Нас связала осень

Осень — пора клетчатых шарфов и пальто кофейных оттенков. Пора тыквенных пирогов. Пора Ланы Дель Рей. Пора шуршащей дороги. Пора умиротворения и стабильности. Осень — пора разочарований и тихих моральных ранений. Тихих, потому что для Арсения весь окружающий мир приравнивался к тихому. Каждый звук сквозь вакуум пробирался в его барабанные перепонки. Спасибо, что вообще пробирался. Арс был рад и этому. Резко пригнувшись, он чудом избежал удара лбом об выступ в потолке подземного перехода. Видимо, наученная неприятным опытом голова уже сама управляла собой в такие моменты. Слишком много шишек набили Арсению эти каменные глыбы за месяцы пребывания в столице. Кто и из-за чего так не любил высоких людей оставалось загадкой. Попов завернул в коридор из белого «мрамора», вливаясь в нескончаемый поток людей. Сейчас налево, прямо до эскалатора и левый перрон. Арсений лавировал между цепочками прохожих, разглядывая искусство метро. В приглушенном свете вырезанные на стенах картины-статуи в виде лирических героев манили своей прекрасностью и уводили мысли в давно забытые мечты. Когда-то мальчик с глазами весеннего неба жил театром. Когда-то горячо верил в свою судьбу, связанную со сценой. Когда-то он заставил себя забыть, спрятать все стремления и надежды. Когда-то небо заволокло серыми тучами. Фрески кончились, как и длинный коридор, но вместо обещанной движущейся к ядру Земли лестницы встретила развилка. Поискав глазами былинный камень и не найдя его, Арсений распределил направления самостоятельно: направо пойдешь — смерть свою сыщешь, налево — коня потеряешь. Посчитав, что поворот налево уже был и так не интересно, а смерть второй раз так просто не заберёт, он повернулся в правую сторону. Единственное, что Арс сейчас был бы рад сыскать, так это зарядное устройство для телефона. Пройдя по серо-белому коридору и размотав теплый шарф, который сейчас только раззадоривал и без того сбившееся дыхание, Арсений замер возле уже знакомой развилки. Вобрав в грудную клетку сырого воздуха, направился влево. Коня, так коня, прости, Буцефал. Но заходя на третий круг, вновь цепляясь зрачками за изящные статуи, он начал терять исключительно самообладание. Стоя возле каменного Пьеро, Арс вжимал большой палец в кнопку запуска, надеясь, что севшему телефону передастся человеческая сила, и он хотя бы включится, позволяя Арсению спросить направление у прохожих через заметки. Однако, человеческая сила даже «человеков» не заряжала, куда уж ей до великих технологий. — Куда прешь?! — донесся тихий рев от крупного мужчины, что сам же натолкнулся на стоящего у стены Попова. От столкновения пальцы разжались, выпуская смартфон в свободное падение. Арс замахал руками, надеясь на удачу и природную ловкость. Но ни то, ни другое сегодня на смену не вышло. «И тут честно законченная школа бальных танцев не пригодилась, мам», — Арсений даже не стал оборачиваться на умчавшегося виновника происшествия, ища глазами упархнувшую механическую птичку. Сидя на корточках и разглядывая появившиеся трещины — благо на защитном стекле — Арс, все также веря в чудо, нажимал на кнопку включения. Авось, да не бось. Шарф, пока хозяин был вовлечён в танцы с телефонным бубном, сполз на холодный кафель. Арсений успел только глаза поднять, когда на него налетела гигантская фигура. Зажмурившись от возникшего головокружения, он посчитал до трех. В голове яркими вспышками мерцали объемные цифры. Открыл глаза. Вновь подземный мир метро. Рядом с Арсением сидел раскрасневшийся молодой человек и разматывал свой правый оранжево-зеленый — как люди такое носят? — кроссовок от клетчатой тряпочки. Ощупав шею и убедившись, что это его тряпочка, Арс прикусил внутреннюю сторону щеки. День-потерь был официально открыт. Попов поднялся на ноги, потянув мистера-помидора за дутую черную куртку, словно мусорный пакет, с пола. Паренек, цепляясь за голову печального Пьеро, перебирал пальцами по мягкому Арсовскому шарфу. «Ну и гад же ты, гаджет», — обратившись к устроившему все это телефону, Арсений забрал свою тряпочку из рук лопоухого парня. Парниша заулыбался, будто услышав нечто смешное. Наверное, низкий порог к щекотке, раз от мимолётного касания уже на хиханьки потянуло. — Знаете, а вы, и вправду, на Инспектора Гаджета похожи, — долговязый, видимо, говорил настолько громко и четко, что звук его речи практически не исказился. Заматывающийся в шарф Арсений чуть не задушился, от неожиданности перетянув клетчатое изделие. «И вправду?!», — ну, может всё-таки придушился, слегка, но виду не подал. — Я м..Антон, — все еще посмеиваясь, протянул руку новый знакомый. «Мантон? Значит, приятно познакомиться, Мантон», — обхватил большую ладонь парня-ясновидца Арс. — «Интересно, когда его вызывали на прививку, путали ли и кричали"на Мантуун»?..» — Мантон? Я Антон, наверное, невнятно сказал, извините, — Мантун — Арсений уже не мог воспринимать другое имя для этого человека — начал трясти чужую руку. Пока чужую, Арс своего имени еще не сказал, да и как тут сказать. «Если ко мне добавить букву М, то будет Марс, а в полном варианте…». М…Антон вновь обратился к Арсению: — А вас как? Очень хотелось ответить в рифму, мысленно он это, конечно же, сделал — хотя другими способами и так бы не смог. Распахнутые глаза выжидающе всматривались в лицо «собеседника», пока тот тыкал в свой разбитый телефон и вырисовывал указательным пальцем крестик на своих губах. Арсений ненавидел эту «игру в крокодила», зависящую от уровня тугодумности окружающих. Именно поэтому обращался к незнакомцам он только через заметки на телефоне. Здесь люди английский знали на уровне «download-delete «, чего уж там до языка жестов. Бегая мыслями по вариантам немого объяснения, а зрачками по проходящим мимо людям, Арсений и не заметил, как его плечо сжала горячая рука. Встрепенувшись, Попов попытался отстраниться от неожиданной и ненужной тактильности. Но новый знакомый вдруг достал из кармана свой телефон, и через мгновение перед Арсом появилась открытая вкладка заметок. Длинные пальцы быстро печатали, а после с такой же скоростью стирали все написанное. Арсений метался от желания выдать Антону все свои переживания до убежать с его телефоном. Голубые глаза опустились на длинные ноги Мантона-Антона: «Нет, по ощущениям бегает он быстрее», — и поймав удивленный взгляд все еще державшего его плечо молодого человека, написал:

«Меня зовут Арсений. Я немой, как ты мог понять по этому беззвучному представлению. И я потерялся в этих гробницах метро»

Коротко и ясно, решил Арс, а в голове добавил, — «И в жизни», — передав телефон. — Аа, тогда я понял, почему мар..., — на лице Антона прорезалась улыбка, на этот раз еще шире. Он поднял глаза цвета летнего луга от текста «сообщения» и, облизнув губы, добавил, — И мне приятно познакомиться, Арсений.