Overdrive

Малхут, Эманация Царства, Третья Сфера Рая Над головой сияли солнца, танцующие в голубом небе, заливающие царство внизу теплым, любящим светом. Над головой проплывали облака, вверх и вниз, нормально и вверх ногами, паря над невозможным ландшафтом внизу и вверху. Зелень лесов и травянистых долин плавно переходила в стальную серость гор, чьи ярко-белые шапки светились, как облака. Обширные полосы ландшафтов поднимались высоко в одно небо и переходили в другое. В таких Сферах, как эта, понятия "верх и низ" были относительными, вопросом субъективной перспективы, но ее красота в любом случае была неоспорима. Вдалеке на ветру танцевали высокие столбы сладко пахнущей пыльцы и водяного пара. По травянистому холму поднималась группа фигур с различными корзинами и свертками в руках. Фигура во главе группы, огромный, сияющий человек в светлом ниспадающем одеянии, вырвался вперед, поднялся на вершину долины и встал на ней, ожидая, пока остальная часть группы догонит его. — Джонатан! — крикнула стройная светловолосая женщина в великолепном лазурном викторианском платье, бежавшая за ним. — Это не гонка! Он улыбнулся - его улыбка была одной из немногих, которые по сиянию могли соперничать с солнцами. — Но Эрина, как еще я мог увидеть твое лицо, когда ты все время смотришь на этот вид! Спустя сорок лет, похоже, я наконец нашел наше новое любимое место для пикника! — Я верю, что когда я… — начала говорить Эрина, но замолчала, поднявшись на вершину холма. Перед ними простирался бесконечный повторяющийся ландшафт Малхут, Сефирота Царства. Массивы суши пересекались, разделяя небо и облака, и водопады падали на километры вниз по перпендикулярным плоскостям в озера первозданной, кристально чистой воды. Повсюду бродили животные всех видов, известных человеку, и бесчисленное множество других, затерянных во времени. Радуги от бесконечных водопадов мерцали в воздухе, на каждую влияла гравитация разных земель. Их длинные арки перекрывались цветными полосами, когда сквозь них светили три солнца. — Как красиво… — сказала Эрина и откинула прядь светлых волос с лица, позволив им игриво развеваться на ветру. — Какое чудесное место! О, Джонатан, большое тебе спасибо за то, что организовал это! Светящийся гигант смущенно хихикнул. — Я не могу приписать себе все заслуги. — Пожалуйста, Джонатан, — похлопал его по плечу высокий усатый мужчина в серебристо-сером цилиндре, не кто иной, как барон Уильям Цеппели. — Как будто кто-то еще мог бы собрать всех нас вместе! — Совершенно верно, барон! — вмешался энергичный мужчина с длинными светлыми волосами, выбивающимися из-под шляпы-котелка: неугомонный Роберт Э.О. Спидвагон. Он наклонился, сдержанно улыбаясь, и ткнул большим пальцем через плечо в молодого человека с вытаращенными глазами, следовавшего за ними по пятам и, очевидно, не слушашего ни слова. — Или, если быть более точным, только благодаря святому Джонатану сюда могла попасть эта свежая душа. Глаза Джозефа Джостара метались по сторонам, он упивался невероятным видом, открыв рот. Он был молод, на вид ему было около 20 лет, при этом крепко сложен и очень красив. Он шел странной походкой, неосознанно пружинясь, словно ожидал боли в суставах и неприятного прострела позвоночника, и тихо радовался каждый раз, когда их не чувствовал. На нетренированный взгляд он казался почти легкомысленным. Но знающие люди, те, кто были на месте этого молодого человека, признали бы, что он скрывал свой восторг лучше, чем большинство. На нем были бежевые вельветовые брюки и практичная белая хлопчатобумажная рубашка под спортивной курткой, его спутанные каштановые волосы развевались на сладком свежем ветерке. — Закрой рот, — сказала Лиза-Лиза, игриво улыбнувшись. — Муха залетит. Джозеф захлопнул рот и повернулся, чтобы посмотреть на свою мать. — Прости, э-э, мам, просто я... на прошлой неделе я принимал сердечное лекарство, когда ел пудинг, и писался в утку... А теперь я... Это что, птеродактиль?! Массивное существо с гребнем вынырнуло из переплетения массивов суши под долиной, на которой они стояли. Зверь размером с самолет проплыл над их головами в порыве ветра, издав пронзительный блеющий визг. — Кецалькоатль, если быть точным. Самое большое летающее существо, когда-либо украшавшее Землю, — сказал не менее поразительный молодой человек, подлетевший к Лизе-Лизе сзади и поцеловавший ее в щеку, его руки заскользили вверх по ее бедрам. — Но не самое красивое. Самое красивое создание стоит прямо передо мной! — Младший! — захихикала Лиза-Лиза, от этого звука Джозеф всегда приходил в недоумение. — Держи руки при себе! — Ничего не могу с этим поделать, — проворковал Джордж Джостар II, положив подбородок ей на макушку. — Должно быть, что-то витает в воздухе. — Хорошо! — вмешался Джозеф, делая жест "тайм-аут", и поморщился. — Я знаю, что я никогда не видел всего того "родительского баловства", с которым сталкивалось большинство детей, но фу! — Хмф! — усмехнулся молодой человек с короткими светлыми волосами, его теплый итальянский акцент компенсировался холодной насмешкой в его голосе. — Только такой болван, как ты, мог бы насмехаться над таким трогательным зрелищем. Рад видеть, что тебе удалось воссоединиться со своим отродьем, старик. — Цезарь! — возмущенно воскликнул Уильям Цеппели. — Следи за языком! — Эй, эй, эй! — сказал Джозеф с натянутой улыбкой на лице. — Цезарь просто пошутил! Это просто безобидный мужской разговор, верно, Цезарь? Цезарь фыркнул и вздернул нос. — Верно… что ж… — Джонатан прочистил горло и положил одеяло для пикника. — Давайте устроимся, что ли? Ассортимент был скромным, учитывая те наслаждения, которые легко доступны на Небесах. Закуску составляли мясная нарезка и простые бутерброды. В качестве основного блюда были ростбиф, вареный омар и курица-гриль, а на гарнир - картофельный салат, спагетти а ля путтанеска и салат "садовый". Насыщенные красные вина и белые сыры идеально дополняли трапезу. На десерт был домашний тирамису, любезно приготовленный самой леди Эриной, в сопровождении нежного, сладкого ледяного вина с семейного виноградника. — Ммм… — промычал Спидвагон, отправив в рот последний кусочек тирамису, запил его последним глотком ледяного вина и промокнул уголки рта носовым платком. — Восхитительно. Леди Эрина, на этот раз вы действительно превзошли саму себя. — Правда, — сказал барон Цеппели. — Королевские повара Неаполя заплакали бы от зависти, миледи. — О, перестаньте! — хихикнула Эрина, отмахнувшись от них. — Я целую вечность умирала от желания попробовать свои силы в этом. Я рада, что все получилось хорошо. — Лучше, чем хорошо, миледи, — сказал Цезарь, вытирая губы салфеткой. — Все было превосходно, мои комплименты шеф-повару. — Ммммм! — Джозеф хмыкнул, надув свои щеки, когда он говорил, он причмокивал губами. — Фкуфнотища! Бабуфка, я так фкучал по тфоей готофке! — Джозеф! Что я тебе говорила о разговорах с набитым ртом? — сказала Эрина, ее голос на мгновение стал строгим, прежде чем вернуться к своей обычной, нежной мелодичности. — И я скучала по тому, как сильно тебе она нравится! О, так приятно снова видеть тебя, Джоджо. — Вот, вот, — сказал Спидвагон, подняв свой бокал с вином. — Так приятно снова видеть тебя, парень. Старость, да? Будучи из рода Джостаров, у тебя, конечно, были небольшие шансы уйти вот так. — Хмф! — нахмурившись, фыркнул Барон Цеппели. — Ставишь по-крупному, проигрывай по-крупному, Билли! — усмехнулся Спидвагон. — Вы двое… — сказала Лиза-Лиза, ее лоб потемнел от ярости, — Спорили на то, когда умрет мой сын?! — Ну да, — пожал плечами Спидвагон. — Здесь это не редкость. Барон и я держали пари, что он снова отправился бы спасать мир... — Черт возьми, я почти угадал, — усмехнулся барон Цеппели. — Только это оказался его внук. — Я не могу в это поверить! — возмущенно сказала Лиза-Лиза. — ...И леди Эрина поспорила, что ее внук проживет долгую, счастливую жизнь и умрет в окружении друзей и семьи в возрасте 100 лет, — сказал Спидвагон и, ухмыляясь, ткнул большим пальцем в Эрину, которая пыталась спрятаться за своей чашкой чая. — Она ошиблась на год или два, но все равно выиграла. — Мама! — воскликнула Лиза-Лиза. — О, Лили, пожалуйста, — сказала Эрина. — Я знаю, сейчас для тебя это звучит немного болезненно, но через некоторое время здесь, наверху, где время, жизнь и смерть - устаревшие понятия, человек начинает... расширять свои чувства. Человек начинает предвкушать, что снова увидит своих близких, и с нетерпением ждать того времени, когда мать сможет снова подержать своих детей на руках, теперь уже навсегда. С этой стороны вещей смерть не только естественна и неизбежна, но и почти ожидаема. Мне жаль, если это кажется нездоровым. — Немного… но я понимаю, — сказала Лиза-Лиза и повернулась к необычно тихому Джозефу. — Я действительно рада снова видеть тебя, Джозеф. Я никогда не думала, что пять лет могут показаться такими долгими, но вот мы здесь. — Я был... не совсем в себе последнее время, мам… — тихо сказал Джозеф. — Я даже не заметил, когда ты, ну, ты знаешь... — На самом деле, это было предрешено, — усмехнулся Джордж-младший, похлопав жену по плечу, когда она достала сигарету. — С Хамоном или без, две пачки в день кого угодно прикончат. — Никаких сожалений, — сказала Лиза-Лиза, закурив. Джордж-младший рассмеялся и поцеловал ее в светлую щеку, прежде чем повернуться к своему сыну. — И могу сказать, Джозеф, мне действительно было приятно познакомиться с тобой… Я горжусь тем, что называю тебя своим сыном. Джозеф улыбнулся и открыл рот, чтобы заговорить, когда пара абсурдно мускулистых светящихся рук подняла их троих с земли и заключила в сокрушительные объятия. Святой Джонатан притянул их к себе, по его точеным щекам потекли вдохновенные слезы. — Расколотая семья воссоединилась! Такие моменты, как эти, - истинная сущность Рая! Эрина похлопала своего огромного мужа по руке, безмятежно улыбаясь. — Поставь их, дорогой. — Не могу... дышать… — прохрипел Джозеф, слегка побагровев. — О! — сказал Джонатан и покраснел. — Простите. Джонатан поставил их на пол и отряхнул пыль. Джозеф расправил пиджак и прошептал Лизе-Лизе: — А у него приятный запах. — Он хорошо пахнет для всех, возможно из-за того, что он Святой, — прошептала она в ответ, остановившись. — Для меня он пахнет цитрусом и розами. А для тебя? — Запах новой машины и тикового дерева. — Ооо. Спидвагон потягивал вино, делая вид, что не заметил мимолетного взгляда, брошенного на него леди Эриной. Он притворился, что кашляет в свой стакан, извинился и украдкой взглянул на Джонатана, который ответил ему тем же. Спидвагон провел пальцем по полям своей шляпы. Джонатан кивнул и хлопнул в ладоши со звуком, похожим на раскат грома, чем привлек внимание группы. — Боже милостивый! Кажется, остался один кусочек тирамису! И действительно, от восхитительного торта остался всего один кусочек. — Хотя я уверен, что мы могли бы поделиться, но разве это весело? — Джонатан ухмыльнулся, указывая на ближайшую гору, серую громаду с белыми вершинами, окруженную пышными зелеными лесами. — Как насчет небольшого дружеского соревнования, чтобы помочь пищеварению? Первый, кто заберется на вершину, получит торт! — Отличная идея, Джонатан! — сказал Уильям Цеппели и соединил кулак с ладонью, высвободив Хамон. — Каким образом? Джонатан щелкнул пальцами, вызвав искры золотой энергии. — Любым способом, каким только сможешь! Лиза-Лиза улыбнулась Джорджу. — Командная игра разрешена? — Поощряется! — А соперничество? — спросил Цезарь, взглянув на Джозефа. — Если хочешь? Джозеф ухмыльнулся. — Я в игре. Эй, дядя Спидвагон, бабушка Эрина, вы идете? — О, небеса, нет! — сказала Эрина, потягивая свой чай. — Вы все повеселитесь, а я буду подбадривать тебя, Джозеф. — Не-а! — воскликнул Спидвагон, похлопав себя по животу. — По-моему, я слишком хорошо поел. Каким бы превосходным ни было это блюдо, я бы предпочел больше его не видеть! — Подожди, — сказал Джозеф, прищурившись. — Разве может быть несварение желудка в Ра–? — Хватит разговоров! — воскликнул барон Цеппели, указывая на вершину горы. — Это джентльменский вызов! Первый, кто покорит вершину, получит торт и славу! Сотрудничайте или соревнуйтесь, но выкладывайтесь на полную! — Хуууу~ — Уильям вдохнул через нос, и вокруг него засветились золотые полосы энергии. — Начали! Уильям Цеппели взмыл в небо, его ноги неестественно вытянулись, толкнув его вперед по огромной дуге к лесу. — Удлиненный прыжок! — подбадривал Спидвагон. — Отличная форма, барон! Барон Цеппели свернулся в клубок и, кувыркаясь в воздухе, опустился на полог леса. Изящные зеленые деревья звенели и искрились, когда Хамон струился по их листьям. С грацией гарцующего прыгуна Уильям перепрыгивал с листа на лист, преодолевая десятки метров за раз. — Э-эй! — воскликнул Джозеф. — Нечестно! — Все честно, когда на кону торт, сынок! — сказал Джордж II, взлетев через поле. — Оп! — Давай посмотрим, Джозеф, как много ты помнишь из тренировок Хамона, — сказала Лиза-Лиза, следуя за своим мужем. — О-о-о… — пробормотал Джозеф. — В чем дело, Джозеф? Расслабился? — усмехнулся Цезарь и хлопнул в ладоши. — Овердрайв Радужной Дороги! Цезарь раскинул руки, посылая поток мерцающих, раскаленных пузырьков. Пузырьки превратились в сплющенные овоиды, испускающие ослепительные лучи отраженного солнечного света. Джозеф вскрикнул и прикрыл глаза. Когда мгновение спустя его зрение прояснилось, Цезаря уже не было. Спидвагон указал в сторону горы. — Вон там, Джозеф! Джозеф поднял глаза и ахнул. В десятках метров в воздухе над ним был Цезарь, идущий вообще ни по чему! Нет. При ближайшем рассмотрении Джозеф смог увидеть, что Цезарь при каждом прыжке и перепрыгивании выбрасывал перед собой пузырь. Чрезмерная центростремительная сила вращающегося пузыря сплющивала его в диск шириной в метр, придавая ему достаточное сопротивление воздуха, чтобы Цезарь мог перепрыгнуть с одного на другой. Он устремился вперед к лесу и последовал за своим дедом. — Э-эй! — воскликнул Джозеф, бегущий по полю. — Паршивый мелкий–! Подожди! Джонатан стоял и наблюдал за пользователями Хамона, которые изо всех сил старались превзойти друг друга, вместо его обычной улыбки было приглушенное, нейтральное выражение лица. — Это сработало лучше, чем я ожидал. — Спасибо, что дал нам немного уединения, Джоджо, — сказала Эрина. — О чем бы ты ни хотела поговорить, ты чувствуешь, что я не могу быть посвящен в это, да? — Джонатан посмотрел сверху вниз на свою жену и лучшего друга. — Что, если бы я знал подробности, я был бы обязан вмешаться, чтобы не поступиться своими принципами? Они ничего не сказали, глядя в сторону. — Хорошо. Я выполню вашу просьбу о конфиденциальности, — сказал он, отвернувшись от них. — Я скоро вернусь со своим тортом. — О, ты так думаешь? — игриво спросила Эрина. — Ты дал им такую фору! Джонатан повернулся к ним, ослепительно улыбаясь. — А сейчас? Спидвагон усмехнулся и поднял свой бокал, глядя вверх. — Миледи, вы должны это видеть. Джонатан присел на корточки и с огромной силой взмыл высоко в воздух. Когда он достиг зенита, подошвы его ботинок замерцали и засветились, и в воздухе распространилась волна энергии. Сияющий великан возвышался прямо посреди неба. — Хамон может заставить человека летать? — сказала Эрина, несколько озадаченная. — Посмотрите внимательнее, миледи, — Спидвагон указал на ботинки Джонатана. — Видите это свечение? Он не летит, он стоит в воздухе на своем Хамоне! — Но как? — Эрина повернулась к Спидвагону. — Я думала, только органические вещества могут удерживать заряд Хамона? — И все же он стоит там! Как? Знаете ли вы, что самая большая река на Земле по объему находится не на земле, а в небе над тропическими лесами Амазонки? Это правда! Вода в виде пара струится над лесом потоком, превосходящим даже могучую Амазонку. Эти частицы воды сами по себе никогда не конденсировались бы в дождь, поэтому лесные растения открывают свои дыхальца и самостоятельно выдыхают водяной пар в небо. Эти выдыхаемые капли содержат всевозможные фомиты, крошечные органические частицы. Эти фомиты имеют огромную площадь поверхности и впитывают водяной пар, как губка, в результате чего образуются дождевые капли, которые увлажняют лес. — Они сами создают свой дождь, — сказала впечатленная Эрина. — Как будто сеют облака. — Так и есть, миледи! — усмехнулся Спидвагон, показав тростью на Джонатана. — И именно в эти крошечные частицы Джоджо может направлять свой Хамон, проводя его через водяной пар и формируя прочную сетку из частиц, на которой можно стоять. Он называет это Овердрайвом Лестницы в Небеса! Эрина усмехнулась и покачала головой. — Такое название мог придумать только он. — Ну, это рабочее название, — сказал Спидвагон, наблюдая, как Джонатан небрежно идет по воздуху к вершине. Они созерцали пейзаж в тишине, далекое щебетание птиц было единственным звуком, который доносил теплый, мягкий ветерок. — Ну? — наконец сказала Эрина. — Это правда? — Расследование организации "Львиное Сердце" все еще продолжается, и я могу быть отстранен за оглашение конфиденциальной информации гражданскому лицу, но… — Спидвагон тяжело вздохнул и кивнул. — Из того, что мы видели, они, похоже, пересматривают его дело. Какое-то время казалось, что они собираются обойти его стороной, но... — Но что? Что изменилось? — Этого я не могу сказать, но если бы мне пришлось гадать, им понадобился рекламный трюк, — сказал Спидвагон, сняв шляпу и встряхнув своими длинными светлыми волосами. — Отлучение внука Святого. Это большая новость. Она также довольно красноречиво передает их послание. — Я не понимаю! Как они могут это сделать? — сказала Эрина, заламывая руки. — Наверняка есть закон, запрещающий подобные вещи! — Ты же знаешь, как это бывает в Нецах, — Спидвагон вздохнул, покачав головой. — Суд общественного мнения там более буквален, чем на Земле. Многие хорошие люди были изгнаны из сферы на основании того, что по сути является менталитетом толпы. Эрина зашипела от отвращения, прежде чем сосредоточиться, глубоко вдохнув. — Итак. Что теперь? — Сьюзи-Кью и сэр Джостар-старший в настоящее время работают со своими контактами, чтобы найти отзывы о персоне и список его добрых дел. Мы уже знаем, как работает Львиное Сердце, мы должны быть в состоянии создать для него довольно хорошее дело, хотя нам понадобится чертовски хороший фронтмен и команда по раскрутке. — Дорогой старина Смоки Браун должен быть в состоянии помочь в этом деле, — сказала Эрина, и часть напряжения исчезла из ее голоса. — Он может общаться с лучшими из них, и имеет связи с... другими... Спидвагон заметил ее нерешительность и выражение глубокой озабоченности на ее лице. — В чем дело, миледи? — Роберт… что именно происходит, когда достигается консенсус в отношении отлучения? Спидвагон приподнял шляпу и на мгновение задумался. — Ну, не цитируйте меня по этому поводу, но поскольку Нецах - это Сфера Спасенных, консенсус большинства в определенной степени влияет на саму Сферу. Любой человек, против которого набрано достаточно голосов, может обнаружить, что их сущность больше не совместима со Сферой. Подобно тому, как другие Сферы выбирают Спасенных и позволяют им проходить в них. — Как они сделали с Джонатаном. — Точно, но в обратном порядке. — Но… Джозеф здесь всего неделю. Даже меньше! Он не заслужил доступа ни в какую другую сферу, — Эрина повернулась к нему, ее глаза были глубоко посажены от беспокойства. — Если его отлучат от единственной части Рая, в которой он может существовать… что с ним произойдет? Спидвагон ничего не сказал, отвернувшись от нее, и вернулся к своему обычному виду. — Давайте просто сосредоточимся на своих делах. Свяжитесь со мной, как только мастер Браун согласится, и я позабочусь о том, чтобы у него и его команды был полный доступ к тому, что мы сможем раскопать. — Благослови тебя Господь, Роберт! — сказала леди Эрина, обняв его за плечи и крепко прижав к себе. — Ты всегда был опорой для этой семьи! Благослови тебя Господь! - "Не благодарите меня пока, миледи", - угрюмо подумал Спидвагон. - "Что касается моей роли, то я настолько далек от блаженства, насколько может быть далека Спасенная душа..." Джозеф перепрыгнул через поваленное дерево, легко поставил ноги на твердую древесину и оттолкнулся от нее вперед, нырнув в отверстие в листве. Он петлял зигзагами по деревьям и ветвям, перепрыгивая через корни. Часть его ликовала по поводу вновь обретенной молодости, своей энергии. Движения его суставов были гладкими, кости казались нерушимыми, сердце колотилось в груди в ровном, здоровом темпе. Он напрягал свои мышцы так сильно, как только осмелился, радуясь, когда они смогли это и даже больше. Даже его Хамон вернулся к нему, такой же сильный, каким он был когда-то, это знакомое покалывание в его легких и жжение в его крови! Однако… Он оглянулся и увидел своих родителей, Джорджа-младшего и Лизу-Лизу, которые мчались через лес. Что ж, "мчались", возможно, было преувеличением. Во всяком случае, они, казалось, совсем не заботились о гонке. Джозеф сжал зубы и подскочил к ним. Он почему-то был не в силах подобраться ближе, несмотря на то, что они... танцевали?! Джозеф ахнул от шока. Лиза-Лиза и Джордж буквально вальсировали по лесу, держась за руки и уперев руки в бедра, они поворачивались задом наперед, даже кружились и ныряли сквозь густую листву. Как они двигались так чертовски быстро?! Он присмотрелся внимательнее и ахнул: каждый раз, когда они задевали лист или делали шаг, происходила короткая яркая вспышка света, и ветви, корни и листья не только сгибались вокруг них, но и продвигали их через лес. Они использовали Хамон друг друга, чтобы превратить лес в конвейерную ленту! Что ж! В эту игру могут играть двое! Джозеф атаковал овердрайвом и подпрыгнул в воздух, заставляя заряд нарастать в его ногах. В ту секунду, когда они коснулись земли, Хамон выстрелил в корень, спрятанный глубоко под землей, превратив его в мощную пружину. Джозеф пронесся вверх через невидимую дыру в кроне, не задев при этом ни одной веточки. Его глаза слегка ослепли от яркого ясного неба над кроной. Он пустил очередной заряд Хамона в ноги, когда сел на листья. — Лиственно Зеленый Овердрайв! Он ударил ногой, и десятки заряженных Хамоном листьев взметнулись в воздух. Он поднялся по настоящей лестнице из листьев и веток, прыгнув с последней, как с трамплина. Он приземлился в нескольких десятках метров впереди и побежал по верхушке леса, медленно, но неуклонно догоняя Цезаря Цеппели. — Довольно хитро, сестренка! — крикнул Джозеф. — Но потребуется больше, чем несколько пузырьков, чтобы подействовать на меня! — Хмф! — усмехнулся Цезарь, задрав нос. — Если бы я целился в тебя, ты бы уже был на земле! Джозеф стиснул зубы и начал было возражать, когда одинокая светящаяся фигура пронеслась по разреженному воздуху. Святой Джонатан шагал по небу прямиком к горе. — Выпендрежник! — окликнул его Джозеф. Джонатан посмотрел на Джозефа сверху вниз и улыбнулся, воздух вокруг него буквально светился. С легким выдохом воздух под его ногами засиял, как звезда, прежде чем выпустить титаническую порцию Хамона в лес внизу. Лес начал расти, вздуваясь и расширяясь вверх зеленым пузырем. С отчетливым вздохом облегчения поток влаги, пыльцы и листьев устремились к Святому, заключая его в кокон теплого, живого воздуха. Еще один вдох, и весь воздушный карман засиял, как само солнце, прежде чем взмыть в воздух, плавно описывая дугу к вершине. Колено Джозефа подсознательно заныло; он видел такую силу Хамона только один раз. Чтобы не отстать, барон Цеппели прыгнул в светящуюся колонну, быстро и умело изготовив парашют из листьев и виноградных лоз, и спешно поднялся по колонне, следуя по пятам за своим бывшим учеником. — Вау… — Джозеф уставился на них, прежде чем повернуться к Цезарю. — Ну, поскольку об этом торте не может быть и речи, что скажешь, если мы с тобой заключим небольшое пари? — Я слушаю... Джозеф хихикнул и потряс кулаком. — Тот из нас, кто доберется до вершины последним, купит первому пиво! Цезарь мгновение смотрел на Джозефа с холодным выражением лица, прежде чем расплыться в совсем не дружелюбной улыбке. — Я в деле! С этими словами Цезарь выдохнул, и ветка с листьями, на которой он стоял, дернулась, словно катапульта, отправив Цезаря в полет. — Эй! — Ты же не думал, что мы бездельничали, не так ли, Старик? — крикнул Цезарь, пробегая через листву. — Возможно, ты и покончил с угрозой вампиров на Земле, но для нас, пользователей Хамона, война только началась! — Война? — спросил Джозеф, изо всех сил стараясь догнать Цезаря. — Цезарь! Подожди! Джозеф выдохнул и зарядил ветви под ногами Хамоном, заставляя их отскочить и снова катапультировать его по воздуху. — В эту игру могут играть двое! — крикнул Джозеф, и его тяжелый ботинок метнулся к голове Цезаря. — Давай посмотрим, смогу ли я вбить немного здравого смысла в твою блондинистую башку! Его нога во что-то вжалась, воздух сгустился и обволок его ногу, свет отражался на поверхности маслянистой рябью: это был массивный мыльный пузырь, пропитанный Хамоном. — Что за–?! Цезарь ухмыльнулся через плечо, когда Джозеф повис в воздухе. — Пожалуйста, я чую твое приближение за милю! От тебя все еще воняет домом престарелых! Вот, позволь мне… привести тебя в порядок! Цезарь подпрыгнул в воздух и нанес ослепительный удар ногой наотмашь. Пузырь согнулся, деформировался, и как раз в тот момент, когда казалось, что он вот-вот лопнет, он засветился пронзительной волной Хамона. В одно мгновение пузырь снова принял прежнюю форму, подбросив Джозефа высоко в воздух. — Ты даже не видел, чем я занимался во время этих нелепых прыжков! — крикнул Цезарь. — Я бросал пузыри направо и налево! Джозеф закричал, отскакивая от множества почти невидимых мыльных пузырей, как шарик в пинболе, и заряд Хамона в каждом из них ощутимо жалил его. — ЦЕЕЕЕЗААААРЬ! Когда Джозеф кувыркался в воздухе, он вспомнил о своем дыхании, и Хамон потек сквозь его пальцы. Он сделал сальто и восстановил контроль над своей траекторией, протянув руку и ухватившись за последний пузырь, его искрящиеся пальцы приклеились к его поверхности без трения. — Ха! Отличный трюк, но тебе придется придумать что-нибудь получше, приятель! — Придумать получше? — Цезарь выбросил руку, послав три плотных, вращающихся пузырька-резака. — Берегись! Джозеф взвизгнул и ударил ногой, отразив три диска. — Ух ты! Эй! Что ты пытаешься сделать, нарезать меня, как салями?! — Теперь, когда ты пришел в себя, почему бы тебе не… — крикнул Цезарь, злобно ухмыляясь. — ПРИНЯТЬ ВАННУ! Джозеф посмотрел вниз, его глаза расширились. Он был уже не над лесом, а над огромным ущельем, на дне которого бурлила река. Отклоненные диски с визгом устремились обратно к Джозефу, найдя свою истинную цель - пузырь, за который он цеплялся. С неприятным хлопком пузырь превратился в струйку мыла. — О-о. Джозеф упал вниз, к белым порогам, и закричал. — ТЫ ПОДЛЫЙ МЕРЗА– За несколько мгновений до удара Джозеф выпустил Хамон во влажный воздух над пенящейся белой водой, сгустив его и замедлив падение. Джозеф кувыркнулся по поверхности реки, его Хамон усилил поверхностное натяжение настолько, чтобы выдержать его вес. Талантливый пользователь Хамона успокоился и выпрямился во весь рост, мчась по стремнине на платформе из светящейся, покрытой рябью воды. — Хорошая попытка, Цезарино! — окликнул он своего соперника, стоявшего на вершине деревьев. — В отличие от меня, ты весь мокрый! Цезарь просто стоял, взгромоздившись на единственный лист. Он улыбнулся Джозефу сверху вниз и указал на ущелье. — На что ты указываешь… — Джозеф повернулся, чтобы посмотреть вниз на ущелье, и его глаза широко открылись. — ...На? В быстро расширяющемся месте ниже по долине река исчезала. На мгновение показалось, что река впадает в обычный водопад, но, к своему ужасу, он понял, что река изгибается вниз, протекая по дну ущелья в совершенно другую плоскость, и, похоже, увлекает Джозефа прямо за собой! — О НЕТ! — закричал Джозеф, развернулся и побежал в противоположном направлении, не в силах преодолеть поток реки. — Дерьмо, дерьмо, дерьмо! — Приятного путешествия по Малхут, Джозеф! — Цезарь, смеясь, крикнул ему вслед: — Эта река протекает мимо лучших туристических достопримечательностей! — Цезарь, ты самодовольный кусок– — Мое любимое пиво - Forst Kronen, — крикнул Цезарь, когда Джозеф медленно, но верно обогнул нисходящий поворот. — Со льдом! Джозеф стиснул зубы и зарычал, выплывая за поворот. — Ладно, вот и все! Время быть серьезным! [Hermit Purple]! Четверка колючих пурпурных лоз поднялась из ущелья, вплетаясь в песчаник долины. — Что?! — возмущенно воскликнул Цезарь. — А следующее, что ты скажешь… — сказал Джозеф, ухмыляясь и подтягиваясь вверх. — "Используешь свой Стенд в поединке на Хамоне?! Неужели тебе не стыдно, Джозеф?!" Верно? — Используешь свой Стенд в поединке на Хамоне?! Неужели те–чего?! — Благодаря [Hermit Purple], я точно знаю, какой корень в земле принадлежит какому дереву! — сказал Джозеф, и золотой свет заискрился в его руках, когда он выдохнул. — К примеру, вот тебе кусочек Хамона за доставленные неудобства! Глубоко под землей Хамон проник в похожие на пальцы корни огромного дерева. Хамон распространился вверх по корню, стволу и, наконец, по определенной ветви. Цезарь обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть массу зеленых листьев и древесины, летящих на него. Ветка ударила Цезаря поперек живота, словно муху, отправив его кувырком через ущелье. Цезарь взревел от возмущения и бросился к реке, переворачиваясь в воздухе и приземляясь ногами вперед на воду, даже не создав ряби на ее поверхности. Посылая попеременно заряды положительного и отрицательного Хамона через свои ноги, он удерживал столб воды в бурлящей реке, свирепо глядя на Джозефа, который свисал с отвесной скалы над головой. — Ты действительно отточил свои навыки Хамона, Цезарино! — крикнул вниз Джозеф. — Но тебе нужно читать больше комиксов! С этими словами Джозеф спрыгнул со скалы и выбросил свои светящиеся фиолетовые лозы, ухватившись за точку далеко впереди. С улюлюканьем и смехом он помчался вниз по долине к горе. — Дед-паук / Дед-паук / Без его мозгов мы все / Как без рук! Цезарь зарычал и сжал кулак так сильно, что костяшки пальцев хрустнули. — Незрелый… Инфантильный… СОПЛЯК! Его дыхание вырвалось изо рта, вокруг него вздыбился Хамон, и столб воды подбросил его вслед за Джозефом. Он пускал пузыри перед собой, прыгая и отскакивая от них. Высоко на вершине горного пика стояли святые Джонатан и Уильям Цеппели, холодный ветер и лед танцевали вокруг них в порывах ледяного ветра. Как Спасенные, так и пользователи Хамона, они были слишком хорошо подготовлены, чтобы обращать внимание на холод. — Ну? — сказал Уильям Цепелли. Джонатан моргнул. — Что "ну"? — У тебя такой взгляд, — сказал старший Цеппели. — Взгляд, который говорит: "Назревает шторм". — Такой взгляд вообще есть? — Что тебя беспокоит, мой друг? Джонатан протянул руку, между его пальцами переплетались золотые лозы его Стенда. — Это [The Passion]. Оно шепчет мне. Показывает мне нити Судьбы. — Шепчет? Нити? — Планы. Мотивации, — сказал Джонатан, сжимая кулак. — Замыслы против моей семьи. Я не осмеливаюсь спрашивать его о подробностях, опасаясь того, куда это может меня завести. — Ты боишься за себя? — спросил барон Цеппели, прекрасно зная ответ, но понимая, что его другу нужно услышать это из своих собственных уст. — Я боюсь за Рай, — Джонатан тяжело вздохнул. — Люди говорят мне, что я праведен. Что я образец для подражания. Святой. Смирение велит мне отвергнуть их, но… Я знаю, что если я потяну за эту конкретную ниточку, зная о ее пути, я буду обязан вмешаться. Я знаю, что это избавило бы тех, кого я люблю, от величайших страданий, но гарантировало бы еще худшее для неизвестного множества невинных людей. Есть планы внутри планов, на которые я должен, по собственной воле, закрывать глаза. — Возможно, те, кто плетут эти нити Судьбы, знают это, — сказал Цеппели, положив руку на дрожащее плечо Джонатана. — Может быть, их замысел - заставить тебя бездействовать? — Почти наверняка, — сказал Джонатан. — Но боюсь, виновники знают больше, чем я, и их причины для этого, хотя и обременены прагматизмом, в конечном счете справедливы. Что для меня важнее, высшее благо или благо моей семьи? — Я не могу сказать, мой друг, — сказал барон Цеппели, покачав головой. — Но спроси себя вот о чем: разве кто-нибудь, о ком ты заботишься, кого ты полюбил, не отдал бы себя на благо всех? Разве они не пожертвовали бы своим сиюминутным комфортом, чтобы исправить великое зло? Жертвоприношение - это удел рода Джостаров, такая же их часть, как родимое пятно на их плечах. — Совершенно верно, барон, — Джонатан посмотрел на фантастическую сферу Рая, Малхут. Жизнь и природная красота простирались всюду, насколько хватало взгляда, и далеко за его пределами. — Я чувствую, что грядущие времена подвергнут эту черту величайшему испытанию. Наступает конец, и если кому-то из нас суждено выжить, я боюсь, что только благодаря ужасной жертве.