преимущество летнего ливня

      подъезд промозглый, грязный, чужой. у лиз в руке зачем-то купленная наспех пачка чипсов и маникюр почти уже содрался. кид, почему-то не брезгуя, садится на зябкую противную ступеньку, чернеющую от налипающей гадости. с волос капает. телефоны не включаются.       лиз рывком открывает чипсы. сырные. кид такие не ест. — то есть вот на это мы последние деньги потратили? — ну, знаешь, когда мы забежали в магаз, было такое чувство, будто за его пределами разбушевался апокалипсис, а нам представилась возможность забрать к использованию последние ресурсы человечества. так что я решила напоследок, перед смертью… взять что-нибудь вкусное. — она пожала плечами, взяла одну чипсинку и поняла, что из-за мокрых пальцев еда тоже вскоре промокнет и размякнет насквозь. с волос капает - теперь внутрь упаковки. лиз выругалась. кид вздохнул. — курить хочется. — поплачь еще. мне тоже, вообще-то.       кид порылся рукой в сумке не глядя и выудил пачку. — осталось две. но ты же мои не куришь? — скурю уж. я умею подстраиваться под обстоятельства. — лиз самодовольно и слегка жадно вытащила из чужой пачки сигарету, с досадой положив чипсы на ступеньку рядом с кидом. теперь как-то уже не хочется их есть. зажигалка рефлекторно возникла из глубокого кармана, рефлекторно нажалась, сигарета последовательно рефлекторно зажглась. лиз протянула огонек киду и он с джентельменской благодарностью принял подарок. на нем старые потертые джинсы, хлюпающие от воды кеды и футболка с какой-то дурацкой надписью, кажется, подаренная соулом на шестнадцатый день рождения. третий день рождения, который кид праздновал вместе с кем-то. хороший день был. правда, соул тогда…       за железной дверью подъезда стучит ливень. кажется, будто это потоп; и скоро через окна лестничной клетки их двоих, беззащитных, начнет заливать. кид потер глаза и выдохнул дым, а лиз не знает, как позволить себе сесть рядом и прислоняется к неудобным колющим перилам копчиком. лишь бы никто не вылез в такое время вдруг из берлоги своей и не устроил им нагоняй.       …соул тогда сказал что-то, от чего лиз чуть не свалилась с инфарктом на том же месте, где стояла. лиз не любит вспоминать конкретно, и все равно оно лезет на ум. голос, слова, оговорки, неловкость, запах собственных духов, ставших в тот момент резко неприятными и ныне ненавистных, давно выброшенных. это все не может раствориться в буднях почти год и лезет, лезет, лезет в голову. особенно сейчас. когда лиз не может даже просто сесть с кидом рядом.       «…ты мне нравишься. пожалуйста, я… может, ты бы хотел со мной встречаться?»       лиз услышала эти слова из-за угла, она тогда ещё и одета была в красивое платье, любимое блестящее платье с короткой обтягивающей юбчонкой. и от этого стало вдвойне гадко почему-то на душе.       лиз мусолит слова на языке. мокрая футболка морозит и липнет к груди. — кид, знаешь… я иногда думаю…       она хмурится, отводит глаза, не понимает, зачем открыла рот — но слова летят быстрее мыслей. к сожалению или к счастью.       кид вопросительно поднял взгляд вверх. — …почему… почему ты отказал соулу?       ну конечно, он отказал. может, потому что «шинигами не влюбляются». может, из гордости. может, потому что зазнайка. может, потому что…       лиз устала думать об этом. искать самые разные объяснения. пытаться не думать о лучшем-желанном, не обнадеживаться и просто перестать быть такой мелочной. это не ее дело, вообще-то! она, вообще-то, подслушала этот разговор, а самостоятельно кид никогда ни с кем произошедшим не делился. по сути, своими словами лиз сейчас ставит на себе крест. крест на всем, что между ними с кидом было, даже если он не видит в этом то, что видит она. — …когда отказал? — кид от удивления не смог положить сигарету обратно в рот: видимо, понял. — в твой последний день рождения… соул признался тебе, ведь так, да? я услышала. мне… мне правда жаль, извини… прости пожалуйста. — лиз с легко читаемым отчаянием в глазах обратилась к чужим. в киде читалась скорее растерянность. взгляд был успешно отведен в сторону. сигарета все-таки засунута обратно в рот. лиз почувствовала, что ее слушают и что она должна сказать что-то еще. — я просто… я не знаю, почему, окей? но это меня грызет. почти каждый день вспоминаю, ничего сделать не могу. глупо, да? мне правда, правда жаль… — я отказал соулу, потому что меня не покидало такое чувство, будто, согласившись, я предам вас с патти. — кид выдохнул дым и тоскливо потушил сигарету о ступеньку.       у лиз вдруг что-то внутри вдребезги… все. — что?.. — знаешь, да? думаю, можешь понять. ну вот согласился бы я. а каково было бы вам? каково было бы тебе? — кид с непонятной режущей эмоцией покосился на лиз, теребя в руках окурок. мусорить не хотелось. тут и так все засрано, но киду мусорить не хотелось. лиз подметила это зачем-то, пытаясь обработать услышанное, а потом вдруг спохватилась. — подожди, ты о чем вообще? ты шутишь сейчас?       «потому что зазнайка, потому что шинигами не влюбляются, потому что гордость душит, или потому что, может быть, все-таки.?»       у лиз весь мир упал. — я бы вас… тебя… бросил. ну или, по крайней мере, чувствовал бы себя так, будто бросил, и не смог бы с этим продолжать спокойно жить. ходить на все эти свидания, есть подарочный шоколад… — кид усмехнулся. лиз уже открыла рот, но он ее опередил. — конечно же, шинигами влюбляются, я про обратное только шутил. но…       кид остановился, перебирая слова, и всерьез нахмурился. — …но если уж думать, то влюбился я скорее в тебя, чем в соула.       лиз задохнулась. кид не заметил и от неудобства ситуации решил продолжить, разбавить случившееся чем-то. — соул мне тоже нравился, но просто... и дело не в таких глупостях, как статус или ориентация в конце концов... просто я даже думать не хотел о том, как будет вам обеим больно. и тебе - в особенности. конечно, я не должен лишаться счастья в пользу чужих тараканов в голове, я это знаю, но что-то ведь меня все-таки остановило? — кид внимательно посмотрел на размусоленный в труху окурок и принялся нервозно тараторить. — я и не хотел быть с соулом, вот в чем дело. я не хотел делать тебе больно, потому что в этом попросту не было необходимости. соул не был таким уж важным, чтобы ради него идти на подобное, разбивать кому-то сердце. — он замолчал на долю секунды, будто сам пытаясь обработать этот факт, — а ты — да.       кид с каждым предложением сипел все сильнее и к концу монолога перешел на хриплый шепот. — да и… не думаю, что соул так уж обиделся на мой отказ. — каков же ты все-таки… гад, — лиз не заметила, как уголки губ сами полезли вверх. ее сигарета уже пару минут как потухла сама собой; лиз ни разу не затянулась. — это ты к чему? — нет, серьезно, я… я ждала от тебя ровно противоположного. — лиз в полной дезориентации негромко посмеялась. — я думала, ты начнёшь возмущаться из-за того, что я подслушала, а потом скажешь, что это не мое дело вообще, или что-то я этом духе. ты же с нами в итоге всей этой ситуацией не поделился, верно? значит, я буквально раскрыла твой секрет. а это неприятно. когда твои секреты раскрывают, это… пиздецки неприятно.       лиз неожиданно для себя самой помрачнела, осознавая. видимо, впервые осознавая, что действительно наделала.       но теперь уже была очередь кида смеяться. — так-то да, это не твое дело, — лиз застыла с замешательством на лице, — и да, мне неприятно, что ты подслушала. но сейчас-то какая разница? год почти прошел, сама знаешь. хорошо, что ты этим поделилась, наверное. узнали друг о друге что-то новое. — кид пытается говорить, будто ничего не произошло. он вдруг понял, что снаружи больше не слышно шума дождя. — …и вообще, ливень, видимо, кончился. пора вылезать. — то есть, хочешь сказать, мы только что друг другу почти в любви признались, и ты просто предлагаешь… — да. пойдем наружу. смотри, из окна уже солнце светит.