит ключ. Замок щёлкает, и Альбедо проходит в кабинет, где обнаруживает Тигнари: лис лежит головой на руках, сложив их на столе, и тихо всхлипывает. — Тигра…? — Альбедо говорит полушепотом, чтобы не напугать. — Ты в порядке…? Блондин подходит к столу, и Тигнари поднимает голову: глаза красные от слез, нос и губы кажутся пухлыми, щеки горят, волосы липнут к заплаканному лицу. Альбедо присаживается на корточки, чтобы не смотреть на фенека «сверху-вниз» и не давить, и молчит, пытаясь в голове сформулировать вопрос. Растерянный взгляд зеленых глаз бегает по лицу Альбедо. Тигнари нервно сглатывает, затем подается вперед, буквально падая со стула на коллегу. Лис дрожит, обнимает друга за шею, утыкается в плечо и плачет навзрыд, захлёбываясь слезами.