Как отец

– Антош, просыпайся, – трясёт он сонного парня за плечо. – Вставай давай, в школу надо. На часах 6:30. Как уже привык за последнюю неделю, Арсений проснулся пораньше, привёл себя в порядок, разобрался с бытовыми делами и сейчас пришёл будить младшего, ведь ехать до школы сорок минут, а этот соня вполне может опоздать на первый урок, если не поднимется прямо сейчас. – Сейчас встану... – бурчит Антон, приоткрыв ненадолго глаза, и переворачивается на другой бок спиной к Попову. Арс вздыхает. Неужели теперь каждый день придётся непосильным трудом поднимать этого ребёнка с постели? – Тоша, подъём, – не отступает мужчина. – Мы опоздаем же так с тобой. – Я не сплю уже, ещё чуть-чуть полежу просто... – Нет уж, вставай прямо сейчас, – стягивает с мальчика одеяло, и тот сразу поёжился от накатившего холода. Антон принимает сидячее положение в попытках вернуть одеяло себе, укрыться им и поспать ещё хоть десять минут, но старший берёт его подмышки, поднимает и ставит на пол. Шастун покачивается, цепляется за футболку врача, чтобы не упасть. В глазах потемнело от резких движений. – Я спать хочу вообще-то, – возмущается он. Пытается вновь вернуться в кровать, но Арсений удерживает на месте и легонько шлёпает по попе. – Это кто у нас такой непослушный с самого утра? – наигранно строго говорит Попов, а у самого снисходительная улыбка на лице. Антон же хмурится и недовольно фырчит. – Я не хочу в школу. – начинает свою песню мальчишка. – А вчера помнится, очень хотел. – припоминает энтузиазм младшего. – Можно не ходить? – Конечно, нельзя. В школу идёшь, без разговоров. – сразу отрезает Арс, давая понять, что тратить силы на уговоры смысла нет. – А сейчас шагай умываться, потом завтракать. Шаст недовольно стонет, но послушно выполняет всё сказанное. Через сорок минут они уже на пути в учебное учреждение, а мальчик успевает по дороге даже немного вздремнуть. *** Арсений, вышедший из кабинета Павла Алексеевича, в приподнятом настроении вышагивает по школьному коридору. Звонок на пятый урок прозвенел, все ученики должны находится в классах, в коридорах пусто. Но из-за угла вдруг доносится чей-то разговор, да ещё и с очень интересными словами... – ...Блять, да это вообще пиздец... – слышит врач отрывок фразы, и голос кажется знакомым. Он ускоряет шаг и сворачивает к источнику. – Молодые люди, – обращается к троим подросткам, собираясь сделать замечание насчёт разговорной речи, а точнее наличия в ней нецензурной брани. На него устремляются три пары глаз, и Арс на секунду замирает. – Так-так... – тянет врач и смотрит в зелёные глазки Антона, которыми он испуганно хлопает. – А вы почему не на уроке, господа? – Мы как раз направлялись в кабинет... – неловко отзывается Дима. – Вот и славно. Ступайте. – удовлетворённо кивает Попов, затем обращается к Шастуну: – А вы, юноша, будьте добры, задержитесь на минутку. Серёжа с Димой награждают друга сочувствующим взглядом, перед тем как скрыться на лестнице. Как только друзья удаляются, Антон опускает взгляд в пол, не желая видеть сердитое выражение лица мужчины. – Антон, смотри не куда-то, а на меня. – Шаст слушает и боязливо поднимает глаза, смотря прямо в голубые небеса напротив. Только небо это очень тёмное и хмурое. – Знаешь, ремень на мне, могу прямо сейчас снять. – Не надо... – Что «не надо»? Материшься ты у нас. Не ожидал. – Ну, матерюсь, и что дальше? – внезапно осмелев, произносит подросток. А этого не ожидал он сам от себя. – Ты подерзи мне ещё, – сурово одёргивает его Арсений. – Почему не на уроке? – Сейчас география, я не люблю её. И учительница постоянно на меня кричит из-за малейшего пустяка. – Допустим. Но это не повод пропускать. Марш в класс. Оставшиеся полчаса отсидишь на своей географии, ничего с тобой не случится. – Не хочу я, – протестует Антон. Хочет пройти мимо врача, но тот хватает его за локоть, удерживая на месте. – Что опять за выкрутасы, Антон? Я, конечно, терплю твои выходки, но терпение даже у меня рано или поздно закончится. Доиграешься ведь скоро. – строго говорит Арсений, а Антон опускает голову и легонько дёргает руку на себя, пытаясь вырваться из крепкой хватки. Мужчина делает глубокий вдох и выдох, а затем смягчается: – Послушай меня. Мы оба не в том состоянии, чтобы разговаривать. Потому сейчас иди в класс, а после уроков ко мне. Тогда и поговорим. Антон кивает, не поднимая головы, и поднимается на третий этаж. – Шаст, что сказали-то? – спрашивают Позов с Матвиенко после урока. – Кто? – сначала не понимает Антон, но спустя секунду до него доходит. – А.. Да ничего такого. Отчитали за маты и всё. – Это новый врач у нас, получается? В прошлом году Елена Павловна была. Уволилась что ли? – сам не зная кому, задаёт вопросы Серёжа. – Да, это Арсений Сергеевич, здесь теперь работает. – зачем-то выдаёт Антон и моментально жалеет о своём порыве просветить друзей. Парни с удивлением уставились на него. – А ты откуда знаешь? – Я... Ну... Неважно, короче. – даёт "очень внятный и исчерпывающий" ответ он. – И простите, но я не смогу сегодня погулять. Мне надо кое-куда сходить после уроков. – «Кое-куда» это куда? – Да неважно... – Нет уж, Антон, выкладывай. – настаивает Дима. – Что с тобой происходит? Странный какой-то с начала учебного года. И на прошлой неделе не захотел, чтобы мы к тебе приходили, хотя всегда развлекались вместе вне зависимости от болезни. Шастун мнётся несколько секунд, и по итогу решает быть честным: – Мне в медкабинет нужно, с Арсением Сергеевичем поговорить. Пыл Димы резко уменьшается, а брови взметаются вверх в точности, как у Матвиенко. – Зачем тебе с ним разговаривать? Он хочет лекцию насчёт сегодняшнего прочитать? Так к Павлу Алексеевичу бы отправил. – Не совсем. Мы с ним уже знакомы. Давайте я вам позже всё расскажу и объясню? Не сейчас. – Ну, ладно... – слышит Антон ответ ошеломлённых друзей перед тем, как зайти в кабинет русского, чтобы отсидеть уже этот последний урок и пойти к Арсению Сергеевичу, который явно отчитает его как маленького ребёнка. Хотя, кто он? Самый настоящий ребёнок. Звенит звонок, и Антон быстро скидывает вещи в рюкзак и спускается на первый этаж, избегая возможности поговорить с Позовым и Матвиенко. Несколько раз вдыхает и выдыхает прежде, чем постучаться в дверь медицинского кабинета. И угораздило же его связаться с человеком, который сидит в этой комнате дни напролёт. После приглушённого разрешение войти, Шаст открывает дверь и переступает порог. – Привет, Антош, – говорит Арсений. Он сидит за столом и что-то печатает в своём ноутбуке, но отвлекается, когда видит подростока. Антон кивает. Виделись уже, и не раз. – Проходи, садись. – дожидается, пока парень займёт место напротив и продолжает: – Как день прошёл? – Нормально... Пятёрку по литературе получил. Шастун надеется, что такая новость позволит добиться снисхождение. Даже на секунду поднимает глаза на старшего, замечает, как что-то новое отразилось в голубых небесах буквально на долю секунды. Одобрение..? Но это что-то исчезает и возвращается строгость, и подросток снова отводит взгляд. По правде говоря, Арсений не злился на него. По крайней мере, несильно. Прекрасно понимал Антона, сам пятнадцатилетним был. Таким же мальчишкой. И уроки тоже прогуливал. Получал от родителей, учителей, но всё равно продолжал делать так, как хочет он. Юношеский максимализм – с каждым бывает. – Молодец, – всё-таки хвалит врач. – А условия договора почему нарушаем? – Я же уже сказал почему, – бурчит парень. Стыдно ему. Знает, что не прав. Знает, что не стоило. Но сделал же, хотя прекрасно всё осознавал. Неужто в привычку вошло такое поведение и отношение ко всему? – Нельзя пропускать, Антош, даже если какой-то предмет и учитель не нравятся. Ну, потерпи ты сорок пять минут, посиди спокойно и потом иди отдыхай. – твёрдость в голосе постепенно исчезает. – А представь моё удивление, когда иду по коридору, а Антошка там такие слова говорит... – Все матерятся... – желает таким образом отмазаться Шаст. Отговорка из разряда «а двойки все в классе получили...». – И я не запрещаю тебе это делать. Просто не смогу запретить. В компании друзей или наедине с собой – пожалуйста, сколько угодно. Но не в стенах школы, не перед старшими и не в общественных местах. Тем более не передо мной. Ещё раз услышу – получишь по губам, потом не обижайся. Всё понял? – Понял... – Может, я слишком мягок с тобой, поэтому ты так много себе позволяешь? Как считаешь? Построже надо быть? – Неет... – Иди обниматься, вижу, что хочешь, – усмехается Попов, встаёт и присаживает на край стола, а Антон становится рядышком и прижимается к старшему. – Щекотки ты у нас боишься... Арсений внезапно начинает щекотать мальчика по бокам и подмышкам, от чего тот поначалу хихикает, а затем заливисто смеётся. – Вот что мне с тобой делать? – Понять и простить. – Да это и так уже сделано, – улыбается Попов. На минуту о чём-то задумывается и решает: – Давай знаешь, как поступим... Всю учебную неделю ведёшь себя прилежно, выполняешь всё, что мы проговаривали ранее. А на выходных мы с тобой куда-нибудь сходим. – Куда? – Ну, может, есть место, которое ты давно хотел посетить, но всё никак возможность не представлялась или ещё что-то. Скажем, кафе, театр, зоопарк... Есть такое? – Я бы в океанариум очень хотел. –мечтательно произносит мальчик. – Океанариум? Чудесно. Значит, туда и сходим. – обещает Арсений, и лицо Антона освещает счастливая улыбка: – Но всё зависит от твоего поведения. Да, Антошка? – добавляет мужчина. – Я постараюсь... Арс сам понимает, что даже если этот вредный ребёнок натворит ещё что-то, то в океанариум он всё равно его свозит. Просто, чтобы порадовать, сделать чуточку счастливее. – Постарайся. Посиди пока, я скоро закончу, и домой поедем. – А можно пойти погулять? – Погулять? Иди, конечно. Один будешь или с друзьями? – С друзьями. – отвечает Антон и напрягается, думая о предстоящем разговоре. Арсений замечает это и спешит уточнить: – Чего ты? Случилось что-то? – Арсений Сергеевич... Там... Дима с Серёжей знают, что мы общаемся с вами... – Так, – кивает Попов, не до конца понимая, в чём заключается проблема. – Боишься, что не так поймут? – Шастун кивает и смущённо опускает глаза. – Вот оно что... Попробуй им всё доходчиво объяснить. Расскажи всё, как есть, или только те моменты, которые считаешь нужным. Хочешь, все вместе поговорим? – Я лучше сам. – Хорошо. Ты всё сможешь. И они тебе не враги, чтобы категорично отнестись. Не волнуйся. – Спасибо. – искренне благодарит подросток, крепче обнимая старшего. – Беги давай. Далеко не уходи только, шапку не снимай, куртка тоже чтоб всегда застёгнута была. И телефон рядом с собой держи, звук включи, трубку бери. Всё ясно? – Да ясно, ясно... – закатывает глаза Антон от таких наставлений. Раньше гулял себе, никто ничего не запрещал и не указывал. – Ну, переживаю я за тебя, ничего не могу поделать, – поясняет мужчина, поправляя чёлку на шастуновском лбу. – Осторожнее там! – кричит в догонку, когда парень выбегает из кабинета. Антон покидает здание и в толпе учащихся ему удаётся разглядеть Серёгу и Поза, беседующих у ворот. Шаст сглатывает, нервно теребя лямку рюкзака, подходит к друзьям. – Антон! Ты с нами идёшь? – в недоумении спрашивает Дима, заметив его. – Да. Я хотел бы вам рассказать то, о чём мы говорили... Выслушаете? – Конечно, Шаст, – кивает Серёжа. Ребята уходят за территорию, садятся на лавку, и двое парней уже полностью сосредоточили своё внимание на Антона. – Короче, – выдыхает зеленоглазый, собираясь с мыслями. – Получилось так, что первого сентября я опаздывал в школу, потому решился ехать на велике. Когда заехал на парковку, отвлёкся и врезался в машину, а за рулём был Арсений Сергеевич. А потом Павел Алексеевич решил, что мне необходим воспитатель с целью улучшения моего поведения в стенах школы. И дальше... – рассказал он, как заболел и попал к Арсу домой; каким врач оказался добрым, чутким, заботливым. – Готовит он вкусно очень! А по вечерам мы с ним вообще... – на всё повествование ушло полчаса. Шастун захотел упомянуть все детали, любые мелочи, за исключением их с Арсением Сергеевичем откровенных разговоров – здесь в подробности не вдавался, всё-таки личное. Друзья по ходу рассказа задавали уточняющие вопросы, а после ещё какое-то время сидели молча, обдумывая сказанное Антоном. – Вы не подумайте, ничего незаконного нет... Просто он печётся обо мне, как о родном человеке. А мои родители сами знаете какие... В отъезде сейчас опять. И отцовской любви не достаёт очень сильно, если совсем честным быть. Вижу, что Арсений Сергеевич понимает это и искреннее старается помочь. Поэтому вот так... – заканчивает Антон, пожимая плечами и выжидающе смотря на парней. – Да, Шаст, это довольно.. интересно. – первым подаёт голос Матвиенко. – И ты не переживай, мы ничего лишнего и не думали. – Кстати, да. Не успели ничего подумать даже, ты так быстро ушёл. Было непонятно, потому и хотели услышать от тебя разъяснения. – включается Дима. – Мы, по правде говоря, очень рады, что у тебя в жизни появился такой человек. – Спасибо вам. – с облегчением выдыхает Шаст, а в голову приходит идея. – А может, вы к нам в гости как-нибудь придёте? Все вместе поговорим, займёмся чем-нибудь. Арсений Сергеевич классный, на одной волне с нами будет, правда-правда. — Можно, – говорит Позов, и Матвиенко на это пару раз кивает, соглашаясь. – Отлично! Тогда я с Арсением Сергеевичем переговорю и скажу когда. – с улыбкой до ушей информирует друзей Антон. В кармане куртки зазвонил телефон. – А вот и Арсений Сергеевич. – произносит он, смотря на высвечивающееся на экране имя, нажимает зелёную кнопку «ответить». – Антош, ты где? Я уже на парковке. – Я недалеко от школы, сейчас подойду. – Жду тебя. – Арсений кладёт трубку. – Папа позвонил? Домой зовёт? – смеётся Матвиенко, а Антон хмурится, пихает друга в бок. Сергей ойкает и трёт место ушиба. – Я же пошутил! – Давайте, пока. До завтра, – друзья прощаются и расходятся. Дима с Серёжей по домам, а Шаст... тоже домой, но не совсем к себе домой, но уже как будто бы к себе. – Поговорили? Всё прояснили? – спрашивает Арс, когда Антон садится в машину. – Да, всё хорошо. – Вот видишь, зря переживал. – А можно они к нам.. то есть, к вам в гости придут? Познакомитесь все как раз... Вы не против? – с опаской интересуется подросток. – Только за, Антош. Я буду очень рад познакомиться с твоими приятелями. Тем более, если для тебя это важно. Пусть приходят к нам в гости. В субботу вечером. Поужинаем все вместе, в настольные игры поиграем. Блаженное тепло разливается по телу от такой заботы. В зелёных глазах загорается искорка, и Арсений замечает это. Прекрасно встретить человека с живой душой. А этот живой ребёнок неумолимо заставляет верить в лучшее. Арсений гладит мальчишку по кудряшками и вдруг мягко просит: – Солнце моё... Ты только не переставай светить. Антон хмурится в недоумении, но старший качает головой, мол, не бери в голову. Они выезжают с парковки и в тишине, где каждый увлечён своими мыслями, отправляются домой. *** Неделя пролетела как-то незаметно. Школа, домашка, вечерние посиделки с Арсением Сергеевичем, во время которых, как уже сложилась традиция за эти четырнадцать дней, они болтали, играли, фильмы смотрели. Пару раз Арсений напоминал Антону о стихотворении, но подросток всё качал головой и неловко отвечал: «попозже». Бывало и такое, что, когда Антошка хотел поребячиться и приставал с этим к старшему, мужчина просил мальчишку успокоиться и не мешать. А на вопрос «что же вы, Арсений Сергеевич, так много времени за ноутбуком проводите?» коротко отвечал «Работаю». Антону оставалось лишь гадать, с чем он там работает. Вряд ли у школьного врача много бумаг и документов, нуждающихся в немедленном заполнении. И парень, изображая обиду, уходил к себе в комнату, сидел там пару часов за книгой, после чего Арсений приходил, обнимал, как он часто выражается, горе его, и звал ужинать. А Антон необидчивый парень. Быстро прощал и вприпрыжку бежал на кухню, над чем врач по-доброму смеялся. *** 17 сентября, суббота. Мелодия будильника слышна по всей квартире и способна вырвать из Царства Морфея человека, находившегося в соседней комнате; что уж говорить об Антоне, который зачем-то поставил звук на телефоне на максимум, а само устройство положил на тумбочку в полуметре от кровати. В ту же минуту, когда Шаст с недовольным стоном отключает будильник, на пороге комнаты появляется Арсений. – С добрым утром! В школу вставай, соня. – громче, чем хотелось бы, говорит он, а подросток мычит и прячет голову под подушку – ещё не проснулся, а ему уже слова какие-то говорят. – Арсений Сергеевич, потише, пожалуйста, – с упрёком просит мальчик, не высовывая головы, потому голос слышно еле-еле. Арсений Сергеевич цокает, присаживаясь на край кровати, и забирает подушку у младшего. – Ну отдайте! Вы сегодня не работаете, зачем вы так рано встали? Спали бы себе спокойно. – Да с тобой поспишь, конечно, – усмехается мужчина. – Всю неделю тебя в школу поднять не могу. Девятый класс! Экзамены, должно быть, тоже проспишь. – Не просплю. – бурчит Антон. – Можно сегодня не идти? – и Арсений уже открывает рот, дабы ответить категорическим отказом на такую просьбу, но Шастун спешит добавить: – Там в расписании сегодня технология, информатика и физкультура! Ну кто такие уроки в субботу ставит? Они бесполезны, незачем идти даже! Ещё и физкультура последним! – Ты хочешь, чтобы нам вдвоём от Павла Алексеевича влетело, если ты не явишься на уроки? Ничего страшного, сходишь. Всего-то три урока отсидеть. Отвезу и заберу тебя. Давай, вставай, каша на кухне остывает. И после этих слов Попов покидает комнату, не давая парню возможности продолжить спорить. – А вы же помните, что Дима с Серёжей сегодня придут? – уточняет Антон, сидя за столом и уплетая манную кашу. – Конечно, Тош, помню, не переживай. – успокаивает Арс. – Передай, что мы их очень ждём. – Хорошо. – кивает мальчишка. Забавно то, что Позов и Матвиенко не были знакомы даже с родителями Шаста – так, видели пару раз, когда в гости приходили, а они дома каким-то чудом в это время оказались. А с Арсением Сергеевичем вечером вот знакомиться придут. Забавно. И удивительно. – Шаст, всё в силе? Мы приходим? – шёпотом спрашивает Сергей на уроке технологии. Учитель, Михаил Вячеславович, весёлый мужик, добрый, но нервный. Не любил, когда мешают и перебивают. Сейчас уже около двадцати минут наглядно показывал мальчикам как делать табуретку... – Да, приходите, конечно. Мы с Арсением Сергеевичем вас очень ждём. – также шёпотом отвечает Шастун. Разговоров и вопросов об Арсении у друзей было немало за последние дни: «Он правда такой весёлый что ли?», «И вы с ним фильмы каждый вечер смотрите?», «А твой Арсений Сергеевич справки от физкультуры тебе не выписывает?» и ещё куча подобных. Антон старался ответить на все, какими бы странными они не были. А справки от физкультуры да, лучше бы выписывал. – Хорошо. – подключается к диалогу Позов. – Может, в честь знакомства нам освобождение от физры подарит. Жаль, что уже не сегодня. – вот опять. – Блять! – вдруг раздаётся крик на весь класс. Михаил Вячеславович роняет молоток и держится за указательный палец, тряся рукой и припрыгивая. – Да что ж такое..! По кабинету разносятся невольные смешки парней, старающихся вернуть себе серьёзное выражение лица. – Ну, кто хочет попробовать сам сделать табуретку? – произносит Антон, и класс, не удержавшись, всё же валится со смеху. Михаил Вячеславович поначалу слегка хмурится, но вскоре тоже улыбается. После школы Арсений Сергеевич забрал Шаста, как обещал, и они поехали в магазин покупать нужные продукты к ужину. Антон по дороге увлечённо рассказывал о случае с Михаилом Вячеславовичем на технологии и о том, как все посмеялись после его слов. – Антош, а у тебя с одноклассниками-то какие отношения? – интересуется Арсений, когда, купив всё из списка, едут домой. Шаст на секунду задумывается. – Нормальные. Не то, чтобы мы прям общаемся, но в целом всё хорошо, разговариваем иногда. Предвзятого отношения не у кого ни к кому нет. – пожимает он плечами. – Я, честно, только с Серёгой и Позом дружу, с третьего класса. Ну, теперь ещё и с вами, правда. – Со мной? – наигранно удивляется Арс и улыбается. – Да. Мы же дружим? – растерянно спрашивает мальчик. – Конечно, дружим, Тош. – Вы вообще мне как... как... – не решается закончить подросток и опускает свои зелёные глазки. – Ну-ну, как кто? Договаривай, солнце, не бойся. – мягко говорит врач. Он догадывается, что хочет сказать младший, но ждёт, когда Антон сам произнесёт. – Как папа, наверное... – наконец выговаривает мальчишка и бросает беглый взгляд на Арса. Замечает на лице мужчины лёгкую нежную улыбку. Он следит за дорогой, но то и дело посматривает на Антошку. – Так страшно было это сказать? – Шастун медленно и виновато качает головой. – Эх, солнце ты моё... Солнце, которое светит в оконце. – рифмует мужчина. – Солнце, которое светит в оконце, оставляя золотистые дорожки на старом унылом ковре. – выдаёт Антон, выжидающе смотря на старшего. – Солнце, которое светит в оконце, спасая меня от наступающей тьмы... – подхватывает Попов. — Вроде неплохо. Что скажешь? – Согласен. – широко улыбается подросток. *** Антон домывает посуду, и в этот же момент слышится звук дверного звонка. Взглянув на часы, понимает, что время ровно шесть. «А они решили показаться пунктуальными», – думает Шаст и хмыкает. – Пойдём, сынок, гостей встречать, – смеётся Арсений. Они вместе выходят в коридор, открывают входную дверь. – Здравствуйте! – в один голос здороваются Дима с Серёжей. – Здравствуйте-здравствуйте, – приветливо улыбается Арсений и поочерёдно пожимает парням руки. – Попов Арсений Сергеевич. – представляется он. В ответ также слышит имена «Дмитрий», «Сергей». Всем сейчас неловко. Особенно Антону, который молча стоял у стеночки, смущённо улыбаясь, и лишь кивнул друзьям в знак приветствия. – Очень приятно. Проходите, не стесняйтесь. Чувствуйте себя как дома. Антон, покажешь Диме с Серёжей, где ванная комната? – А? Да, покажу. Пойдёмте. – наконец отмирает и ведёт за собой друзей. Парни моют руки, пока Арс на кухне раскладывает еду по тарелкам. – Арсений Сергеевич, там лампочка в ванной перегорела. – говорит Антон, появившись на кухне. Следом за ним гуськом топали Позов и Матвиенко. – Ничего страшного, я попозже вкручу новую. Садитесь, пожалуйста. – указывает врач на стулья за столом. – Антон сам готовил, я только помогал... Все были в восторге от ужина. Серёжа с Димой знали, что Антон хорошо готовит, но два отличных повара на кухне – это нечто замечательное. Игру в Монополию за выбранным мальчиками фильмом скрасила ещё и весёлая беседа. Арсений рассказывал забавные истории из жизни, вызывая у присутствующих искренний смех. Подростки в свою очередь могли поделиться своими совместными историями, в которые они попали за все года дружбы. Телевизор резко выключается, и в гостиной гаснет свет. Секундная тишина, непонимание, а затем Попов поднимается, направляясь к входной двери. – Сейчас вернусь, должно быть, пробку выбило. – бросает он и выходит в подъезд. – Пока Арсений Сергеевич ходит, давайте лампочку в ванной заменим? – предлагает Антон и, не дожидаясь ответа, бежит на кухню и берёт из ящика новую лампу. Матвиенко с Позом догоняют друга, когда Шаст уже в ванной, подставив стул под люстру, встаёт на него. – Антон, уверен, что стоит? Арсений Сергеевич же сказал, что сам всё сделает. – недоверчиво говорит Дима. – Ой, Поз, да тут сложного ничего нет, я уже сколько раз это делал. – зеленоглазый выкручивает старую лампочку и по часовой стрелке вкручивает другую. Тут же зажигается свет. – Готово! – кричит он, резко поднимая руки в победном жесте. Но стул от этого наклоняется, Антон теряет равновесие и падает назад. – Ааай..! – стонет он, сморщив лицо от боли. – Шаст! – испуганный Димка подбегает к другу, опускается на корточки, не соображая как помочь. – Серёж, позови Арсения Сергеевича! Арсений только заходит в квартиру, когда видит перепуганного подростка, выбегающего из ванной. – Арсений Сергеевич, Антон упал! Врач скидывает обувь и в несколько шагов оказывается в нужной комнате. Шастун, скорчившись, лежит на полу, пока над ним нависает Позов, который с надеждой перевёл взгляд на вошедшего Арса. – Господи Боже, что случилось? – мужчина осторожно поднимает Шаст на руки, держа под лопатки и бёдра, стараясь, чтобы спина мальчика оставалась прямой. У Антона уже выкатилась пара слезинок – настолько пронзительной была боль. – Тиш-тиш-тише... – Он лампочку поменял и упал со стула! – быстро отвечает Сергей. Врач просит парней подождать в гостиной, а сам заносит Антона к себе в спальню, попутно закрывает дверь ногой и бережно кладёт мальчика на кровать животом вниз. – Антош, слышишь меня? Покажи, где больно? – старший пытается сохранять спокойствие, но на самом деле безумно переживает за своего Антошку, который как всегда решил не слушать, а полез прикручивать эту чёртову лампу. Подросток заводит руку за спину и прикладывает тыльную сторону ладони к области немного выше ягодиц, где должен находится крестец. Лично Антон анатомию знал плохо, ему было неважно, что именно болит, главное, чтобы перестало. – Антош, я приспущу одежду, мне надо взглянуть. Не бойся. – неожиданно предупреждает Арс, стягивает с мальчишки штаны и нижнее бельё до бёдер. Шастун краснеет и чуть ли не начинает хныкать. Какой же он дурак. Сдалась ему эта лампочка? Надо было сидеть ровно, а теперь лишь он виноват в том, что лежит перед Арсением Сергеевичем с голой задницей, красный как дозрелый помидор. На указанной точке виднеется небольшой синяк. Врач большими пальцами слегка надавливает на ушибленное место. – Больно? – Скорее неприятно... – тихо отвечает Антон. – А вот тут, где ягодицы? – перемещает пальцы ниже, по бокам. Подросток, борясь со смущением, отрицательно покачал головой. – Хорошо. Похоже, просто ушиб. Я принесу лёд. Лежи и даже не думай вставать. – наставляет Попов. На кухне мужчина достаёт из морозильника пакетик со льдом, заворачивает в полотенце. Тут же прибегают встревоженные Дима с Серёжей. – Арсений Сергеевич, что с Шастом? – спрашивают они. – Ушиб. Ничего страшного, жить будет. И лампочек в своей жизни ещё накрутится. – успокаивает врач. – Можно к нему? – Пока не стоит, пусть спокойно полежит минуток двадцать. Простите, что оставляю, некрасиво получается. С Антоном побыть надо. – Ничего, мы пониманием. Подождём. Арсений коротко благодарит и скрывается в комнате. – Так, Антош, потерпеть придётся, – говорит старший и прикладывает лёд к месту повреждения. Антон дёргает и шипит от резкого холода: – Холодный! – Конечно, холодный, а ты как хотел? – поглаживает мальчика по спинке. – Ты зачем вообще полез к этой люстре? Сказал же, сам потом сделаю. Дождался бы хоть меня, вместе могли всё починить. – Да я сто раз уже этим занимался, просто так получилось... – пробурчал парень. – Ага, сто раз занимался, а на сто первый так получилось? – посмеивается врач, и Антон на это фыркает. – Там Дима с Серёжей к тебе просятся. Но я подумал, что неудобно тебе будет в таком положении с ними разговаривать. – А с вами будто удобно... — закатывает глаза, вспоминая, что всё ещё лежит со спущенными штанами. – Я – врач, и не такое видел, – вопреки своим словам, Арсений достаёт из шкафа простынку и накрывает Шастуна по пояс. – А вообще, если бы не лез, куда не просят, сидели бы сейчас, спокойно играли. – Да понял я. Виноват, простите. – Вот и молодец. До завтра ты у меня с постели не встанешь. А как мы завтра с тобой в океанариум пойдём, я даже не представляю. – Нормально всё будет, – заверяет подросток. – Посмотрим, – зарывается рукой в кудряшки Арс и массирует кожу головы. – Горе ты моё... Какой по счёту раз он это говорит? Да кто знает. И, будьте уверены, пока будет рядом с этим непоседливым ребёнком, произнесёт эту фразу ещё много-много раз... Антон какое-то время поболтал с друзьями, успокоил, заверив, что он вот, живой, всё хорошо, в школе увидятся. Поблагодарив за визит, Арсений Сергеевич проводил ребят, а Дима и Серёжа в свою очередь также ответили благодарностью за тёплый приём. – Лягу сегодня с тобой, не против? – спрашивает Попов. Он накормил младшего салатом и уже принёс вторую подушку и одеяло. На немой вопрос Шаста добавляет: – Ночью может плохо стать. Нет, если ты, конечно, пообещаешь громко меня позвать, если вдруг что, то я лягу в гостевой. Мальчишка думает минуту, вздыхает и отвечает: – Нет, я так не смогу. – Тогда двигайся, к стеночке. Чтобы, не дай Бог, во сне с кровати не грохнуться. – Да что вы потешаетесь-то? – обидчиво произносит Антон, накрываясь одеялом с головой и отворачиваясь к стене. – Ну всё, Тош, я пошутил, прости. Иди ко мне, – врач приобнимает мальчишку одной рукой, прижимая к себе. – Раскройся хоть, задохнёшься. – старший сам стягивает одеяло до плечей. – Спи, Антош, спокойной ночи. – Спокойной. – всё-таки говорит мальчик и закрывает глаза, засыпая. Устал за сегодня. Все устали.