***
19:27 Час пик. Обычно, в это время в городах происходит массовое передвижение людей. На дорогах скапливаются машины, создавая длинные пробки, метро забито до отвала, пешеходные подземки похожи на муравейник. Люди, утомлённые после рабочего дня, устало бредут домой, медленно шагая по тротуару. Уён также идёт пешком, не желая ощущать себя селёдкой в банке, которой служил подъехавший автобус, дополна наполненный пассажирами. Закат окрашивает улицы перед тем как позвать за собой солнце, наполняя всё вокруг таинственной, манящей и изумительной дымкой. Город будто окутан ароматами цветущих деревьев: вишни, черёмухи, сирени, сакуры. Разум отключается, освобождая голову от мыслей. Уён расслабленно слушает шум города, стараясь не наступать на линии между плитками. Убегать от разговора — глупо, всё равно когда-нибудь этот момент настанет. Пусть лучше это будет сейчас, пока у него ещё есть силы бороться. Скорее всего, это учителя нажаловались. Что ещё может быть? Глупо переживать или придумывать очередную ложь, отец прекрасно знает Уёна и его характер. Обычно он не особо старается вникнуть в проблемы сына, не забивая ими голову, когда у него самого куча проблем. Они оба знают, что заставить Уëна что-то сделать, всё равно не получится. Телефон слегка вибрирует, оповещая о новом сообщении. Ёсан [17:40]: «Если что-то случится — дай мне знать». Уён [17:40]: «Уже соскучился что-ли?» В ответ приходит смайлик с недовольной мордашкой. Уëн [17:41]: «Хорошо-хорошо, я сразу же напишу тебе!» Ёсан [17:41]: «Так-то лучше». Спустя пару минут, Уён уже залипает на сменяющие друг друга красные цифры на панели лифта. Он чувствует себя хорошо, но стоит ему оказаться в нескольких метрах от квартиры, руки начинают потеть, а воздуха становится всё меньше. Сколько бы Уён не набирался смелости, как бы не хотел показать себя безразличным ко всему, в душе он… боится. Нет, он и раньше мог спокойно ответить и защитить себя, но каждый раз голос его предавал, а глубоко внутри испуганно билось сердце, прося его вовремя остановиться. Уён хотел бы избавиться от этих чувств, быть решительным и бесстрашным. Вид отца всегда немного пугал его — солдатская стойка, крепкие руки в кулаках, нахмуренный, тяжёлый взгляд. Иногда ему казалось, что он вполне может убить его, если захочет. «Возьми себя в руки, ну же. Что он может сделать тебе?» Повернув ключ в замке, он открывает дверь, встречаясь с давящей в квартире тишиной. Странно, младшие должны были уже быть дома. Уён тихо снимает кроссовки, медленно проходя внутрь квартиры, учуяв запах вкусного ужина. Но аппетита совсем нет. Не сейчас. Кёнмин сидит на диване, с его ноутбуком на коленях и блютуз наушниками в ушах, внимательно смотря на экран и не замечая присутствие брата. Асу спит рядом, обнимая его за ногу. Уён входит в свою комнату, не задерживаясь и надеясь, что отец забыл о своих планах на него. Тщетно. На его кровати, рассматривая учебники, сидит мужчина. Судя по всему, он долго ждал его. От этой мысли Уён напрягается, сжимая челюсть, и заговаривает первым, желая не злить отца. Ему не хочется ссоры в данный момент. — Обещай, что не займёшь много времени, у меня куча домашней работы, — произносит Уён хрипловатым голосом. Отец поднимает глаза, серьёзным взглядом оценивая внешний вид парня, и мотает головой. Парень нервно кусает губы, скидывая рюкзак с плеч и проходя внутрь. — Ещё прохладно для толстовки. Заболеешь. — Не волнуйся, уроки я не пропущу, — кидая рюкзак на пол, Уён решает сесть на стул напротив. — О чëм мы говорим? — А ты как думаешь? «Чëрт…» Уён мысленно пытается подготовиться к разговору и понять, что он успел натворить сегодня. И вчера. И за эту неделю в общем. Вроде ничего такого… Он не подрался ни с кем, не грубил учителям, ну, почти, не пропускал уроки. Но почему у него сердце так колотится? Почему он так нервничает? Несмотря на раздражение, Уён пытается выглядеть бодро. Понимает, что если он сейчас даст слабину, то никогда не сможет собраться. Приподняв одну бровь, мужчина пристально смотрит на сына, улыбнувшись уголками рта. Внутри Уёна что-то сжимается. Он не может понять причину «серьёзного разговора», но это предчувствие… — Я не понимаю о чём ты, — сдаётся Уён сразу же замечая, как играют желваки на лице напротив. — Думаю, нет смысла томить и заставлять тебя ещё сильнее волноваться, — невесело усмехается Хëну, опуская взгляд на простыни. — Либо говори, либо я ухожу. Мне нужно принять душ. — Я сегодня был у психолога, — заявляет мужчина, игнорируя его слова. Уён замирает, уставившись на отца, совершенно сбитый с толку. — Что, хотел выяснить не псих ли ты? — смеётся он, не сдерживаясь от комментария. Хëну равнодушно пожимает плечами, уже привыкший к колким замечаниям своего сына. — Не думал, что я говорил о тебе? Уён сжимает челюсть. Начинается... Сколько бы они не говорили, сколько бы не пытались наладить отношения, ничего и никогда не меняется. Они остаются чужими друг другу. Ощущение нервозности переростает в злость, но Уён заставляет себя держаться. — Хорошо, успокойся, — первым начинает отец, нарушая тишину. — Но то, что я был у психолога чистая правда. Мы с ним обсудили тебя и твоë поведение. Я подумал, что он сможет дать мне пару советов, но вместо этого он захотел встретиться с тобой лично. — Зачем тебе вообще понадобилась помощь психолога? — парень закрывает глаза, устало выдыхая и гадая, когда он сможет поскорее уснуть. Мужчина ожидал такого вопроса, но не спешит ответить, делая вид, что не заинтересован в догадках сына прямо сейчас. Уён нервно кусает губы, не зная что его больше злит: сам отец или его глупые попытки наладить их отношения. Тело покрывается мурашками от холода. Он лишь пытается понять, к чему приведёт этот разговор и хочет услышать ответ от отца напрямую. Зачем ему психолог? Уён не болен, да и как психолог вообще способен помочь ему? — Тебе это предложила классная руководительница? — шепчет Уён. Его взгляд становится мрачнее, он вырывает учебник из рук отца, чтобы обратить его внимание к себе. — Да, блять, сколько можно считать меня пустым местом? Почему не отвечаешь? — рычит он, злобно отбрасывая книгу в сторону окна. Благо, она не долетает и не разбивает стекло. — Ты вообще понимаешь, что этим только отталкиваешь меня? Моего мнения не существует совсем? Тебе плевать хочу ли я этого или нет? — Успокойся и сядь, — чеканит каждое слово Хëну, но парень не слушает, нервно шагая по комнате, на секунду закрывая глаза и глубоко вздыхая. — Уён-а, Чхве Сан — отличный психолог, поверь. Ты ещё благодарить нас будешь, поверь. — На пороге комнаты появляется мама, наверняка, услышав шум и собираясь остановить драку. — Он помог многим справиться с их внутреннеми конфликтами и… — А из-за чего, объясните мне, возник этот внутренний конфликт, а? — повышает голос Уён, поворачивая голову к женщине. — Не кричи, испугаешь младших! — кричит отец сам, резко вскакивая с места. Жена сразу же подходит к нему и берёт его за руку, поглаживая. — Уён, отец пошёл туда по моей личной просьбе, не вини его за это, — перебивает его женщина. — Ты можешь выслушать нас, пожалуйста? Уён садится за стол, где он обычно готовится к урокам, и отмахивается, откинувшись на спинку стула и закрывая лицо ладонью. Его переполняют гнев и обида. На него снова давят, снова пытаются заставить его сделать что-то против его воли. Сколько бы он не пытался — сопротивляться бесполезно. У него нет права выбора, никогда не было. А теперь они ещё и пытаются выставить его ненормальным. Уён понял одно, и уже давным давно, — нельзя давать кому-то заставлять тебя. Ты живешь всего один раз и только ради себя, не стоит тратить своё драгоценное время на чьи-то слова. Поэтому, со временем, он научился говорить «нет». Например, когда его просили погулять с младшими, сходить за продуктами, записаться на дополнительные языковые курсы, даже заняться спортом. Он понимал, что он лишь ещё больше усугубляет ситуацию с родителями, но не знал иного выхода кроме бойкота. В основном, давление было в школе. Классная руководительница — сущая дьяволица. Принципиальная, надменная и жестокая женщина, у которой нет такого понятия как солидарность и сочувствие. Всегда не просьба — приказ. Уже весь класс ненавидит её. Уён, наверное, больше всех. Однако, есть действительно те, кто уважают и защищают её. Нет, конечно в каких-то случаях была и его вина. Но он давно заработал себе определённую репутацию, так что никто особо не вникал в суть проблем. Не важно будь то драка, спор или же неудачное стечение обстоятельств, если там присутствовал Уëн — пиши пропало. Одноклассники так же не сильно проявляли интерес к «проблемному мальчику», поэтому появление Ëсана в его жизни буквально спасло его. Частично… Ведь давление было и со стороны семьи. И, очевидно, это всегда был отец. Он просто никогда не принимал его сторону. «Уён, так нельзя». «Уён ты ведëшь себя плохо». «Уëн сделай это ради меня». «Уëн, ну почему ты такой?» Уён не считает себя плохим. Он просто устал быть хорошим. — Давай я постараюсь всё объяснить, хорошо? Вылушай меня и не нервничай, — начинает мама, подходя ближе и садясь на пол напротив Уёна. — Давай только без этих нежностей, — грубо предупреждает Уён, отбрасывая её руки от себя. Женщина замолкает и на её лице заметно волнение. Сделав глубокий вдох, он пытается успокоиться. Его лицо смягчается, понимая, что он переходит границы и она тут не причём, однако губы остаются поджатыми, выдавая его настороженность. Ему всё равно придётся выслушать их, не говоря уже о том, что ему просто интересно, что же они ему предложат. На самом деле, он не имеет ничего против психолога. Его классная руководительница однажды заставила его обратиться к школьному психологу, в итоге та не выдержала и сеанса и лишь покачала головой, называя его проблемой, а не ребёнком. А ведь он так много рассказывал ей… Даже вспоминать смешно. Дело в том, что они не хотели обсуждать с ним эту тему. Они привыкли решать всё за него, не беря во внимание его позиции и желания, а теперь, когда хотят навязать ему обратное, отправляют к мозгоправу. Вау. — В последнее время тебя контролировать всё хуже, думаю, ты и сам это замечаешь, — начинает женщина осторожно, пытаясь снова взять сына за руку, но Уён не даёт к себе прикоснуться. — Моя подруга подсказала мне, что в этом возрасте вам может быть нужна, а то и полезна, помощь специалистов. — Как вообще отец собирается оплачивать сеансы? — перебивает Уён, поднимая удивлённый взгляд к отцу. — Так он… Психолог в поликлинике, ему не нужно платить, — уклончиво отвечает он. Конечно же нет. Будут они ещё тратиться на него. Уён даже не удивлён, если честно. Он прикусывает губу и медленно кивает самому себе, крутя в голове что-то вроде: «Так я и думал». Хëну хорошо знал сына. Или думал что знал, но по его реакции понял о чём тот думает и старается прикрыть глаза, чтобы, хотя бы мысленно, отпустить свой гнев и не лезть на рожон. — То, что он работает в поликлинике никак не сказывается на его квалификации. У него самые лучшие отзывы, можешь найти по поиску на сайте медперсонала, — быстро тараторит женщина, звуча почти убедительно. — Я ознакомилась с данными этого человека. В комментариях его хвалят, негативных отзывов почти нет, по крайней мере я не видела. Это ведь только ради твоего блага, Уëн. Я думала, что твой отец расскажет ему всё и они вместе найдут способ исправить всё самостоятельно, но господин Чхве захотел поговорить с тобой лично. И снова они надеялись сделать всё сами, даже если это напрямую касалось его. Снова они уговаривают его подписаться на очередную авантюру, которая совершенно точно превратится в нарастающий ком упрёков и скандалов. — Всё, что ты должен сделать, — продолжает женщина, — это пойти на его сеансы и объяснить ему всё с твоей точки зрения. — Не позоря меня, — заканчивает за неë отец. Уëн усмехается. — Значит я и там должен врать? Если я буду говорить ложь и идеализировать нашу семью, как он сможет мне помочь? — Уён задаёт один из самых логичных вопросов в своей жизни. Родители резко замолкают, застигнутые врасплох, и обмениваются взглядами, не решая кто и как должен на это ответить. Однако Уёна волнует другое. Он не будет сопротивляться, скорее всего он всё равно пойдёт к этому психологу. Его заставят. Вопрос в другом: что, если поход к психологу не даст результата? Каковы будут последствия? Не станет ли всё хуже? Сейчас многие психологи сами психи. Может, на них влияют их пациенты, но они какие то… отсталые от жизни. Школьный психолог всегда твердила, что родители правильно поступают: они думают о тебе и о твоём будущем, их нужно слушать. Не говоря уже о его выборе в любовном плане. Но ведь не всегда виноват ребёнок. А если родители выпивают? Что, если детям не уделяют достаточно внимания? Кому они делают лучше, когда сами не могут принять свою слабость, акцентируя внимания лишь на свои жертвы, на которые они идут ради «семьи»? Уён никогда не мог понять логику психологов. Возможно, это потому что он просто не встречал никого кроме женщины с фашистскими наклонностями, которая работала в их школе. Раздумывая об этом, ему вдруг становится интересно… Как будет работать этот психолог? Что он сможет сделать и посоветовать ему? Было бы интересно понаблюдать за старанием этого «лучшего специалиста» поликлиники. Может ему надо просто отпустить ситуацию и плыть по течению? В самом деле, что он теряет? С другой стороны, будет лучше поговорить хоть с кем-то ещё, кроме Ëсана. А ещё это хорошая возможность отбиться от родителей из-за поздних визитов домой. Они не будут докучать его вечными вопросами где и с кем он был и что делал. Он также может обернуть любое своё решение в свою сторону, прикрываясь тем, что так ему посоветовал психолог и они не имеют права вмешиваться в процедуру. Во всём нужно искать плюсы, верно? — Я попробую, — безразлично бросает он, вызывая недоумëнные взгляды обоих родителей. И пусть каждый имеет свои цели на это. Он впервые добровольно соглашается на что-то, ещё и так скоро. Уëн видит как мать расцветает в улыбке, радостно смотря на отца, который, кажется, чувствует какой-то подвох, когда щурится на него. Раздражает. — Что не так? Ты согласен... — решает всё же спросить он, но Уëн лишь пожимает плечами. — Ну, вы же этого хотели? Я пытаюсь идти к вам навстречу. Я бы хотел принять душ и лечь спать, если позволите. Когда у меня сеанс? — Послезавтра, после уроков, — сразу же отвечает мужчина. — Понятно, — Уëн кивает, вставая. — А теперь оставьте меня, наконец, в своей комнате одного.***
Теперь, когда всё стихло, родители наконец отстали от него, а тело приятно пахнет и расслабленно после душа, Уён сидит на кровати, делая вид, что занимается, однако сам не отрывает взгляда от экрана телефона. Злость медленно, но верно спадает, однако раздражение всё ещё витает в воздухе. Стоит ли написать Ёсану? Нет, лучше позвонить. — Я думал, что ты помер, — раздаётся голос Ёсана после первого гудка. Уëну льстит, что о нём волновались и он мысленно смеётся над комментарием друга. — Эй, ты там в порядке? — тихим и взволнованным голосом спрашивает Ёсан, когда не слышит ответа. — Ой, да, не стоит переживать. Я просто… — Всё-таки поругались, да? Есть пострадавшие? — не даёт договорить Ëсан, в его голосе отчётливо слышится интерес. И уже привычный сарказм. — Ну, типа того. На самом деле, мы даже мирно разошлись. — Тогда о чëм был ваш разговор? Ты какой-то слишком серьёзный, мне это не нравится! — стонет друг, ахнув от разочарования. — Разве ты не должен сейчас кричать? Эмоционально проклинать родителей и рассказывать мне как ты обижен? Ныть несколько часов и перезванивать каждый раз, когда заканчивается время звонка? Почему ты такой спокойный сейчас? — Эй, перестань драматизировать, — закатывает глаза Уён, но не может сдержать улыбку. — Хорошо, скажу. В общем, с завтрашнего дня я буду ходить к психологу. Типа... Они хотят, чтобы он выслушал мои обиды, которые я не могу озвучить лично им. Молчание длится настолько долго, что Уëн проверяет не сбросил ли он вызов щекой, когда друг снова подаёт признаки жизни. — Ага, ладно, — выдыхает друг, саркастично меняя тон голоса. — Ты хочешь сказать мне, что всё настолько плохо, что ты готов придумывать эти глупые истории, чтобы не говорить мне правду? — Не понимаю о чëм ты, — искренне удивляется Чон, ведь он всегда делится с ним всем на чистую. — Потому что, я говорю как есть. — Погоди... Что? — Ага, я сначала так же отреагировал. — Ну, у тебя уже есть кому жаловаться. Чем я хуже психолога? — ворчит Ёсан наигранно. — Профессионал есть профессионал, Ёсан-а, — хмыкает Уён, устраиваясь поудобней. — Это значит, что ты согласился? — Сначала разозлился, отнекивался. Мы даже успели поспорить и поругаться, но, в итоге да, я согласился. Сам знаешь, как «много» зависит от моего голоса в этом доме. — Ну, твои хоть пытаются что-то с этим сделать, — горько смеётся Кан и Уён может видеть как друг закатывает глаза. — Ключевое слово тут — «не учитывая моего мнения». — Может это пойдёт тебе на пользу, — обдумывает варианты друг, задумчиво мыча в трубку. — Думаю, они хотят с тобой помириться. Уён молча смотрит в одну точку на стене напротив, прикусывая нижнюю губу. Разговор с Ёсаном понемногу начинает успокаивать его и начинать думать об этом всерьёз. — Может ты и прав... Глаза устало прикрываются, а голос Ёсана подобно колыбельной, что медленно, но верно, увлекает его в сон. День прошёл вполне неплохо, если не учитывать разговор с родителями. В школе им двоим было скучно, хоть он и сидел до конца всех уроков только благодаря своей силы воли, поэтому, когда последний урок закончился, Уён схватил Ёсана за руку, утаскивая его посмотреть на уличное выступление Минги и Юнхо, что в дуэте исполняют свои песни, до того как тот убежит в библиотеку. Уëн всегда обожал людей, любящих своё дело — его друзья такие же: упорные, целеустремлённые, не знающие слова сдаваться. Юнхо ещё и устроил баттл, было интересно понаблюдать. Он учился в их школе раньше, когда он был в средних классах, но после их пути разошлись до того момента пока они не встретились вновь на фан-концерте недалеко от его дома. Уён радовался как маленький ребёнок. Мало того, что он души в старшем не чаял, так это ещё и отличный шанс для Ëсана в плане практики танцев. Кан рассказывал одну из интересных историй на другом конце провода, что прочитал недавно, но Уён ничего не мог разобрать, ссылаясь на свою усталость и лишь изредка вставляя короткие фразы, чтобы поддерживать его монолог. Завтра новый день, а послезавтра ещё один, не менее интересный. Он пытается представить, что будет ожидать его и, возможно совсем чуть-чуть, он ждёт этой встречи. Чисто ради интереса. Последнее, что он помнит из всего их разговора с Ëсаном— это пожелание ему спокойной ночи перед завтрашним утром, где друг уж точно отыграется на нëм за то, что он решил уснуть прямо посреди его рассказа.