Последний день Помпеи

- Легат, солдаты начинают роптать. Им нужен отдых. Гней Юлий Агрикола слыл среди солдат человеком жёстким и суровым, но справедливым. Он всегда был с ними рядом - как двадцать лет назад, в чине примипила Четырнадцатого легиона, когда они подавили восстание Боудикки, так и сейчас, когда он вернулся в Британию в должности консульского легата. И теперь ситуация повторялась, но хуже, несравненно хуже. Легат скомандовал разбить лагерь. Легионеры и спешившиеся всадники сноровисто заработали топорами и лопатами, разбивая палатки и готовя укрепления по всем правилам военной науки. Но их командиру и наместнику Британии было не до того. Он вспоминал последний бой у крепости Инхтутил. Да, он едва не стал последним и для самого легата - дротик, брошенный одним из варваров, ударил его прямо в грудь, скользнув по пацирю. Удар был такой силы, что легата сбросило с лошади, но броня всё же выдержала. Увидев, как упал римский наместник, варвары возликовали и бросились в атаку. Их не смогла сдержать стена из тяжёлых скутумов, не смогли сдержать удары римских гладиусов - своими длинными тяжёлыми мечами они медленно прорубали глухую оборону легиона, за каждый фут платя кровью своих людей. И случилось немыслимое. Изрядно потрёпанные вражескими засадами римские воины, ветераны многих битв, дрогнули, и шаг за шагом начали пятиться назад. Это стало началом конца. Как не старались центурионы навести порядок в строю, инициатива была потеряна. Разгром довершила британская конница, врезавшаяся в просевший фланг римского войска, и собравшая там кровавую дань с легковооружённой фракийской пехоты... Агрикола неловко пошевелился в седле и поморщился - грудь болела до сих пор; возможно, треснуло одно или несколько рёбер. Но думать о себе времени не было, нужно было заняться другими, более насущными вопросами. Например, написать письмо императору Титу. Это уже было не первое послание, и легат не понимал, почему из Рима до сих пор не приходит никаких вестей. Пусть даже император сместит его с должности наместника, пусть накажет за провальное руководство операцией - любой исход был бы лучше этой неизвестности. За время своего нахождения в Британии Агрикола полностью потерял связь с метрополией. Что происходит в столице? Жив ли вообще император, или его сверг восставший плебс, или же своенравные преторианцы? Какие настроения царят в Риме? Все эти вопросы толклись в голове консульского легата, сменяя друг друга, и ни на один из них не было ответа. К вечеру, когда уставшие солдаты грелись у костров, в шатёр Агриколы вошёл незванный гость. Легат никого не ждал, вошедший был ему незнаком, более того - этот человек был варваром, о чём свидетельствовали многочисленные татуировки, синевшие на его лице и руках, и заплетённая в косицы борода. Немыслимо - варвар в шатре консульского наместника, и не под конвоем! Вскочив, Агрикола схватился за кинжал, но незнакомец успокаивающе поднял руку в римском салюте и заговорил на вполне сносной латыни: - Не беспокойся, легат. Я пришёл к тебе без злого умысла. Убери кинжал обратно в ножны, и поговорим. - Что с моей охраной? - требовательно спросил Агрикола, уже заранее планируя наказания для проштрафившихся солдат и их командира. - Спят, - безмятежно пожал плечами варвар. - Через пару часов проснутся, только головы будут немного болеть. Отвар дурмана - не самое полезное снадобье даже в малых дозах. Кстати, разве у вас, римлян, не принято здороваться с гостями? Вы так кичитесь своей цивилизацией, и сами же пренебрегаете теми, кому, по вашим убеждениям, несёте её свет. - Моё имя тебе известно, варвар, а твоё я знать не желаю, - сквозь зубы бросил Агрикола. - Говори, зачем пришёл, и убирайся. - Ну что ж, легат, как знаешь, - против ожидания, незванный гость не разгневался, а широко усмехнулся в бороду. - Тогда изволь слушать. Голос британских племён предлагает тебе заключить мир. Согласен ли ты на это предложение? - Вы хотите сдаться?! - Мы? Нет, легат, этого хотите вы! - варвар рассмеялся. - Это вам нужна передышка. Разве не твои солдаты сейчас мрачно обсуждают последний бой? Разве не они сейчас ропщут на командиров, что завели их в эти суровые края? Пока что их голоса тихи, но ещё несколько недель, и они начнут заглушать даже тебя. Как бы Агриколе не было неприятно, варвар был прав во всём. Римской армии отчаянно требовалась передышка - но откуда этот проныра знает, о чём говорят солдаты? Неужели информацию передаёт кто-то из старших офицеров? Легат стал мысленно перебирать всех командиров, на каждого примеряя роль шпиона. Угадывая его мысли, варвар сказал: - Не морщи свой высокий лоб, римлянин. Твои командиры нам ничего не доносят - по крайней мере, пока. Но у нас везде есть глаза и уши. Разве не является подтверждением моих слов то, что я оказался здесь, у тебя, без всяких преград? Британия - это наша земля, а у вас тут сил нет. - И что же ты хочешь предложить мне, варвар? - высокомерно спросил Тит, пытаясь сохранить ускользающие остатки самообладания. - Вы уходите назад, откуда явились, только и всего. Взамен наши воины не будут вас атаковать на протяжении всего вашего обратного пути. В противном же случае вас ожидают только смерть и бесчестье на этих холодных равнинах. - Невозможно, - отрезал Агрикола. - Ты недооцениваешь силу духа римских солдат, варвар. Если мы завтра увидимся в бою и я возьму тебя в плен, то пощажу из уважения к твоей смелости. Но если попадёшься в мои руки вновь - прикажу тебя казнить. - Мне жаль, легат, - ответил варвар, без страха глядя на римлянина. - Жаль тебя и твоих солдат. Попробуй написать своему императору. Возможно, он более здравомыслящий человек. Последние слова прозвучали издёвкой, но прежде, чем вспыливший легат успел что-то сказать или сделать, гость выскользнул из шатра и сразу же пропал во тьме.