Ал
Я свесился с крыши, оглядев улицу. Отлично, блять. И где я?! Эти женщины, черт побери… Вот пытался же с ней спокойно договориться. Нет. Святой водой облила, обматерила, тростью чуть по голове не дала… Короче испортила пальто, день, настроение и причёску. Атас. И я понятия не имел, где я. Занесло же, сука, а. Подворотни какие-то, катакомбы ебучие, мне же заняться нечем, правда. Зато удрал от этой ненормальной. Она трижды вокруг дома обошла со своей гребанной тростью. И, хвала ужасу, ушла, повторяя что-то про демонов и сатанистов. Заебись. Я поморщился, устало вздохнул, не отрывая взгляда от улицы, сделал шаг назад… Да, блять, что день?! Я споткнулся и выругался, зацепившись за что-то пальто. Отшатнулся, споткнулся ещё раз… И навернулся с крыши. Ну, как, «навернулся». Успел схватиться за перила, чуть не свалившись. Как же хорошо, что дом одноэтажный… Метра два до земли. Может, три… И не с такой высоты падали… В прошлый раз это, правда, кончилось вывихом, но там было явно выше. Я осторожно ухватился за выступ немного ниже, разжал руки… И свалился на кого-то, от неожиданности шарахнувшись, прокатившись по земле и ударившись головой. Млять. Я резко вскочил, придерживаясь за стену, и огляделся, несмотря на круги перед глазами. Я что, упал на зомби? Фигура (человек все же или не человек?) приподнялась (вроде, на локте) и помотала (кажется) головой. Такой бардак на голове. Как паутина. Может все же зомби? Нехило так сохранившийся… Я сделал шаг назад, чуть не споткнулся о валяющуюся на земле коробку (да сколько, блять, можно) и напряженно посмотрел на фигуру. Что за… Оно все же смогло подняться и, пошатнувшись и облокотившись на стену, повернуло голову в мою сторону. Я только сейчас заметил у этого в руке кинжал. Да что ж такое. Что не день — хуйня. Он помотал головой (человек, все же. Кажется. Не знаю, черт поймешь) и удивленно посмотрел на меня, нахмурившись. Вот что это за причёска, а. И плащ чёрный. И с кинжалом по городу ходит… Стоп. Это, что, кровь на рукаве? Маньяк что ли?.. Он сделал шаг вперёд, приподняв руку с кинжалом, и, кажется, хотел что-то сказать. Я среагировал быстрее. Он встал слишком близко ко мне. Я перехватил его руку, выворачивая, и резко врезал по лицу. Я, конечно, не привык начинать разговоры с драки, но… И так день не очень, а альтернатива быть зарезанным в ближайшей же подворотне мне не слишком понравилась. Нечего с оружием по городу ходить. Парень отшатнулся, кажется, от удивления выронив кинжал, и прижал тыльную сторону ладони к лицу, уставившись на меня: — Ты больной? Я фыркнул и предупреждающе вытянул вперед руку: — Вот даже не подходи. Парень удивленно вскинул брови, поморщился, сплюнув кровь и убрав с лица волосы, и сделал шаг вперёд: — Может… Не может. Он подошёл ближе, чем два шага. Значит, он мог в любой момент с лёгкостью меня зарезать. Поэтому я замахнулся ещё раз. Но он неожиданно перехватил мою руку и с силой пихнул меня назад. Пусть не надеется. Я утянул его за собой, опрокидывая на землю, и замахнулся ещё раз. Е-е-е, даешь драку, ага. Класс. Он сильно врезал мне по рёбрам, я, кажется, разбил ему губу… — ЭЙ! — раздался крик, и я замер с занесенной рукой. Атас. — Что тут происходит?! Я оглянулся через плечо и выругался, увидев кого-то в полицейской форме. Резко вскочил, пошатнувшись, перехватил шпагу и бросился подальше отсюда, заслужив раздраженный оклик. Ну нафиг. У меня как будто проблем мало. И если этот переулок тупиковый… А, нет, не тупиковый. Отлично. Я перелез через коробки и хотел свернуть налево (больше некуда), как вдруг кто-то схватил меня сзади за плечи, оттаскивая в сторону. Я выругался и дёрнулся, пытаясь врезать локтем. Да бля-я-я… — Успокойся ты, — прошипел кто-то, и я удивленно посмотрел на парня через плечо. Он поморщился, одной рукой стёр с лица кровь (идти она не перестала, но ему было как-то пофиг) и распахнул дверь в подъезд ближайшего дома. Затащил меня туда и захлопнул её за собой, защелкивая замок. Я отшатнулся и нашарил на стене выключатель, прошипев: — Надеешься убить меня без свидетелей? Парень удивленно обернулся, перестав растирать по лицу кровь, и устало посмотрел на меня: — То есть, ты все-таки больной. — ЭЙ! — я скрестил руки на груди и скрывался. — С оружием по улице ходишь ты, а… — ЧЕРТ! — он выругался и резко развернулся к двери. Устало поморщился и потер переносицу, пробормотав. — Кинжал… Ай, хрен с ним. Я недоверчиво покосился на него: — И что тебе от меня надо? Парень опять устало посмотрел на меня, проходя к лестнице, и вытащил из кармана пыльного плаща платок, пытаясь стереть с лица кровь. Не вышло, но, видимо, он пытался. — Слушай, мне так же нахрен не надо, чтобы нас загребли в тюрягу. — Тебе то что? — Ты бы меня сдал, — он закатил глаза и перегнулся через перила, посмотрев на меня. Я фыркнул, отвернувшись. — А мне и так проблем хватает. Я покосился на него: — Меня бы не поймали. — Там ещё один был, — он улыбнулся и пожал плечами, устало посмотрев на заляпанный кровью платок. Поморщился, швырнул его куда-то под ноги и потер шею. — Тебя бы схватили за углом соседнего дома… Он оглянулся и поднялся ещё выше, посмотрев на меня через плечо: — Подожди минут пять и вали. Бывай. И исчез на лестнице. Я фыркнул и облокотился на стену. Бред какой-то. Но пару минут я все-таки подождал. Просто так. Мало ли что. Вдруг не напиздел. Затем не выдержал, отлип от стены и подошёл к двери, поворачивая замок. Неожиданно раздался грохот, и я вздрогнул, обернувшись. С лестницы буквально свалился опять-этот-чертов-блять-парень, держа в руках какую-то сумку, и, крикнув что-то, оттолкнул меня в сторону, вылетая на улицу. Я удивленно оглянулся через плечо. Через перила перегнулась какая-то женщина, рявкнув: — Ещё один?! Отлично, я как раз вызвала полицию!!! Я выругался и захлопнул за собой дверь, оглянувшись. Он охренел?! Я успел схватить парня за плечо на углу (когда он собирался вылететь прямо на дорогу) и прошипеть: — Во что ты меня втянул?! Он неожиданно широко улыбнулся, развернулся ко мне, посмотрел на кровь на руке и беззаботно пожал плечами: — Меня выселили, потому что эта великолепная женщина решила, что мы с тобой ограбили её соседку. У меня дёрнулся глаз. Парень пожал плечами, окончательно психанул, буквально смахивая с лица кровь (ну, бля, соррян…), и оглянулся. Я остановился посреди улицы и устало посмотрел на него, опустив руку на эфес шпаги. Вот что за день, а… Парень задумчиво постучал по сумке и неожиданно обернулся, насмешливо посмотрев на меня: — Слушай, а ты не знаешь какой-нибудь подъезд, где можно переночевать? Плевать, лишь бы до утра чтоб не вышвырнули… Я не выдержал и криво улыбнулся, вытаскивая из кармана испорченного пальто платок и протягивая ему: — Может, и знаю. Сильно я тебя? Он помотал головой и благодарно стёр кровь с щеки, пожав плечами: — Жить буду. Я тебе ничего не сломал? Я поморщился и потер руку (не сломал, но гудела она знатно), устало посмотрев на рваный рукав. Плевать, все равно пальто носить уже нельзя. — Плевать. Идешь?I
Я устало вытащил из ящика аптечку и развернулся, наконец бросая на стул пальто. Наконец-то. Здесь хотя бы тепло… Парень неуверенно оглянулся, продолжая пытаться стереть кровь с лица: — Слушай, я тебе сейчас квартиру кровью залью… — Похуй, хозяйка полуслепая, — фыркнул я, поставив на стол аптечку. Покосился на него и устало поинтересовался, оглянувшись. — Чай, кофе? — Да ты богач, — он улыбнулся, неуверенно опустился на ближайший стул и вытянул из аптечки пачку бинтов и какую-то полупустую склянку. — У нас, обычно, это «воды или горячей воды»… Я покосился на него и пожал плечами: — Ну, зато ни к чаю, ни к кофе предложить особо нечего… Парень неожиданно тихо расхохотался, наконец стирая с лица кровь: — «Нечего» — это типа есть только бутерброды и пачка печенья? Я устало посмотрел на него, облокотившись на столешницу, и скрестил руки на груди. Он весело вскинул брови: — Полпачки? — Очень смешно, — я оглянулся и выдвинул ближайший ящик, пробормотав. — Но печенье, может, и есть… — Чаем обойдусь, — он поморщился и провел по лицу, оглянувшись. — А завтра стащу что-нибудь, если буду падать в голодный обморок… Я удивленно уставился на него, поставив чайник на плиту: — Ты воруешь? Он насмешливо посмотрел на меня и подпер голову рукой, вскинув брови: — Я смотрю, принцесса в шоке. — Ты охренел? — у меня дернулся глаз. — Работы мало в это время года, — он устало посмотрел в окно и скривился. — Могилы в снег раскапывать неудобно… — Ты некромант? — я удивленно обернулся к нему, машинально задвигая ящик. — Не похож? — парень шёпотом выругался, дотронувшись до разбитой губы, и пожал плечами. — Вроде того. Последние деньги отдал за квартиру… Позавчера. Я покосился на него, вопросительно указав на окно: — Но тебя выселили. — Плевать, — он поморщился и устало завёл волосы за уши. Вот это каре, блин. И глаза у него странные, реально на зомби похож. — Всё равно хозяйка больная. Деньги не отдаст. Я вошёл в комнату, а она швырнула в меня сумкой… хорошо хоть документы с собой. И кинжал один… Я скривился и повел плечом: — Прости за кинжал. Не подумал. — Забей, — парень отмахнулся и неожиданно улыбнулся, посмотрев на календарь у меня на стене. Прикинул что-то и пробормотал. — Я ел вчера утром, так что тебя грабить точно не собираюсь… Я недоверчиво посмотрел сначала на него. Потом на улицу за окном. И неуверенно пробормотал: — То есть больше суток назад. Он предупреждающе вскинул руку: — Вот только не… — Стоять, — я выпрямился и со стуком поставил на стол чашку. — Считай, что это за то, что я тебя избил. Парень фыркнул, устало убирая с лица волосы: — Бывало и хуже… — Не беси, а? — я устало вытащил из шкафа коробку с чаем и поставил на столешницу, обернувшись. — У меня, между прочим, есть диван… — Да ладно, — он обворожительно улыбнулся (ничего себе клыки, у него точно родители не вампиры?) и повел рукой. — Сгодится и подъезд… — Слушай, ты невыносим, — я поморщился и снял с плиты зазвеневший чайник. Поставил его на подставку и неожиданно обернулся, спросив. — Кстати, я так и не спросил, как тебя зовут… — Пытаешься вспомнить, не видел ли объявления о моем розыске в газете? — Очень смешно. Он опять улыбнулся. — Энд. Я покосился на него: — Не смешно. — Серьезно, — парень подпер голову рукой и весело оглядел меня. — Энтони Николас Энд. Но меня жутко бесит мое имя… — А ты точно с улицы? — я обернулся, чтобы все-таки заварить чай, и коротко усмехнулся. — А то аристократ прям… — Ага, в бегах. — А я Ал, — я протянул ему чашку и коротко улыбнулся. — А фамилия? — этот Энтони весело посмотрел на меня, постучав по столу. Я закатил глаза. — Мортен. — Ну это судьба, — он насмешливо отсалютовал мне и благодарно принял кружку, обхватывая ее двумя руками. В декабре ходить в плаще, конечно. Я устало покосился на него, опять выдвигая ящик и наконец-то находя коробку с печеньем: — Если это судьба, то мне очень не повезло. — Воу, а ты пессимист, — Энтони попытался проигнорировать коробку, но я упрямо пихнул ее к нему, буркнув: — Ешь давай. Он все-таки улыбнулся, схватил парочку (не руки, а спички, серьезно) и задумчиво посмотрел на меня, вскинув брови: — А ты, значит, фантазм? Я коротко улыбнулся и пожал плечами, оглядевшись: — Ага. — Сирота? Я скривился и небрежно махнул рукой: — Ага. Не напоминай, за мной охотится детдом. Энтони (и чем ему не нравится его имя?) улыбнулся и вскинул руки: — Не пойми неправильно, я тоже.III
Я внесся в квартиру, отшвырнул сумку в коридоре и оглянулся, стягивая пальто. Прошел в комнату и мрачно уставился на диван, скрестив руки на груди. Спит, сволочь. Причем опять без одеяла. Окно открыто, а он в одной рубашке, дебил. Скрестил руки на груди и морщится во сне. Но сегодня это не сработает. Я быстро подошел к дивану и, опираясь на подлокотник, наклонился ближе, прошипев: — Ты опять не заплатил за квартиру. Он поморщился во сне, устало провел по лицу и приоткрыл один глаз, посмотрев на меня. Поморщился и, закашлявшись, пробормотал: — Сколько времени?.. — Пять утра. Энд тихо застонал и отвернулся, прохрипев: — Я вернулся два часа назад… — И где тебя носило?! Он коротко посмотрел на меня и глубоко вздохнул: — Взял задание. Не хватало денег на счета. Я резко выпрямился и, нахмурившись, удивленно посмотрел на него: — Я же добавил. Там хватало… — Нет, — он помотал головой и поморщился, прижав руку к лицу. — А, черт… Тебя же не было на прошлой неделе… — Что еще случилось? Он скривился и нехотя выпрямился, потирая руки. Опять бледный. Даже мне холодно, блин, а он еще тут спал! — Окна, — он мотнул головой и скривился, прикрыв глаза. — Нам разбили окно. А второе треснуло от холода. Пришлось менять. За квартиру я заплатил сегодня ночью, но, видимо, уведомление пришло раньше… Я нахмурился и развязал свой шарф, подходя к окну. Захлопнул его (черт, действительно, новое) и устало оглянулся, опуская шкаф на свою кровать у стены: — Извини, что разбудил. — Ничего, — Энд скатился на пол, потирая шею (вот предлагал же ему без меня спать на кровати, нет, мучается с диваном), и посмотрел на меня, коротко улыбнувшись. — Есть будешь? — А что-то есть? — я устало вернулся в коридор, хватая оттуда свою сумку. Шпагу прислонил к стене и все же повесил пальто на вешалку у входа, чтобы не помялось. — Ну… — он выглянул из нашей импровизированной кухни (размером чуть ли не с кладовку, но все же) и потер шею, неловко улыбнувшись. — Там в банке кофе остался… — Мне показалось, что он кончился еще до того, как я уехал, — я нахмурился и упал на ближайший стул. — Почти, — Энд пожал плечами и включил плиту, ставя чайник. Весело посмотрел на меня и заправил за уши волосы (он упрямо отказывался их стричь, и они уже собирались в небрежный хвост на затылке), взмахнув рукой. — Там осталось где-то на две чашки, и я тебе оставил. Я подозрительно покосился на него, открывая сумку: — И ты жил неделю без кофе? — Вода и хлеб, — он коротко улыбнулся, пожав плечами. — Ты же меня знаешь. — Ты идиот, — устало вздохнул я, со стуком поставив на стол новую банку с кофе. — Держи. Привез из Сальтена, там дешевле был. Он коротко улыбнулся и достал из шкафа мою чашку. Я скрестил руки на груди и убийственно оглядел его, добавив: — И имей в виду, я устрою скандал, если узнаю, что ты опять, блять, не ел. — Почему, ел, — он наклонил голову набок и развернулся, облокачиваясь на столешницу. — Вчера. — Утром? — Ночью. Я прошипел что-то, глубоко вздохнув. Он улыбнулся и развел руками: — Ну не хочу я е… — Ты похож на гребанный скелет. Если ты доведешь себя до больнички — я тебе врежу. — Ла-а-а-адно, не кипятись, — он обворожительно улыбнулся (вот как он это делает?) и замахал руками, оглянувшись. — Будешь яичницу? — Если ты тоже поешь. — Договорились. Я облегченно подпер голову рукой и посмотрел на него. Я всегда думал, что на моей кухне черт что приготовишь. Но он как-то так ловко умудрялся готовить из всего, что находил по ящикам, на одной чертовой сковородке что-то ужасно вкусное. Он даже как-то умудрился на той же гребанной сковородке суп сварить. Его, конечно, там было мало, и ели мы его прямо со сковородки, но все равно вкусно было. Я умудрялся только кофе нормально делать. И то, не всегда. Сам, правда, идиот, ел плохо. Особенно, когда я оставлял его одного. Он реально иногда мог несколько дней питаться водой и хлебом. Дебил. Я вечно возмущался, когда он так делал. Но он при этом всегда терпел мои психи. В прошлом месяце (в феврале, получается) у нас вообще не осталось денег. Мы заплатили за квартиру, а были праздники, выходные, да и вообще зима (чтоб ее), поэтому нормальных заданий в свободном доступе не осталось. И мы честно оба держались несколько дней на каких-то остатках макарон и воды… Но на четвертый день кончился кофе. На пятый — сигареты. И я психанул. Натянул пальто и вылетел из квартиры, хлопнув дверью. Вернулся через полчаса с пачкой сигарет и кофе. Тогда же денег не осталось совсем. И Энд мне ни слова не сказал. Молча достал из ящика коробку спичек, когда я орал на зажигалку, и просто попросил не выкурить всю пачку за день. И умудрился выпросить у соседки что-то на ужин, отсыпав ей взамен что-то из нашей коробки со снаряжением. С ним реально было жить проще. Мы брали задания вдвоем, он готовил, в конце концов, отбирал сигареты, когда я терялся в них… Да и возвращаться в теплую квартиру было приятнее. — Кстати, — я неожиданно оживился и вытащил из сумки небольшой конверт, швырнув его на стол. — Нашел нам с тобой заказ. Он посмотрел на меня через плечо и широко зевнул, потирая глаза: — Когда? — Завтра вечером можем смотаться, — я покосился на него, скрестив руки на груди. — Если ты выспишься. — Если ты не будешь дымить своей гадостью в квартире… — Вот не нравятся тебе сигареты. — Мерзость. — Ты, кстати, очень красиво куришь. Знаю, сомнительный комплимент. Но он реально был из тех, из-за которых начинают курить. — Все равно нет. — Окей. Все равно моя пачка у тебя… — Отлично.III
Я чуть не выронил стакан (все чашки были грязными, а мыть было лень), когда он влетел в квартиру. Забыв закрыть дверь, зацепившись плащом за ручку двери, бросив (судя по звуку) куда-то на пол ключи и врезавшись в книжную полку. Я прикрыл глаза и глубоко вздохнул, прижав руку к лицу. Дебил. Он неожиданно выругался и, сорвав с полки какую-то книжку (у нас их было всего штук восемь, но я просто не успел разглядеть, что это было), пролистал ее. Облегченно вытянул оттуда несколько мятых банкнот и пробормотал что, прижав руку к лицу. Я поставил на стол свой стакан и поднялся: — Чт… Он повернулся ко мне и улыбнулся, заставив меня остановиться. И где его, блять, носило?! Волосы мокрые и, кажется, в грязи, на щеке кровь, рубашка и плащ порваны… Идиот, блять. — Что ты натворил? Он автоматически поднял руку, дотрагиваясь до своей щеки, зашипел, отдернув руку, и потер шею, улыбнувшись. Как оскал, серьезно. И руки тоже, блять, в крови. Я глубоко вздохнул и подошел ближе, дергая его за плечо. Нахмурился, услышав шипение, и, развернув его к себе, скрестил руки на груди, четко прошипев: — Снимай рубашку. Он поморщился и опять попытался улыбнуться, пожав плечами: — Да вс… — Не беси. Он обреченно вздохнул, пожал плечами, бросив усталое «ладно», и выпутался из рукавов, параллельно швырнув плащ куда-то на кресло. Я скрипнул зубами и глубоко вздохнув, осторожно схватив его за более или менее здоровое плечо и усаживая на стул: — Идиот. Кто тебя так? Энд потер шею и улыбнулся, беззаботно пожав плечами и тут же скривившись: — Понятия не имею. Дебилы какие-то. Я с кладбища возвращался… Избили, обокрали, ничего нового… Я вытащил из ящика аптечку (уже даже не убирал ее далеко) и обернулся к нему. Прищурился и устало покачал головой: — Врешь. Энд улыбнулся еще шире, стараясь не смотреть на меня и потирая разбитые костяшки: — Вот все-то ты знаешь… — Не ври, — я устало вытянул из аптечки почти пустой пузырек с лавандовой водой и моток бинтов. Я скоро на бинтах разорюсь, серьезно. — Если бы на тебя можно было просто напасть и ограбить… — Ну, — Энд все же улыбнулся и опять пожал плечами, тут же прижав руку к шее и устало выругавшись. И-ди-от. — Вообще, технически не вру. Их было семеро… — Семеро?! — я перестал смачивать бинты этой гадостью и резко вскинул голову, уставившись на него. Он вздрогнул и отвел взгляд: — Да, но… — На одного?! — Не дергайся, принцесса, — он замахал руками и опять улыбнулся. Надоел. — Считай, я сам нарвался… — Ты начал? — Нет, но… — Тогда я не представляю, как ты мог нарваться, — я придвинул поближе свой стул и упал на него, хватая его за руку и начиная осторожно заматывать ее от локтя, параллельно стирая разводы крови. Энд глубоко вздохнул, посмотрев на свою руку, и нехотя фыркнул: — Да нет. Эти дебилы пытались обокрасть тебя на вокзале, — я резко вскинул голову, и он опять скривился. — Я им тогда ласково объяснить, что лезть лучше не стоит… — Избил? — Да нет, просто к стенке прижал. А сегодня они со своими поймали в подворотне… Я остановился, перестав затягивать бинты, и внимательно посмотрел на него. Щека вся в крови, кажется, разбита губа, ссадина на виске… Надо было начинать с лица, а не с рук, я даже не заметил сначала. — То есть, тебя избили в подворотне из-за меня. — Не… — Где там твоя бита? — я резко поднялся, выдвигая ящик, откуда достал аптечку. Он наклонился вперед, осторожно обхватив мое запястье, и дернул на себя, покачав головой: — Не кипятись, прошу тебя. — Ага, как ж… — Не мог же я их уби… — Они чуть не убили тебя. — Не убили бы, — Энд серьезно посмотрел на меня и опять улыбнулся, пожимая плечами. — Серьезно, я в порядке, Ал. Правда. Я тяжело посмотрел на него, устало опускаясь обратно на стул и прижимая руку к лицу. Как же заебало это его «Я-в-порядке-Ал». — В прошлый раз, — мрачно заметил я, насильно поворачивая его лицо к себе за побдородок и стирая с щеки кровь. Если вся его — прибью. Пока, правда, не знаю, кого. — Когда мне угрожали на улице, ты сломал тому мудаку руку. — Было дело, — он улыбнулся и пожал плечами. — А тебя чуть не убили в подворотне, а ты хочешь, чтобы я закрыл на это глаза. — Я разбе… Я нахмурился и несильно щелкнул его прямо по ссадине, заставив зашипеть: — Ты вообще о себе думаешь хоть иногда? — Иногда… — Ну вот и дай мне с этим разобраться, ладно? Энд устало посмотрел на меня и все-таки опять улыбнулся, из-за чего губа снова треснула: — Окей. Как скажешь.I
Я незаметно улыбнулся и скрестил руки на груди, посмотрев на парня, которого цепко держал за руку полицай. Попался, паскуда. И явно узнал меня, судя по гадкому взгляду. Я обернулся и посмотрел на полицейского, заявив: — Да, это он. Я видел, как он удирал с моей сумкой! Не пропадать же моему актерскому таланту. Ужас, растрачиваю такое в пустую… Парень сплюнул на землю и попытался вырваться, прокуренным голос зашипев: — Да кого вы слушаете?! Полицейский фыркнул и вытянул у него из кармана мой кошелек, вопросительно посмотрев на меня. Я кивнул и как можно более не наигранно (мысленно, конечно же, пытаясь не заржать) прижал руку к лицу: — Какой кошмар. В этом городе уже нельзя доверять людям… Ой, а что это у него? Случайно не нелегальные таблетки? Парень в ужасе уставился на меня. Я криво усмехнулся, незаметно окинув его убийственным взглядом. Будут знать. Лично уничтожу любого. Надо было думать, прежде чем лезть.I
Я как можно тише прикрыв за собой дверь в квартиру и оглянулся. Перед тем, как зайти в дом, успел посмотреть на время на часах на фонаре. Три ночи. Если этот дебил не спит… Я заглянул в комнату и устало вздохнул, облокачиваясь на косяк. Энд повернул ко мне голову и улыбнулся, опуская книгу на грудь и приподнимаясь на локте: — Ты долго. — Если скажешь, что не спал из-за этого… — я устало вздохнул и упал на диван рядом, прикрыв глаза. — Просто бессонница мучает, — он поморщился и пожал плечами, внимательно посмотрев на меня и откладывая книгу на тумбочку. Опять в миллионный раз перечитывает эту русскую книженцию, и чем его так зацепило «Преступление и наказание»… — Все в порядке? Я устало покосился на него и натянуто улыбнулся, стягивая с шеи шарф: — Заметно? — Очень, — он потер шею и машинально поправил бинт. — Сделать тебе кофе? — Вот только попробуй встать. — Ну, кости целы… — Сидеть, блять. — Молчу-молчу.III
Я влетел в квартиру, сжимая в руках аккуратный желтый конверт, который буквально выхватил у очень довольного жизнью почтальона из рук, и, стянув пальто, ввалился в кухню, уставившись на Энда. Он выпрямился и моргнул, заправляя за уши волосы и посмотрев на меня: — Да?.. Опять спал на столе. Но черт с ним. Я опустил перед ним конверт и упал на стул, вскинув вверх руки: — Меня позвали на собеседование через две недели! Он широко улыбнулся и откинулся назад, заложив руки за голову: — Говорил же тебе. Я фыркнул: — Знаю, но я был уверен, что они даже на собеседование меня не позовут… — Ты просто пессимист. — Зна-а-а-аю. — Кофе? — Давай, — я оглянулся и дотянулся до тумбочки, хватая оттуда холщовую сумку. — Я притащил печенье. Отметим… — Кстати, — он неожиданно оживился и оглянулся, поставив банку с кофе. Я вопросительно посмотрел на него, отложив на стол конверт. Главное его до собеседования не измять. Вдруг придется доказать, что они реально меня позвали на работу… — Что? Энд замотал головой и исчез в комнате. Вернулся через секунду, роясь в своей сумке, и, бросив ее на стул, неожиданно протянул мне небольшую деревянную коробочку, улыбнувшись: — Поздравляю. Я устало протянул руку, осторожно забирая ее, и закатил глаза, заметив: — Ты же не знал, что меня возьмут… — Знал. Опять так обезоруживающе улыбается. — Да конечно, — я повертел ее в руках (даже дерево дорогое, блин, мне даже открывать страшно). — Не хочешь брать так, прими просто. Не знаю. За все, — он взмахнул рукой и поставил на плиту поцарапанную турку, облокачиваясь на столешницу. — Раз не говоришь, когда у тебя день рождения. — Ты тоже не говоришь. — Ну, допустим, я просто не помню… — Гонишь ты все, — я все-таки не выдержал и открыл коробочку, глубоко вздохнув. Идиот. Осторожно протянул руку и двумя пальцами обхватил цепочку, вытаскивая из коробочки аккуратные часы. Обычные, медные. Новые, блять. С аккуратной гравировкой на задней части... Я, затаив дыхание, оглядел их и поднял на него взгляд, глубоко вздохнув: — Ты обокрал владельца магазина «Monopol»? Энд широко улыбнулся и развел руками: — Почти. Мне не могли заплатить за задание наличкой, так что… — Они стоят дороже моей квартиры, ты в курсе. Он опять улыбнулся и заложил руки за голову, пожав плечами: — Для тебя не жалко. И вообще, зато ты перестанешь каждый раз таскать меня по улицам в поиске фонаря с работающими. Я автоматически кивнул и, не выдержав, улыбнулся в ответ, щелкнув крышкой: — Спасибо… — Всегда пожалуйста. И, кстати, — он опять улыбнулся и обернулся, чтобы помешать кофе. — Эта штука защищена от призраков. И стекло закаленное, должны долго прожить. — Я все еще сомневаюсь, что ты не спустил на них ползарплаты. — На тебя и всей зарплаты было бы не жалко. — Вари давай свой кофе.