Путь назад

      Мы плывем к цели — Стране Волн!       Спустя продолжительное время мы причалили. Климат, чувствующийся здесь, был странным для жителей Конохи: высокая влажность; частая облачность, отсутствие света солнечного, что для жителей яркой, полной листвы деревни — дикость; сама атмосфера этого места, такого бедного, потерянного, ведь флора и фауна здесь была скуднее, нежели в Конохе, благодаря чему я в очередной раз признаю о своем некотором патриотизме в этом плане.       Может, именно поэтому выдающихся талантов, урожденных Страной Волн, не существовало. Потому что эта энергетика мешала свободе ума и ограничивала талант… Может, происхождение стэндов как-либо связано с «энергией»? Концепцией накопления некоей силы, что в определенный момент бушует и высвобождается, даруя своему владельцу необыкновенную силу, названную Саске стэндом. Я не могу знать наверняка. Я не бог, я не высшая сила, способная видеть сквозь время и горизонт событий, я — лишь песчинка по сравнению с такими шиноби, как Великий Первый, или Учиха Мадара, коего в наших учебниках прозвали злодеем и позором клана Учиха.       Мы безмолвно шли с Сакурой, Саске, Тазуной и Какаши вглубь леса, где исходя из знаний мостостроителя будет тропинка, ведущая нас к поселку. Рюу до сих пор не очнулся и потому висел балластом на крепком плече наставника. Мне рассказывали, что я обрел некую силу, которая уродила высокое, острое дерево, проткнувшее пропеллер насквозь за пару секунд. Может, я тоже могу обладать «силой»?       Я покачал головой. Башка забита ненужными мыслями.       Мы вышли на тропинку. Послышался характерный для зайцев звук, в какой-то мире иллюзорный… Я кинул кунай в источник наваждения и попал. Какаши напрягся, и мы последовали к кусту, где прятался потенциальный враг.       То оказался настоящий заяц, чья шерсть не подходила под сезон и ослепляла чистейшим белым цветом. Вопреки моим ожиданиям, я промазал, кинув кунай чуть выше зайца. Саске хихикнул. — Меток! Безусловно! — я дал оборзевшему подзатыльник.       Нас встретил осуждающий взгляд Какаши, который о чем-то думал.       Мы вышли в просторное место, которое как полигон, но вместо забора окружено кустами и деревьями холодноватого оттенка. Дул освежающий ветер, унося за собой листву. — Будьте готовы, ребята… Возможно, это нападение, — Копик что-то заподозрил и продолжил, — окрас того зайчонка был бел, несмотря на несезон, — мои догадки оказались верны. — Значит, кто-то специально его выпустил… Значит, это чей-то кролик! — и послышался пронзающий воздух звук. — Вниз! — и над нами пролетел длинный, хорошо заточенный меч.       Над этим мечом, широком, как Какаши и длинным, как я, возвышалась величественная фигура, чью физическую подготовку нельзя поддать сомнениями. Его лицо, аналогично Копику, закрывали бинты, открывая лишь глаза; на его лбу вниз спускалась повязка, на которой знак деревни оказался рассечен — яркий знак отступника; его волосы черны и благодаря повязке стояли крепко, башней; наверняка тонкие, созданные из натуральной кожи белые рукавицы с пятнами черного красовались на руках от локтя по кисть; на его шее небрежно развевался шарф синеватого цвета, показывая грацию; он демонстративно оголил пресс и большую часть верха; кожа его была странного цвета, непонятного, вероятно загорелого и слегка тусклого, нечеловеческого, а может на то повлиял рост в Деревне Тумана, где круглый год отсутствовало солнце и шли постоянные дожди. — Момочи Забуза… — громко и твердо произнес Какаши. — Что за встреча, Копирующий Ниндзя… — и сквозь бинты видна улыбка. — Спустя целый год мы встретились вновь, — в его глазах царила жестокость. — Шрам, появившийся от рассечения твоего живота… где же он? — они уже сталкивались. — Ведь я сказал, что он будет напоминанием обо мне, не так ли? — Увы, он пропал. Пропал неведомым образом, как и вся слабость, которую я отбросил, словно змея при линьке, — Какаши было нечего сказать. — Отдайте мне мостостроителя, коли желаете жизни! — неожиданно громко донеслось из его пасти.       Звук был таким оглушительным, что, вероятно, навсегда оставил бы нас глухими, если б не Хатаке, вовремя использовавший некую технику. Я видел тонкий слой преломления пространства. Защита от звука? — Ты хорошо запомнил мои способности, — он спустился наземь. — Да, Момочи Забуза… — Какаши обнажил свой странный глаз, коим атаковал Love & Propeller, — мои глаза навсегда запомнили их. Высекли каждую твою технику в памяти.       Видя ситуацию сквозь призму в виде тонкого слоя техники, внешним видом напоминающего мыльный пузырь, я следил за движениями Какаши и врага, одного из мечников Кровавого Тумана. Те начали активно сближаться. Я видел, как Забуза замахивался для атаки, но в тот же миг Какаши принялся за контратаку и загнал того в угол, приставив к горлу кунай. Их взгляды пересеклись, в эту же секунду некогда стоящий перед Хатаке враг обратился в воду, оказавшись за спиной нашего наставника. По всей видимости, глаз Какаши скопировал способность «водяного клона» и в этот же миг сам обратился в воду.       Я осмотрелся по сторонам. Более врагов не было, лишь просторное поле. Наша команда внимательно наблюдала за боем, кругообразно укрыв Тазуну своими телами. — Мы можем как-либо помочь Какаши? — спросила Харуно.       Сомневаюсь. Это битва профессионалов. Мы умрем менее, чем за долю секунды. — Никак, Сакура, никак, — задумчиво произнес Рюу, — или хочешь умереть, не поняв, как отсекли твою голову? — фактически, тот продиктовал мои мысли.       Забуза отошел на достаточное расстояние от Какаши и могущим голосом, дошедшим даже до нас, начал свою речь: — Знаешь ли ты, Какаши, что звуки материальны? — можно было увидеть в некотором роде насмешку в его серьезных глазах, коим неведома человечность и доброта. — К чему ты клонишь? — напрягся тот. — Говорят, бог всегда следит за нами… — его брови нахмурились. — Сущий бред, — на эту реплику Какаши отреагировал безмолвно.       Вновь послышались звуки борьбы.