Чужая сказка

Суп съели так быстро, что Инуяша ещё раза три машинально тянулся к котелку за добавкой и каждый раз разочарованно стучал ложкой по краю. Пустой котелок отзывался гулким звоном. Наконец Кагоме не выдержала и выдала страдальцу полоску вяленого мяса. Глядя на полудемона, увлечённо уплетающего добычу, Шиппо тихонько облизнулся. — А ты слюну пусти, — посоветовал вполголоса Серый Волк, деликатно обгрызающий кость. Ему, как гостю, достался не только суп, но и здоровый кусок окорока. Надо сказать, огромный зверь худым не выглядел, однако Санго, взявшая на себя распределение запасов, была тверда: гостю — лучшее. Инуяша только что-то неразборчиво буркнул, но возражать не стал, а Баюн решительно объявил себя аскетом — после того как Кирара красноречиво покосилась на упитанное пушистое пузо. Шиппо вздрогнул. Как любой приличный лис — пусть даже лис-оборотень — к волкам он относился с опаской. И хотя уже понял, что Волк его есть не собирается, но огромная пасть, набитая белоснежными зубами, выглядела на редкость выразительно. — Пусти-пусти, — серый гость, казалось, испуга лисёнка не замечал (или замечать не хотел). — Любая женщина при виде голодного пушистого зверька тает как масло. Разве ты не знаешь? — Знаю, — преодолев робость, ответил наконец Шиппо. — Только… Я уже наелся, если честно. Просто у Инуяши так хорошо получается… — Аппетитно получается, — согласился Волк и с сожалением оглядел блестящую белую кость со следами острых зубов. — Ну, как знаешь. А что, благородные дамы и сэры… нет, это из другой оперы… А что, добры молодцы да красны девицы, далеко ли путь держите? — Тебе зачем? — подозрительно спросил Инуяша, выбиравший щепочку для ковыряния в пасти. Волк пожал могучими плечами. — Ну, как же. Для порядку и разговору. Экий вы, молодой человек, недоверчивый. Думаете, я вас Кощею продам? Инуяша замер с поленом в руках. Щепочка не находилась, поэтому он решил сделать её когтями. Полено как-то мгновенно стало выглядеть не поленом, а оружием. — Ты откуда знаешь про Кощея?! Да я… — Инуяша вскочил, не обращая внимания на Кагоме, которая пыталась усадить его обратно. Волк тихо усмехнулся, глядя на скалящего зубы полукровку. — Да у нас тут всё — Кощей, — ответил он, устраиваясь поудобнее. — Что бы ни случилось. Царевну украли — Кощей. Ураган налетел — тоже Кощей. Рыбы в реке не стало — опять же Кощей. Курицу спёрли… а, нет. Если курицу, то это Лиса Патрикеевна, Кощею не по статусу. Патрикеевне, конечно, тоже неприлично, чай, дочка не абы кого, а самого святого Патрика, но всё равно ворует, рыжая… — И этот зубы заговаривает, — пожаловался невесть кому Инуяша, но полено опустил, а потом и сел на место. — Ничего я не заговариваю, — возразил Серый Волк и ещё раз с сожалением обнюхал кость. Кагоме потянулась было к мешку, но Волк отрицательно качнул тяжёлой головой: — Нет-нет, сударыня, не стоит. Много есть на ночь вредно… Да, так вот, я всегда готов поговорить, а сегодня расположен быть общительным и откровенным. Но если вы мне не доверяете, могу начать сам. — Начни, Серый, начни, — подал голос Баюн. Кот с тоской глядел на мешок с окороком, но аскетизм обязывал, поэтому дальше голодных взглядов не заходило. — Я слышал, ты со своей царевной… — Без имён, пожалуйста! — Без имён так без имён, — покладисто согласился Баюн. — Но ты всё при ней, нет? Или работу сменил? — Дурак ты, Баюн, хоть и Кот Учёный, — беззлобно сказал Серый Волк. — Это не работа, это долг. Куда ж я от неё денусь? Сидит, бедная, в темнице, тужит… Козёл этот Кощей, хоть и безрогий... — Да уж вытащил бы сам давно! — Не положено, — сурово отрезал Волк. — Всё должно быть правильно: царевен освобождают царевичи. Иваны. Можно ещё Ивана-дурака, но это не наш путь, да и перебьётся Дурак без царевны, она и сама… А Кощей всё ж таки козёл! — Да мало ли у нас царевичей? — Баюн прищурил янтарные глаза. — Царевич на царевиче сидит, царевичем погоняет. Лукоморье, куда деться. Вон, даже королевич есть, Бова. Слыхал? — Слыхал, — кивнул Волк. — Про царя Никиту и его сорок дочерей тоже слыхал... Не подойдёт! — Ну, это да, похабник он, — задумчиво согласился кот. — Вы про что? — не выдержал Мироку, навостривший уши на слове «царевна» и окончательно заинтересовавшийся на «похабнике». Санго догадливо потянулась к бумерангу, но Кирара мурлыкнула и потёрлась головой о бок хозяйки. Мироку с облегчением вздохнул. — На царевну он работает, — ответил Баюн, нервно косясь на бумеранг и ласково на Кирару. — Служу! — с достоинством поправил Волк. — Ну да, да, служишь. Даже псевдоним себе взял — Бурый Волк. А сам-то Серый. — Псевдо… чего? — Имя ненастоящее, — торопливо пояснила Кагоме недовольно хмурящемуся Инуяше. Полудемон фыркнул. — Хорошие люди… демоны… в общем, на кой ненастоящее-то? Скрываешься, что ли? Серый Волк не разозлился, хотя тон у Инуяши был на редкость наглый. — А ты полазай по подвалам, тоже бурым станешь, — грустно ответил зверь и в доказательство потряс головой, так что от полетевшей пыли расчихался сидящий рядом Шиппо. — У Кощея в подвалах не убирают. — Некому? — Теоретически есть. А фактически — некому. Царевен полна темница, ну так они ж царевны, куда им убирать. Хорошо коли свои комнаты обиходят, и то не особо. А слуги только в верхних покоях, где сам Кощей живёт. — Странные у вас какие-то порядки, — удивилась Санго. Из обрывков у неё уже сложилась определённая картинка, но выглядела она всё равно непонятно. Дворец, который состоит из двух частей, в нижней куча царевен, в верхней — Кощей, в верхней убираются слуги, в нижней… темнице… никто не убирается, кроме этой самой кучи царевен… а Волк Бурый, а не Серый… — А сколько у Кощея царевен? И зачем они ему? — Много, — вмешался Баюн, бросив недовольный взгляд на Инуяшу с Мироку. Нет, бабуля, конечно, всегда права, но с обережением нравственности девиц она, по его мнению, слегка перестаралась. Опасность надо знать в лицо. — Много там царевен. А нужны для обрядов колдовских и чтобы не скучно было. — Это что же, он… — Санго покраснела, и Кот в очередной раз похвалил себя за сообразительность. — Для услады глаз! — торопливо сказал Мироку, представив, что могут подумать неиспорченная Санго и ещё более неиспорченная Кагоме. Слишком сильная неиспорченность обычно порождает такие бурные фантазии, которые и не снились ему самому — при всём его богатом опыте. Эвфемизм Бабы-Яги оказался как нельзя кстати. — Он ими любуется… да, Волк-сама? — Именно так, — подтвердил важно Волк. — По очереди. День одной, день другой. Но в темницу не спускается, наверх требует. Поэтому там всегда грязь несусветная. А эти дури… эти наивные девушки не догадываются, что можно было бы и пожаловаться! — Хм… — Ты, придурок, перестань! — Инуяша ткнул приятеля в бок, но тот только отмахнулся. Несмотря на заявления Бабы-Яги и рассказ волка, сомнения всё-таки оставались, но тут Мироку поймал взгляд Серого. Взгляд был спокойный, понимающий и чуточку насмешливый. Молодой монах — совершенно случайно — оценил длину клыков и когтей (Инуяша отдыхает. А может, даже Сэсщемару) и твёрдо решил, что Кощей — идиот. Уж он-то, Мироку, нашёл бы правильное применение целой толпе красивых девиц… если бы, конечно, Санго не было поблизости. — Слуги ленивые, — продолжил Волк, убедившись, что синеглазый молодой человек всё понял правильно. — Кощей к старости слаб глазами стал, пыль не замечает, а в темницы не спускается. В лаборатории-то у него, конечно, всё аж блестит, но то в лаборатории. А в темнице… В общем, стал я Бурым, а не Серым. Так и живём. — Ещё и лаборатории? Кагоме, в отличие от окружающих, не слишком волновало, зачем Кощею девицы. Зато она никак не могла понять, что он вообще такое, этот Кощей. Что Баба-Яга, что Русалка — ни одна из них не рассказала достаточно. Сплошные загадки. Какие-то иголки, какое-то зеркало какой-то царицы... Лаборатория — это звучало понятно, и даже сочеталось со странными экспериментами, в результате которых образуются дыры в пространстве и времени. Но всё было слишком сложно. Никакой Костоглот не мог подготовить к перемещению даже не в прошлое — в совершенно другой мир, явно имеющих отдалённое отношение к её собственному. Если где-то здесь и был Тихий океан с островами на востоке от континента, то очень, очень далеко… да и не факт, что был. — Лаборатории, — подтвердил Серый Волк, заинтересованно разглядывающий серьёзную девушку, чем-то сильно отличавшуюся от своих спутников — и не только одеждой. — Он там своими колдовскими штучками занимается. Я в это не вникаю, мне бы свою царевну упасти. Уборка опять же… — Да что ты всё про уборку! — не выдержал Баюн. — Здесь-то ты что делаешь? До Кощея далеко. — Я же уже сказал. Ищу царевича,– Волк вздохнул с тоскливым подвывом. — Заму-у-учился… Говорят, у Додона двое сыновей, надо бы до него добежать… Слушайте, молодой человек, а вы не царевич? — Кто, я? — Инуяша невольно прижал уши к голове. — Вы, вы. Ясно, что не человек, но нам без разницы. В принципе. — Царевич — это когда хорошего рода, что ли? — Именно. Так как? — Ну… — А я? — чуть обиженно спросил Мироку. Царевна с такой охраной ему, в общем-то, была без надобности, несмотря на все мечтания по поводу Кощеева гарема… да и Санго угрожающе сопит… но не вмешаться сил не было. — А вы из поповичей, сразу видно, — отрезал Волк, тыча когтем в рясу. — Если б мне попович был нужен, я б к Алёшке сходил. Только он похабник ещё похуже Бовы! Так что, молодой человек? Инуяша беспомощно огляделся и замер, уставившись на Кагоме. Кагоме смотрела… нехорошо. Примерно как в те моменты, когда появлялась Кикио, хотя чего она злилась, он не понимал. Или почти не понимал. — Я из хорошего рода, — осторожно согласился полудемон, ощущая себя так, как будто идёт по тонкому льду, причём подо льдом сидит Нараку, а на берегу его поджидает Сэсщемару с очередным нравоучением. — Но это… того… я не гожусь. — Почему? — Волк удивлённо приоткрыл пасть. — А я незаконнорожденный! — Лёд кончился, а Нараку, разочарованно булькнув, растаял в водяных глубинах. — Но у меня есть брат! Вот он… — Твой брат — в Японии, — буркнул Мироку, всё ещё переживающий обиду. Поповичем — что бы это ни было, — его ещё не обзывали. — И ему царевны к ёкаям не сдались. Так что извините, Волк-сама, но придётся вам искать дальше. — Незаконнорожденный… Да, не подойдёт, — Волк разочарованно вздохнул. — Жаль. Меч у вас хороший. Может, и Кощею бы хватило. Хотя я сторонник более щадящих методов. Скажем, ночью, тайком… Баюн согласно мяукнул. — Ещё чего! — возмутился Инуяша. — Ну и зря, — вдруг сказала Санго. Взгляды путешественников обратились к охотнице, но она продолжать не торопилась. — А вообще, пора спать. Вон, Шиппо уже дрыхнет без задних ног. Лисёнок и в самом деле спал — уткнулся носом в пушистый серый хвост своего соседа и спал, забыв о своих страхах. Серый Волк умилённо улыбнулся. — Да, отдохнуть надо, — согласился он, осторожно поднимая Шиппо и перекладывая поудобнее. — Утро вечера мудренее. Сударыня, так что вы хотели сказать... — Вот утром и поговорим. Санго встала и, позвав Кагоме, скрылась за освещённым кругом. Через полминуты послышался треск ломающихся веток: охотница занялась заготовкой лапника. Устыдившийся Мироку вскочил и кинулся следом, но почти сразу же раздался звук пощёчины и монах вылетел обратно. Одна его щека была ощутимо краснее другой. — Перепутал… в темноте, — быстро объяснил он Инуяше. Инуяша только фыркнул. — Весело тут у вас, — подытожил Волк. Ночь прошла вполне мирно. Волк явочным порядком улёгся посередине огромной кучи еловых веток (ломали в конце концов всей компанией), так что Мироку, настроившийся на реванш за пощёчину (не подумайте чего дурного — только полежать рядом!), оказался не у дел. А вот девушки не возражали: Волк был большой, от тёплого бока, как от печки Бабы-Яги, веяло теплом, а когда с другой стороны благородно улёгся не менее тёплый и мохнатый Баюн, стало ещё уютнее. Кирару с Шиппо Санго и Кагоме уложили посередине — и меховая постель оказалась готова. К утру замёрз только Мироку, ибо ночи в Лукоморье оказались прохладные. Инуяшу грела его чудесная одежда, а вот второе одеяло монаху Санго мстительно не выдала. Не успело встать солнце, а Мироку уже был на ногах. Хвороста с вечера осталось порядочно, так что развести костёр было делом пары минут. Подпрыгивая на месте, чтобы согреться, монах быстренько ободрал парочку сучьев, и скоро уже на кострище весело заплясали бледные в утреннем свете язычки пламени. — Вот и замечательно, — подала голос Санго, которая, оказывается, тоже уже не спала. — И воды надо нагреть, хоши-сама. Котелок под сосной… заодно и котелок помойте, пожалуйста. Ручей недалеко. — Я знаю, — с достоинством ответил Мироку. — Благодарю вас за совет. На языке у него вертелась пара ехидных замечаний, но это всё-таки была Санго, а не Инуяша, поэтому ехидство пришлось приберечь до лучших времён. Проводив глазами скрывшегося за соснами Мироку, Санго удовлетворённо зевнула. Застать его врасплох обычно было почти невозможно, но сегодня, похоже, случилось чудо. Ну или Мироку наконец-то взялся за ум. — И всё же, что вы вчера имели в виду? — спросили прямо над ухом у охотницы. Санго резко развернулась и чуть не уткнулась в прохладный чёрный нос. Серый Волк улыбнулся во всю пасть. — Дрова скоро закончатся, — невпопад ответила Санго, глядя на огромные клыки. — Понятно. Молодой человек, вставайте! — Я Инуяша, а не молодой человек, — проворчал полудемон, не открывая глаз. — Одно другому не мешает, — резонно парировал Волк. — Пойдёмте за дровами, Инуяша. — Пусть Мироку идёт. — Мироку ушёл за водой. Нам надо сходить за дровами. — А если не пойдёшь, завтрака не будет! — вступила Кагоме. — Никто не спит, — констатировал Баюн, сладко потянувшись. Задетый лапой Шиппо что-то проворчал, а Кирара угрожающе фыркнула. — Душенька, я нечаянно! Утро определённо удалось ничуть не хуже ночи. Уже через полчаса вся честная компания сидела вокруг костра и голодными взглядами сверлила то котелок с очередным супом, то деревянную доску, на которой Кагоме красиво разложила бутерброды с окороком. Сама Кагоме, вооружившись длинной ложкой, отнятой у Инуяши, бдительно следила, чтобы никто не тянул к бутербродам лапы — когтистые и нет. — Готово! — торжественно провозгласила наконец Санго. Забренчали разбираемые миски. Кто-то болезненно ойкнул: длинная ложка всё-таки достигла цели. — И всё же, сударыня… — Серый Волк, утолив первый голод, гнул свою линию. Санго улыбнулась. — Волк-сама, а не хотите ли вы пойти с нами? — предложила она. Товарищи дружно уставились на охотницу, но та и ухом не повела, как будто это было совершенно нормально — звать с собой огромного волчару, с которым познакомились меньше суток назад. — Вам тоже нужен царевич? — после некоторого молчания спросил Волк. Баюн фыркнул. — Нам не нужен царевич, — объяснил он. — Но мы против Кощея… Милая Санго, это очень хорошая мысль! Как я сам не додумался? Впрочем, я бы наверняка додумался в самом скором времени… — Чего — хорошая-то?! — Инуяша представил, сколько ест эта прожорливая зверюга и рыкнул, косясь на остатки окорока. Кагоме предостерегающе подняла ложку. — Нам… это… надо к Балде! А потом на остров! Да вы спятили! — А, на Буян собрались, — понимающе кивнул Серый Волк. — За иголкой, не так ли? Тоже дело. Но у меня таких серьёзных планов нет. Мне бы царевича… а там уж он мою царевну спасёт — и я свободен. Наверное. Судя по прижавшимся ушам, царевна была той ещё врединой, и в свою грядущую свободу Волк не особо верил. — Но вам же главное освободить вашу царевну, правда? — Санго не собиралась отказываться от своей идеи. Баюн, конечно, был умён и много знал про здешние дела, зато Серый Волк явно был ещё и неплохой ударной единицей. А в незнакомой местности хороший воин будет нелишним. Особенно если учесть, сколько здесь всяких подозрительных личностей… вроде той же Бабы-Яги. С ней путешественникам повезло, но ведь могло и не повезти. Ну и знание Кощеева дворца – это ж просто клад, а не спутник! В порядочности Волка охотница почему-то не сомневалась. — Да, освободить, — с некоторым сомнением согласился зверь. — Однако традиционно это должен делать царевич. Потом он на ней женится… хотя можно просто доставить её домой, конечно. Но лучше жениться… — Но главное — освободить? — Ну… да. — А мы хотим уничтожить Кощея… — Временно! — поспешил уточнить Баюн. — Сам знаешь, какой он! — Не уверен, что надо его именно уничтожить, — сказал задумчиво Мироку. — Сначала пусть скажет, как нам вернуться домой… В любом случае, Санго-сан права. Когда мы возьмёмся за этого вашего Кощея, ему будет не до пленниц. Знаете, Волк-сама, вы получите возможность освободить даже не одну, а… сколько там царевен? — Десятка три... Нет, спасибо! — Волк вздрогнул. — Но я понял вашу мысль, молодой человек. Хм… А знаете, я, пожалуй, соглашусь. Вы кажетесь мне вполне ответственными людьми, а вместе, безусловно, шансов больше… Да, я согласен. Инуяша разочарованно засопел. Кагоме многозначительно похлопала ложкой по ладони, но полудемон только пожал плечами. Волков он не любил, даже умных и воспитанных. Ну и конкуренция за еду… — А можно ехать на вас верхом, Серый Волк-сама? Шиппо, молча внимавший дискуссии, подошёл к обновлению компании практичнее всех.