***
В один вечер Лиза сидела на подоконнике у окна. Она с трудом втягивала прохладный воздух. Не получается нормально вздохнуть, будто тяжелый груз положили на грудь. Неприятный осадок на душе остался после одного испытания с психологом. Вдруг заходит Мишель: — Ой, прости, не знала, что ты тут, — произнесла она и с недоумением быстро пробежала взглядом по девушке. — Нормально все, я выхожу. — А ты что делаешь? — Сижу, как видишь. Блондинка обеспокоенно подошла к однокласснице. Ее рука будто автоматически прильнула к ее щеке и стряхнула слезу. Глаза Лизы округлились от легкого шока, а тело покрылось мурашками от ее прикосновения. Ладонь была горячая, согревающая, сразу стало намного теплее. — Ты чего плачешь то? — последовал от Гаджиевой вопрос. — Все отлично, просто испытание тяжелое было. — Согласна, — Мишель резко отдернула руку, будто обожглась о что-то, взгляд спустился со стены к полу, с пола к потолку и так каждый раз по новой. Снова неловкое молчание, но по-своему комфортное. — Присесть рядом не хочешь? — сказала Лиза, двигаясь в сторону, освобождая место на подоконнике. Девушка не ответила, просто молча села рядом и задумчиво посмотрела вдаль, — А почему ты именно меня достала из ямы? Сияющий взгляд Гаджиевой задел глубокие глаза одноклассницы. Раньше глаза ее были будто глазами неживого человека. В них не было эмоций. Они совершенно пусты. Все потому, что ее прям окончательно доломали прошлые отношения. Но Мишель как-то смогла что-то разжечь там, глубоко внутри. Как у нее это вышло? — Ну, можешь считать, что ты мне приглянулась просто. — И все? — А что ты еще хочешь услышать? — Я ничего не хочу услышать, просто сказала. — Но иногда такие моменты странные. Вот сижу я с тобой рядом и будто внутри что-то отзывается. Есть какой-то отклик, понимаешь? А когда рядом тебя нет, я слышу, как сердце просит вновь увидеть тебя. Я не знаю, что это такое. — Может любовь? — губы расплылись в саркастичной ухмылке. Со стороны казалось, что она слишком самоуверенна, но внутри все сжималось от волнения и от сомнения в реальности происходящего каждый раз, когда Мишель с ней разговаривала. — Может и любовь, я не знаю еще, как сердце понять свое. У тебя глазки такие красивые, я так не люблю, когда ты грустишь, тебе наоборот улыбка к лицу. Становишься похожа на котенка, такого счастливого, сияющего, — Лиза молча все слушала и удивлялась каждому новому сказанному слову, — только ты расслабься, главное, со мной ты можешь это сделать, я не хочу чувствовать твое напряжение, когда ты со мной рядом. И она почему-то верит ей. Расслабляется. Тело будто ватное, не двигается, а причина этому Мишель, рядом сидевшая. Как можно двигаться, когда около тебя объект твоего обожания. — Знаешь, я очень удивилась, когда ты вытащила именно меня. Я почему-то была уверена, что останусь сидеть в яме одна. Твой поступок будто растопил сердце мое. Просто не знаю, как по-другому объяснить все, что у меня внутри зажглось в тот момент. — А можно... — Мишель замолкла на несколько секунд, — Обнять? Лиза просто закрыла глаза и улыбнулась, затем шепнула очень тихо, едва слышно: — Конечно. Руки Гаджиевой обвили тонкую талию одноклассницы. Ладони поглаживали спину. Андрющенко тяжело выдохнула ей в затылок, глотая накатившиеся слезы. Так хочется разреветься прямо сейчас, задохнуться с собственных душащих слезах. Больно. Больно приятно, когда ты открылся человеку, доверился, а тебе открылись в ответ и не ранили, разве бывает такое? Ледяной ветер резко подул из открытого окна, а им не холодно, они согревают друг друга в широких объятиях. Лизе казалось, что она никогда настолько чувственно ни с кем не обнималась.***
Время было позднее. Конец недели, вечеринка. Музыка громкими битами отдавалась в ушах. Хотелось сбежать, что и планировала Лиза. Она думала, что сейчас спокойно уйдет в комнату и никто не заметит, но как только она встала со стула, чья-то крепкая рука потянула девушку на себя и усадила обратно. — Мишель, ты что творишь? — крикнула она, но перекричать музыку не получилось, ее слова блондинка вряд ли услышала. — Лиза, я так люблю тебя, — Гаджиева вытягивала гласные будто специально, но специально ли это было непонятно, учитывая то, что она была не в трезвом состоянии. — Мишель, ты почему такая пьяная? — Я не пила вообще, Лиз, я люблю тебя, очень, — она держала ее крепко за шею, продолжая кричать невнятные вещи про любовь. — Замолчи же ты, я оглохну сейчас либо от громкой музыки, либо от твоих криков, либо от вас вместе! — Лиза, я люблю.. — блондинка не успела договорить, как прильнула крепко к щеке одноклассницы своими губами. Лиза крепко обхватила ее ладошку, встала со стула и пошла вместе с ней в комнату. — Ты куда меня тащишь, я не хочу.. — Тихо! — Андрющенко включила в комнате свет, провела Мишель к ее постели, — Переодевайся. — А ты смотреть будешь что-ли? — Если хочешь — буду. — Хочу. Лиза ухмыльнулась, но не обратила внимания на ее слова и ушла к своей кровати. — Лиза! — Что? — она подошла к кровати блондинки уже в пижаме, потому что тоже собиралась спать. — Полежи со мной, — сказала Мишель отодвинулась ближе к стене, раскрыв руки. Андрющенко нырнула в ее объятия. Наверное, это самая приятная была для них вещь. — Лиза, а ты любишь меня? — Зачем ты спрашиваешь, если сама знаешь ответ? — Я хочу от тебя его услышать. — Я люблю тебя. — А я тебя. Лиза лежала рядом вплоть до того момента, пока она не заснет, а потом уже ушла в свою постель со спокойной душой ложиться спать.***
Обед. Такое солнце яркое на улице, теплота, прекрасно. Андрющенко сидела рядом с Мишель. Лиза глядела задумчиво на небо, будто пыталась там что-то разглядеть. — Смотри, облако в форме сердечка! — радостно заявила она. Гаджиева в ответ лишь улыбнулась, присоединившись к наблюдению за облаками: — Облако на кота похоже, гляди, — добавила девушка. — На тебя. — Нет, на тебя. — Мишель! — Я молчу, ладно. Лиза продолжила смотреть, а блондинка скучающе вздохнула и положила свою голову на ее плечо. Андрющенко приложила губы к ее макушке, но сладкий приятный запах будто прервал: — Твои волосы так вкусно пахнут. Мишель подняла голову и недоуменно взглянула на нее: — Чем? — Чем-то очень приятным, я не знаю. Гаджиева непрерывно смотрела ей прямо в глаза, уже не боясь этого зрительного контакта. Уголок губ сам поднялся, а потом и вовсе Мишель не выдержала и расплылась в теплой и широкой улыбке.***
Снова вечер. Снова конец недели. Правда он уже не такой спокойный, как тогда. Мишель ввязалась в драку с другой одноклассницей. Лиза очень запереживала за нее и пыталась их разнять. Она подбежала ближе и со спины резко обхватила ее шею руками, пытаясь обескуражить. Спортсменка шептала ей на ухо: — Тише, тише, успокойся. Но Мишель не успокаивалась. Уровень ее агрессии лишь рос. Лиза схватила девушку за плечи, грубо развернув к себе, чтобы она увидела ее, Гаджиева начала успокаиваться при виде Андрющенко. Одноклассница повела блондинку подальше от окружающих. Она взяла в руки ее лицо и прикоснулась своим лбом к ее лбу. — Мишель, что ты творишь, ты же понимаешь, что тебя могут выгнать, прекрати, тебе нужно.. — все, что сейчас нужно блондинке, это оказаться еще ближе к Лизе. Во всех смыслах. Она смотрит на Андрющенко удивленными глазами, разум затуманен, алкоголь взял все в свои руки — Мишель прикоснулась своими губами к ее губам. При чем так неожиданно, что Лиза потеряла самоконтроль и просто стояла, позволяя девушке творить все, что она захочет. А все что ей хотелось — это поцелуй. Он был такой желанный, но очень осторожный, ненастырный, в какой-то степени даже робкий. Не важно, самое главное — желанный. Гаджиева будто уже потеряла страх, она входила в рот одноклассницы с языком, протаскивала руки под одежду. Правда на утро она об этом забудет, а Лиза будет помнить, потому что только она трезвая была.***
И еще множество моментов, происходящих между ними. Это как история огромной любви. Лиза загорелась человеком, ей хотелось видеть ее каждый день, каждый час, минуту. Хотелось проводить с ней максимум времени, целовать, обнимать. Как это называется? Может наконец-то любовь в жизнь Лизы нагрянула?