Дневник Дина Винчестера.

29 ноября. Наконец-то отец забрал нас из Элгина, от Памелы с Билом, от того страшного события, которое там произошло. Впервые я радовался тому, что мы уезжаем из места, к которому я хоть немного, но успел привыкнуть. Жизнь там казалась мне сущим адом, по рассказам мамы, хуже этого места нигде не сыщешь. Не знаю, как Сэм терпел эту сладкую парочку, когда я старался побыстрее смыться от туда. Как же я рад был видеть отца, настолько, что не мог задать ему тех вопросов, на которые очень хотел получить ответы. Мне даже стало немного неловко, не хотелось его смущать, заставлять говорить неправду, ведь я просто был уверен, что он уезжает не для того, чтобы автомобили чинить. Просто так приятно вновь оказаться в его машине, вдыхать такой знакомый и родной запах. Это ли не есть счастье? Совсем недавно я думал, что настоящим счастьем является настоящая семья, родной дом, а теперь, я понял, что главное, чтобы все близкие тебе люди были с тобой, рядом. Все не все, но живые близкие тебе люди. Уставший от плохого общества и многочасовых прогулок я практически сразу вырубился в машине, сквозь сон почувствовал как отец накрывает меня своим грубым армейским одеялом. В этот раз мне не снилась мама, но я то и дело просыпался, боясь за Сэма - смотрел, не спихнул ли я его часом с задних сидений. Убедившись, что с ним все в порядке, я опять закрывал глаза и, сильнее прижимая к себе брата, погружался в дремоту. Для полной идиллии пошел дождь, он бил по стеклу, по самой машине, убаюкивая. На мгновение у меня в голове предстал образ, как будто мы дома: также тепло, и уютно. Когда заглох мотор, я проснулся, и Сэм сразу за мной, как будто бы оторвало от привычного образа жизни, я не мог представить спокойного сна без тихого звука заведенного движка. Отец повернулся к нам, выглядывая из-за расстояния между сиденьями, и сказал: «Мы приехали, парни.» На улице все еще шел дождь, поэтому я старался как можно быстрее преодолеть расстояние между машиной и дверью в какое-то здание, над которой висело что-то вроде навеса. Отца ждать пришлось недолго, Сэм, чувствуя резкую смену обстановки стал нервничать и чуть было не заплакал, если бы я не подоспел во время и не сказал, что все хорошо. Мы вошли. На гостей уставилось около нескольких десятков явно подвыпивших мужиков, один из которых с явно сердитой физиономией направился в нашу сторону и окатил нас водой, затем его враждебное настроение как рукой сняло и, весело смеясь, он пожал руку отцу. Я не понял такого странного приветствия. После данной процедуры все мужчины устремили взоры вновь кто на своих собеседников, кто в книгу, ну а кто на бутылку. В заведении пахло потом, алкоголем и табаком. Зачем отец привез нас сюда? Из-за двери, которая судя по всему, вела в кухню, вышла женщина с большими карими глазами, она обняла отца. Ее прием гостя оказался намного более понятным для меня, а может, я чего и не понимаю во взрослой жизни. Эта женщина назвала себя Эллен и широко улыбалась все время, я больше не чего не мог понять, так как из-за резкого шума и приторного запаха у меня закружилась голова. Последнее что я помню – это как отец проводил меня с Сэмом до комнаты и уложил спать. Он напевал слова какой-то спокойной песни, которая повлияла на нас с братом как положено, и мы уснули.