kinktober, 2022-2023

Хорошие девочки выходят замуж по любви, рожают двоих детей и ежедневно готовят любимому мужу борщ. Они носят милые платья, красятся так, чтобы не было заметно, и умирают тихо, в один день со своим мужчиной от старости. Тюмень называла Пермь хорошей девочкой, скользя ладонями по дрожащему телу. Аня ещё ни разу не вышла замуж по любви, не приготовила достойный ужин, и, слава богу, не умерла в один день с каким-то мужиком. Но она действительно очень хорошенькая: с разметавшимися огненными волосами по подушке, с пухлыми зацелованными губами и подернутым поволокой взглядом. Она невольно разводит ноги шире, когда кончиками пальцев Таня гладит бархатную кожу на внутренней стороне бедра. Пермь с каждым разом всё увереннее переступает через себя: ну, не вышла она замуж, и ничего страшного, зато смогла начать хорошие отношения. Ну, да, не с мужчиной она встречается, зато о ней никто так не заботился, как Тюмень. Ну, может, геи и лесбиянки противные, но конкретно к ним это не относится. «Умничка» — снова шепчет Таня своим этим томным женственным голосом, от которого Аня моментально тает. Что именно она такого сделала, за что получила похвалу, не знает: смело положила ладони на грудь Тюмени, бесстыдно застонала, перехватила инициативу в поцелуе, родилась красивой — не ясно: Таня поощряет за любую мелочь, и это очень, очень приятно где-то на ментальном уровне. И на уровне физиологии просто потрясающе: пальцы Тани дотрагиваются до неё едва-едва, через чуть влажную ткань, заигрывая и раззадоривая. Пермь возбуждена и накручена до предела: она так хочет стенать, хочет трогать Тюмень, хочет всего-всего, до искр перед глазами, и хочет оставаться непорочной хорошей девочкой с закинутыми на чужие плечи ногами. Мечется меж двух огней: хватает Таню за плечи и тянет к себе и стыдливо отворачивается; громко зовёт по имени и беззвучно хнычет. Аня просит её поцеловать, прижаться ближе, приласкать, быть рядом, в порыве страсти забывая про смущение и каноны хороших девочек. Тюмень потакает каждой искренней просьбе с трепетом и чутким вниманием; сминает сладкие губы и бережно трогает везде-везде: аккуратную грудь (как раз ровно умещающуюся в ладонях — какая прелесть), изящную линию талии, плоский живот; и там, где в кожу врезается резинка белья, Таня ловко подхватывает ткань и стягивает, оставляя на полу. Застенчиво сдвинуть ноги не позволяет — плавно опускается на колени между ними, подтянув Аню к краю кровати.