мы оба уродливы изнутри.
оба, и я особенно.
особенно и ты.
* * *
Внутри трактира царила самая настоящая суматоха. Барды во все услышанье исполняли беспрерывные композиции, бармены работали на износ — людей настолько много, что едва ли можно протиснуться. Пьяные парочки по углам слюнявили рты. Кто-то одиноко попивал хмельное, глядя на безрассудно танцующих весельчаков.
Флок вёл Хоуп сквозь эту бездну, крепко держа за руку, чтобы наверняка не потеряться. Она же ругалась себе под нос каждый раз, когда на её ноги налетала пьяная толпа.
— Что будешь пить? — из-за шума громко произнёс Флок.
— Хочу вина!
— Вина? — удивился тот.
Они остановились у барной стойки, что была напрочь забита в хлам пьяными гражданскими и военными. Для Флока это не оказалось большой проблемой: он похлопал по спинам двух новобранцев, намекая на то, чтобы они немедленно свалили. Хоуп на мгновение даже стало жаль бедолаг — они посмотрели на Форстера с плохо скрываемым страхом и тут же молча исчезли, прихватив стаканы. Даже пролепетали тихое «Извините».
— Ну и зачем ты так с ними? Эти двое готовы были расплакаться.
— Если дама хочет выпить вина, — Флок подвинул стул для Хоуп, — то не будет же она пить его стоя?
Хоуп весьма неэлегантно взобралась на стул. Флок рассмеялся — и она сама хихикнула, поняв всю комичность ситуации.
— Та-ак, значит, вино, — припомнил он, усаживаясь на стул рядом. На барной стойке лежало небольшое обшарпанное меню, которое передал в руки Хоуп. — Посмотри, что есть. Хотя, я могу посоветовать тебе неплохое вино.
— Я вся во внимании, — она едва улыбнулась и бегло прошлась по алкогольным позициям.
Пока Хоуп несколько секунд изучала меню, боковым зрением она успела заметить, как неотрывно смотрел Флок. Опять. Как во все прошлые разы, даже в первый день их знакомства на тренировочной площадке. В голове сразу же всплыли слова семнадцатилетнего Форстера о чувствах… Она отчаянно не верила. Флок же не скрывал своего пристального взгляда даже тогда, когда Хоуп, не выдержав бесплотного давления, повернула к нему голову.
— Красное полусладкое неплохое. — он сидел с расслабленным лицом, положив ладонь на барную стойку. — Вкусное, приятное…
— Хорошо, доверюсь тебе, и надеюсь, что не зря.
— Ты во мне сомневаешься?
Его голос прозвучал по-иному: с долей вызова, пламени и интереса. Хоуп бы никогда не подумала, что от своего лучшего друга сможет испытать странное
чувство мандража. Вдобавок его трепетное признание подбивало к апогею. С недавнего времени, как завертелась заварушка с предстоящей войной по ту сторону Стен, Флок окончательно изменился.
— Нисколько. — отрезала Хоуп, стараясь выглядеть намного увереннее его. — Но если это вино окажется дерьмом, то пить с тобой я больше не буду.
— Пф-ф, — Форстер недовольно скривил лицо и отстранился, жестом зазывая бармена. — Ты и так не пьёшь, дорогуша. Постоянно сбегаешь куда-то, когда я тебя зову.
— Рабочие моменты вообще-то, в Полиции тоже не отдохнёшь…
— Не ври, — они пересеклись взглядами. — А сейчас у тебя что? Работа закончилась, да?
Как только бармен подошёл к ним, Хоуп проглотила всё то, что хотела ответить. Впрочем, Флок был прав — она практически никогда не отдыхала с ним и предпочитала ходить на тайные встречи с Леви. Вот только ни Флок, ни, святые Богини, даже Хитч не знали о том, что Хоуп уже несколько лет пеклась о негласных отношениях между ней и капитаном. Она успела подумать о том, что всецело растворилась в них, позабыв о дружеских встречах и тем более Флоке, который всегда её ждал.
— О, Дитрих, старина, два бокала красного, пожалуйста, — заказ Флока привёл её в чувства, и Хоуп выпрямила спину.
Бармен с густой тёмной бородой кивнул и ненадолго удалился. Хоуп так и не нашла, что ответить другу и молча сидела, перебирая пальцы рук.
— Что тебя тревожит? — Флок смотрел куда-то вдаль трактира, но даже так уловил её волнение. — Выкладывай, дорогуша, иначе я буду выбивать из тебя слова путём вина.
— Всё в порядке, Флок.
— Ложь, — лелейно ответил он, слегка улыбнувшись. — Не доверяешь своему лучшему другу?
— Доверяю, но ты же глядишь хер пойми куда, пока я разговариваю с тобой.
— О, — Флок повернулся к ней, — теперь лучше? Прости, засмотрелся на одну очаровательную новобранку из Полиции. Она мне никогда не отказывала в выпивке или веселье.
Хоуп поймала едва ощутимый ступор: слова отяжелели, не имея возможности вырваться наружу. Действительно — изменился, да настолько, что ей аж тошно стало от упрямства, наглости и чрезмерной самоуверенности. Хитрый лис, от которого хотелось поскорее податься в бегство. Хоуп в ответ выдала что-то наподобие улыбки, совсем недоброй, и хотела встать со стула, но Флок схватил её за руку.
—
Не уходи, — голос его понизился, а в янтарных глазах заиграло пламя. — Останься здесь.
— Тогда следи за языком, Форстер.
— Как скажешь, дорогуша, но сначала… — Флок облизнул нижнюю губу и встал со стула. — Подожди меня здесь, хорошо? Как раз Дитрих несёт нам заказ.
Она не сразу поняла, куда так резво направился Флок, и проследила за каждым его шагом. Высматривала среди пучины пьяного народа и, как только огненная макушка Флока остановилась у той самой новобранки из Полиции, всё стало ясно.
— Ла-а-адно, — протянула Хоуп с неким отвращением и тут же осушила бокал красного.
В голову моментально ударило, приумножая уверенность. Хоуп следила за Флоком и за тем, как он посреди танцующей толпы грязно целовался с девушкой, что она словно плавилась в его руках, закатывая глаза от удовольствия. Незнакомка оказалась не особо высокого роста, почти как Хоуп, и её глаза тоже, кажется, были голубыми. Это внезапное осознание ударило Хоуп под дых. Перед её глазами заплясали алые искры цвета вина, а рассудок затуманился.
Флок спустился ниже, лавируя языком по шее молоденькой полицейской в руках, всасывал бледную кожу и крепко держал, потому что та буквально валилась с ног.
Хоуп переполняли странные эмоции. Точнее, не просто эмоции — дежурные радость, печаль или удивление — и не просто переполняли. Они рвались из неё непрерывным потоком, пронизывали каждую клеточку тела, просачивались через кожу и впитывались в ткань военной формы испариной.
— Вам налить ещё?
Хоуп вздрогнула от голоса бармена и проглотила скопившуюся слюну, неуверенно кивнув. Бокал вновь наполнился красным полусладким.
— Флок ваш парень? — напрямую спросил Дитрих, взглянув туда, куда беспрерывно пялилась Хоуп.
— Он? Не-е-ет, мы просто хорошие друзья.
Флок сжимал девичью грудь, что-то шептал на ухо, что новобранка вся горела, покрывшись румянцем.
— Да? Просто он всегда выбирает для своих утех блондиночек, вроде тебя. С низеньким ростом там… Не знаю. Типаж у него что ли такой. Вот и спросил.
— Вот как… — Хоуп медленно отпила. — Нет, мы с ним ничего такого не делали.
— Хах, а я, кажись, понял.
Хоуп оторвалась от развратного зрелища и заинтересованно посмотрела на бармена.
— Раз с тобой он такого не делал, что очень странно, учитывая твою внешность… — Дитрих недолго обдумывал следующие слова, сделав короткую паузу. — Возможно, ты та самая девушка, которую он жаждет настолько, что ищет в других и пытается удовлетвориться.
Страшно было делать следующий глоток, ибо подташнивало от переизбытка чувств, новой пищи для размышлений и давящей обстановки с людьми. Ещё страшнее — понимать, что бармен, в общем-то,
прав. Дитрих испарился в работе, а Хоуп вновь ненароком глянула на Форстера и встретилась, с его ехидным, фирменным взглядом, пока он облизывал оголённый участок плеча новобранки. У Хоуп от этого зрелища моментально взмок затылок и щеки покрылись едва видимыми розоватыми пятнами.
Флок смотрел не отрывно, в упор, и Хоуп отвечала тем же.
Что происходило — чёрт разберёт.
Всё это неправильно, но кто запрещал?
Леви.
Волнение и возбуждение проросли в ней почти маниакально — даже безрассудно; глаза заблестели под вуалью распахнутых ресниц, она ковыряла ногтями подушечку большого пальца, пока Флок продолжал что-то шептать той девушке.
Хоуп плохело, потому что она, кажется, в этом пьяном, неправильном и грязном бреду услышала его раскалённый шёпот у своего уха.
«Тебе нравится, дорогуша?».
Неправильно.
Леви. Леви. Леви. Леви.
Когда Флок переступил порог смущения Хоуп, начав ласкать новобранку сквозь военную форму, она окончательно отвернулась. Её пребывание в одиночестве всё так же разделял бокал вина, иногда кивающий Дитрих, который бегал в суете и внезапно оказавшийся рядом Борис Фойльнер.
«И что это, нахрен, было?»
— Хоуп? — он сел на место Флока, жестом дав понять бармену, что пить не будет. — Решила отдохнуть от работы?
— Можно и так сказать… — она лениво покачала бокал, создавая алые волны, и ненароком посмотрела в сторону Флока.
А его и след простыл, лишь та новобранка стояла в пьяном угаре и восстанавливала дыхание. Хоуп отчего-то не верила, что Форстер так быстро наигрался.
— Я вчера случайно подслушал разговор Дока и Закклая о том, что в Полицию требуется ещё один капитан.
— Интересно…
— Ещё интереснее то, что я слышал твоё имя, когда Док советовал Закклаю солдат.
Хоуп едва не поперхнулась алкоголем. Она-то? Капитан? Впрочем… Иногда Ландсберг задумывалась о повышении с тех пор, как операция из Подземного Города чуть не угробила Хитч и её саму. Но здравомыслие брало верх и она понимала, что ей до этого звания, как пешком по ту сторону моря.
— Кого ещё упоминали?
— Так-с, ну… — Борис призадумался, подперев кулаком подбородок. — Алана и Якова рассматривали, но пока это так, чисто неофициальные планы, как я понял. Подумай над этим, — Фойльнер в знак поддержки похлопал Хоуп по плечу, встав со стула, и…
Красное полусладкое разбилось вдребезги, растекаясь по барной стойке и капая на пол. Следом за бокалом полетел Борис, оказавшись прижатым массивным офицерским ботинком.
— Флок, какого чёрта?! — вспылила Хоуп, вскочив на ноги. — Быстро отпусти его, ты в своём вообще уме?
На это даже никто внимание не обратил — веселье превыше всего, трактир пропитался алкоголем и потом. Флок лишь приложил палец к своим губам, намекая Хоуп быть тише, и с властной улыбкой повернулся к Борису, растерявшему дар речи от неожиданности.
— Форстер, не вынуждай меня…
— Я же сказал, чтобы ты помолчала, хорошо?
— Да кто ты, блять, такой, чтобы мне что-то запрещать?
Флок с ощутимым раздражением выдохнул и пронзил взглядом прибитого ногой Бориса. Наклонился к нему с глазами пьяными, угрожающими…
— Ещё раз ты вообще подойдёшь к ней, сядешь на моё место, — наклонился ещё ближе, — я тебе кишки вырву, блондинчик, тебе ясно? Не слышу твоего согласия.
Хоуп никогда не видела Флока
таким… Диким, устрашающим. Он горел нещадным пламенем, уничтожающим всё вокруг. Впервые в жизни
она испугалась вмешиваться. Борис бегло кивнул, сохранив самообладание, и ждал, пока Флок уберёт свою ногу с его груди.
— Я… тебя понял.
— О, вот и отлично. Знаешь, я запомнил твоё лицо. — Флок прекратил давить и поставил ногу у его лица, почти соприкасаясь с щекой. — Чтобы я тебя здесь больше не видел, ага? Давай, скройся с глаз моих.
Когда Форстер прекратил показушничать и уселся на своё место, Хоуп рванула к Фойльнеру. Осмотрела его, убедившись, что товарищ в порядке.
— Прости… — тихо произнесла Хоуп.
— Да, это всё алкоголь, человек явно перебрал и себя не контролирует, — Борис поднялся, отряхнул замаранную пылью форму и коротко кивнул. — Береги себя, а то мало ли что этот рыжий хрен может вытворить. Возомнил тут из себя… Разведчики в край поехали головой.
Хоуп уже тысячу, а то и больше раз, вздрогнула внутри от того, как Борис только что обозвал Флока. Слава Сине — из-за нескончаемого шума и весёлых визгов вокруг «рыжий хрен» остался поодаль от его ушей. Борис пробрался сквозь толпу к выходу, а Хоуп, успевшая отрезветь, вновь села рядом с Флоком. Дитрих убирал осколки и вытирал разлившееся вино, кидая на Форстера и Хоуп косые взгляды.
— Что ты вообще вытворяешь… — Хоуп закрыла лицо руками.
— А ты? — Флок глотнул вина из нового бокала, озаряя её нежной улыбкой. — Почему ты смотрела на меня, когда я…
— Ты слишком пьян, Форстер.
— А ты слишком красива.
Их взгляды встретились, выжигая друг друга: неистовая уверенность в неизбежном. Сокращая расстояние, Флок поддался вперёд. В голове Хоуп зазвенели колокола, предупреждая об опасности. Она почувствовала лёгкий запах одеколона и кислого вина.
— Впрочем, да, знаешь, я пьян. Но я делаю это всё не потому, что градус во мне хлещет, а потому что я впервые за долгое время здесь сижу с тобой, а не с другими второсортными девками, готовыми прыгнуть на мой хер.
Хоуп подумала, что Флок её поцелует.
Ещё ближе.
Леви. Леви. Леви. Леви.
— А ты даже не поверила мне, когда я, семнадцатилетний балбес, так нелепо и странно признался тебе в чувствах. Ебало ли меня все эти годы то признание? Конечно, ебало, Хоуп. Вдобавок наше положение на острове, скорая операция на Марли и прочее-прочее-прочее… — Флок едва прикусил губу, неотрывно вглядываясь в голубые глаза напротив. — Ты видишь, каким я стал? Да мне вообще плевать на всё, кроме безопасности моих родных и близких людей. Безопасность нашего народа…
— Ты уже плывёшь не в ту степь, — прошептала Хоуп, почувствовав учащённый пульс. — Оставь разговоры о войне на потом, успеешь наговориться.
Флок тихо рассмеялся.
— А с кем мне говорить, дорогуша? — он коснулся её выпавшей светлой пряди, закручивая на своём пальце. — С Жаном? Наговорились уже, а вот с тобой…
Они почти коснулись друг друга губами, а у Хоуп в голове только отрицание, непонятное чувство угрызения совести,
Леви, помутнение мыслей и желание податься в бегство. Но она не отдалилась, как велел голос в голове,
потому что Флок
действительно её поцеловал. Только в лоб.
Он распустил её высокий хвост и зарылся окольцованными пальцами в мягкие блондинистые волосы. Хоуп запиналась на полуслове, с застывшим на кончике языка вопросом, искажённым лицом, открытым и беззащитным перед жестокостью мира.
«Просто хотел тебя увидеть», — невысказанно-громко повисло между ними.
— Что… со мной? — вырвалось из её уст, пока Флок продолжал целовать её лоб.
— Просто. Рядом. С. Тобой.
Леви.
От его свинцового взгляда пекло затылок, лоб и внутренности. Хоуп даже не знала, что конкретно её выбешивало: то, что Флок позволил себе без разрешения просто взять и поцеловать её, или тот факт, что она всё ещё стояла на месте и позволяла это делать. Они с ним подчёркнуто «лучшие друзья» и не более.
— Когда война закончится… — сквозь поцелуй, обжигая раскалённым дыханием её кожу, сказал Флок, — что ты будешь делать?
У Хоуп почти остановилось сердце от его губ, сошедших на уровень скулы.
— Заживу самой… нормальной жизнью, — внутри всё рвало и метало со словами: «Прекрати всё это, блять». — Жизнью обычной девушки… Семья, дети,
Леви… Вернусь к семейному делу, потому что дедушка и мать наверняка бы были рады.
— Я обещаю, что всё это закончится, — от его шёпота пьянило сильнее красного полусладкого. — И ты будешь жить, занимаясь своим любимым делом, которое приносит удовольствие. Не это ли счастье?
— Такое не обещают, Флок…
Он едва сжал её плечо и оказался у самого уха.
— Я никогда не даю обещаний, если сомневаюсь, что смогу выполнить обещанное. Нет ничего хуже, чем зря обнадёживать человека, не так ли?
Кончики его пальцев заскользили по её тыльной стороне ладони.
— Ну а ты… Что ты будешь делать сам?
— Честно? — Флок вздохнул, отстраняясь и взяв бокал вина. — Я отосплюсь несколько дней, переживу всё, что случилось ещё раз, и спокойно выдохну. Останусь здесь, в армии, чтобы продолжать защищать нашу родину и свою семью.
— Здорово, что у тебя есть те, к кому можно потом пойти, — Хоуп следом взяла свой бокал и погрустнела во взгляде. — Единственный друг моей семьи была застрелена на операции во время переворота. Мы так и не успели поговорить нормально…
Флок поднёс свой бокал к бокалу Хоуп, намекая на тост.
— Ты всегда можешь прийти ко мне, — без доли сомнения утвердил Форстер, — в любое время, с любой проблемой и даже просто прийти.
— Ты, бесстыжий рыжий кот, — их бокалы зазвенели, и Хоуп едва улыбнулась, — сегодня твой язык не знает границ, как и действия.
— А знаешь, что этот язык ещё умеет?
— О, нет, извиняй… — Хоуп поморщилась, но не от вкуса вина. — Это знают девицы, с которыми ты развлекаешься.
— Не ревнуй, дорогуша.
— Мечтай.
Они рассмеялись. Их смех плавно слился с играющими бардами. Хоуп не думала, что чёртово вино засосёт её всецело — хотелось ещё. Третий, шестой, восьмой бокал… Флок же пил медленно, вкушал, распробовал по частям, но она же просто тонула. Пьянела сильнее и тонула в забытьи. Флок смотрел, как она сначала закачала головой в такт музыке, а затем пустила в ход бёдра, извиваясь, растворяясь… Когда Форстер отобрал её бокал, она просила ещё. Вернее, думала, что просила. Даже её мысли звучали бессмысленно и бестолково. По-детски капризное, тривиально оформленное: «Дай».
Как же ей сейчас хотелось к Леви.
— Тебе хватит, — Флок удержал Хоуп за талию и усадил на стул. — Блять…
Хоуп в ответ лишь хмыкнула и откинулась на спинку стула, растягивая зрительный контакт. На губах появилась загадочная улыбка.
— Танцевать негде, здесь полно народу.
— Хочешь, чтобы я всех выгнал?
Нестерпимое «Да», последовавшее за ним «Хочу, Флок, выгони их всех» вырвалось наружу. Он улыбнулся и в глазах блеснул недобрый блеск, пока он допивал.
— Подыграй мне, — Флок коснулся губами её щеки, встав со стула.
— Что…?
А потом заорал во всё горло.
— Пожар! Народ, здесь пожар! Срочно на выход!
Сумасшедший вдребезги. Но план сработал на «ура» — пьяные военные и гражданские тотчас метнулись в выходу, создав небольшую давку. Хоуп еле сдерживала смех и попыталась изобразить на лице панику, хотя и была против этой затеи… Обман чистой воды, но совесть проснулась в ней слишком поздно.
— Что за… — Дитрих подошёл к Флоку, что любезно выводил людей. — Какой ещё пожар?
— Дитрих, старина, тут дело такое…
А более Хоуп не расслышала из-за взволнованных людей. Флок что-то активно трещал, заставляя Дитриха поверить во все россказни. Уже через несколько минут трактир опустел, и Флок повернулся к Ландсберг с довольной ухмылкой. Самый настоящий лис.
— Только… аккуратнее, а то хозяин под утро приходит и проверяет, — напоследок вбросил Дитрих и закрыл дверь.
Шум остался за пределами трактира, и Хоуп не совсем понимала, что вообще только что произошло.
— И что ты сказал ему? — Хоуп сидела на барном стуле, устало свесив ноги.
— А какая разница? — Флок развёл руки в стороны, вдохнув немного свежего воздуха. — Ты же хотела, чтобы здесь стало свободнее.
Но Хоуп не думала, что Флок действительно это сделает. Они смотрели друг на друга до тех пор, пока не ощутили необъяснимую интимность момента. Они ведь друзья.
Не более.
Друзья, познакомившиеся на тренировочном бою кулаками и пререкавшиеся до момента, пока Флок не спас Хоуп во время битвы за Марию. Душевные разговоры, дружеские подколы и извечное «Дорогуша». Нередкие взгляды Флока, совсем не дружеские, а
вожделенные. Он замельтешил туда-сюда, оглядывая полки с вином и явно что-то замышляя, пока Хоуп неустанно пялилась на него и не знала, что сейчас испытывать. А надо ли?
Друзья и не более.
Вот только Флок считал иначе.
— Меня упомянул Док в разговоре с Закклаем. — она прервала неловкий момент молчания. — Там рассматривали некоторых солдат из Полиции на должность капитана.
— Не смей.
Хоуп словно отрезвила его резкость в голосе.
— В каком смысле?
Флок взял с полки бутылку, кажется, такого же красного вина и сжал у горлышка. Вот-вот стекло треснет от его странно образовавшейся злобы.
— Капитан Полиции? Ты себя, нахуй, слышишь вообще? — Флок резко поставил бутылку на стол. — Вспомни, как ты чуть не сдохла в Подземке и как потом оправлялась. Огонька захотелось? Сиди на месте ровно и не выёбывайся зазря.
— Хватит решать за меня! — Хоуп повысила голос и встала, подходя к нему ближе. — Указывай, что делать другим, тем же девушкам, с которыми ты развлекаешься, хорошо? — она пригрозила тому кулаком. — Или закрой свой рот.
— Да я срать хотел на других, Хоуп.
— И почему? Почему же…
— Потому что
они не ты.
Хоуп к нему с кулаками, а этот дурак целовал её пальцы.
— Прекрати…
— Тогда почему ты позволяешь? — он коснулся тыльной стороны её ладони. — Что тебя гложет? Или, может быть,
кто…
Она вырвала руку, но Флок удержал её за запястье.
— Послушай… — Хоуп продолжала вырываться, но Флок не давал уйти, — я действительно переживаю. Тебе по-хорошему стоило тогда уйти из этой военной жизни после операции, а не переходить обратно в Полицию. Какой капитан? Ты себя видела?
— Да, видела. Что дальше?
Он позволил ей высвободиться, протянул свеженькую бутылку и причину сегодняшнего адского веселья. Они оба пьяны до безумия. Хоуп вздохнула, открыв вино, и сделала глоток из горла. Ей было уже плевать на бокалы. Хоуп незамедлительно хотелось выблевать душу, отрицать всё на свете, но это её не остановило.
— Что дальше? Я был бы безусловно рад, если ты просто сохранишь себя. Вдолбишь себе в голову, что я мало о ком так забочусь. Хотя, знаешь, ты пока что единственная.
— Флок… Ты говоришь совсем не дружеские вещи.
— Давай я побуду другом, который испытывает чуть больше дозволенного, а ты закроешь свой рот?
Он взял бутылку из её рук и следом сделал глоток.
— Дай мне сегодня высказаться, дорогуша. У меня не так много времени на это дерьмо.
Хоуп смирилась, расплавляясь в пламени странных чувств, и, закружившись в танце, оказалась в центре трактира. Двигалась нелепо, развязно, игриво и просто забывалась на мгновение. Она ведь этого и хотела? Отдохнуть без людей…
и только с Флоком.
Он наблюдал за ней, отпивал красное вино и почти не моргал. А после и сам поддался вперёд, даже запнулся по дороге, но Хоуп успела его поймать, и теперь они вдвоём танцевали в пустом трактире. Бардов не было, но зато был их звонкий смех, заменяющий любую музыку.
— Тебе знакомо одиночество? — вдруг спросил Флок, качая головой.
— А как же? Я ведь сирота.
— Да, точно… — Флок отпил. — В последнее время мне оно очень знакомо. Куда не пойду, с кем ни общаюсь… Только Жан иногда и спасает. Впечатление, будто я всегда один, и был один, и буду только я один, понимаешь? Что со мной никто в итоге не останется. Что я только всё усложняю. И мыслями своими, и поведением. И характер у меня так себе, знаешь. Это ведь всё только одна сторона — то, что видят другие. А когда я остаюсь наедине с собой, то сразу такая тоска нападает, хоть вешайся.
Больше Хоуп не могла вынести. Правда. Пьяный Флок ещё хуже трезвого — сегодня она убедилась в этом сполна. Он нёс всякую чушь, дальше — больше. Хоуп сделала единственно-верное в сложившейся ситуации — дёрнула его на себя и прижала. Отрезала от мира. Коротко и ошеломляюще правильно. Флок замолк и заморгал от непонимания.
— Х-хоуп?
— На самом деле, я совсем не такая хорошая, какой ты меня видишь, — произнесла она тихо-тихо. — Я раздуваю из мухи слона, ненавижу чувство неизвестного, обижаюсь, если мои мысли нечитаемы, постоянно замыкаюсь в своём мире, лелею свои страдания и молчу, чтобы заслужить внимание. Я живу в постоянном противоречии, знаешь.
— Знаю, но ты такая, какая есть и за это я тебя…
Хоуп крепче сжала его, слыша учащённое сердцебиение Флока. Он сразу же замолчал и стал гладить её по белоснежным волосам.
«Не говори.
Только не говори этого».
— Впрочем… Знаешь, мне недавно Эрен сказал интересную вещь. Даже если мы все забудем друг друга, то рано или поздно всё равно встретимся. Он не сказал где… Но встретимся.
— В другом мире? — усмехнулась Хоуп, вспоминая свои странные теории.
— Возможно и так, — Флок сам отстранился, глядя на неё немигающим взглядом. — Хоуп,
я не хочу тебя забывать.
— Тебе и не нужно.
— Думаешь, это нормально, что теперь я ещё больше хочу тебя поцеловать?
Хоуп хотелось заткнуть его, перекрыть всякую возможность говорить, но в душе всё так же понимала, что Флоку это было необходимо. Просто необходимо выговориться перед тяжёлой военной операцией, возможной смертью…
— Ты не посмеешь…
— Ты права, я не стану, пока ты не попро…
— О! — дверь в трактир внезапно открылась. — Флок, так я тебя везде и ищу! Здравствуй, Хоуп! Отдыхаете, товарищи?
Они резко отскочили друг от друга, услышав знакомый женский голос.
— Д-да, здравствуйте, командир! — ответила Хоуп, почувствовав пробежавший по спине холодок.
Оглядываясь по сторонам, Ханджи вошла в трактир вместе с Леви.
— Тут же, сказали, пожар должен быть? — Леви недоверчиво оглядел сначала Флока, а после задержал угрюмый взгляд на Хоуп.
Просто потрясающе.
— Ошибочка вышла, капитан, — Флок отдал честь офицерам. — Так зачем вы искали меня?
— Эрен попросил собрание в срочном порядке, — Ханджи тотчас стала серьёзнее. — Но, судя по твоему состоянию… Собрание будет без твоего участия.
— Нет, я пойду. Если уж Эрен попросил, то наверняка важно…
Флок повернулся к пьяной уязвимой Хоуп и бегло поцеловал в щёку, пока Ханджи и Леви дожидались у выхода. А она стояла и, как парализованная, смотрела только на Леви, в глазах которого ничего не сумела прочесть.
— Ещё увидимся, дорогуша, — прошептал Форстер и пошёл к офицерам.
Ханджи с улыбкой напоследок кивнула Хоуп, Флок засеменил за ней следом. Последним вышел Леви, который, обернувшись у двери, заставил сердце Хоуп остановиться:
— Иди домой, полицейская. Поздно уже.
Дверь захлопнулась.
