я мечусь, как палый лист,
и нет в моей душе покоя…
* * *
Хоуп шла по ночным беспросветным улицам с болью внутри, словно там, в месте именуемом «сердце», засела тупая игла. Ядовитая, заржавевшая и вонзавшаяся всё глубже. Хоть вешайся. Во рту царил сушняк. Нужно поблагодарить Флока за то, что в ближайшие месяцы Хоуп наверняка будет воротить от одного взгляда на вино. Её даже от самой себя воротило. Хотелось лечь прямо здесь, на улице, провалиться в бездну и пялить на небо в ожидании покоя, лёгкости и долгожданного у-ми-рот-во-ре-ни-я. Но нет, нет и нет. Какая же Хоуп слабая. Перед глазами сразу же всплыл образ покойного деда, который всегда ругал, когда она хмурилась, ведь: «Улыбнись, Хоби! Маленький ангел не должен грустить», и мать, нежная, ласковая, любящая перебирала её длинные волосы. Хоуп почти рассмеялась от мыслей, что резали на части, съедали заживо, и она была уверена, что это хуже, чем подыхать в пасти титана. В конце концов, Хоуп дошла до штаба Полиции, доковыляла со слезами на глазах до своей комнаты, надеясь, что Хитч видела десятый сон и точно не проснётся. Ужасно не хотелось отвечать даже на самые простые вопросы. Слава Богиням, Хитч мирно сопела. Хоуп сняла военную форму, запачканную вином, и надела сорочку. После отправилась в туалет, мечтая о том, чтобы по пути не наткнуться на пару любопытных глаз. Она пыталась смыть с себя слабость, мандраж и всё, что касалось жалких, смешных эмоций, круживших в ней изо дня в день. Думала о том, что лучшее вообще ничего не чувствовать. Ледяная вода немного отрезвила, но когда Хоуп взглянула на своё отражение, она вновь захотела рыдать. Видят Богини, такого с ней ещё никогда не было. — Ч-чёрт… А как взять себя в руки, когда они связаны? Хоуп даже пойти особо-то не к кому, чтобы невзначай поплакать на плече, поговорить по душам. Нет у неё никого: семья мертва, Хитч не поймёт, Энни в кристалле, а про Жана и Флока даже говорить незачем — хер они клали на пустые треволнения, когда в спину дышала война. Единственно верные и одновременно такие неправильно простые слова «Всё будет хорошо» обнимали её с головы до ног и тут же копотью оседали в груди, потому что услышать эти заветные слова хотелось именно от Леви. Человека, который выворачивал её душу наизнанку.* * *
Хитч была в замешательстве. Даже нет так: она недоумевала и тыкала в Хоуп кончиком пальца каждую свободную минуту, когда они поочерёдно сдавали нормативы. Не сказать, что Ландсберг всегда горела их сдавать или вообще как-либо активно проявляла себя в последнее время на тренировках, но именно сегодня у Хитч на лице читалось явное: «Какого хрена?». Пока Хитч беспристрастно стояла рядом, Хоуп сидела на скамье со скрещенными руками. — И чего рожа такая кислая? — спросила Хитч, делая растяжку ног. — Боишься сдавать какие-то нормативы или… — Отстань. — Ну-ка! — Хитч мигом ринулась к Хоуп с видимым беспокойством. — Чего стряслось-то, а? Хоуп набрала в лёгкие столько воздуха, сколько возможно, и тяжело выдохнула, кинув блёклый взгляд на голубое небо. — Как ты справляешься с эмоциями? Или, например, с тем, что постоянно не отпускает чувство неизвестного… А поделать с этим ничего нельзя. — Мне просто плевать, — легко бросила Хитч. — Зачем переживать, если ты ничего не можешь исправить? Что тебе это даст? Только себя в яму глубже закопаешь, а потом останется только сидеть и ныть. Так что случилось? Кому надавать смачных пиздю… — Эй, Ландсберг, — разговор прервал сослуживец в круглых очках, — тебя Док искал, говорит, что-то важное. — А ты чего такой наглый в разговор встревать, а?! — Хитч моментально вспылила. Неужели Борис вчера не солгал насчёт её кандидатуры на пост капитана? Хоуп недоверчиво посмотрела на сослуживца, но всё равно встала со скамьи и, кивнув Хитч, удалилась к штабу. Ей было куда интереснее разузнать причину внезапного вызова к командиру, нежели сдавать очередные нормативы, порядком ей надоевшие. Погода была далеко не из тёплых, потому Хоуп обняла себя, пока шла до главного здания. У кабинета Найла она приметила двух знакомых лиц: Алана Шраута и Якова Майера, которых вчера упомянул Борис. Теперь-то Хоуп точно была уверена в причине её визита. — О, а вот и Ландсберг, проходите, ребята, — Док жестом зазвал солдат войти внутрь и кинул перед собой стопку бумаг. Хоуп остановилась посередине, пока справа стоял Алан — черноволосый всезнайка, один из любимчиков Найла, и слева Яков — угрюмый, полноватый и лысоватый парнишка, что беспрекословно и всегда подчинялся любому приказу. Она не совсем понимала, что делала здесь посреди облюбованной свиты командира. — Некоторые наверняка в курсе вашего сегодняшнего визита, но для тех, кто нет, я поясню. — Док взял в руки один документ и поглядывал то на солдат, то на бумагу. — Штат увеличился, ситуация на острове сами знаете, какая… Из этого выросла потребность в человеке, который возложит на себя ответственность капитана военпола. Солдаты странно переглянулись, но Хоуп сразу же прочитала на их лицах приятное удивление. Алан тут же повеселел, задрал подбородок и, словно уже одержав победу в эдаком соревновании, алчно заулыбался. — Я весь во внимании, командир, — Яков держался более серьёзно. Хоуп слегка прикусила губу в размышлениях. — У вас за последние годы неплохие успехи в выполненных заданиях. Вон, — Найл указал на Алана, — в городе стало безопаснее благодаря твоим ночным дежурствам. Обычно наши салаги дёру дают, но не ты. Хорошая работа. А ты, Яков, — обратился он к другому, — прекрасно руководишь группой. А Ланд… — Командир, не совсем понимаю, что делает девушка в нашем… кругу, — Алан неуверенно покосился на Хоуп. — А кто тебе разрешал меня перебивать? — со слышимым раздражением в голосе ответил Найл. — Виноват, прошу прощения, командир Док. Хоуп сжала кулаки, грозясь колко ответить самоуверенному треплу, но промолчала. — Что касается рядовой Ландсберг, то она успешно справлялась с проблемой наркотиков в городах. Конечно, на стопроцентный результат можно только понадеяться, барыги всегда находят обходные пути с поставками и местом производства. К тому же, не смеем забывать операцию в Подземном Городе, где её и рядовую Дрейс чуть не лишили жизни как раз из-за безответственного поведения бывшего капитана Нормана и наплевательского отношения солдат. И, как ещё один пункт, рядовая Ландсберг состояла в рядах разведчиков и участвовала в битве по возвращению «Марии». — Не дурно, — Яков бегло кивнул в сторону Хоуп. А действительно ли можно считать её участие в битве за «Марию» отважным подвигом? Она едва выжила, и то благодаря Флоку, к тому же распустила слюни от безвыходности, ревела как не в себя и почти распрощалась с жизнью. Каждый раз от упоминания этой бойни под рёбрами у огромного шрама неприятно саднило. — Но, как вы понимаете, из вас троих только один человек займёт пост капитана военпола в Стохесе, — Док положил на стол пустой белый лист с чернилами. — Вы должны будете сделать что-то полезное не только для города, но и для всего острова в целом. Хоуп почти хмыкнула от того, насколько Найл перегибал палку и возвышал эту должность чуть ли не до небес. — Например? — Алан в раздумьях почесал подбородок. — Разработать новый план по тренировкам солдат? Как по мне, давно нужно было изменить его, да и сильные бойцы пригодятся не только в Стохесе… — Не-е-ет, нужно что-то… — Алан кинул взор в сторону Хоуп, что была далека от разговора и явно не заинтересована происходящим. — Командир, Ландсберг вообще похрен на ваше предложение, а. — Алан… — Хоуп чувствовала, как вырывающаяся наружу злость подбивала к паре-тройке перчёных реплик. — Тебе придётся умолять, чтобы я не отбила тебе все органы, когда мы выйдем отсюда. Нарастающий конфликт и практически разбушевавшегося Алана, готового хоть прямо сейчас напасть на Хоуп, командир прервал жестом и резким голосом: — Довольно! Ведёте себя, как малые дети. Разве так должен вести себя капитан?! — А что, если я не хочу им быть? — Хоуп ответила ни столько лениво, столько отрешённо и расслабленно. — Ну так пиздуй отсюда, чё забыла здесь? — вбросил Алан, едко и гадко ухмыляясь в её сторону. — Тебе решать, рядовая Ландсберг, соглашаться или нет. Моё дело — предложить, — Док устало выдохнул. — Если у кого-то уже есть идеи и предложения, что он будет делать при повышении в звании, то можете написать уже сейчас. А теперь я проведу вам инструктаж и введу в курс дела о том, что значит быть капитаном Военной Полиции. Инструктаж затянулся ещё на полчаса. Док неустанно рассказывал и несколько раз вспоминал бывшего капитана Нормана, как крайне безответственного человека. Впрочем, Хоуп была с ним согласна, мимолётно вспоминая отношение Нормана к подчинённым. Когда громкие речи о значимости капитана Полиции подходили к концу, Яков и Алан уже вовсю написывали свои идеи перед Доком. Хоуп же понятия не имела, что вообще ей делать и что придумывать, ибо всё сводилось лишь к борьбе с наркотиками. Не то, совсем не то, что нужно. А нужно ли было вообще… выслушивать эти речи? Флок наверняка был прав, что не стоит лезть на рожон. — Если пока в голове совсем никаких идей, то у тебя есть время на раздумья, — Найл приметил её полный замешательства взгляд. — И право отказаться от этого в том числе. — Нет, я… Придумаю. Всё же Флок лишь заставил её усомниться в себе во благо безопасной работы. Но действительно ли Хоуп сейчас хотела отсиживаться?.. В одно короткое мгновение ей стало абсолютно на всё плевать. Хоуп сосредоточилась. — Хорошо, — Док кивнул солдатам, — тогда возвращайтесь к службе. Хоуп не боец. Как бы она не отговаривала себя от мыслей, заползающих по самое горло холодными ночами, Хоуп всегда знала, что это не её жизнь. Засмотревшись на стол командира, она почувствовала, как разом затихли мысли. Пока рядом сослуживцы активно трещали под ухом насчёт повышения, Хоуп просто хотелось лечь на пол до момента, пока её не будет окружать тишина и покой. Кабинет командора остался позади, и Хоуп неспешно спускалась вниз. Состояние настолько вялое, отвратительное и безмерно давящее, что никакие нормативы сдавать не хотелось. Хотелось исчезнуть. Ветер встретил её на живых улочках Стохеса и на мгновение отрезвил, возвращая привычную остроту и ясность. Сердце почти совершило кульбит в пятки от голоса, раздавшегося позади. — Слышал, что тебя рассматривают на должность капитана Военной Полиции? Только его не хватало. — Как же быстро разносятся слухи. А его и правда не хватало. Хоуп обернулась, почти улыбнувшись, и встретилась взглядом с Леви. Тот выглядел вполне себе сносно, хотя на лице, как и прежде, покоилась усталость. Хоуп хотелось провалиться под землю от недавнего вечера с Флоком и того, что Леви увидел. Впрочем, а должна ли она ему что-то? Хранить так называемую верность, лелеять, таять… — И что ты думаешь? — Леви не спешил подходить ближе, но Хоуп приметила его заметный интерес к этой новости. — Я согласилась. — Что ж, — недолгая пауза, — тогда делай то, что считаешь нужным. — И ты… «Даже не будешь отговаривать, как это делал Флок?». — Что? — Не важно, — Хоуп поправила воротник, пытаясь уйти от темы. — А ты что здесь делаешь? — Что ты хотела у меня спросить? — Мне стало интересно, почему ты так легко сказал мне о том, чтобы я… делала то, что мне вздумается насчёт повышения. — Я должен был тебя отговаривать? — Не знаю. Нет, наверное. Какой ответ она вообще хотела получить? В очередной раз напредставляла себе всякое. — Ты вправе сама решать, как тебе поступать со своей жизнью. Тем более за время нахождения в Полиции, ты показывала хорошие результаты работы, — Леви подошёл чуть ближе, — потому Найл и предложил тебе эту должность. — Не чувствую от этого никакой радости. — Я её вообще никогда не чувствую. Леви всегда напоминал ей человека, подобного открытой ране: столько в нём было боли и искренности. Повисла недолгая пауза. Они смотрели друг на друга в неловком молчании. — Я проходил мимо с новобранцами и увидел тебя, — Леви ответил на её вопрос. — Хотел предложить кое-что. — Что же? — Поговорить. Хоуп отшатнулась. О чём им говорить после того, что случилось в трактире? Или Леви хотел поговорить совсем о другом? О никому ненужных чувствах? — Здесь слишком людно, — Хоуп бегло огляделась по сторонам, не желая привлекать внимание. — Прогуляемся до конца улицы? Погода подбивала к большей тоске: солнце рассеялось за облаками и Стохес погрузился в тихую серую грусть. Ветер полоснул бледную кожу Хоуп, и она тут же спрятала руки в карманах военной формы. Вместе с капитаном они шли неспеша, словно обдумывая каждое слово или обыгрывая сценарий дальнейшего диалога. — Через месяц мы летим на Марли, — твёрдо сказал Леви, нарушив тишину. — Это…государство по ту сторону Стен? Наши враги? — Если вкратце, то да. — Святые Богини… Перед глазами Хоуп мгновенно предстали мёртвые и раздробленные тела друзей: Жан, Флок, да и все её бывшие товарищи из разведки и кадетского училища… Что-то почти физически дохнуло на неё могильным холодом от представшей картины, и Хоуп стало дурно. — У нас будет новое снаряжение, поэтому шансы на победу всё же имеются, — а вот Леви выглядел всё так же непринуждённо. — Да хрен с этим снаряжением или даже новым оружием, — Хоуп оскалилась от непринятия услышанного. — Я больше не хочу никого потерять. — Тогда просто не думай об этом. — Не думать?! — Хоуп тут же остановилась, вынуждая сделать Леви то же самое. — Как здесь не думать об этом? — Да я так всю жизнь живу, — оборвал Леви её причитания. — Уйдёшь с головой в эмоции — хуй вылезешь, а горе к хренам собачьим съест. Хоуп прекрасно понимала, что он прав. Прав до жжения в груди от правды, ведь если много думать и мельтешить в своей голове от мрачных мыслей — действительно не выбраться. — Значит… — её голос стал несвойственно нежен и тих, — у меня есть месяц, чтобы попрощаться со своими друзьями? — Я не буду давать никаких обещаний и впаривать утешительные слова о том, что всё обойдётся без потерь, — следом и Леви, совсем недавно резко оборвавший её, будто расплавился, глядя на поникшее лицо Хоуп. — Я уже говорил, что грусть тебе не к лицу. — Тогда что мне к лицу? Капитан молча прошёл чуть дальше к скамье у небольшой реки. — Вот это, — он глядел на кристально чистую гладь озера, на котором уже вовсю расстилался огненный закат. Хоуп непонимающе захлопала глазами и подошла ближе. Она точно и верно подметила, как быстро Леви увёл разговор об операции. — Вода? — Тихая и мирная жизнь. — Кажется, это ты тоже уже говорил. Но с чего вдруг? Из-за моей эмоциональности? Хрупкому, как многим кажется, телосложению или миловидному лицу? А вдруг мне очень даже нравится торчать здесь, в армии? В этот момент захотелось рассмеяться от самой себя и от того, какие же у неё чрезмерно жалкие попытки заставить и Леви поверить в столь наглую ложь. — Лжёшь ты по-прежнему дерьмово, полицейская, — с долей разочарования выдал Леви и увёл немигающий взгляд вдаль. — Это уже формальность, — Хоуп едва рассмеялась и посмотрела на Леви. — Тогда я тоже могу предположить, что тебе к лицу. Леви оторопел, но молниеносно овладел собой, и Хоуп всецело завладела его вниманием. — Вся твоя жизнь — это череда из непрекращающихся смертей, крови и войны. Насколько я помню, ты буквально выживал в Подземном Городе? Тебе неизвестно, что такое материнская любовь, забота от семьи и прочее, прочее… Такие банальные, казалось бы, вещи, правда? — Хоуп почувствовала, как от зрительного контакта она самую малость позабыла всё то, что хотела сказать. — У тебя даже никогда не было собственного дома, Леви. Ты — это ходячая открытая рана, которая кровоточит и кровоточит без остановки. Этого никто не видит, но за период нашего общения и взаимодействия я каждый раз буквально слышу твою боль. Непрерывные взгляды, от которых у Хоуп взмок затылок. — Так что… — она выдохнула, — тебе мирная, спокойная и умиротворённая жизнь нужна не меньше, чем кому-либо ещё. Но из-за того, что ты буквально врос в роль капитана, ты всегда будешь чувствовать напряжение и какой-либо подвох. Наверное, это даже нормально, но… Не такой жизни ты заслуживаешь, Леви. Леви ничего не ответил, но Хоуп за несколько секунд сумела разглядеть на его лице озадаченность и ярое не принятие услышанного. И чего ж она опять полезла к нему, туда, в самую душу? На кой ляд? Их внезапно прервал новобранец разведки, появление которого предвещало конец их странного диалога. — Вряд ли мы увидимся в ближайшее время, — Леви прошёл мимо и бросил напоследок: — Поэтому береги себя, Хоуп. И не убухивайся зазря, как в прошлый раз. Ёе лицо мигом покрылось едва заметными розоватыми пятнами, ведь Леви прекрасно помнил прошлый вечер. Она лишь кивнула ему, выдав что-то наподобие улыбки, и наблюдала за отдаляющейся спиной капитана. Мимолётный разговор с ним отрезвил. У Хоуп даже появилось желание вернуться к Хитч, чтобы досдать нормативы.* * *
Леви был прав: что он, что Жан и Флок никак не появлялись в поле зрения практически весь месяц до начала операции. Хоуп кожей ощущала напряжение и опасность, которая, казалось, дышала ей в спину. Что-то похожее она испытывала днём перед битвой за «Марию». Несмотря на то, что Хоуп уже несколько лет, как сбежала из разведки, она всё равно чувствовала тот же самый мандраж, что и её друзья. — Ты поехала проводить их? — спросила Хитч, развалившись на кровати в сорочке. — Время-то уже позднее… Ещё и в Трост добираться несколько часов. — Да хоть три или четыре утра, Хитч, — Хоуп накинула чёрную куртку и провела пальцами по распущенным волосам. — Я не видела их почти целую вечность из-за подготовки, у них не было времени на болтовню. А ты, кстати, Жана не поедешь провожать? Хитч усмехнулась по-особенному горько. — С чего бы? — Мне казалось, что вы хорошо ладите, разве нет? На мгновение Хитч утихла, тщетно скрывая ростки своих странных переживаний. — Тебе показалось. — Что ж… — Хоуп прикусила язык, — тогда скоро вернусь. Покинув штаб военпола, Хоуп поспешила в конюшню за лошадью, предупредила своего капитана и отправилась в Трост. Спустя несколько часов она оказалась на месте, откуда должны были отправляться разведчики. Пристань наводнили гражданские, переполненные незыблемым чувством гордости и слепого патриотизма. Толпа ликовала, махала руками и шляпами. То там, то здесь слышались призывы, короткие слова поддержки, которые тут же подхватывались бурным людским потоком в единый боевой клич. Невозможно было не заразиться всеобщим настроем. Хоуп даже испытала чувство дежавю: народ почти также отправлял солдат на операцию по отвоеванию «Марии». — Пусть всех убьют! Всех врагов! — расслышала она краем уха, когда пробиралась ближе к пристани. Разведчики отбыли на корабле, и Хоуп, подойдя ещё ближе, сумела разглядеть знакомые лица. Жан стоял с несвойственно бледным лицом, Саша и Конни махали гражданским, Армин что-то активно обсуждал с командиром Зоэ… Присмотревшись лучше, Хоуп заметила, как из тёмного угла на палубе стоял Флок. Он смотрел на неё и что-то шептал себе под нос, как можно чётче демонстрируя буквы. Хоуп потребовалось несколько секунд, чтобы прочитать его послание. «Не переживай, дорогуша. Не пропадём». Слегка повернув голову, она увидела Леви, смотрящего на воодушевлённых гражданских. Их взгляды пересеклись. Хоуп подняла руку на уровне груди и едва заметно помахала капитану.