***
Нервно стуча зубами, Уён сверлит глазами маленькую бумажку. Давон, одноклассник Уёна и по совместительству сосед по парте, принёс ему записку пару минут назад. Не важно, прочитал ли он что в ней, важнее другое — кто еë отдал? На любые расспросы Давон лишь пожимал плечами, спешно ретируясь. «Во время третьего урока жду в туалете на втором этаже. Посмотрим, насколько ты смелый. Один на один». Кто этот ублюдок? Уён начал вспоминать все свои драки, чтобы представить себе, кто там может его ожидать. Точно не из его класса. Кто нибудь из выпускников? Ему стоит игнорировать это и сидеть в классе, не связываясь непонятно с кем. К тому же, сегодня он не в том состоянии, чтобы дать отпор. Стоит ему встать с места, голова начинает кружиться, а к горлу подкатывает тошнота. Раз он решил мстить, значит это один из получивших, чья гордость была задета при поражении. Если так, Уён наверное сможет ещё раз выйти победителем? Но сейчас, смотря на своё состояние, невозможно быть настолько уверенным. Тем более, неизвестный сам бросает ему вызов, показывая, что его целью является доказать Уёну свою силу. А значит он подготовился. Какие же они обидчивые… Придурки. Несмотря на слабость, он конечно же, пойдёт на встречу. Признаться честно, он жуть как нервничает, но он не может отступить. Как было сказано, его посчитают трусом. Если ты ставишь себя в определённую роль, ей нужно всегда соответствовать. Иначе загрызут. Ведь реальность может заметно отличаться от ожиданий. Этот самозванец может пользоваться его бессилием и наносить сильные удары, если Уён вдруг потеряет контроль над собственным телом. Не очень хочется оказаться в кабинете инспектора. Или на койке в медпункте. Внезапное касание рук к плечу заставляет Уёна вздрогнуть. Он так ушёл глубоко в свои мысли, что даже не заметил, как Ёсан вернулся. — Эй, ты чего? — друг хмурится и садится рядом, неотрывно смотря на Уёна с недоверием. — О чëм думаешь? — спрашивает он, протягивая Уёну клубничный напиток, что купил специально для него. — Холодный, как ты и просил. — Спасибо, — Чон пытается улыбнуться, но мысли не дают ему покоя. — Точно ничего не хочешь кушать? — интересуется Ёсан, прикладывая ладонь ко лбу друга. — Давай сходим в медпункт? «Скорее всего, я пойду туда сегодня по другой причине» — думает Уён, поджав губы. — Нет, мне уже лучше. Интересно, что скажет Ёсан, если узнает, что он снова собирается навлечь на себя неприятности? Встреча специально назначена во время урока, чтобы никто не видел, но в любом случае, исход один — один из них точно выйдет раненым. Хочется, конечно, решить всё мирно и без кулаков. Конечно, если получится. Он, всё же, старается меняться, поэтому мысленно даёт себе обещание поговорить с ним, а там уже как пойдёт. Во взгляде Ёсана читается забота, волнение и переживание. Ему наверное тоже непривычно видеть Уёна таким молчаливым и апатичным. — Я же просил тебя не мучать себя этими диетами… — говорит недовольно друг, думая, что в этом вся проблема. — Морить себя голодом и ходить как мертвец тебе нравится больше? — Дело не в диете, знаешь же, — отвечает Уён, протерев лицо ладонью, дабы привести мысли в порядок. — Отец меня раздражает. За столом всегда ловлю его недовольный взгляд. Аппетит пропадает напрочь, что кусок в горло не лезет. Ёсан выдыхает, крепко обнимая Уёна одной рукой. — Ну со мной же ты можешь поесть, да? — с надеждой интересуется парень, чуть сжав друга за плечо. — А я говорил, что ты жить без меня не можешь! — громко заявляет Уён, чтобы разбавить обстановку. Ему и так немного страшно, а сейчас, увидев переживание друга, становится ещё хуже. «Ах, Ёсан, прости своего глупого товарища» — думает он, когда тот закатывает глаза после услышанного, под смешки одноклассников. Иногда Уёну кажется, что он не заслуживает такого друга. Ëсан заслуживает большего! Такого же хорошего как он сам, правильного и не создающего проблем на пустом месте. Звенит звонок, напоминая о конце перемены. Ёсан спешит к своему месту, оставляя Уёна одного, наказывая, чтобы тот выпил всё до остатка. Сейчас всемирная история. Преподаватель — очаровательный мужчина. Хоть его урок и самый скучный среди всех предметов, но он умеет развеселить школьников, придумывая разные способы объяснить тему нестандартным способом. А ещё по нему вздыхала почти вся женская половина класса. Мужчина был молод и хорош собой, только недавно выпустившись с академии. С первых же минут, он быстро собирает тетради и включает электронику в кабинете. Огромная интерактивная доска показывает главный экран компьютера с самым обычным интерфейсом. Затем появляется презентация на тему «История Рима — исторический и древний город». Но взгляд Уёна не на доске, а на больших настенных часах. «Спустя полчаса от начала третьего урока». Несмотря на волнение, юношу переполняет предвкушение этой встречи. Кто он? Чем Уён его обидел? Почему сейчас? Вопросы появлялись один за другим. Не узнаешь, если не попробуешь, интересно ведь. Как по плану, Уён отпрашивается и выходит из кабинета, под взволнованный взгляд Ёсана. Он чувствует слабость во всём теле, но собирает всю волю в кулак, чтобы не казаться неуверенным перед ним. Даже если он боится — он ни за что не подаст виду. Он слишком горд, чтобы вот так просто сдаваться перед теми кто выше, сильнее, быстрее. Теперь, когда он собрался с духом, ему стало чуточку легче. Это ведь далеко не первый его раз. Всё, что ему сейчас интересно — кто же это? Главное, постараться поберечь лицо. У него ещё предстоят встречи с Сан-хёном. Было бы странно, появись он в его кабинете с ранами на лице. Медленно открывая дверь, Уён проскальзывает внутрь, пытаясь понять, кто этот парень, стоящий спиной к нему. Он мыл руки, казалось бы не замечая прибывшего. Ростом он немного выше него, чуть полноват, плечи приподняты, из-за чего кажутся широкими. Он выглядит очень массивным, но Уëна это не пугает. Как и обещал, он был один. Уже хорошо. — Не волнуйся, даже если тут и будет кто-то, помочь тебе они не смогут, — усмехается парень, поворачиваясь. Надо же, Уён даже не помнит его. Он хмурится, пытаясь вспомнить эту насмехающуюся рожу, но в голове хоть шаром покати. На вид он выглядит старше: несуразная причёска, не подходящая для такого типа волос, пиджак без школьного бейджа, узел галстука, ослабленный до груди. Галстук другого цвета, он что ещё и с другой школы? Как он вообще проник сюда? Уëн мысленно улыбается, чувствуя себя районным авторитетом. Всё же его начинают бояться и другие школы. Это одновременно и льстит и разочаровывает. С другой стороны это даже хорошо, что он на своей территории, в отличии от этого героя, который почему-то возомнил себя непонятно кем. Должна быть причина его нахождения здесь, точно должна. — Да мне помощь и не нужна, — скучающим тоном выдыхает Уён, закрывая дверь за собой и проходя внутрь. — Не помню тебя, здоровяк. Освежишь память? Парень скалится, разминая кулаки, и смеётся, хрустя пальцами. — Вот как выглядит придурок Уён, что наводит шороху в этой школе, — он плюёт на пол, как в дешёвых боевиках и теперь уже Уëн тот, кто не может сдержать усмешку. — Я наслышан о тебе. Уён прислоняется спиной к двери одной из кабинок, разглядывая незнакомца со стороны и оценивая свои шансы. Этого амбала он бы точно запомнил. — Многое слышал? — Не такой ты, конечно, как я себе представлял, — парень смеётся своим мыслям. — Что, я красивее, чем ты думал? — после недолгой паузы язвит Уëн, лишь подстрекая его. — Не похож на человека, кто может разбивать лица, — фыркает парень, протирая руки об штаны. — Ничего, с этого дня ты будешь знать своё место. Думаешь такой сильный? Никто не может остановить тебя? Никто не в силах показать тебе? Ты глянь на свои тонкие ручонки, — парень грубо хватает запястья Уёна, вертя ими в воздухе. — Они разве способны бить кого то? — Я бы мог похвастаться перед тобой своими победами, но разве за этим ты сюда пришёл? — он пытается изобразить уверенность, однако некий тремор, всё равно, проходится по его телу. — Ты позвал меня чтобы просто трепать языком? — поворачивая голову в сторону, спрашивает Уён. — Или вдруг струсил? Парень молча слушает, не произнося ни слова. Кажется действительно пытается поверить в это, но когда Уён заканчивает свою мысль, то замирает на несколько секунд, переваривая информацию, и взрывается со смеху, невольно отпуская чужие руки. — Нет, даю тебе время подготовиться, — смеётся парень, явно чувствуя себя доминирующей стороной. Уён суëт руку себе в карман, вытаскивая сигарету и не отрывая взгляда от парня напротив. Тот удивленно вскидывает брови, наблюдая как Чон зажимает фильтр меж губами. — Знаешь, что самое смешное в моих соперниках? — Уён глубоко затягивается, пытаясь вдохнуть как можно больше. Адреналин. Страх исчезает почти сразу, уступая место разгорячëнной крови, что только сильнее кипит от заполняющего еë дыма. Этот амбал хоть и крупный, но заметно неуклюжий. Не имеет спортивного телосложения, значит и не занимается спортом, пытаясь брать массой. Удары могут быть сильными, но неточными. Парень хмурится, сужая глаза, и отходит в сторону, вставая в стойку. Приподнимает подборком, как бы прося, чтобы он закончил свою мысль. — Сначала вы все такие высокомерные и смелые, но стоит оказаться вам под моими ногами...— Уён снова затягивается и выдыхает дым, чуть приподнимая голову. Перед глазами мрачнеет, но он мысленно просит себя собраться, — умоляют, просят прощения за свои слова. — Смотри-ка, не звучишь ли ты сейчас слишком высокомерно? — шипит парень и выпадает вперёд. — Посмотрим, кто ещё кого умолять будет, скотина, — сигарета тотчас падает на землю и толстая рука сжимает горло Уёна, впечатывая его к двери кабинки. Уëн не впечатлëн. Он ожидал, что тот начнёт либо с удара по лицу, либо с удушья. Чон не даёт долгого контроля ситуации и вкладывает всю силу в ноги, пиная парня, и сразу же сжимая за волосы, когда тот нагибается вниз. Одним рывком он распахивает дверь кабинки и подставляет его голову, захлопывая еë обратно. Тот кричит от боли и Чон спешит заткнуть его рот ладонью, чтобы никто не услышал. От удара, голова обидчика начинает кровоточить. Может, достаточно? Парень был хитёр, чего Уён не ожидал. Потеряв бдительность, он не замечает как здоровяк, держа голову одной рукой, поворачивается, чтобы ударить его в поддых. У него итак с утра болит живот, и он ненадолго видит звёзды перед глазами. — Что, думаешь сильный тут только ты? — цедит парень, нанося удары в одно и то же место, пока из губ соперника вылетают сдавленные стоны. Удары становятся всё сильнее и точнее, Уён плюёт кровью, пытаясь дышать ровно. Хочет выпрямиться, несмотря на боль в животе, но проигрывает массивным ударам и почти теряет сознание, умудряясь попасть обидчику прямо в челюсть. Тянется к двери снова: со всей силы отбрасывает парня в сторону унитаза и проходится чужой головой по его ободку. На этот раз, от сильного удара, парень падает на пол, мыча что-то нечленораздельное. Нельзя дать себе сдаться. Глаза предательски теряют фокус, но Уён начинает пинать, не особо заморачиваясь куда прилетают удары. Слышит болезненные стоны, значит попадает куда надо. — Ты просто чëртов слабак, — кричит Чон, останавливаясь. — Не можешь нормально драться — не дерись! Парень на земле пытается отдышаться. Уён подбирает свою сигарету, лежащую на плитке и вновь зажигает, садясь на корточки рядом с парнем и глубоко затягиваясь. — Какой же ты скучный, — Уён фыркает и тушит сигарету об руку парня, заставляя его кричать. На коже сразу же остаётся небольшое красное пятно. — Радуешься тварь, — усмехается парень, обнажая зубы, испачканные красным, и переворачивается, чтобы посмотреть ему в глаза. — Всё равно ты никто иной как выродок. Наслышан о тебе: никому не нужный, никем не любимый. Даже твой единственный друг кажется общается с тобой из жалости! Несколько секунд сверля парня безразличным взглядом, Уён собирается встать, дабы не усугублять. Его не по-детски трясёт, стоит лишь только лишний раз завести кому-то разговор на эту тему. Сколько можно? Он уже привык к такому, но ему всё равно больно слышать это каждый день. Он сжимает кулаки, разгибая колени, но его снова валят на пол, осекая, и сильно сжимают горло снова, прижимая к кафелю всем телом, забираясь сверху. Свободной рукой парень пару раз проходится прямо по его лицу, наслаждаясь каждым ударом и тихими всхлипами. Уён крепко держит парня за руку на его шее, пытаясь вырываться. Ноги отказываются слушаться. Заметив металлическое ведро рядом, Уён хватается за его края и бьёт по голове соперника, вбирая ртом недостающий воздух. Звук эхом отдаётся от стен. Довольно громко, из-за кафельной плитки. Парень падает рядом, крича от боли. Они оба тяжело дышат, лежа в метре друг от друга. Уён чувствует боль во всём теле. Кажется, этот ублюдок сломал ему рёбра, когда навалился всем своим весом. Чëрт. — Ты не победил, — шипит мужлан, но не делает попыток встать, потирая голову. — Я убью тебя, мудак! — Прекрасно. Давай, и мучайся потом в тюрьме, больной ублюдок, — хрипло смеясь, отвечает Уён, протирая губы рукавом кофты. Он встаёт первым, точнее садится, ощущая как шатается вся комната, и щурится от яркого света, когда дверь туалета распахивается, с глухим стуком ударяясь о стену. Инспектор на взводе. — Ну и что вы тут устроили?***
— Кто первым начал драку? — спрашивает инспектор, дажп не пытаясь сдерживать себя.— Отвечайте! Никто из них не проронил ни слова, находясь в кабинете уже около получаса. Парень рядом молчит, шмыгая носом, за это стоит отдать ему должное. Всё таки, они оба в общей мере поступили по-скотски. Не переваливать же вину друг на друга как в детском саду. — Эй ты, тебе вообще не стыдно драться с младшими, а? И вообще, из какого класса ты? — мужчина тычит на парня, чуть отталкивая его к стене. — На наших придурков не похож, — инспектор изучает лицо парня, сканируя глазами, но всё равно понятия не имеет откуда взялся этот парень. — Новенький что ли? Какой класс? — Я не из этой школы, — признаëтся парень, опуская голову. Уён снова пытается вычислить из какой именно, вспоминая униформы школ в округе. Драки вне школы, конечно же были, может это чей-то брат или друг? А может вообще лишь прикидывается, чтобы не спалиться? — Как это не из нашей школы? — в недоумении песпрашивает инспектор, обмениваясь взглядом с Уёном. Чон лишь пожимает плечами. — Из какой тогда? — Я не скажу, — упрямится тот, проствывая руки в карманы. Инспектор вздыхает как бык на ринге и Уëн лишь сочувствует парню, ведь тот даже не знает насколько опасен этот мужчина в форме. Однажды ему самому чуть руку не сломали в этом кабинете, когда он пытался показать себя крутым перед ним. Инспектор Ким очень строгий, перед ним невозможно быть дерзким. — Ты обезумел совсем в чужую школу проникать ради меня? — спрашивает Уён недоумëнно мотая головой. — Если ты чужак, стоило просто забить мне стрелку вне школы придурок, зачем тебе такие проблемы? — Дело не в том зачем он проник, а как, — Ким сверлит глазами парня, который, хоть и боиться, но держится уверенно. — У тебя хоть имя есть? — Я не обя… — Да бросьте, он просто какой-то лузер, он не скажет своего имени, побоится, — Уён закатывает глаза и махает рукой, перебивая. Взгляд парня напротив пылает огнём. — Ни драться, ни разговаривать не умеет. — Зато ты-то всё можешь, ага? — замечает мужчина и Уëн осекается. — Боюсь говоришь? — кричит парень, поворачиваясь к нему лицом. — Иначе чего скрываешься? — Уëн задирает голову вверх, встречаясь с ним взглядом и хмурится. — Боишься, что узнают твою школу и тебя накажут, да? Мужчина беспристрастно наблюдает за враждой двух мелких паршивцев, что испортили ему обед и нарочно громко кидает папку на стол. — Подеритесь мне снова здесь, ага, — жестом приглашает он. — А я вам потом сверху ещё добавлю и докажу, что вы сами в этом виноваты. Только я вот удар сдерживать не буду. Парни немного успокаиваются, отворачиваясь друг от друга. Им и так уже досталось друг от друга, а получать сверху от мужчины в два раза крупнее тебя, сомнительное удовольствие. — Мы в любом случае найдём где он учится, — твёрдо говорит инспектор, закрывая эту тему. Незнакомец плескает руками. — Меня зовут Ынсоб, довольны? — фыркая прикрикивает парень. — Я пришёл, чтобы поставить этого мудака на место! — Как благородно, — прыскает Уëн, хватаясь за живот. — Долгий путь держал, странник? Мужчина берёт в руки деревянную указку и ударяет ей по плечам парней, что шипят от новой порции боли. — А ты что? — повернувшись к Уёну, инспектор чуть снижает голос, из-за чего тон кажется ещё более угрожающим. — Может тут жить начнёшь? Ты в моем кабинете появляешься чаще, чем я сам! — Разве я виноват, что вы всегда суëте нос куда не надо? — морщится Уён и получает указкой снова. Итак всё болит, а он ещё добавляет! Конечно он понимает, настолько тупым кажется его ответ, но ответить-то что-то нужно. — Эй, больной что ли? А если один из вас там умрёт, кто будет отвечать за это? — мужчина хватает Уёна за ухо и насильно заставляет посмотреть на Ынсоба. — Смотри, сукин сын, внимательно смотри, что ты натворил. Тут, — мужчина стучит указкой по ране парня и тот, сразу же мычит, — находится мозг, знаешь? Что, если ты ударишь его настолько сильно, что этот балбес умрёт сразу же? Я же знаю какие у тебя удары точные! Почти рядом с виском. Уён недовольно бормочет что-то под нос, поднимая глаза в потолок, но, получив сильный удар по животу, сразу же затыкается, недовольно хмыкая. — Из-за таких как вы я скоро без работы останусь! Думаете, что у меня нет семьи? — инспектор ходит между ними, постукивая указкой об пол. — Я эту работу с трудом нашёл. Если не думаете о себе, подумайте о других, хотя бы! В кабинет, без стука, входит классная руководительница Уёна. — Что мне сделать, скажите мне на милость? — переводит глаза на стоящую в шоке от увиденного женщину инспектор Ким, устало вздыхая. На лице Уёна небольшие раны, он стоит чуть наклонившись и хватаясь за живот. У второго парня даже не успела высохнуть кровь на щеке. Они выглядят как серийные убийцы в голливудских фильмах. Инспектор не стал вызывать медсестру, сразу же приводя их к себе в кабинет и ожидая комиссию. Следом за учителем, заходит завуч, отвечающий за учебно-воспитательную работу. — Ох, твою-ж… — удивленно распахивает глаза завуч, осматривая парней поближе. — Вы что, с ума сошли? — Держа второго парня за подбородок, он внимательно изучает рану, нервно глотая. — Твоя работа? — обращается он к Уёну, подходя вплотную. Уён кивает и вздыхает, избегая зрительного контакта, когда завуч проводит пальцами по его шее и мотает головой. — Ты что, задушить его хотел? — спрашивает он, обращаясь уже к Ынсобу. — Скорее всего, когда Ынсоб начал душить его, Уён защищался, ударив его по лицу металлическим ведром, — пытается объяснить инспектор, протерев глаза ладонью. Учитель стоит молча, с волнением осматривая своего ученика. Она не боится за него, Уён это хорошо знает. Она боится последствий и разговоров с родителями. — Это вранье! — первым взрывается Ынсоб. — Этот гад специально зажал мою голову между проёмом! — Ублюдок, не делай вид, будто ты до этого ничего не сделал? Я что, пришёл и беспричинно… — Довольно! — ревёт инспектор, замахиваясь указкой. — Этот тип даже не из нашей школы, — указывая на Ынсоба, мужчина поднимает глаза на завуча. — Не знаю, как он пробрался внутрь и не знаю, какое отношение имеет к Уёну. Скорее всего, один из его врагов с улицы. Завуч внимательно оглядывает их ещё раз. И правда, другая форма у незнакомца. Завуч оставляет вопросы при себе, чтобы не устраивать допрос сейчас. Зато он хорошо знает кого-то другого из этого дуэта. А именно Уëна. — Почему ты избил его металлическим ведром? — Всё так как сказал инспектор, он душил меня. Такого огромного медведя я не смог бы победить иначе, — пытается оправдаться Уён, фыркая, когда Ынсоб снова рвётся ударить его за оскорбление. — Но тем не менее, «этот медведь» пострадал больше, чем ты, — указывая на раны Ынсоба, подмечает инспектор. Уён, не сдерживаясь, усмехается. Он снова победил. Ынсоба видимо задевают слова инспектора. Взгляд парнишки тяжелеет, а руки рефлекторно сжимаются в кулаки. Но не успевает он замахнуться, как Уён сгибается от удара инспектора Кима, хватаясь за живот обеими руками. — Ты что, радуешься своей победе, сучонок? — инспектор цепляет Уёна за волосы, поднимая его, и принюхивается. — Сукин сын, ты что ещё и куришь? — Ещё как курит! — ловя момент, влезает Ынсоб, демонстрируя свою рану. — Он потушил сигарету об мою руку! — Вот ведь! — инспектор откидывает парня назад к стене и тот, не выдерживая, оседает на пол, зажмуриваясь. Мужчина проходится по его карманам и удивительно быстро находит коробочку сигарет и зелёную зажигалку. Коробка была пуста. — Кто вам эти сигареты покупает, а? Уён молча сверлит взглядом в пол, смотря на одну точку. Мысленно, он уже не здесь, понимая, что его ожидает сегодня дома. Наверное, не стоило курить… Но именно сигареты помогли ему тогда собраться. — Перестань бить его, — завуч подходит поближе к Уёну и помогает ему подняться. — Эй, иди сходи к врачу. Учитель Янлим, — отозвался мужчина и сидящая в конце кабинета преподавательница начальной военной подготовки, сразу же поднимает голову. Она старалась не вникать в дело до этого момента и занималась своей работой. — Побудьте рядом с ним. После того, как ему станет лучше, жду вас у двоих у себя. Янлим встала с места, схватив незнакомца за руку и вывела в коридор. — Что же мне делать с тобой, Чон Уён, а? — завуч задумчиво водит рукой по спине Уёна, устало выдыхая. — Если придут его родители и обратятся в полицию, я боюсь, что уже не смогу помочь тебе. Хочешь попасть в настоящую тюрьму, с преступниками? Я так долго борюсь за твоё место здесь и так ты отвечаешь мне за мою доброту? Завуч и правда чудесный человек. Он всегда был терпелив к детям, не умел привычку повышать голос и пытался понимать проблемы каждого. Помогал Уёну каждый раз, когда тот влезал в неприятности. Проводил беседы с родителями пострадавших, чтобы они не заявляли в органы. Может, хотел сохранить авторитет школы, но всё равно, это помогало и шло лишь на пользу всем учащимся. Кто хочет ставить пятно на своём будущем? — Он сам меня позвал, — тихим голосом признается Уён. Сунув руки в карман порванного пиджака, он достаёт и показывает листок мужчине. — Вы же знаете какой я гордый, просто не мог отказаться. — Не мог отказаться он, — нервно кричит инспектор. — Кулаки чесались, да? Будь честным. Завуч грозно оборачивается на мужчину и тот замолкает, делая вид, что ему интересны бумажки на столе. — Перестань показывать себя только с плохой стороны. Я же знаю, что ты хороший, — завуч задумчиво кусает щеку изнутри. — Может, всё-таки, обратишься к психологу? — Я недавно, и правда, начал работу с психологом, — облизывая пересохшие губы, отвечает Уён. — Можете спросить у родителей, они подтвердят. — Ну так где результат? — завуч разочарованно оборачивается к классной руководительнице Уёна. — После этого урока жду вас у себя. Учительница молча кивает, мысленно ругая себя и всех, что пропустила этого несносного мальчишку, не проследив за ним. Она же знала какой он. Однако, видя состояние мальчика, она не могла не посочувствовать. — У тебя ведь нигде не болит? Не нужно в медпункт? — она открывает для него дверь, подхватывая у завуча какие-то папки. Уён мотает головой. — Приведи себя в порядок и вернись в класс. Постарайся смыть кровь, у тебя же с собой есть спортивная форма? — Да, я понял. Учительница провожает его до раздевалки, где он переодевается и умывается, и сопровождает до кабинета, разговаривая с педагогом в классе. Тот хмурится, переваривая информацию, но пропускает его, заверив, что лично отправит его в учительскую на перемене. Уён понимает, что ему нужно готовиться к настоящей войне, что ожидает его сегодня дома. А ещё этот пристальный взгляд Ëсана, прожигающий спину. Он не решается обернуться.***
— Если вы не будете и пытаться, ничего не выйдет, вы же понимаете, — Сан устало проводит рукой по волосам, пытаясь достучаться до девушки напротив. — Я понимаю… — она прячет глаза в пол, — но не знаю как начать, будто что-то тянет меня назад. Голос девушки слегка дрожит когда она рассказывает о своих переживаниях. Из-за своего замкнутого характера она не может ни с кем подружиться, не говоря уже об отношениях. Почти не выходит из дома и ведёт затворнический образ жизни. Нужно её вытянуть из этой дыры. Для Сана решать такие ситуации проще простого, но сейчас она не в состоянии слушать его. Девушка сильно нервничает и совершенно не хочет открываться, всем видом показывая как неприятно ей находиться в его кабинете, постоянно ëрзая и вздыхая. Но главное, что она пришла сама. Может она сможет быть активнее в следующий раз. — Сан-а! У меня к тебе… — Сонхва ойкает, увидев пациента рядом с ним. — Извини, я думал ты свободен. — Хён, минут десять подожди, — просит Сан, неловко улыбаясь. Когда Сонхва уже закрывает дверь, девушка встаёт, останавливая его рукой. — Вы можете поговорить, — лепечет она и хватается за сумку, видимо, уже всё решив для себя. — Я, наверное, пойду домой. — Вы уверены? — спрашивает Сан, сводя брови на переносице. Он недоволен таким исходом. Головой он понимает, что всем не помочь, но когда пациенты так и не получают желаемого, он часто винит себя в том, что не сумел найти к ним подход. — Конечно… я чувствую себя…неважно, простите… — девушка и правда выглядела не очень. Сан решает не задерживать её. Он лишь надеется, что Сонхва её не спугнул. Это очень важно, особенно на первых порах и он даже немного раздражён его срочностью. — Тогда я запишу вас на послезавтра? — в ответ долгая тишина, пока девушка пытается разобраться со своим шарфом и испуганно смотрит то на дверь, то на психолога. — Да, я приду, — решается она, выглядя немного увереннее и Сан облегчённо вздыхает. Она готова меняться, только вот бы ещё перестала убегать от проблем. Они быстро сговариваются со временем, пока Пак терпеливо ждёт у двери, прикрыв дверь, и входит лишь тогда, когда девушка пролетает мимо него в коридор. — Что-то срочное, хён? — О, не то, чтобы срочное, но жизненно важное! — подметил Сонхва, смеясь. Сан скептически оглядывает друга, внося изменение в сетку расписания и делает некоторые заметки на стикерах на столе. Он терпеливо ждёт, но хëну хочется всего его внимания, поэтому он смиренно молчит, ожидая пока тот закончит со своими делами и выслушает его. Сан сдаётся и откладывает ручку, скрещивая пальцы на столе. — Мы… — Сонхва останавливается на полуслове, надеясь, что Сан не заметил подвоха. — То есть я решил, что устрою вечеринку завтра вечером. Как раз суббота, и все свободны. — Хён, до твоего дня рождения есть ещё неделя. К чему такая спешка? — он клонит голову в бок, желая услышать весомый аргумент. Все знают, что Сан трудоголик. И выходные — единственное время, когда он может потратить немного времени на себя и семью, хотя и продолжает работать на дому. — Я беру отгул, хочу навестить родителей в Чеджу, — объясняет он, плюхаясь на диван рядом. — Они хотят отпраздновать со мной этот день. По сути, Сонхва и правда заслуживает отдыха. Он много работает, при этом ещё и наблюдая за работой медперсонала. Единственным его минусом является опоздание. Хотя он и восполняет это долгими задержками на работе. Если кто и сидит на работе допоздна, то только он. Он просто не привык встать так рано. — А остальные согласны? — всё же уточняет Сан, решая когда ему сказать об этом жене. Он надеется, что у неё найдётся всё необходимое для праздника и не придётся ехать за платьем или в салон. — Я сказал Хонджуну, он согласен. Сегодня решил сказать тебе, остальным написал смс, — довольно улыбается старший, сжимая стетоскоп в кулаке. Как он может отказать? В белом халате, поверх белой водолазки, и с платиновыми волосами Сонхва выглядел словно ангел. А с этой широкой улыбкой становился ещё милее, как будто и правда спустился с небес. — Хорошо, я не против, думаю Ынджу тоже, — усмехается Сан по-доброму. — Где собираешься отмечать? — В ресторане Гаон, знаешь? Сан начинает вспоминать все рестораны города. Чëрт, их так много, что даже вспомнить невозможно. В любом случае, сейчас есть чудесное приспособление — навигатор, вряд ли он заблудится. — Трехзвëздный ресторан, в центре города, что, серьëзно не знаешь? — удивляется Сонхва, высоко поднимая брови. Сан резко ахает, кивая головой. Он никогда не был внутри, только внешне помнит пару статей о нём, однажды даже проезжал мимо. Но теперь, по-видимому, у него есть возможность увидеть ресторан изнутри. — Ах да, вспомнил. — Отлично, жду вас к семи, — Сонхва встаёт с места и радостно подскакивает к двери, махая рукой на прощанье. До следующей записи есть ещё пару минут. Психолог решает немного отдохнуть и привести мысли в порядок. Потянув шторы в сторону, он открывает окно, позволяя чистому воздуху наполнить комнату свежестью. Взгляд падает на кофемашину. Пока есть время, почему бы не насладиться горячим кофе, наблюдая за суетой города? Включая аппарат, он рыскает в коробке на нижней полке, пробегаясь пальцами по различным пакетикам разных видов. Он не может назвать себя большим фанатом кофе, но к сожалению, привычку он вызывает. Да и Сану нравится пробовать новые и новые вкусы, пополняя свою скромную коллекцию. Рука останавливается на пакетике с американо, что так сильно нравится Уёну. Он смеётся себе под нос, вспоминается, как младший пил горячий напиток даже не морщась и большими глотками. Вчера, проверяя записи и не заметив ни одного пустого места, Сану становится грустно. Казалось бы, причин на это нет, но он должен признать, что Уëн сумел залезть под кожу. Он нередко ловил себя на мысли, что вспоминает о нём, время от времени, пока анализирует заметки у себя в блокноте. Несмотря на внутреннюю зажатость, он достаточно открытый. С ним интересно разговаривать, шутить, наблюдать за ним, замечая новые повадки и привычки. Самому Сану не особо нравится американо, ему по душе латте или же капучино, на вкус они довольно приятные. Но сегодня тянет именно к американо. Отпивая пару глотков, Сан садится на диван, где обычно сидят пациенты. Беря телефон в руку, он открывает чат с женой, чтобы рассказать о завтрашней вечеринке. Сан [15:42]: «Вечеринка Сонхва-хёна состоится завтра. Думаю, нам надо подготовиться». Задумчиво обратив внимание на окно и щурясь от заката, он расслабленно откидывается назад, отпивая ещё горячительного напитка. День медленно, но верно подходит к концу. Всего пару часов и он будет дома. Интересно, а сюрприз ко дню рождению Сонхва ещё в силе? Вроде, никаких сообщений от Хонджуна он не получал, успеют ли? Ему бы тоже хотелось посетить родителей, свой родной город: вспомнить своё детство, проходя по родным площадкам, где играл до заката с друзьями, сесть во дворе школы, наслаждаясь школьной суматохой, съесть ту самую булочку из школьной столовой, выпрашивая у продавщицы сладости на сдачу... Иногда ему хочется вернуться в детство, где у него не было никаких забот и он мог спокойно заниматься любимыми делами, даже не думая о серьёзных вещах. У него было счастливое детство — всё благодаря дедушке с бабушкой. Но и его отец заложил в нëм не мало важного, находясь рядом и наставляя его в самых важных моментах жизни. Он благодарен, и надеется, что все они гордятся Саном сейчас. Может скоро и он возьмет отпуск на месяц другой, и наконец осуществит эту задумку. По телефону они могут соврать, что всё в порядке, чтобы не волновать его, лучше будет убедиться во всём лично. Обнять их, разделить совместно приготовленный ужин за счастливыми воспоминаниями, целовать по макушкам, благодаря за всё, что они сделали. Они, наверное, соскучились и по Сону. Ынджу: «Можешь разговаривать? Или с пациентом работаешь?» Сан набирает сразу, чтобы не тянуть время и уложиться вовремя. Она поднимает трубку с первого же гудка. — «Разве ты не работаешь, дорогой?» — Пациентка плохо себя чувствовала и мы перенесли сеанс. Чем занимается мой маленький непоседа? — «Уснул только что, видимо устал бегать и устраивать хаос вокруг». Сан улыбается. Любая тема, касающаяся сына вызывает в нём тепло. Когда Ынджу была беременна, будущий отец так волновался, а когда медсестра переложила ему на руки крошечного малыша, чуть в обморок не упал. Раньше, если бы кто-то сказал, что он будет хорошим отцом — Сан бы не поверил. Но появление сына в семье за один день научило его быть ответственным. Сидя в своем кабинете ему не доставляло труда представить спящее лицо Сону. Сан всегда сам укладывал его спать, несмотря на усталость. Сону был папенькиным сыночком. — «Почему Сонхва-оппа так спешит? Разве ты не говорил, что у него день рождение в начале апреля?» — Ему нужно навестить родителей, поэтому пришлось перенести. Я уже упоминал, что буду с вами, поэтому ты не можешь не пойти, — заранее предупреждает Сан, зная привычку Ынджу отказываться в последний момент. — «А как я успею приготовиться? Нужно же о таком заранее предупреждать…» — Ынджу, вечеринка завтра вечером, если сегодня купишь платье, завтра можешь сходить в салон, — искренне не понимает Сан. — Сону можешь оставить на меня, завтра же выходной. — «А если я не найду нужное платье?» — Ынджу, — Сан нетерпеливо проводит рукой по волосам, вздыхая, —перестань искать поводы. Сама же обижалась, что мы никуда вместе не выходим. Жена несколько секунд молчит, но в итоге соглашается. Желая мужу удачной смены, она отключает вызов первой. Поставив телефон на беззвучный режим, Сан начинает активнее пить уже остывшее кофе. Следующий пациент — женщина, которая не может управлять своей агрессией. Сан совсем недавно взялся за её дело, но уже может похвастаться маленькими достижениями. Всё идет по плану, когда он действительно заинтересован и, что не мало важно, получает отдачу. Когда пациенты послушно следуют его советам и каждый день приносят хорошие новости, что только радует психолога. Улыбка на их лицах— плата за проделанную работу.***
— У тебя теперь что, появились враги и вне школы? Уён упрямо смотрит в пол, не желая встречаться взглядом с разъярённым зверем напротив себя. Может, если он будет молчать и не двигаться, он его не заметит? Сердце гулко колотится в груди, а руки от нервов сжимаются в кулаки. Он чувствует себя эмоционально высосанным, но страх, гудящий где-то внутри, уже казался почти невыносимым. К горлу подкатывает отвратительный ком, а левая щека горит от боли. После промывки мозгов и предостережений в кабинете завуча, он всеми силами выпрашивал ещё одного шанса, лишь бы это не коснулось родителей, но тот был непреклонен. Ëсан не стал ждать его после уроков, а может Уëн просто его и не заметил, потому что вылетел из здания школы быстрее пули. Вряд ли было хорошей идеей идти сразу домой, но было бы хуже снова давать ему новые поводы для скандала, приходя позднее положенного. — Отвечай мне, мразь! — орёт отец, хватая Уёна за челюсть. — Они у меня и раньше были, но я не думал, что у них будет смелости идти в мою шко… В ту же секунду раздаëтся звонкий звук пощёчины. Уён сводит челюсть, невольно поворачивая голову, но мужчина снова хватает его за подбородок, заставляя посмотреть на себя. На этот раз в глазах Уëна читается злость. Ярость, вперемешку со страхом. — Ты сука словно магнит для неприятностей! Что будет в следующий раз? Уён с психом скидывает руку отца от своего подбородка, вызывая лишь больше негатива, чем до этого. «Не давай себя в обиду» — приказывает разум ему разум. — «Заткнись и слушайся» — отчаянно умоляет сердце. Отец не любил, когда Уён противостоит ему и перечит. Конечно, легче бить по неподвижной мишени. «Ребенку нужна дисциплина. Это вопиющее неуважение к старшим!» — говорил он всегда, хватая Уёна за грудки и и тряся, что есть мочи. — А ты бы молча проглотил это, когда любое твоё действие отображается на твоём имидже в этой чёртовой школе? — взрывается парень, пытаясь не заплакать. — Он начал первый, да и был больше меня вдвое, но я смог выйти победителем, ты просто... — К чёрту мне твоя гордость, я хочу нормального сына! Я не хочу воспитывать хулигана! — перебивает отец крича, и ещё одна пощёчина отражается на щеке парня. Уён нервно облизывает губы. Прекрасно. Что бы он не сказал, его никто не слушает. В этом доме принято проявлять уважение только к старшим; молчать, терпеть, не перечить. — Я стараюсь не влезать в проблемы, они меня сами находят. А в конце виноватым оказываюсь только я, ведь никто не принимает мою сторону. Никогда, — парень чувствует как к горлу подступают слëзы. — Никто же не видел как началась та драка в туалете. Я и так старался решить проблему без драк, думал, что не выдержу и одного удара, но… — Значит плохо стараешься, — отрезает Хëну и Уён разочарованно поджимает губы. — У тебя была возможность остаться в кабинете. Не идти туда, а продолжать учиться. И что ты выбрал, а? — яростно шипит он. — И ты говоришь, что стараешься? Да тебе просто плевать на всё! Кого ты пытаешься обмануть, я похож на дурака? Мужчина изо всех сил пытается совладать с эмоциями. Его руки дрожат настолько сильно, что Уён мысленно готовился к следующему удару. Но вместо этого он притягивает его к себе ближе, недобро щурясь. — Ты что, тварь ещё куришь? — взвывает мужчина, отталкивая сына в стену, и надвигается на него. Уён молчит. Ему тут ответить нечем. Потому что, да. Он курит. — Откуда ты их берёшь? — грубо схватывает его за локоть, спрашивает отец. Уён вырывает руку, но Хёну снова хватается за него, сжимая ещё сильнее, что он зажмуривает глаза от боли. Дайте ему, блин, немного отдохнуть! Уён сейчас до жути усталый, вымотанный… Он настолько слаб, что перед глазами всё плывёт, у него даже нет сил собраться. Да сколько можно мучить его? Сначала этот придурок Ынсоб, затем инспектор, теперь и отец. За молчание он получает первый, серьёзный удар в плечо, зажмуриваясь и коротко вздыхая. — Отвечай мне, откуда ты берёшь сигареты? — Отнимаю, блять, теперь доволен?! — кричит Уён не сдерживаясь и прожигая отца взглядом. — Сукин сын, — ярость вспыхивает ещё сильнее и мужчина сильно ударяет его по груди, что тот, не удерживая равновесия, падает на пол, издавая тихий всхлип. Краем глаза замечает, как подглядывает из-за угла напуганный Кёнмин за дверью, но не успевает поднять и взгляда, очередной удар достигает его уже около скул. С другой стороны, всего один удар чуть выше и всё прекратиться. Он просто уснёт и навсегда излечиться от всего того, что терпит на протяжении долгих лет. Хотелось бы прямо сейчас потерять сознание. Ещё немного, и там, с бабушкой, будет лучше, верно? — Ещё хоть раз услышу про эти сигареты, — мужчина наступает на руку Уёна, — я тебе эти пальцы сломаю! Язык отрежу, губы оторву, понял?! Уён кричит от боли, пытаясь вырвать пальцы. Кажется он слышит хруст и надеется, что это не его кости. Он старается терпеть ради Кëнмина, чтобы не пугать его больше и хочет силой мысли захлопнуть эту чëртову дверь, чтобы он не видео всего этого. Старается терпеть ради Сана, который несомненно понимает его и пытается помочь. Старается терпеть ради...себя? — Выйдешь из комнаты до понедельника — ты труп. Наказан, даже кушать не смей, понял?! Для такого придурка даже куска хлеба жалко! Забирая телефон Уёна, отец покидает комнату, хлопнув дверью и запирая его. Парень стирает влажную дорожку слëз и обнимает себя за ноги, пытаясь облегчить, хоть ненадолго, пульсирующую боль, и с силой сжимает кулаки, что ногти ранят кожу на руках. Он зажимает рот одной рукой, пытаясь заткнуть самого себя: ему противно слышать свои всхлипы, чувствовать слабость и беспомощность. Получает ли этот придурок сейчас так же? Наказывают ли его тоже родители за такое? Сколько бы он не показывал себя сильным, навлекая на себя врагов, а вместе с тем и некое уважение, в итоге тем, кто проиграл был только он. Сколько бы он не пытался убедить себя в обратном, здесь, в этой комнате, он ощущает себя в тысячу раз более униженным, чем все те козлы, что задирали его в коридорах. Перед глазами темнеет. Он смотрит в потолок, стараясь заглушить шум в ушах. Его тело волной покрывается мелкими покалываниями, пока он чувствует тошноту, что подбирается к горлу. Он пытается встать, но последнее, что он помнит — глухой стук об пол и жуткую боль на затылке.