Последний день Помпеи

На форуме было неспокойно: - ...Вы читали последние acta diurna? - спросил один из горожан другого. - Делать мне больше нечего! Что их читать, когда в сенате сидят одни говорящие головы. То ли дело при Октавиане было! - фыркнул тот. - Ну, не скажите! Император Тит дельный человек. Прижал к ногтю эту вконец распоясавшуюся Иудею - герой Иерусалима, как-никак! - Знаем мы, как Иудею прижали. Сам-то он Беренику еженощно прижимает! Это будет второй Нерон, попомните мои слова! - Уважаемые граждане, успокойтесь, прошу вас!.. - один из прохожих попытался примирить спорщиков. - ...Да он обычный узурпатор! Где это видано, чтобы император сам назначал себе преемника?! Или мнение свободных граждан империи уже ничего не значит?! Мало того, этот щенок ещё позволял себе заявлять, что ему тоже будут наследовать его сыновья! Горе вам, граждане свободного Рима! Горе!!! - Давайте не будем раскачивать лодку! Император только начал своё правление, давайте же выдадим ему кредит доверия. Тем более, что его отец был выдающимся человеком. Не вижу причин, почему бы и сыну не унаследовать достоинства своего отца. - Ну вы не сравнивайте!.. - Нет, позвольте!.. Форум кипел, как Mare inferum в непогоду, людское море грозило вот-вот выплеснуться из берегов. А на горизонте собирались чёрные облака, подсвеченные багровым светом. Эти облака казались людям маленькими, незначительными - собственные проблемы волновали их куда сильнее. В самом деле, кого интересует падение Иерусалима, когда вводят новые подати, а оливковое масло и даже хлеб дорожают. Кого интересует произвол преторианцев, которые, к тому же, где-то далеко в столице, если прямо здесь, в городе, есть свои проблемы? Своя туника всегда ближе к телу. Заявления сенаторов и авгуров звучат надёжно и успокоительно, и несмотря на растущее количество неурядиц, людям хочется верить в завтрашний день. Такова их природа. Оптимизм спасает человека от безумия страха перед неизвестностью грядущего. Тем временем во дворце шло совещание. На троне восседал император Тит - его ноги едва касались пола, так как он уступал ростом своему высокорослому отцу. Нахмурившись, Тит выслушивал доклады советников и приближённых. Будучи ещё вчера лишь тенью своего великого отца, не обладая его благородным нравом, новый император решил запомниться своим подданным, правя железной рукой. Огнём и мечом он усмирял непокорные провинции, и устрашал подданных массовыми казнями инакомыслящих. Сотнями они были распяты вдоль Аппиевой дороги, где старые, уже рассохшиеся кресты с выбеленными скелетами соседствовали с новыми, на которых корчились, умирая, осуждённые. Сенаторы и цензоры, авгуры и трибуны трепетали перед Титом, зная, что его власть безгранична, а его преторианцы безжалостно уничтожают любой заговор в самом его зародыше. Оттого императору доносились лишь благие вести, а о неприятностях предпочитали умалчивать, оставляя решение проблем на местных проконсулов. - ...О принцепс, донесения с западных рубежей поступают прекрасные. Испания полностью покорна вашей власти. Дарованное вашей мудростью латинское право позволяет утверждать, что в провинциях более не осталось перегринов. Племена кельтиберов и астуров приведены к покорности, и также романизированы... - Бросьте про этих варваров! - император нетерпеливо перебил говорившего, толстощёкого консула Марка Камилла. - Какие новости с севера? Что слышно от моего любимого Агриколы? Слово взял Луций Юлий Урс, префект претория. Откашлявшись, он произнёс: - Легат Агрикола сообщает, что операция против мятежных британцев идёт строго согласно утверждённому плану. Нашими доблестными легионами был взят остров Мона, при этом войско племени ордовиков было наголову разбито. Также под наш контроль взят ряд поселений каледонцев, кои выдали заложников из числа наиболее опасных смутьянов - в частности, Калгака, одного из своих вождей, и приняли присягу на верность вам, мой император. Имперскими властями на местах также предпринимаются меры по романизации варварских племён - так, наиболее способных юношей из знатных родов обучают латыни и свободным наукам. - Ха! - в восторге воскликнул Тит. - Прекрасно, прекрасно! Узнаю своего верного Агриколу! Поработить этих грязных варваров, чтобы навязать им наши пороки под видом просвещённости. Воистину, он хитроумнейший человек. Должно быть, сама Дискордия вдохновляет его на такие выдумки! Остальные доклады император слушал невнимательно, поминутно веля рабам принести ему то холодного вина, то свежих фруктов. Приближенные видели, что их владыке было безразлично положение дел в стране - он был одержим ходом операции в Британии. Конечно, те сенаторы, что застали правление Нерона и Калигулы, привыкли к такому отношению, и не рисковали роптать, но их несколько пугало то, что император полностью отрешился от управления империей. Люди слишком хорошо помнили кровопролитную гражданскую войну, раздиравшую страну в год четырёх цезарей, и никому не хотелось повторения тех страшных событий. А Тит, казалось, слушал донесения только от своего любимого легата, Гнея Юлия Агриколы. И тем больше тревожились имперские чиновники, чем более странные известия поступали из Британии. Ходили слухи, что римские легионы разбиты и отступают, что никакой остров Мона не был взят - ещё на подходе к нему соединённое войско британских племён устроило засаду, в которой погибло множество всадников и простых легионеров. Говорили также, что некоторые легионы, в том числе Девятый, под командованием легендарного Цериала, полностью перестали существовать. Немыслимо! Непобедимая римская армия, первая в мире, оказалась разбитой кучкой грязных дикарей! Должно быть, поистине чёрные времена настали для народа Рима, если эти слухи правдивы. Всё это префект претория выслушивал от одного из наместников южных провинций. Срочно прибыв в Рим инкогнито, он сразу направился к Луцию, своему патрону и покровителю. Особое беспокойство наместника вызывало то, что, подогреваемые слухами с севера, которыми полнилась империя, южные племена начали роптать и готовить бунт. - Господин Урс, нужно срочно заканчивать эту авантюрную операцию, затеянную императором в Британии! В ней задействованы наши самые боеспособные когорты, которые теперь с большой вероятностью потеряны. Если Тит не вернёт легионы домой, с большой вероятностью уже осенью нас ожидают мятежи на южных рубежах! - Как, по вашему, я должен сказать об этом императору? - скептически спросил Луций, поправляя край тоги. - Но вы же префект его гвардии! - с ужасом зашептал наместник, округляя глаза. - На совещаниях император слушает только вас! - Он слушает только своего легата, этого выскочку Агриколу, который решил, что раз его жёнушка имеет большие связи, то теперь сам Юпитер ему не брат. Я же - лишь декорация, - жёстко произнёс Урс. Ему, человеку гордому и отважному, была невыносима даже мысль о том, что обычный консульский легат приближен к цезарю больше, чем он сам - он, командир преторианской гвардии! Однако Луций Урс был человеком старой закалки, и каким бы ни была неблагодарность императора к его службе, он бы никогда не позволил втянуть себя в заговор против своего господина и бога. - И что же делать? - наместник растерянно развёл руками. - Видимо, остаётся только наблюдать. Похоже, боги задумали сделать нас свидетелями падения Рима. В голосе Ура звучала неизбывная горечь. Его подопечный уже отбыл, а начальник преторианской гвардии императора так и сидел, вперив взгляд в никуда, и собрав кожу на лбу в туго свитые морщины.