***
— Ты меня пугаешь, Уён. Уён не поднимает на него взгляда, стремительно смотря на свои ноги и нервно трëт шею, в попытках успокоиться. Внешне он выглядит очень вымотанным. Сан замечает небольшие раны на костяшках пальцев и тянется к нему, чтобы посмотреть, но не делает этого. Сан сам до сих пор не может толком прийти в себя, после всего этого разговора и сухого прощания. Как никак, Ынджу заслуживала большего. Они прожили столько хороших лет вместе, она действительно заботилась и любила его. Казалось, после этого разговора должно было стать легче, но нет. На самом деле он чувствует себя так, словно пробежал марафон. Он тоже устал. — Я так невовремя… прости, — сжимая ручку двери, говорит Уён, сам ещё не определившись заходить ли ему в квартиру или нет. Приходя к Сану он хотел найти своё утешение, но то, что он увидел только в очередной раз ударило его по больному месту. Он поджимает свои губы, виновато прикрывая глаза. Внутри бушует ураган и разрушает всё то, что он так старался построить. Он чувствует себя так плохо, что хочется вырвать своë глупое сердце и и разорвать на куски. Он переводит взгляд на мужчину напротив, он выглядит не лучше. Уëн невольно задумывается об их отношениях. Их любовь распахивает крылья за спиной, но вместе с тем зарывает всё глубже в песок, не давая возможности взлететь. — Иди сюда, — глубоко вздыхает Сан и протягивает ему руки, приглашая в свои объятия, Уён обнимает его со всхлипом. Сан мягко проводит ладонью по его спине, боясь сломать худое тело, и замечает как его рубашка становится мокрее. Уён весь дрожит в его руках, содрогаясь и прижимаясь ближе, боясь потерять то единственное тепло, что у него осталось. Даже солнце не греет так сильно, как крепкие объятия Сана. — Тише, малыш, тише… — осторожно целуя парня в висок, шепчет Сан. — Пожалуйста, не надо плакать. Что бы не случилось, это не стоит твоих слëз, хорошо? — Сан… Мне сейчас… так больно, — шепчет Уён хриплым голосом, утыкаясь носом в крепкую грудь мужчины. — Как я тебя учил раньше, Уён-а, м? — мягко спрашивает Сан, продолжая гладить его по спине. — Я очень волнуюсь за тебя. Не стоит держать всё в себе. Поговори со мной. Уён с силой закусывает нижнюю губу, почти чувствуя во рту уже привычный металлический вкус. Что он может сказать ему? Уён испортил его жизнь своим появлением, почему Сан с ним так добр? — Разве тебе никогда не больно? — спрашивает он, поднимая глаза вверх и находя нежный взгляд психолога. — Даже сейчас, когда твоя жена ушла, а ты стоишь тут со мной? — Мне тоже больно, грустно, обидно, Уëн, — кивает Сан, обхватывая его за талию и сцепляя руки в замок на его пояснице. — Но ни одна из этих эмоций не относится к тебе. Мы ведь изначально понимали к чему приведёт всё, что мы с тобой начали. Я лишь хочу, чтобы все эти обстоятельства не отбирали у тебя сил и надежды на наше совместное будущее. Глаза Уëна снова наполняются слезами. Сан только что сам признался в своих чувствах, принял их и собирается бороться. А он всё время только и жалуется на свою беспомощность. Ему бы быть таким же сильным и смелым. Сан действительно становится его моделью для подражания. С ним он уверен, что сможет свернуть горы, если захочет. Сделать невозможное возможным. Уëн коротко кивает и снова опускает голову вниз, раздумывая над этим, но психолог снова приподнимает его за подбородок, заставляя посмотреть на себя. — Если мы будем вместе, то справимся с этим, верно? — говорит он и Уëн подаётся навстречу, желая поцеловать его. Сан немного отстраняется, косясь на дверь справа от него. Точно... Сону, должно быть, дома. — Давай зайдëм внутрь? — просит он, кивая ему в сторону зала. — Я только быстро проверю Сону. Уён больше не противится, только коротко кивает и проходит дальше по коридору. В глаза бросаются детские игрушки и рисунки на полу, он с грустной улыбкой рассматривает одну из них, где мальчик нарисовал их семью. Мама, папа и сын. Никого лишнего. Никакого Уëна между ними. И в чëм виноват этот ребёнок? Разве он не имеет права на счастье? Разве он заслуживает этого? В гостиной стоят два огромных дивана, много красивых растений на подоконнике и около плазменного телевизора, округлый стеклянный стол и портреты с семейными фотографиями. Сильно отличается от его квартиры. Сан исчезает в комнате, на которую смотрел для этого, и Уëн слышит недовольные крики мальчика. Он не решается ни сесть ни войти, думая, что, возможно, это хороший шанс, чтобы уйти пока он не передумал. Вдруг квартира помещается в темноту, пока Сан не начинает снова говорить, но слова неразборчивы, зато слышны всхлипы Сону. Он не знает, сколько времени стоит так, но с каждой минутой, всё больше ощущает себя не к месту. Зачем он вообще пришёл? Тем более к нему домой. А ещё его жена… Она выглядела такой разбитой и вся в слезах, от этой картинки физически больно, перед глазами то и дело стоят её безжизненные глаза с фальшивой улыбкой. «Вот чего ты добился Уëн, вот к чему ты приложил свою руку». — Прости, Сону немного… капризничает из-за Ынджу, — говорит позади него Сан, Уëн подпрыгивает. Мужчина подталкивает его внутрь комнаты. — Что случилось? Ты сам не свой. Отец? Парень мотает головой и сжимает губы в одну линию, когда психолог сажает его на один из диванов. Лучше бы это был отец. Не Ёсан. Не его лучший друг. — Сону… — Он спит, я немного отвлёк его его любимой сказкой, — чуть улыбается Сан, его глаза болезнено усталые и потухшие. — Что с отцом? — Это не из-за него, но... На самом деле, отец… он прав, — говорит Уён, после долгой паузы, и смотрит на дверь комнаты Сону. — Он тебя обидел? — хмурится Сан, садясь поближе. — Нет, — сразу отрицает Уён. — Я о том, что он обо мне говорил. — Уён… — Я правда чудовище, — прерывает его Уён. Он всё ещё не смотрит на него, он боится, что из комнаты выйдет мальчик с плюшевой пандой наперевес и начнёт презирать его. Презирать Сана, что сидит с ним рядом. — В моей жизни мало действительно дорогих мне людей, но я всегда доставляю им проблемы и умею только разочаровать. Я никогда… ни разу в жизни не был достойным человеком. — Что? — взволнованно спрашивает Сан, беря его за руку. — Почему ты так говоришь о себе? — И тебе я всегда доставляю хлопот. Из-за меня тебе пришлось рисковать своей семьей. Твой сын в таком возрасте, когда так нуждается в теплоте матери... но что я сделал? Не появись я в твоей жизни, у вас всë бы было хорошо. — Перестань, — искренне просит Сан, хмуря брови. — Что ты такое говоришь? Зачем ты мне это говоришь, Уён? — Твоя жена… Она видимо очень сильно любит тебя, и я её понимаю, невозможно не любить такого человека как ты, — улыбается Уён смущённо и переводит взгляд на Сана. — Я… прости что из-за меня пострадала твоя семья тоже, но я не могу отказаться от тебя. Мне так больно это говорить, но я действительно не знаю как мне искупить эту вину перед тобой. Вы… ты рассказал ей о нас? Сан качает головой и привычно проводит рукой по волосам. — В нашем разводе нет твоей вины, — уверяет Сан, Уён недоверчиво отводит взгляд, но Сан продолжает: — Помнишь, на той заброшке я говорил, что у меня тоже проблемы в семье? Рано или поздно это случилось бы. Мы с ней поговорили об этом, но я ничего не говорил о нас, ни к чему это. Уëн глубоко вздыхает, раздумывая над его ответом, и Сан ненадолго отстраняется от него, но только лишь для того, чтобы поднять рисунки Сону с пола. Видно, что это тема не приятна для него сейчас и тяготит его. — Несмотря на всё это, я не могу сказать, что я в порядке с этим, извини. Просто… Всё прошло не очень хорошо и мне плохо от того, насколько я её обидел, но я не хочу и обижать тебя… Ты… Извини, если я не могу найти подходящих слов для тебя сейчас, я просто немного дезориентирован. Уëн кивает. Он помогает ему собрать бумаги со стола, не рассматривая их, однако замечает интересные отпечатки ладоней, большой и маленькой, и сразу догадывается чьи они. — Всё таки, я тоже в этом причастен, поэтому не могу не чувствовать вину перед ней тоже, — говорит Уëн, на что Сан хмурится, но он перебивает его: — Не надо переубеждать меня. Мне просто важно, что чувствуешь ты. — Прямо сейчас я хочу узнать, что у тебя случилось? — улыбается мягко Сан, забирая у него рисунки и поворачиваясь к нему всем телом. Уëн обиженно поджимает губы. — Я просто не очень люблю говорить о себе, Уëн. Если ты настаиваешь, мы можем поговорить об этом позже, ладно? Не дави на меня. Парень долго молчит, в его глазах проносятся тысяча мыслей по этому поводу, но в итоге он сдаётся и понимающе кивает. Сану, должно быть, сейчас и так тяжело, наверное у него и правда нет ни сил ни желания говорить об этом, и Уëн должен быть терпелив к этому. Он решает начать сам. — Я… наверное я так и не смог стать человеком, которым можно бы было гордиться. И не смогу. — Ты моя гордость, — прерывает его Сан. — И я это говорю не для того, чтобы утешить тебя. Посмотри чего ты сумел добиться за такой короткий период! Вспомни себя при нашей первой встрече и сейчас, ты тот человек, которым я могу гордиться. Не как за пациента. В твоей жизни произошло много падений, ты потерял своих родных, потерял себя, но ты остаёшься самим собой и ты сильный. Знаешь, даже взрослые иногда не могут выдержать такого рода трудности, а ты с детства вырос в них. Ты большой молодец, — поглаживая тёмные волосы парня, Сан наклоняется и целует его в лоб, убирая чёлку с глаз. Уён плачет в его объятиях, не сдерживая себя больше. Сколько бы Сан не пытался его утешить, невозможно избавиться от чувства вины. Они душат его, сжимают горло цепкой хваткой и мучают. Свободной рукой Сан проводит по его ранам на костяшках, аккуратно обводя их пальцами. — Всё в порядке, малыш, ты просто борешься с этой жизнью. Как и мы все, — шепчет ему на ушко Сан, притягивая к себе и крепче обнимая. — Расскажи мне, что случилось? — Ёсан больше не хочет меня видеть… — Уён облизывает пересохшие губы. Эти слова режут горло, пробирают до самых косточек и он снова чувствует себя потерянным. Ëсан? Разве они не были лучшими друзьями? — Почему ты так считаешь? Вы поссорились? — Да… Но сейчас это не обычная ссора… — опускает взгляд Уён. — Суён… Она видимо хотела показать этим что-то. Знала, что он мой единственный друг, тот, кого я люблю больше всех. — Суён? — переспрашивает Сан. Это имя ему не знакомо. — Это та девушка, из-за которой меня записали к тебе, — сжимая губы, поясняет Уён. Значит, та девушка которую он ударил? Сан даже забыл о ней, он даже и не думал, что она играет большую роль в его жизни. Мало ли, обычная драка, сейчас многие подростки не видят разницы ни в возрасте ни в гендере. — Что у вас случилось? — пытается уточнить Сан. — Я не знаю, хён… Я совсем не понимаю её. Мы так хорошо общались летом, но в один момент всё будто перевернулось с ног на голову. Не могу понять как наша дружба за пару дней превратилась во вражду. Как вдруг мы стали не терпеть присутствие друг друга. — Ты не пробовал узнать причину? Может вам стоило поговорить об этом? — Думаешь я не хотел? — устало прикрывает глаза Уён. — Может, если бы я послушал её тогда, то... Но я ушёл... — Я знаю тебя, ты никогда не делаешь ничего без причины, — с уверенностью говорит Сан, понимающе гладя его по волосам. — Отец… — громко вздыхает Уён, раздражённо играя желваками на лице. — Если бы не он, всё бы было хорошо. В тот день он снова напился и Кëнмин сбежал из дома... — недовольно цокает он. — Я так волновался за него. Кёнмин толком не знает город, тем более ещё маленький. А за ним ещё побежала Асу... Когда я хотел пойти искать его, Суён настойчиво хотела поговорить, но я… Я оттолкнул её и ушёл. Я не мог тогда выбирать между ними. — Ты был нужен своей семье, — нежно шепчет Сан. На самом деле, каждый бы поступил на тот момент так же. Однако, девушка, возможно, этого не знала и поэтому сформировала своë видение ситуации. — Она зацепила меня чем-то, уже и не вспомню, что-то об отце и моей ориентации, но тогда меня это задело и я вроде как сказал ей о том, что хотя бы не сплю с мужиками старше себя, намекая на сплетни о ней и учителе истории. — Уëн горько усмехается. — Но на тот момент я был просто очень рассержен тем, что трачу время на пустую болтовню, вместо того, чтобы искать брата. Теперь даже смешно от того, что это я говорил об этом. Сан немного краснеет, вспоминая о их ночи, проведённой вместе, и приоткрывает рот, чтобы сказать что-нибудь, но не находит нужных слов. Всё таки, он тоже поступил неправильно тогда. Но он не может сказать это Уëну, боясь его реакции, и он соврëт, если скажет, что это не была его лучшая ночь в жизни. — В общем, слово за слово, и мы уже дерёмся. А потом начинается новая волна сплетен, я даже слышал, что почти довёл её до больницы, но спасибо ей, она стала отрицать это и не сдала меня инспектору, сказав, что упала с лестницы. Инспектор Ким очень... вспыльчивый и не очень приятный... собеседник, понимаешь? Сан кивает, однако не может не думать о том, как такой человек может работать рядом с детьми? Неужели, он и руку на них поднимает? И на Уëна тоже? Может, стоит рассказать об этом Чонхо? — Ты думаешь она злится на тебя из-за сломанного носа? Это же... нелепо. Я понимаю, это обидно но... Мне кажется легче отпустить эту ситуацию, чем мстить тебе столько времени. Уëн молчит, кусая губы, и кажется обдумывает свои последующие слова. Видно, что он борется с собой, не зная, может ли он озвучить свои мысли, и Сан даёт ему время собраться. Просто продолжает гладить его по голове и шее, давая понять, что он рядом. Уëн немного отдаляется и выпрямляется. — Мне кажется её больше обидело то, что я сказал ей про мужчин. Однажды, мы с ней напились вместе и... когда она пьяная, у неё язык развязывается, — пытается объяснить Уëн, играя со своими пальцами. — Она как-то сказала мне, что... её дядя... Он любит её... немного больше, чем нужно любить свою племянницу, понимаешь? Сердце Сана застывает. Он в ужасе останавливает движение своей руки, замирая, и пытается собраться с мыслями. Он ненавидит таких людей, как можно... — Я не должен был говорить ей этого... — Он... её... — не решается продолжить Сан. — Нет, — качает головой парень, переводя на него взгляд. — Ну, насколько я знаю. Но она часто убегала из дома, когда он приезжал к ним в гости. В комнате повисает тишина, не такая как обычно. Сейчас она немного напрягает и накаляет, каждый думает о своём, пока Сан не решает обнять парня и уложить на себя, откидываясь на спинку дивана. — Уён, не вини себя, — мягко улыбается ему Сан. — Конечно, это ужасно и... Боже мой... Но ты не должен чувствовать вину за то, что этот придурок позволял себе с ней. Ты никак бы не смог повлиять на это. — Это так раздражает, — обиженно шипит Уён, убирая чёлку назад и растирая засохшие на щеках слëзы. Раздражает, когда не знаешь как поступить. Ему искренне хочется поговорить с ней, понять, что произошло и почему всё было настолько срочно? Почему она внезапно исчезла и вернулась настроенной враждавать? Почему не давала ему объяснить и отталкивала всегда? Что, чëрт побери, случилось? Уён не мог понять её. Он пытался, правда пытался, но всегда терпел неудачу. В конце концов, он тоже устал. Её безразличие задевало его, поэтому, вскоре, он перестал свои попытки наладить отношения с ней. Просто защищался. — Она причастна к тому, что вы поругались со своим другом? — Наверное, да... Чëрт, ещё как да, — качает головой Уён. — Иначе зачем ей Ёсан? Воспользовалась тем, что у нас с ним недопонимания. — Они тоже дружат? — спрашивает Сан, задумчиво наматывая чужие волосы на палец. — Не только, — хмыкает Уён невесело. — Мне кажется между ними больше, чем просто дружба… — грустно пожимает плечами Уён. — Почему ты так считаешь? Он сам сказал тебе? — Они целовались... — уверенно заключает Уён. — Я разозлился. Да, мы с ней дружили, но после всех её нападок, мне кажется, что она специально использует его против меня. — Уён-а, это неправильно. Ты же сам понимаешь, что от любви не получится убежать. Если он любит её, то пускай будет счастливым с ней. Тебе же важно счастье друга, не так ли? — ласково улыбается Сан, пытаясь объяснить ему. Но знал бы он, насколько всё серьёзно. — Она смотрела на меня, когда целовала его. Будто пыталась мне что-то доказать! — напрягается Уëн. — Так не целуют любимого человека. К тому же... Он узнал о наркотиках и… блять... — парень агрессивно стирает новую порцию слëз, пытаясь избавиться от них. Он ненавидит плакать, особенно перед Саном, но он знает, что он не осудит его за слëзы, что рядом с ним он может позволить себе такую слабость. — Он узнал о тебе тоже, — добавляет Уён глубоко вздыхая. Сан замолкает, не зная, что ответить. Обида его друга понятна, к тому же, Сан и сам боится реакции своих близких на их отношения с молодым парнем. Это не то, что хорошо принимается обществом. Он только и может, что хлопать его по спине, выражая пустую поддержку, не имея возможности успокоить его по другому. — Я хотел рассказать ему, но боялся. А он узнал всё сам, не от меня... Я тоже могу его понять, — тихо, совсем не слышно, говорит Уён.— Ёсан меня знает больше, чем кто-либо другой. Он видимо устал от меня... От моих бесконечных глупостей, от проблем, которых я доставляю ему. Из-за меня его тоже не раз наказывали. Наверное, он просто понял, что дружить со мной приносит ему только вред. — Не говори так, — просит Сан, хмурясь. Настроение младшего сегодня его пугает. Он снова начинает копаться в себе. — Но это правда так. Я никогда не был ему по-настоящему полезен. Я только и умею, что доставать его да нервировать. А он… Он всегда пытался исправить меня. Я был зол на него, но виноват тут только я. Я не заслуживаю такого друга, как он... — капли слез стекают по губам, Уëн слизывает солёную дорожку, чувствуя горечь в горле от неё, и судорожно вздыхает. Сан приобнимает его, крепче прижимая к себе и собирая кончиками пальцев его слезы. Он успокаивающе гладит его по плечам, сцеловывая мокрые дорожки с щёк. — Ты заслуживаешь весь мир, Уён-а, — шепчет в губы Сан. — Перестань винить себя. В происходящем нет твоей вины. Просто... это очередное испытание жизни для тебя, хорошо? И я уверен, что ты сильный, ты справишься... И у тебя есть я, — улыбается он. — Я не могу не думать о последствиях… — облизывается Уён, кладя голову на плечо Сана. — Не знаю, мне сейчас не хорошо. — Я рядом, всё в порядке, — утешает его Сан, увлекая в робкий поцелуй. Он прислушивается к звукам в доме, чтобы не дай Бог не разбудить сына. Ему ещё рано видеть такое. — И Ёсан к тебе вернётся. Может он и зол на тебя, но если он твой близкий друг, он не оставит тебя ни за что. К тому же, это только твоя сторона, ты же не можешь знать, что сейчас чувствует он. Просто дай ему время. Уён утыкает носом в шею мужчины, вдыхая любимый запах и пытаясь успокоиться. — Я не очень терпеливый, как ты заметил, — уже искренне посмеивается Уëн, поднимая взгляд навстречу любимым глазам. — Может, хотя бы ты утолишь моё любопытство и расскажешь о своих переживаниях? Сан смешно выпячивает губы, недовольно хмурясь, однако на его лице появляется яркая улыбка, которую не может не повторить Уëн. — У меня вот целый день болит спина. После отпуска сидеть целыми днями в кресле подобно мучениям. Уëн смеётся и толкает его в плечо, закатывая глаза. — Ну, Сан... Я ведь серьёзно. — Я тоже серьёзно! Ты не представляешь, чего я только не испробовал. Вот сегодня даже консультировался с коллегой и... Уëн понимает, что правды от него он сегодня не добьётся, поэтому просто подпирает рукой подбородок и с улыбкой выслушивает рассказ психолога. Ему хватит и этого. Главное, что Сан рядом с ним, на его стороне и с крепкой поддержкой. Всё будет в порядке...***
— Обнови, — бубнит девушка, пряча лицо в изгибе рук на барной стойке. Минги тяжело вздыхает. — Суëн, иди домой, ты уже пьяна. — Заткнись и обнови, — вторит она уже громче, и бьёт кулаком по поверхности. Парень убирает её рюмку, думая о том, что и так не должен был позволять ей напиваться, но он только недавно вступил на смену и пришёл когда она уже клевала носом. — Ты же бармен, это твоя работа, а я плачу деньги. — Девушка вдруг хмыкает, доставая из карманов своего пиджака всё содержимое. — О да, у меня много денег, — пьяно смеётся она своим мыслями, рыская руками по стойке в поисках своей рюмки. — Технически, я здесь ди-джей. И что вообще случилось? — всё же спрашивает Минги, опираясь на стойку напротив. Посетителей в будние дни очень мало, да и обычно толпа собирается после полуночи, так что сейчас ещё относительно тихо и светло в помещении. — Ты же знаешь, что не переносишь алкоголь. Хватит. — Ладно, папочка, — иронизирует Суëн, закатывая глаза и смотря на парня, который кривится от данного прозвища. — Тогда дай мне что-нибудь покрепче, м? — Ты о чём? — напрягается Минги, выпрямляясь. Девушка тоже пытается сесть ровно, но шатается, и снова опирается локтями об стойку, надувая губы от своей беспомощности. — Ты работаешь в клубе, я уверена ты знаешь, о чём я говорю, — усмехается она, принимаясь считать мятые купюры перед собой. — Сколько стоит вообще эта хрень? Я тоже хочу попробовать… Неважно, бери всё. — Забери свои деньги, идиотка! — прикрикивает старший, собирая раскинутые деньги, на которые уже засматриваются рядом сидящие, и пихает ей в руки. — Ты хоть сама понимаешь о чём меня просишь? Твой отец работает в полиции, а ты ищешь дурь за его спиной. — Да, мой отец полицейский! — гордо произносит она, но вдруг резко замолкает, уставившись в одну точку. — И почему только от этого нет никакого толка? — вопрос риторический, однако она всё равно смотрит на парня перед собой какое-то время и прищуривается. — Ты знаешь, что Уëн был пойман с наркотиками? — Минги напрягается. — Ему можно, а мне нельзя что ли? Ты знаешь того, кто продал ему это? Дай мне его номер, — смеётся она, но парень закрывает ей рот, оглядываясь. — Думай о чём говоришь… — Брось, я же знаю, что тебе нужны деньги, а они у меня есть, и ты точно знаешь где достать это. Какая разница кому ты это толкаешь? В чём проблема? — Проблема в том, что мне не всё равно на тебя, — серьёзно говорит он, расставляя руки на стойку и пытаясь достучаться до этого пьяного лица перед собой. — Врëшь! — кричит она, снова ударяя по столу и шипя от боли. — Если бы я врал, разве возился бы тут с тобой? Я вообще-то на работе! Суëн затихает, и Минги пользуется этим шансом, чтобы обслужить других посетителей, подошедших к бару, поглядывая за ней. Когда он возвращается к ней спустя десять минут, она сидит в таком же положении, что и до этого, и наблюдает за ним подозрительно спокойно. — Как у тебя дела? — говорит она, когда он подходит ближе. Минги не может понять сарказм ли это или искренний интерес, но решает поболтать с ней немного. К тому же, она, похоже, борется с собой, что бы не уснуть. — Нормально. Всё так же по уши в дерьме, — усмехается он и Суëн кивает, поджимая губы. Она знала о его положении и часто старалась помогать ему деньгами, которые, конечно, он не брал. Ему тоже надоело держать это в себе. — Юнхо со мной не разговаривает, я беру дополнительные смены, как сегодня, чтобы оплатить ренту и должен заплатить за пропавший тов… Э, то есть разбитый коктейль. Суëн, кажется, не замечает, или делает вид, что не замечает, как он запинается и переводит взгляд на свои руки. — Вы подружитесь, я уверена. Юнхо любит тебя. Хотя Минги и знает в каком контексте она говорит об этом, его сердце не может не застыть от этого заявления. Будто ему необходимо услышать это, чтобы хотя бы немного потешить свою глупую влюблённость. Однако, он решает сменить тему, чтобы не окунаться в это снова. — Я также уверен, что вы с Уëном любите друг друга тоже. Может, вам стоит уже прекращать эти взаимные нападки? Суëн устало вздыхает, качая головой, и опасно поглядывает на стопку соджу, оставленную одним мужчиной около неё. Минги успевает перехватить её прежде, чем я она возьмёт его, и выпивает сам, под завистливый взгляд девушки. — Думаю, уже слишком поздно. Сегодня я устроила хорошее шоу, и, думаю, теперь он ненавидит меня ещё больше, — смеётся девушка, но в этом смехе нет ни капли веселья. Минги хмурится, протирая стаканы. — Какое шоу? — Я немного поцеловала Ëсана и он думает, что я использую его против него, — признаётся она, хмыкая, и парень чуть не роняет стакан на пол. — А ещё они поругались из-за этого. — Ты… что сделала? — он не удерживается от короткого смешка, из-за чего получает злой взгляд в свою сторону. — С Ëсаном? Этого холодного, замкнутого паренька? Как тебе это удалось? Когда вы успели вообще сойтись? — Да это уже не важно, — отмахивается девушка, снова опуская голову на свои руки. — Он тоже оказался не подарком. Ну почему все вокруг такие… такие… — она щёлкает пальцами, пытаясь подобрать нужное слово, но в итоге сдаётся и отмахивается. Минги замолкает, вновь отвлекаясь на новых посетителей, но их берёт на себя его напарник, кивая ему, за что тот благодарит его. Он смотрит на макушку чёрных запутанных волос на стойке, и аккуратно проводит по ним рукой, но девушка дёргается и он сразу же её убирает. — Знаешь, может я и не доберусь до твоего пьяного мозга сейчас, но люди вокруг не виноваты в том, что ты не умеешь разговаривать. Может, проблема как раз таки в тебе? — говорит он аккуратно, хотя знает как грубо это звучит. Тело напротив напрягается. — И я больше чем уверен, что всего этого можно было избежать, если бы вы не действовали на эмоциях. И ещё не поздно, Суëн. — Что ты… хочешь сказать мне? — Может, стоит рассказать ему всё? Я уверен, что… — Не смей! — слишком резко говорит она, поднимаясь, на её глазах застыли слëзы, а лицо исказилось в страхе. — Об этом никто не должен знать! Ты… ты обещал мне! — Хорошо, хорошо, — поднимает руки Минги в защите, и пытается её успокоить. Они молчат какое-то время и парень сдаётся. — Я вызову тебе такси, ладно? Встать можешь? Суëн смотрит на него яростным взглядом, пытаясь сказать что-то ещё, но сейчас она слишком устала, чтобы спорить с ним и разочарованно вздыхает, кивая. Она спрыгивает со стула, но её коленки подгибаются и она пошатывается, из-за чего Минги испуганно перегибается всем телом через стойку, чтобы поймать её за локоть. Девушка глупо хихикает и парень едва сдерживает себя. — Дай хотя бы покурить, — требует она, перехватывая его руку и смотря изподлобья, выпячивая нижнюю губу. — Всего одну? Минги кривит губами, но, понимая, что это, наверное, единственное, что её сейчас успокоит, протягивает ей свою пачку и отпускает, убедившись, что она стоит ровно. Он достаёт свой телефон, качая головой, и оглядывается на неё снова. — Жди меня на улице, — говорит он, предупреждающе указывая на неё пальцем, — и постарайся, чтобы тебя ни на кого не стошнило. — Да, да, ладно, — быстро говорит она, отмахиваясь, но действительно идёт к выходу, задевая каждый предмет по пути. Минги старается много не думать об этом, всё равно в таком состоянии её ни о чём расспросить не получится, и спешит предупредить своего напарника о том, что отойдёт ненадолго. Он вызывает такси, которое подъедет через пятнадцать минут, и снимает фартук, вытирая руки и стойку от пролитого алкоголя. Он старается не думать о том, что послужило её внезапным приходом в клуб и доведения себя до такой степени, но он уже видел это. Точно так же, как и в ту ночь, когда он нашёл её без сознания в одной из вип кабинок и ему пришлось буквально засовывать свои пальцы в её горло, чтобы вызвать рвоту и скорую. Наверное, заботиться о ком-то, кто опускает руки входит у него в привычку. Как сейчас он помнит то лето, когда все его обязанности и планы были выстроены вокруг Юнхо. То время было особенно тяжёлым для них обоих. Юнхо зарылся с головой в работу, а потом довёл себя до такой степени, что его пришлось кормить с ложки как маленького ребёнка. В одну из таких бессонных ночей он вдруг пришёл к нему в комнату, но вместо того, чтобы высказать всю свою боль, он обрушился на него, целуя до утра и вызывая смешанные чувства. Потому что, конечно, Минги его не оттолкнул. Ему казалось, что, наконец, друг решился довериться ему, принял его, пока утром он не открыл свой чёртов рот и не сказал ему, что ничего не помнит и просит прощения. Он мог этого вынести, несмотря на то, что вся кровать была измазана его кровью, что сочилась из дыры в его сердце и ему надо было чем-то её закрыть. Куча разных девушек и парней, алкоголь, сигареты… наркотики. И крепкая рука помощи, которая избавила его от всех проблем всего за неделю. Ему нравилось играть с огнём, нравилось чувствовать себя значимым для кого-то, кто всего лишь использовал его в своих целях, нравилось использовать самому и делать вид, что всё пройдёт со временем. Ему нужно было двигаться дальше, так же как и дать возможность Юнхо двигаться без него, он должен был лишь съехать от него. Но, несмотря на всё это, он не мог его бросить, не мог делать вид, что ему всё равно, когда тот начал замечать в нём изменения и просил не работать в клубе. Не мог повернуться к нему спиной, когда Чон продолжал заботиться о нём и хотя порой был слишком резок с ним и груб, прикрываясь шутками, он продолжал защищать его и быть рядом после тяжёлых смен и нервных срывов. Тогда это казалось правильным выбором, единственным. Это ведь всего лишь подработка, просто не совсем обычная. Он понял, что совершил самую большую ошибку в своей жизни только тогда, когда своими глазами увидел то, как избавляются от тех, кто пытается прекратить это. Как холодны бывают глаза, которые добродушно приглашают тебя в ад, как не дрожат руки, выбивая из человека последние силы, как используют близких, которые даже не в курсе того, чем занимаются их друзья, супруги, любовники… Он не может позволить видеть на их месте Юнхо. Должен быть другой способ…***
Свежий воздух немного выветривает алкоголь в крови; по крайне мере, получается хотя бы ровно стоять. Суëн понимает, что не взяла, либо ей специально не дали, зажигалку уже на улице и бьёт себя по карманам, в надежде, что она волшебным образом там появится. Парень рядом протягивает ей огонёк и она благодарно улыбается, прикуривая и зажимая сигарету между зубами. Паршивое состояние не убить сигаретами, хотя кто-то и говорит, что это помогает. Пока дым заполняет лёгкие, отвратительный привкус на языке заставляет её скривиться. Она ненавидит сигареты, но это вроде как отвлекает; руки заняты чем-то, а мозг немного расслабляется, избавляя её от чувства вины. Телефон в кармане вибрирует, оповещая о новых смс, но буквы слишком расплывчаты, чтобы их прочитать. Пальцы сами заходят в галерею, чтобы просмотреть фотографии, которые были вытащены из облака. Надо же, Ынха оказалась права в этот раз. Хотя она и не думала, что Ëсан попадётся на такую глупую ловушку, рано или поздно это бы всё равно произошло. И хорошо, что это случилось сейчас, когда она ещё не до конца поверила в него. Может Минги и прав? Но почему тогда Уëн не опровергнул её обвинения до сих пор? Может, потому что знает, что виноват? В конце концов, он тоже начал отвечать ей ненавистью. Тоже активно участвовал в их перепалках и часто говорил то, что резало больнее всего. Она могла бы смириться с этим, но было бы легче, если бы это был кто-то другой… И почему он вообще решил, что она использует Ëсана? Он что, его собственность?! Как же тупо… В итоге это она была той, кого использовали. Снова. Девушка рычит и кидает телефон на землю, услышав неприятный треск. Он отскакивает к дороге, экран покрывается трещинами и выключается. Да и чëрт с ним. Самая главная её проблема лишь в том, что она быстро привязывается к людям. Возможно, с ней действительно что-то не так? Она всегда была слишком доверчивой, но после той ночи ей пришлось научиться быть осмотрительной. Это не сложно. Она всегда знала и замечала больше, всего-то надо было развить внимательность. Что плохого в том, чтобы иметь карты в рукаве на кого-то, с кем общаешься? Отец с детства учил её просчитывать шаги наперёд. Учитывая, что все, с кем она общалась, пытались любыми способами взять от неё больше, чем отдавали, это казалось привычным. Так, ей хотя бы было чем отбиваться, это же элементарная самооборона. Вот только Ëсана брать было не за что, к тому же он действительно порой не вызывал никаких сомнений, когда они говорили о чём-то кроме Уëна. Единственной ниточкой за которую она могла тянуть были его родители, но даже здесь, кажется, он совсем не вёлся на её уловки и всегда знал, что ответить. Пусть порой очень глупо и наивно, но в этом и была прелесть его искренности. Возможно, не заговори с ней Уëн тогда, всего этого можно было избежать. Почему она должна быть той, кто просит прощения? Разве она виновата в том, что произошло? Что она сделала не так? Чем заслужила его презрение? Минги просто пытался её поддержать, это просто слова. Вряд ли он действительно считает, что они смогут подружиться. Несмотря на всю свою жизнь, он всегда видел в людях только хорошее. Может, стоило оставить ему больше чаевых? Он, кажется, работает здесь больше остальных. Наверное, снова вляпался в неприятности. — Не жалко телефон? — снова говорит парень, что давал ей закурить недавно, и подходит ближе. — Отвали. — Одна здесь? — интересуется он, не обращая внимание на её ответ, и соблазнительно улыбается. — Типа того. — Я могу тебя угостить? «Очередной придурок», — недовольствует в мыслях девушка, но в голову приходит одна хорошая идея и она улыбается в ответ. — Давай, — говорит она, кивая головой на вход. — Только я пью самые дорогие напитки здесь, потянешь? Парень заговорчески вскидывает бровь. Клуб находится в одном из лучших районов и, несомненно, некоторые коктейли здесь стоят равносильно хорошему ужину в ресторане. — Что ты хочешь? — «Золотой дракон», — уверенно отвечает Суëн, замечая как лицо напротив удивлённо вытягивается. Парень усмехается. — Ты должна будешь хорошо поработать ротиком, если я угощу тебя им, — прямо говорит он, наклоняясь и сканируя её тело. Девушка выдыхает дым ему в лицо и прикусывает губу. «Дракон» был самым дорогим коктейлем заведения. Этот парень либо идиот, либо слишком отчаянный, чтобы платить такую сумму за случайный секс в клубе. Впрочем, так даже лучше. — Закажи два и я отдамся тебе в этом чëртовом туалете, — шепчет она ему на ухо, отчего парень шумно вздыхает. — Только учти, этот коктейль лучше всего делает только Минги. Я пью только то, что он приготовил. Парень понимающе усмехается. — В какой позе он тебя обычно трахает? — самодовольно улыбается он, в предвкушении. «Вот козёл». — А ты угости и проверишь… — И в завершении короткий поцелуй за ухом. Парень глубоко вздыхает и хватает её за запястье. — Идём. — Неа, принеси сюда, — говорит она, получая подозрительный прищур тёмных глаз напротив. — Да брось, куда я денусь в таком-то состоянии? Парень сканирует её, пытаясь понять доверять ей или нет, но в итоге несдержанно кивает и скрывается за массивной дверью, доставая из кармана мятые купюры. Суëн усмехается, переходя дорогу и сматываясь от туда подальше. «Ну, Минги, надеюсь, ты распорядишься этими деньгами правильно». Девушка идёт вдоль дороги некоторое время, чтобы немного отрезветь и развеяться. Отец точно не будет в восторге её состояния. В прошлый раз он запер её в камере на целую ночь, в качестве наказания. А когда узнал, что курит и вовсе заставил выкурить всю пачку. Он всегда умел придумывать самые изощрённые из них. Около неё тормозит знакомая машина, открывая окно, но она уже знает кто это, и просто продолжает движение, больно задевая плечом столб. Девушка шипит и мельком смотрит на лицо полицейского, устало вздыхая. — Садись, — говорит мужчина, выглядывая из окна и медленно следуя за ней на машине. — Что ты здесь делаешь? — Я гуляю, свежий воздух и всё такое… — говорит она, хотя это скорее похоже на какую-то бессвязную болтовню. — Не заставляй меня заталкивать тебя в машину силой, садись, — уже строже повторяет полицейский, и Суëн останавливается, устало вздыхая. Девушка садится на сиденье рядом с водителем, наслаждаясь теплом после зябкого ветра, и пытается успокоить головокружение от смены температур. — Чего раскомандовался, — бубнит она под нос, но Чонхо всё равно её слышит и заводит двигатель. — Как ты меня нашёл? — Вообще-то, я ехал в клуб, но… — нос мужчины дёргается и он кривится, открывая окно и со своей стороны тоже. — Боже, сколько ты выпила? — Я потеряла счёт после шестой рюмки, один чувак в баре сказал мне, что это рекорд. Смотри, я даже заработала приз! — хвастается она, довольно усмехаясь и демонстрируя ему наклейку от банана на вороте своего пиджака. — За смешивание трёх видов напитков за раз! — Вау, — поддерживает её Чонхо, морщась от неприятного запаха алкоголя, и осматривает улицы. — Тебя отвезти домой? Почему не вызвала такси? — Точно, я же ждала такси! — хлопает себя по лбу девушка и снова смеётся. Минги простит её, она устроила ему его дневную выручку за один только заказ. — Не хочу домой, давай покатаемся? — Как скажешь, — спокойно соглашается Чонхо, поглядывая на неё искоса. Девушка высовывает руку из окна, подставляя лицо ветру. — Что с твоим телефоном? — Телефон… — мычит Суëн, грустно вздыхая, и кажется прилагает большие усилия, чтобы вспомнить, что с ним произошло. — Кажется, у меня его больше нет. Чонхо лишь качает головой. — Напиши отцу, он искал тебя когда уходил, — он протягивает ей свой, вытаскивая его из кармана. — А то снова будет искать тебя с собаками. — Собачки, — повторяет она с улыбкой, вспоминая тот случай, но послушно берёт телефон в руки, вводя заученный наизусть пароль. — Это что ещё за «Не брать трубку»? Поэтому ты меня игнорируешь? — возмущается она, просматривая свои смс и принимается исправлять своё имя. — Брать трубку, обязательно брать… Чонхо усмехается, наблюдая за тем, как пальцы девушки промахиваются мимо нужных букв, и не может не заметить разбитого вида, пока она умудряется напечатать смс. — Мне нехорошо, — вдруг говорит она, замирая и кладя телефон на приборную панель, расстëгивая верхние пуговицы рубашки. Мужчина сразу же отводит взгляд. — Остановить машину? — спрашивает он, опасливо вспоминая есть ли у него в машине пакет, но Суëн качает головой и поворачивает голову в его сторону. — Нет… Ладно, всё прошло, кажется… Полицейский смотрит на неё какое-то время, готовый остановиться в любой момент. Вообще-то он собирался наведаться в клуб сегодня, как и планировал, но состояние девушки рядом его волновало намного больше дилера. Он уверен, что ему ещё предоставиться шанс. — Что там с Уëном? — решает всё же спросить он. Суëн закатывает глаза. Это имя приследует её. — Ничего интересного, — говорит она, расстягивая каждое слово. Видно, что эта тема ей совсем не интересна и она икает, стуча себя по груди ладонью. — Ничего? Ты почти месяц следишь за этим парнем и ничего на него не нашла? — Ну, я не виновата, что он живёт своей скучной подростковой жизнью! Чонхо цокает языком и мотает головой. Иногда она просто невыносима. На самом деле, это даже хорошо, что Уëн больше не связывался с подозрительными людьми. Несмотря на слова Сана, он не мог просто отпустить его и поверить на слово. С другой стороны, он надеялся, что Уëн выведет его на дилера, однако, видимо, таблетки действительно были не его. В голове вдруг всплывают слова Сону и он задаёт, наверное, самый интересующий его вопрос на сегодня: — Ты случайно… не замечала его в чужой компании? Помимо Ëсана там, и друзей? — Всмысле? — Ну, может, он встречался как-нибудь с мужчиной… с Саном, точнее, моим братом, его психологом. Суëн отводит глаза в пол, закусывая губу, и задумывается над своим ответом. — Не знаю, не видела. — Девушка отворачивается к окну, желая не развивать эту тему дальше, хотя видно, что она что-то скрывает. — Как дела с нашим… делом? — кидает она в ответ, вмиг становясь серьёзнее. — Подожди ещё немного. — Сколько? — начинает злиться девушка, это видно по тому как она сжимает руки в кулаки у себя на коленях и меняется в лице. — Соджун помогает мне в этом, наберись терпения… — Терпения?! — всё же взрывается Ким. — Надоело мне ждать, Чонхо! Надоело просыпаться от этих ночных кошмаров каждую ночь и пить эти чëртовы таблетки, которые только делают хуже, надоело делать вид, что мне всё равно, когда это не так, надоело видеть его каждый день в школе, понимая, что он усмехается надо мной. Сколько мне ещё ждать? Пока это не случится снова? — Этого не случится… — Откуда ты знаешь? — чуть громче говорит она, Чонхо шумно выдыхает, вжимаясь в руль до белых костяшек. — Почему ты так уверен?! Не ты был там, не ты… — Не смей произносить это! — Не смей приказывать мне, что делать! Ты хоть что-нибудь делаешь? — Хватит! — кричит он, резко тормозя на обочине дороги, из-за чего Суëн приходится упереться руками в приборную панель, чтобы не упасть. — Суëн, пожалуйста, не… Однако, девушка уже не слушает и резко прижимает руку ко рту, поспешно вылезая из машины. Она падает на колени в каком-то переулке, очищая свой желудок, и Чонхо откидывается назад на сиденье, глубоко дыша и успокаиваясь, прежде чем выйти за ней и помочь.