***
Автобус не спеша двигается по дороге и как хорошо что он не делает резких поворотов. Сегодня такая толпа, что становится невыносимо душно и жарко. Люди толкают друг друга, пытаясь не пропустить свои остановки. Уён в который раз повышает громкость в наушниках, чтобы заглушить чужие разговоры, но они и так на максимуме. Вчерашний день открыл для него целый спектр новых эмоций и мыслей, когда он вдруг резко ощутил нехватку друга в своей жизни. Несомненно, Сан умеет успокаивать и в его руках комфортно, но он хотел бы поделиться тем, чем не может с ним, с кем-то, кто принимает и всегда принимал его. Вот и пришло время сталкиваться с реальностью. Как может закончиться сегодняшний разговор — неизвестно, но Уён не смог толком уснуть этой ночью, придумывая различные сценарии и пытаясь перечислить все свои ошибки перед Каном. От одного лишь представления грядущего разговора ноги трясутся и холодок бежит вверх по спине, отдавая головной болью. Ёсан не слеп, он всегда читал людей, словно книгу. И он дал ему достаточно времени, чтобы признаться, поэтому Уëн хочет попробовать. Конечно, он знает все его секреты, учитывая то, что именно ему он впервые рассказал о своей ориентации, но сейчас всё было намного серьёзнее, и вряд ли он воспримет эту новость так же позитивно, как и в прошлый раз. Уён чуть не пропускает свою остановку, снова витая в своих мыслях, и быстро оплатив проезд, пулей вылетает из автобуса, спешно догоняя тех, кто переходит дорогу. До начала урока всего пара минут, ему бы успеть вовремя, учитывая что первым уроком алгебра. Он и так имеет с ней явные конфликты, плюс все его опоздания и пропуски сыграют учительнице только на руку, а у него сегодня другие планы. Он шагает настолько быстро, насколько позволяют ноги, но в какой-то момент замирает, увидев знакомые фигуры перед собой. Ёсана он не спутает ни с кем, даже если тот будет в маске и мешковатой одежде, так почему, чëрт возьми, он с Суëн? Они обсуждают что-то, и хотя девушка снова выглядит не лучшим способом, он видит на ней знакомую улыбку, которую она обычно не дарит простым незнакомцам. В какой-то момент она легко ударяет Ëсана в плечо и тот смеётся, по-джентльменски открывая ей дверь и пропуская вперёд. «Они же вроде как неплохо сейчас общаются», — в голове так не вовремя крутятся слова Юнхо. К горлу подкатывает ком, но Уён проглатывает его, отбрасывая все плохие мысли. Ёсан не может просто взять и открыться другому человеку. Уёну потребовалось куча времени, чтобы стать его другом, это не так легко, учитывая ледяной характер Кана. Тогда какого хрена? И зачем это нужно ей? Снова пытается подложить свинью под ноги? Знает же, что это его лучший друг. Он не понимает лишь одного: почему же она так ревностно закрывает в себе все воспоминания того дня, даже не желая поговорить с ним об этом? В тот день всё было так запутанно и быстро, что он даже понять не успел, в какой момент их разговор перешёл в драку. Он помнит как отчаянно она просила его поговорить с ней, но тогда это просто не представлялось возможным. Ему нужно было быть в другом месте, и срочно, ведь была важна каждая минута. С тех пор он пытался поговорить с ней несколько раз, но девушка была непоколебима. Исчезла на несколько месяцев и не брала трубки, а потом и вовсе стала вести с ним войну. Он был глуп, ведясь на её провокации, но сейчас он не может позволить ей приплести сюда и Ëсана. В их вражде он не виноват. — Ёсан, — громко окликает его Уëн в коридоре. Суëн уже нет рядом с ним и это даёт ему больше уверенности выбить из него всю правду. — Нам надо поговорить. Ëсан кивает, поглядывая на часы на своём запястье, и выглядит более спокойным, чем он ожидал. Что-то в нём изменилось; его стойка была холодной и отчуждённой, а взгляд скучающим, будто ничего и не было. Будто это просто очередной, обычный день в школе. Липкий страх пробирается под кожу, заставляя думать, что уже поздно, но Уëн пытается игнорировать это. — Сейчас урок, — говорит он вяло, — я никуда не убегу. Кажется, у тебя слишком много информации для меня, что не терпится? Уëн моргает, не до конца понимая, шутит ли он, но замечает лёгкую улыбку на губах друга и переключает своё внимание на госпожу Шин, что подходит к ним и передаёт ему какие-то бумаги. Оба парня сдержанно кланяются ей в приветствии. — Раздашь эти бланки после уроков и мне надо будет, чтобы ты зашёл в учительскую. Завуч хочет обсудить с тобой твоё новое расписание, это займёт некоторое время, но я уже предупредила учителей. Ëсан кивает и благодарит её, когда раздаётся звонок на урок и учительница просит Уëна поспешить в кабинет. Чон переводит на друга непонимающий взгляд. — Новое расписание? — уточняет он и парень напротив кивает. — Произошло много нового, пока ты пытался бегать от меня, — говорит он, хотя в его голосе нет и намёка на обиду. И, на самом деле, это настораживает ещё больше. — Я встречусь с тобой после обеда, ладно? — Но… — заикается Уëн, на что Ëсан кладёт руку ему на плечо, и этот жест более мягкий, чем все его слова до этого, поэтому он немного успокаивается и тормозит. — Ты хочешь поговорить или нет? — уточняет он и Уëн кивает. — Тогда ничего страшного, если это подождёт ещё пару часов. Главное, чтобы ты не сбежал от меня снова. Уëн позволяет себе улыбнуться и шутливо пихнуть его в плечо. В голове невольно всплывает образ Суëн, которая делала этот же жест недавно. — Хорошо. После большой перемены? — После большой перемены, обещаю. Он нервно топчется на месте какое-то время, но кивает и идёт в класс, опускаясь на своё место и раздражённо смотря на учительницу, которая также стреляет в него молниями. Надо успокоиться. Может быть, он всё неправильно понял. Лучше подождать и выяснить всё как взрослый человек. Нельзя проявлять агрессию, которой нет места в их отношениях с Ёсаном. Поворачивая голову к парте около двери, он встречается с взглядом с Суён, сжимая ручку так, что слышен треск. Удивительно, но в её взгляде нет и тени привычной издёвки. Но её безразличие и спокойствие поселяет в Уёне новую порцию злости. Будто она знает и видит больше, будто возвышается над ним, разделяя какой-то секрет с его лучшим другом. Впрочем, вскоре она отводит глаза в сторону и устало выдыхает. Уëн делает то же самое. Он пытается сосредоточиться на уроке, но его раздражает каждый чужой взгляд, каждая улыбка, каждое дыхание. Он слышит шёпот вокруг себя, ощущая себя под прицелом, и хоть он не знает, о чëм они говорят, ему кажется, что все обсуждают его. Не сдержавшись, Уён берёт телефон в руки и открывает диалог. Только пишет он не Ёсану. Уён [08:16]: «Я не знаю какая у тебя цель, но не смей использовать Ёсана в своих играх. То что произошло между нами его не касается». Он переводит взгляд на девушку снова, которая отвлекается на вибрацию и читает сообщение, возвращая ему хмурый взгляд. Суён [8:17]: «Не понимаю, о чëм ты». Уëну кажется, что он кипит. Уён [8:18]: «Не притворяйся, что ничего не знаешь! Разбирайся со мной, если тебе не неймётся, но не смей настраивать Ëсана против меня!». Суён [8:20]: «Идиот». Девушка демонстративно убирает телефон в карман, давая понять, что разговор окончен. Уён раздражённо выключает телефон и отворачивается на формулы на доске. Всего пару часов. Ему нужно потерпеть всего пару часов и всё будет в порядке.***
— Значит делаешь недостаточно! — рычит мужчина, кидая папки с документами на стол перед Чонхо, который еле сдерживает себя, сжимая кулаки в руках и пытаясь сохранить лицо. Он находится здесь уже добрые сорок минут и за это время только и делал, что выслушивал про то, как некомпетентен. Это ужасно злило, но в каком-то роде, начальник был прав. То, что он пытался провернуть было некомпетентно, но, в каком-то родном роде, правильно. — На мне и так… — Ты серьёзно собираешься оправдываться сейчас? — искренне удивляется Ким, усмехнувшись. Чонхо поджимает губы и коротко качает головой. — Нет. — Ты сам набрал себе столько работы, я говорил тебе, не стоит браться за этого пацанëнка, — самодовольно улыбается Ким, откидываясь на спинку своего кресла. Он коротко зевает, теряя интерес к этому разговору и прожигает его взглядом. — Уже вышел через него на своего дилера? Он хоть как-то тебе помогает? — Я в процессе, — выдыхает Чонхо, уже зная, что за этим последует. Эти несколько недель было довольно тяжёлыми и бессонными, особенно когда с ним оставался Сону, которому тоже нужна была забота и внимание. Он не против проводить время со своим любимым племянником, к тому же, он не капризничает, что они почти всё время находятся на работе, но иногда он совсем теряет счёт времени. Он уже пару дней питается лапшой быстрого приготовления и ему следовало бы хотя бы побриться, но всё, что его сейчас беспокоит — чëртов диллер, который начинает распространять свой товар уже и на другие территории. Недавно ему пришла зацепка, что он начинает использовать школьников другой школы, и парочка из них уже находятся под арестом. Этот засранец не боится никого, пытаясь расширить свою территорию, но ему интересно: как он умудряется сидеть всё время в тени? Единственной зацепкой, что он получил за всё это время, был один из школьников, что признался, что получил товар в одном из клубов, у которого околачивался Уëн при задержании. Если это так, то ему следовало бы заглянуть туда на неделе и устроить допрос, без свидетелей. Обычно, такими клубами владеют такие же моральные, подкупленные уроды, что ставят бизнес выше человеческих ценностей. — И кто назвал тебя лучшим работником месяца? — язвит мужчина недовольно. — Не можешь справиться с элементарными вещами, а твои подчинённые ходят по отделу без дела, неужели настолько им не доверяешь? «Да, потому что завелась чëртова крыса», — думает про себя Чонхо, но проглатывает это и отводит взгляд на окно, позади своего начальника. Иначе, как он мог узнать о всех его дырах, которые он пытается закрыть этот месяц? Кто-то следит за каждым его шагом, после того, как дело Уëна попало ему в руки, и это нервирует даже больше того, что происходит за этими дверями. Неужели, мистер Ким ему не доверяет настолько, что закрепил за ним хвост? Оно понятно, но, если честно, он надеялся, что сможет действовать за его спиной подольше, прежде чем его поймают за руку. Но он знал, что делал. Его не за что было ловить. — Чонхо, я буду честен с тобой, — начинает мистер Ким устало, смотря на него исподлобья и возвращая своё рабочее, беспрестанное лицо. — Ты мне не нравишься, но ты по крайней мере ты никогда не заставлял меня не доверять тебе. Особенно в работе. Почему же мне кажется, что ты мутишь воду? Чонхо хмурится ещё сильнее и задерживает дыхание на мгновение. — Прошу прощения? — Странно, что вещественные доказательства вдруг испарились у меня из-под носа, и никто не знает куда и когда, — заговорчески ухмыляется Ким, следя за его эмоциями. «Блять». — Не понимаю, как это относится ко мне, мистер Ким. — Чонхо заставляет себя говорить ровно, он умеет хорошо врать, если это надо. Но что-то во взгляде напротив заставляет его нервничать и сомневаться в этом. — Я патрулировал улицы в это время, как я и сказал. Есть записи. — Да, конечно, — спокойно отвечает Ким, ухмыляясь. Кажется, он не верит в этот спектакль и знает больше. — Хорошо, если ты так говоришь… Отчёт переделай и принеси мне до семи. — Но уже пять сорок, — Чонхо быстро переводит взгляд на свои часы на запястье. — Значит тебе лучше поторопиться. Мужчина наклоняется к столу и начинает писать что-то, не поднимая взгляда и намекая, что разговор окончен, и Чонхо хватает документы со стола, закрывая дверь чуть сильнее чем расчитывал. «Мудак». Если так пойдёт и дальше, то ему стоит быть ещё осмотрительнее, учитывая, что начальник пытается усмирить его и накинуть верёвку на шею. Оно понятно, переживает за свой отдел, и в первую очередь за своё кресло, но Чонхо ведь обещал. И не может просто забить на эти обещания, действуя по всем правилам и законам. На самом деле, это даже смешно — ему приходится нарушать закон, чтобы он же восторжествовал. Однако, вешать на него то, чего он не делал уже слишком. Но он знает, что не сможет тягаться с ним за правоту в своём нынешнем положении. Телефон в кармане вибрирует уже в пятый раз, за то время, что он отчитывался в кабинете Кима, и он раздражённо бросает взгляд на светящийся экран. Не брать трубку [15:18]: «Ладно, если ты так хочешь! Я буду действовать по своему». Чонхо [15:42]: «Успокойся и ничего не делай!» Не брать трубку [15:42]: «Вау, спасибо за ответ спустя вечность!» Не брать трубку [15:42]: «Тогда перезвони». Чонхо сжимает зубы одновременно со своими пальцами на смартфоне, глубоко вздыхая. Ну почему ей не сидится на месте? Знает же, в каком он сейчас положении! Он решает перезвонить ей позже, чтобы не отвлекаться от того, что немного важнее её истерик сейчас. Толкая дверь в свой кабинет, он слышит Сону, который открыто смеётся над трюком его старшего коллеги, и Чонхо позволяет себе немного расслабиться. — Прости, сонбэ, он не сильно тебя доставал? — спрашивает Чонхо, опуская руку на крепкое плечо мужчины. Соджун тепло улыбается ему и встаёт с места, когда Сону пытается разобраться в том, как у старшего получилось сделать из бумаги оригами лодки. — Всё в порядке, сынок. Мне это даже в радость, — говорит он, оглядываясь на маленького мальчика за столом и отводя Чонхо в сторону. — Мои внуки слишком далеко от меня, чтобы я мог с ними поиграть, так что твой малой меня хорошо увлекает. — Ему нравится проводить с тобой время тоже, — улыбается Чонхо, подходя к его столу напротив, и раскрывает документы, заранее проверяя, что дверь заперта и снаружи никто не стоит. Соджун, на самом деле, уже давно планировал уйти на пенсию, но жизненные обстоятельства, всё время возвращали его на службу, да и к тому же, он был для многих как отец в отделе, который намного опытнее, умнее, и к которому всегда можно было обратиться за советом. В своё время, он раскрыл довольно много преступлений и значился на хорошем счету у начальства, кроме, конечно же, начальника Кима, который видел в нём уже запыхавшегося старика, который смеет затыкать ему рот на собраниях. Ещё один балл к тому чтобы ненавидеть его. На самом деле, начальник Ким не был самым плохим из тех, с кем ему приходилось работать, но он определённо выделялся среди всех своей жаждой власти и внимания. Он славился своей жестокостью, почти никогда не выслушивал кого-то, если на то не было действительно значимых причин, и защищал, в основном, только тех, кто отваливал месячный доход в его отдел. Конечно, деньги действительно уходили на ремонт и улучшение нужного оборудования, что помогали как и раскрытию преступлений, так и поднятию зарплаты, но факт оставался фактом: он любил прыгать выше головы, но отталкивался он не от земли, а от простых подчинённых. — Будь поаккуратнее в своих расследованиях, сынок, меня сегодня пытались разговорить уже трое, — шепчет ему Соджун. — Что-то тут нечисто. — Знаю, знаю. Я стараюсь не высовываться, — Чонхо неуверенно потирает свою шею. — Может, тебе стоит поговорить с той девочкой? — предлагает он. — Ты же знаешь, иногда я сижу в мониторке, и... вижу больше других. Чонхо ухмыляется. Вот оно что. — Соджун... — Не волнуйся, это не означает, что я позволяю видеть больше и другим, — заговорчески подмигивает мужчина, кладя руку ему на плечо. — Но я тебя предупредил. Чонхо кивает. Он один из немногих, кто знает о его планах, помимо тех, которыми он занимается официально. В тот день когда Чонхо рассказал ему об этом, он сам вызвался помочь и сделать всё, что в его силах, чтобы посадить всех виновных. Когда он только переехал в Сеул и начал строить карьеру полицейского, Соджун находился на месте Кима и помогал ему, когда были особенно плохие дни. Чонхо до сих пор не понимает как, но он разглядел в нём стремление к цели, и без него, он бы наверное сбежал в дом своих родителей, поджав хвост. Конечно, трудно признавать, но он нашёл в нём то утешение, которое ему не хватало от его семьи. Когда Сан женился и уехал из родного города, всё внимание переключилось на него, и родители очень не хотели отпускать его вслед за старшим, даже не смотря на то, что они бы были рядом. У него неплохие отношения с братом, особенно после рождения Сону, детей он всегда любил, но гиперопека матери почему-то проекцировалась только на него, из-за чего она звонила каждый вечер, устраивая допрос и спрашивая, когда он последует примеру брата в женитьбе. — Хëн, хочу кушать! Та девочка не принесла мне цветную вату? — откликает их мальчик сзади. Чонхо смотрит на время на стене и думает о том, что ему бы уже стоит сесть за отчёт, если он не хочет получить выговор. Где там Сана носит? — Кажется, она сегодня не придëт, — отвечает он, замечая как лицо племянника грустнеет. — Но она же обещала… Ни у кого нет времени для меня, — бубнит он себе под нос, но это достаточно для того, чтобы сердце Чонхо совершило кульбит в его груди и больно сжалось. — О чём ты говоришь, малыш? — поражённо выдыхает мужчина, бросая нервный взгляд на Соджуна, который, кажется, так же потерян этим заявлением. — Почему ты так считаешь? — Мама уехала, даже не попрощавшись, а папа, хоть и в отпуске, всё время либо работает, либо играет с другим мальчиком, — нижняя губа мальчика трясётся и он выглядит так, что вот-вот заплачет. — Хëн, они меня больше не любят? — Ах! — вздыхает рядом Соджун, пока ноги Чонхо прирастают к земле. — Ну что ты такое говоришь, медвежонок? Конечно они любят тебя. — Неправда! Они поссорились и больше не хотят быть семьёй со мной! — истерит мальчик и утыкается носом в ухо своей панды, которую крепко сжимает в руках. — Они больше не любят меня, я знаю! Про какого мальчика говорит Сону? Уëн? Разве Сан не должен видеться с ним только на сеансах? Сегодня только его первый рабочий день после отпуска, зачем бы ему встречаться с ним за пределами своего кабинета? Ещё и знакомить с Сону? — Хëн, можно я останусь с тобой сегодня? — хмыкает Сону, отворачиваясь от обьятий Соджуна и Чонхо опускается рядом с ним на корточки. — Или отвези меня к Сонхва-хëну, я хочу к нему. Чонхо проводит большим пальцем по щекам мальчика, стирая свежие слëзы и буквально стонет от боли внутри, из-за этой картины. Никакого чужого хëна. Однако, ему нужно доделать отчёт, а ещё он вряд ли сможет поехать домой, так как ему нужно патрулировать улицы ночью, но как он может бросить любимого племянника в таком состоянии? Соджун делает вид, что думает над чем-то, хмыкая, а затем вдруг хлопает в ладоши. — Кажется, наш капризуля хотел ваты? Хочешь, я куплю тебе её, тут недалеко есть хороший центр для детей, — заговорчески улыбается он, и Чонхо качает головой, думая, что, возможно, сейчас не лучшее время для этого, но Сону успокаивается и заинтересованно шмыгает носом. — С большим, красочным... батутом! — заключает он и у мальчика загораются глаза. Чонхо изумлённо хлопает глазами на мужчину рядом с собой, удивляясь тому, как он умеет обращаться с детьми и как легко Сону отвлёкся от своей недавней истории. — А наш Чонхо пока напишет отчёт, — подмигивает он коллеге, забирая мальчика на руки. — А потом мы покатаемся на полицейской машине и будем ловить преступников. — Как бэтмен? — ахает Сону, вытирая засохшие дорожки слëз со своего лица и Соджун кивает. Чонхо благодарно кивает ему и шепчет губами «спасибо», мысленно делая заметку дать своему братцу хорошего пинка под зад, когда он его увидит.***
Ëсан никогда не считал себя слабым человеком, даже несмотря на то, что постоянно находился под давлением. Ему всегда казалось, что в какой бы ситуации он не оказался, у него было достаточно знаний и навыков, чтобы выйти наилучшим способом. Он всегда был уверен в своих чувствах, действиях и мотивах, но в последнее время ему казалось, что он потерял себя в этом круговороте. Каждый раз, когда ему казалось, что он вот-вот выплывет и наконец сможет отдышаться, его ноги тянуло вниз, и он вспоминал главные правила спасения при утоплении: не барахтаться и постараться расслабиться. Возможно, было бы лучше, если бы он не отвлекался на что-то другое, в борьбе со своим настоящим, но он не мог перестать думать о родителях, оскрипке, о танцах, о людях, что его окружают. Он не может подпускать людей к себе ближе, чем хочет, потому что знает: за каждой улыбкой хранится неизвестность. И это не всегда играет в твою пользу. Иронично, ведь в этот раз это он именно тот, кто использует. Первоначально, Суëн казалось ему довольно поверхностной и вульгарной, но со временем он стал замечать, что она хранит в себе намного больше, чем показывает. Суëн как открытая книга, но текст на её страницах написан кодом, который он ещё не научился расшифровывать. Он стал замечать, что присматривается к ней: она смешно шутит, интересно рассказывает и хорошо мыслит, приятно пахнет и красиво красится, заглядываясь на себя в витринах магазинов. С ней интересно разговаривать и, непонятно почему, но он начинает думать о том, что ему приятно её общество. Он может видеть как загораются её глаза, когда она видит то, что ей нравится, как смущается, когда он просит её не преувеличивать, как искренне смеётся над его нелепыми попытками запихнуть всё мороженое в рот целиком. Но вместе с тем, подкрадывался липкий страх. Может, было бы легче, если бы он постоянно не вспоминал об истинной причине своего общения с ней. И о истинных намерениях Суëн к его другу… Поэтому, когда он спешит в кабинет, где обещал поговорить с Уëном, он останавливается, когда слышит отголоски её разговора с подругой. Ынха весело смеётся, несмотря на то, что Суëн выглядит раздражённой. В кабинете никого нет, класс должен был только вернуться с обеда, поэтому Ëсан оглядывает пустой коридор, дабы не вызывать подозрений, и пытается подавить в себе совесть, когда подслушивает. Не тогда, когда слышит знакомое имя. — ...общается с Уëном не просто так. — Мы уже обсуждали это, хватит, — огрызается Ким, громко вздыхая. — Я тебе говорю, он не так-то прост, — тянет Ынха, не обращая внимания на поведение подруги. — А так ты сможешь быть уверена. Ради тебя же стараюсь. — Мне просто… кажется, это ни к чему. Даже если у него и есть что-то против меня, не думаю, что… — А думать не надо, — перебивает блондинка и устало вздыхает. — Помнишь, что я говорила тебе сделать? Коридор наполняется учениками и Ëсан пытается расслышать о ком они говорят получше, но ручка двери, за которую он держится, скользит и щёлкает, открывая дверь, и он выглядит таким же потерянным как и девушки, что шокированно застыли на месте, будто их поймали с поличным. — Как давно ты здесь? — спрашивает Суëн, после долгой паузы, прищурившись, и этот взгляд уже знаком ему. Она пытается уличить его во лжи и сканирует на наличие угрозы. Ынха что-то шепчет Суëн на ухо, самодовольно улыбаясь, но с такого расстояния сложно расслышать о чём она, и он смущённо потирает свою шею, оглядывая кабинет. Суëн хмурится, но передаёт свой телефон подруге и та сразу же разблокирует его. — Я только пришёл, тут ужасный сквозняк, — он пытается говорить уверенно, чтобы немного разрядить обстановку и отвести от себя подозрения. — Ещё никто не вернулся? — Неа, — задорно улыбается блондинка и тянет Суëн за руку, — мы пойдём позовём их. Девушки пролетают мимо него, словно ветер, и он облегчённо выдыхает, понимая, что, кажется, они ни в чëм его не заподозрили. Их голос постепенно удаляется в коридоре и он остаётся наедине с собой и своим быстро бьющимся сердцем. Однако, взгляд цепляется на оставленный на парте телефон с включённым экраном и внутри него завязывается неприятный узел. Прежде чем он успевает подумать, он проводит пальцем по экрану, увеличивая продолжительность блокировки, и смотрит на телефон так, будто нашёл пистолет на улице и теперь не знает, что с этим делать. Потому что, да, это некрасиво, опасно, и чертовски неправильно, но когда ему ещё предоставится шанс узнать, наконец, больше того, что он уже имеет? Суëн ведь не раз упоминала о том, что в её телефоне хранится компромат на всех и каждого, а недавний разговор только подстрекает его сделать отчаянный выбор. Грудь часто поднимается, от подступившего адреналина, тело на какое-то время замирает, палец всё ещё на экране и он позволяет себе оглянуться, перед тем как нажать на иконку галерии. Дрожащими руками он берёт телефон в руки, прокручивая множество картинок и видео, в основном это обычные селфи, мемы и фотографии города. Внутренний голос почти заставляет его прекратить, но одна папка со значком замка всё же привлекает его внимание. Несколько фотографий незнакомых ему людей в довольно провокационных позах, снимки договоров и документов, на которых есть имя Уëна, а затем и сам Уëн, который садится в очень знакомую машину, которую он не может вспомнить. В папке не так много фотографий, как он думал, однако они всё равно наводят его на определённые мысли. — Не могу, чëрт возьми, поверить, — произносится за его спиной и его тело холодеет. Страх подкатывает к горлу и кружит голову, когда он оборачивается и замечает в дверях Суëн, уже одну, опирающуюся на косяк со скрещенными руками на груди. — Нашёл, что искал? — Суëн… — выдыхает Ëсан, чувствуя как дух понемногу выходит из него. — Наверное, мне всё-таки стоит привыкнуть к тому, что люди пытаются общаться со мной только из-за своих личных мотивов, — плюёт она, сокращая расстояние между ними и забирая свой телефон. В её глазах читается гнев и разочарование, её лицо горит и она закрывает глаза, пытаясь успокоиться. — Почему, Ëсан? Парень не находит нужных слов, чтобы оправдать себя, что он может сказать на это, но считает себя обязанным быть с ней честным. Он ненавидит лгать и ненавидит то, как быстро к этому привыкаешь. Одна маленькая ложь порождает другую, поэтому хочет поскорее скинуть со своей груди этот груз и глубоко вздыхает, собираясь с мыслями. Если уж попался, найди в себе смелость признаться в этом. — Ради Уëна, — отвечает он сдавлено, и отводит взгляд. — Уëн, Уëн, Уëн, как же раздражает! — взрывается девушка, плеская руками, — твой Уëн тоже не ангел ясно? Но теперь я по крайней мере понимаю, почему вы дружите! Потому что вы, чëрт возьми, одинаковые! — Девушка больно тычет его наманикюренным пальцем в грудь и разворачивается на пятках, но Ëсан спешит за ней, сам не зная почему. Может, из-за удушающего чувства вины, может из-за нарастающей угрозы, он хватает её за запястье, когда она выбегает в коридор и разворачивает к себе. В коридоре становится тише и ученики останавливаются, увлечённые развернувшейся перед ними сценой; не всегда можно было увидеть Ëсана в каком-либо скандале. Но, как ни странно, его сейчас совершенно не заботит это. — Подожди, дай мне всё объяснить, — умоляет он, хотя знает, что это бесполезно, когда её глаза прожигают его насквозь. — Ты что, влюблён в него? — неожиданно спрашивает она, щурясь. — Что? — Тогда я не понимаю, почему ты за него так держишься. Увы, не уверена, что он когда-нибудь обратит на тебя внимание, ведь кажется ему нравятся те, что постарше. Которые вытаскивают его с тюрьмы и промывают ему мозги на сеансах. Голова Ëсана взрывается от кучи новой информации и он судорожно машет руками, останавливая её поток. Он не знает какая из них пугает его больше: то, что Суëн знает о том, что он гей, что влюблён в Сана, что имел дело с наркотиками или самое главное, что их слышал сейчас кто-нибудь ещё? В коридоре довольно шумно, но он знает как легко тут рождаются слухи. Неприятное, зудящее чувство снова ползёт по его венам, когда девушка часто дышит и шокированно хлопает ресницами. Кажется, она сама не ожидала, что выскажет всё вот так, но быстро берёт себя в руки и часто моргает, сжимая руки в кулаки. — Я… что… — Ëсан заикается, не зная, что стоит ему ответить и едва может связать мысли воедино. — Я всего лишь пытаюсь заботиться о нём и… Конечно, я думаю о нём, но... — А о моих чувствах никто не думает? — её голос срывается и она еле сдерживает себя, чтобы не заплакать или закричать. Она вдруг замирает. — Подожди, наш спор… Это тоже было лишь прикрытием ради Уëна? Ëсан опускает глаза в пол, не вынося смотреть на то, как осознание бьёт по её гордости. Он хочет убедить её в обратном, но почему-то не может даже открыть рот. — Я должна была догадаться, — говорит она с усмешкой, и этот смех заставляет его снова посмотреть на неё. — Ты ведь даже не пытался измениться, я всё думала, что это просто страх перед грядущими изменениями, но видимо это не так. Девушка смотрит куда-то ему за спину и её лицо вытягивается, но он не успевает обернуться, когда она вдруг резко тянет его за галстук и целует, не закрывая глаза и всё ещё смотря ему за спину. Ëсан не знает, какое чувство в его груди оглушает его больше, но поцелуй так же резко прекращается и девушка стремительно уходит в другую сторону. Ëсан заставляет себя обернуться, чтобы увидеть как на другом конце коридора на него смотрит Уëн.***
Сильной хваткой, Уён заталкивает Ёсана в пустой кабинет и закрывает дверь за собой с такой силой, что она подпрыгивает и скрипит. Злость кипит в крови, делая ситуацию только хуже, перед глазами стоит увиденная сцена, по венам медленно поднимается адреналин. Ёсан касается пальцами своих губ, смотря в пол и выглядя потерянным. Он даже понять не успел что случилось, специально ли она сделала это, чтобы Уён увидел или она правда..? Потому что лицо его пылает, а губы ударяют маленькие удары тока. Бред какой-то. Дверь открывается и в кабинет с любопытством заглядывают пара незнакомых школьников. — Исчезни! — рычит Уён, на что те вздрагивают и быстро оставляют их наедине. Уён быстрым шагом подходит ближе к другу, буквально прижимая его к стенке. — Ёсан, какого чёрта?! Не хочешь ничего объяснить? Кажется, это немного возвращает Ёсана на землю и он переводит на него взгляд, такой же злой и полный решимости. Уён задыхается в своей же агрессии, пытается вырвать руку, за которую его держит друг, и крушить всё вокруг, пока не успокоится. — Объясниться нужно тебе, ты так не считаешь? — Ёсан, ты, блять, шутишь надо мной? — кричит Уён громко. — Что тебя связывает с Суён? С каких пор вы стали так близки, что спокойно можете… — Уён проглатывает свои слова, закатывая глаза от переполняющего гнева. Он не находит нужных слов, из всей той каши, что варится в его голове. Он глубоко дышит, губы плотно сжаты, а ещё его ужасно раздражает это безразличное лицо друга напротив. — Прежде чем говорить обо мне, может ты, наконец, расскажешь о себе? — отпуская руку друга, язвит Ёсан, и слегка отталкивая его от себя. — Ты не знаешь всей правды, чтобы осуждать меня сейчас, так что заткнись. — Серьёзно? — фыркает Уён скрещивая руки. — Я не слепой, и не такой уж идиот, чтобы не понять элементарных вещей. — Видимо, ты всё-таки идиот, — не сдерживается Ёсан, и это только больше воспламеняет огонь в его груди. — В отличие от тебя, меня с ней ничего не связывает. Кан не может сдержать разочарованного вздоха. Как у него хватает смелости злиться на него и обвинять в чём-то, когда это именно он, кто избегал его и оставлял без ответа? Ведь всё изначально было ради него. Только видимо этого никто так и не оценит. А ещё перед глазами, так не вовремя, стоит лицо Суён, о которой он не может перестать думать. Хотя это и не совсем правда, что он использовал её ради Уёна, и она действительно помогала ему и поддерживала, он не может подавить это ноющее чувство вины перед ней. — Ничего? — смеётся Уён нервно, снова подходя поближе. — Кого же тогда она целовала? С кем ты утром так любезно общался? Ёсан, не валяй дурака, расскажи мне всё! Зачем ты со мной так? — Чем ты лучше меня, Уён? — сквозь зубы спрашивает Ёсан, хмурясь. — Какая тебе разница? Ты кажется тоже не считаешь меня своим другом! — резко кричит Ёсан, что Уён с психу пинает ножку парты, и та противно скрипит, сдвигаясь. — Что ты такое говоришь? — шепчет он тихо, прикрывая глаза. — Ты хоть знаешь что я чувствую прямо сейчас? — Знаю, потому что я чувствую тоже самое, — говорит Ёсан твердо. Уён открывает глаза, встречаясь с его холодным взглядом. — Если бы ты хоть капельку уважал меня, то я узнал бы обо всëм от тебя, а не от кого-то другого. Ты хоть догадываешься какого мне сейчас? Я чувствую себя одураченным, Уён. Я верил твоим словам, я верил всему, что ты мне говорил, я ждал тебя, пытался дать тебе время. Уëн поражëнно хлопает глазами, приоткрыв рот. — Ты же прекрасно знаешь чего она добивается. Не знаю, что она тебе рассказала, но всё что она хочет это досадить мне. Ты моё слабое место, на которое она нажимает, чтобы добить меня, понимаешь?! Ëсан отмахивается от этих слов, глубоко вздыхая и отворачиваясь, проводя руками по волосам. Он вдруг вспоминает фотографию Уëна, где он запрыгивает в машину и он вдруг вспоминает, где видел её. В ту ночь в парке. — Ты хоть слышишь сам себя? Я делаю выводы не только из её слов. Я знаю всё. И про наркотики и про тюрьму и про Сана. Чëрт возьми, это с ним ты был в прошлые выходные? Неожиданный вопрос заставляет Уëна замереть на месте. Он смотрит в пол с широко открытыми глазами, чувствуя как каждая клеточка его тела холодеет и рассыпается на части. — Это не одна безобидная ложь, это, блять, целая книга под защитным паролем от меня, — цедит Ёсан, сканируя его состояние. Теперь он давящая сторона и его очередь загонять другого в угол. — Я связался с Суëн, чтобы уберечь тебя от потенциальной опасности с её стороны, но знаешь что? Она оказалась намного лояльнее тебя! — Что? — Ты совсем из ума выжил? Это женатый мужчина, вдвое старше тебя! — повышает голос парень, испепеляя его взглядом. — Что у вас было? Я уверен, что этот педофил сумел найти к тебе подход лучше меня. — Ничего не было! — Уëн не понимает почему снова врёт, но то как Ëсан говорит о Сане заставляет его пытаться защищаться любыми способами. И защитить его. — Да неужели? — шипит Ëсан, грубо хватая его за рубашку и оттягивая её, обнажая свежие засосы на ключицах и сердце Уëна падает. — Ёсан! — вырывается Уён, закрываясь и поднимая на него резкий взгляд, но тушуется, когда встречается с глазами, полных ненависти и боли. — Ты совсем не похож на моего Уёна, — уже более спокойно отвечает Ёсан. — Ты должен был сказать мне обо всём. Уён, которого я знаю доверял меня, не водил меня за нос, был тем, кто действительно был со мной искренним. Ты для меня сейчас кажешься таким незнакомым. Я думал, что знаю тебя наизусть, но теперь, кажется, понимаю, как крупно ошибался. — Нет, это не так, — просит Уён тихо, устало прикрывая глаза. Он не может м дальше выдерживать этот пронизывающий холодный взгляд. — Я хотел объяснить тебе всё сам. Сегодня. Я хотел поговорить с тобой именно об этом и признаться во всём. Я знаю, что… — Что ты знаешь? — прерывает его Ёсан. — Ты сумасшедший, Уён? Ты связываешься с законом, спишь с мужчиной и непонятно чего я ещё не знаю о тебе. — Это всё... — Но как я могу теперь верить в это? Спрашиваешь, почему Суëн? А почему Сан? — цедит Ëсан и Уëн замолкает. — Я смирился с твоими друзьями, я даже не сдал Минги, понимал, что у тебя найдётся объяснение для этого. У тебя всегда есть и я был готов к этому. Но ты в конец заврался. Пальцы трясутся, а тело немеет. Это первый раз, когда он чувствует подобный страх рядом с другом, страх, что теряет его. Он ведь правда хотел ему сказать… Мучил себя днями напролёт, представлял себе это. Возможно, не сглупи он и Ëсан бы был в курсе дела, он бы смог избежать этой ссоры. — Я знал, что ты заставил бы меня выбрать между вами. Ты бы не стал меня поддерживать, Ёсан, мне бы пришлось отказаться от одного из вас. Но вы оба… — Так тебя волнует только это? — искренне недоумевает друг? На его лице пробегает тень разочарования, кажется, это не тот ответ, что он хотел бы услышать. — Сможешь ли ты и дальше продолжать дружить со мной и встречаться с женатым мужчиной? Создать иллюзию идиллии, в которой мы все будем счастливы от этого решения? Ты сам себя слышишь? Уён правда грязно поступает. Он является причиной развода двух любящих когда-то друг друга людей, он будет причиной слëз бедной женщины и маленького мальчика, которые не виноваты в том, что он снова поступает так эгоистично. Его сердце и так сжимается от этих мыслей, но почему сейчас всё это накрывает его ещё хуже? Он не надеялся, что Ëсан поймёт его, что поддержит, но, возможно, было бы это всё по-другому и он бы сумел убедить друга в обратном. Сейчас он даже не желает его слышать, и, на самом деле, его можно понять. — Хорошо, Уён. Если ты не можешь определиться, я помогу тебе сделать выбор, раз для тебя это так важно, — Ёсан хмыкает и отталкивая парня в сторону доски от двери. — Сан и так хорошо заменял меня всё это время. — Нет, нет...Ёсан! Ёсан, послушай меня, пожалуйста! — кричит Уён, выбегая следом, но друг и не желает останавливаться, а тем более слушать его. — Пожалуйста, остановись, дай мне исправить это. Ëсан замирает, но не даёт себе слабину, чтобы остановиться, и возобновляет движение, скрываясь в толпе школьников, что начинают перешептываться с друг другом. Он знает его характер, понимает, что Кан уходит навсегда. Уëн хватается за голову, опираясь спиной об стенку, и в итоге плачет, сдерживая себя, чтобы не закричать от всей той боли, что рвёт его изнутри. Так плохо ему ещё не было никогда. Даже когда услышал отвратительные слова от отца, когда его избили до смерти, когда увидел Сана с сыном, когда мать выгнала его из дома. Это было именно тем, чего он боялся. Ёсан теперь ненавидит его.