Очарование из крови и стали.

       Осень. В Италии это удивительно приятно выглядящее время. Она невероятно… цветная. Правильное слово. Она яркая. Жёлтый, красный, коричневый, оранжевый, зелёный - во всём их природном разнообразии.        Во время наслаждения видом, я почувствовала чьё-то приближение. – Скуало – голос Уго. – Уже пора? – я уточнила. – Ага.        И мы направились в сторону тренировочной площадки.        В этом году мне исполнилось шесть и меня, наконец, начали полноценно обучать. Фехтованию в том числе. Теперь к нашей с Уго возне с мечом нельзя приставить словосочетание “шутки ради”, да и вознёй это уже не назовёшь. Унгаретти - строгий учитель, но и тиранией это не назовёшь. Впрочем, возможно я не зову это террором из-за того, что он, буквально, всё ещё мой единственный друг и с ним в качестве учителя я переношу тренировки куда проще.        Теперь я провожу с ним чуть ли не по полдня. Мы и раньше проводили достаточно много времени вместе, в какой-то момент он просто начал чаще водит меня в места, в которых сам бывает. Однажды даже показал место тренировок рядовых членов семьи. Оно находится за пределами поместья, где-то между ним и городом. В конце концов здесь живут не все подчинённые, лишь какая-то часть, которой мой отец достаточно доверяет. Сама я с ними почти не контактирую, впрочем, они и сами не горят желанием.        Тренировка прошла как обычно. Разминка, за ней постановка позиции и тренировка замахов. Как говорит Уго, самое важное в фехтовании - научится держать равновесие. Для этого он изо дня в день и учит меня различным базовым позициям, возможным атакам и выходу из них. Звучит это скучно, да и при отсутствии должного терпения это может быстро стать слишком обременительным, в основном из-за того, что на одних и тех же действиях Уго может сосредотачивать внимание всю неделю ежедневных тренировок. Но я в прошлой жизни работала в опере, а это требует не меньше усилий (по крайней мере, если ты не хочешь этим заниматься это может превратиться в методичную пытку). Проще говоря, занятие делом, меня интересующим, приносит больше удовольствия, чем трудностей.        Обычно мы занимаемся два – два с половиной часа, потом у меня отдых и занятия с Эзио на на несколько часов, и снова фехтование с Уго и так до ужина. В общем, график стал куда плотнее. – Хочешь прогуляться? – спросил отдыхающую после тренировки меня мечник. – Угу. Только дай дух перевести. – я тяжело вздохнула, но согласилась.       Прогулки с Уго, обычно, дарят какое-то чувство покоя, так что отказываться нет смысла. Всё равно занятия с нашим консильери примерно через час, мы успеем пройтись.        Поместье окружено небольшим лесом, вероятно, когда-то давно искусственно высаженном. Сейчас он пестрит самыми разными оттенками, увлекая внимание, селя в душе тепло, пропитывая своей атмосферой всё существо. Я вдыхаю влажный, прохладный водух, наполняя лёгкие свежестью. Здесь дышится легче, приятнее. Мы шли по аккуратно выложенной, ухоженной дорожке в сторону города. Конечно, до города мы ещё никогда не доходили, но сам факт того, что эта маленькая тропинка может привести туда поражает. – Ты хорошо справляешься. – Уго отвлёк меня от процесса созерцания, – Не знаю детей, настолько же сосредоточенных и усидчивых. – “Будто ты много детей знаешь.” – краткая мысль, мелькнувшая у меня в голове. – Спасибо.       Мы почти полчаса шли в одну сторону, ведя незамысловатый диалог и любуясь лесом. На деле, почти каждая наша прогулка проходит в таком темпе и нам не надоедает. Это… медитативно, что-ли. Просто тихо о чём-то переговариваться, порой держать долгие паузы и любоваться пейзажами, пусть и одного и того же, но постоянно меняющегося леса. Красота. – К слову, как успехи с пламенем? – вопрос слегка неожиданный. Уго обычно не очень интересуется моими успехами в тренировке пламени, только если сама расскажу. – Хорошо. Мама говорит, что я быстро развиваюсь.        Это правда так. Это иногда немного сложно, из-за объёма моего пламени. Я хорошо контролирую его внутри тела и выпускание в относительно небольших количествах, но когда дело касается больших объёмов, то у меня не всегда получается проконтролировать его количество, от чего и общий контроль страдает. А я ещё не пробовала пропускать его через предметы. Роза говорит, что выводить пламя через какой-то проводник куда проще, чем напрямую. Потерь меньше, говорит. Потому я этим пока и не занималась. Здесь ещё играет роль один из моих титулов – “маленькая ведьма”. Он трансформировался из “ведьмовской дочери”, после пробуждения пламени. Из-за него мой объём пламени больше, да вот только с контролем титул не помогает. Более того, система говорит, что он ещё будет развиваться. Надеюсь, в следующий раз ещё и помощи с контролем подкинут. Хотя это, наверное, слишком жирно. Система щедра, но требует усилий. – Нам, наверное, пора возвращаться. – Уго остановил меня. – Ты прав…        Я успела забыться. Ну, хоть один из нас следил за временем.        Обратный путь проходил в такой же лёгкой атмосфере. По крайней мере, пока мы не начали подходить к дому. Сквозь кроны деревьев мы смогли разглядеть как оттуда поднимается столб дыма. Где-то в сердце зародилось странное чувство тревоги. – Давай поторопимся. – Уго говорил чуть беспокойно, но решительно.        Мужчина подхватил меня на руки и, почти бегом, направился в сторону дыма.        Ветер неприятно бил в лицо, заставляя щурится, но волновало меня не это. Потихоньку мы начали что-то слышать, и звуки это не из приятных.        Я вздрогнула от раздавшегося неожиданно, неприятно, болезненно громкого выстрела. Первое, что бросилось мне в глаза - огонь. Не пламя, с которым я последнее время так много вожусь, не то же пламя, только другого вида, а самый настоящий огонь. И горел кусок особняка, моего дома. – Скуало, Уго! – громкий, чуть ли не надрывный крик.        Резкое движение, меня дёргает. Мимо нас с Уго пролетело что-то крупное и загрохотало. Я рефлекторно повернулась в ту сторону. Там, на отдалении от нас, лежало разорванное человеческое тело, с подгоревшей одеждой. От него пахло палёным мясом. Меня начало подташнивать.        Я глянула в сторону, откуда он прилетел. Там стоит человек с, кажется, гранатомётом. Он выглядит немного странно. Мужчина, даже слишком крупной комплекции перезаряжал своё орудие. Он находится за баррикадой, по полю разбросаны и другие сражающиеся люди, но я не могу никого узнать.        Огонь расползается.        Внезапно меня кто-то выхватил из рук Уго и прижал к мягкой груди. Мама. Розалин смотрит на меня с неподдельным беспокойством, видимо, проверяя на наличие травм. Я опустила взгляд и увидела обагрённую кровью, когда-то белую, одежду. В руке находится рапира. Она сжимает её до побеления пальцев. – Уго, Самуэлю нужна здесь помощь. Я пойду попытаюсь спрятать Скуало, а ты сражайся тут. – голос Розы был как никогда строг.        Она не стала ждать ответа и рывком направилась куда-то за особняк. Она игнорировала трупы, встречающиеся на пути, лежащие в лужах чужой и своей крови. Из некоторых так и норовил вывалиться тот или иной орган, сломанные кости выпирали из под кожи. Дело рук того уродца-громилы, полагаю. Лёгкие сдавило. А ведь это именно наши люди в таком состоянии. Не их.        Где-то краем глаза я приметила отца, разрубившего кого-то и Эзио, запускающего очередную пулю кому-то промеж очей.        Мама забежала за особняк. Ей попытался помешать кто-то, но этот “кто-то” уже нежилец, мгновения хватило, чтобы рапира, покрытая пламенем неба, перерезала ему глотку, пройдясь как горячий нож по маслу.        Я внутренне сжалась, когда мы пробежали мимо пожара.        Роза двигалась быстро, ни на что не обращая внимания. Мы прибыли к небольшой постройке за особняком. Это что-то вроде склада. Но вместо того, чтобы забежать туда она его обогнула и поставила меня на землю. Роза присела передо мной и крепко взялась за мои плечи. – Послушай меня внимательно. Совсем скоро сюда прибудет Фабрицио. Ты же его помнишь? Так вот, он придёт и заберёт тебя. Ты поживёшь у него. Я не знаю сколько. Просто останься у него на какое-то время, хорошо? – она заглянула в мои глаза почти отчаянно, но у меня хватило сил только кивнуть.        Роза слабо выдохнула. Она встала, кажется, прислушиваясь к окружению. Я, невольно, повторила за ней, настораживаясь.        Стало странно тихо. Лишь лёгкий ветер принёс отвратительный жар огня от горящего особняка. – Вот ты где, ведьма. – противный голос звучал откуда-то слева.        Я вздрогнула от скребущего звука в голосе человека. Это длинный, худощавый мужчина. Вокруг него так и веяло жаждой крови. Это можно было понять, даже не заглядывая в его глаза. Вокруг был лишь густой запах крови и дыма, я неотрывно глядела на мужчино, однако он вперился взглядом в маму. Та также неотрывно смотрела на него.        Они оба молчат, будто пытаясь просверлить дыры друг в друге. Но, секунда, Роза уже сорвалась с места, давая толчок пламенем, а мужчина пытается блокировать рапиру кинжалом. Лязг метала и они уже снова находятся на расстоянии, но больше не ждут ничего и снова сталкиваются.        У меня плохо получается воспринимать происходящее, реальность будто плывёт слегка, дышать тяжелее, чем обычно.        Вот Роза делает выпад, человек отстраняется, достаёт пистолет, пытается выстрелить, но “ведьма” уже слишком близко и снова приходится отступать.        Мама ведёт себя агрессивно, но аккуратно, не оставляя слепых пятен, он и противник не даёт по себе попасть. Сквозь его странный то ли платок, то ли шарф, накинутый на голову, виднеются лишь два холодных, сосредоточенных узких глаза.        Это продолжается какое-то время. Совершенно неясный ни для меня, ни для, видимо, них самих отрывок времени.        Но, видимо, эти “салки” надоели нападающему и он попытался направится ко мне. Ему преградило путь янтарное пламя. Оно и меня чуть не задело, но пронесло, стоило мне лишь чуть отклонится. Впрочем, мужчина тоже не слишком пострадал.        Розалин сдерживается. Я вижу явное напряжение, отразившееся у неё на лице. Всё потому что я здесь, и деть меня некуда. Ей теперь придётся защищать меня первостепенно, ибо мужчина сменил цель с неё, а я и убежать не смогу.        Розалин перекрыла ему путь, став передо мной. – Можешь начинать молиться, урод. Ты выбрал целью не ту. – это был почти рык.        И они снова сцепились. Я ещё не видела маму настолько злой. Это поражает. Она оставляет на теле противника порез за порезом, тот за ней просто не поспевает. – “И где сейчас Фабрицио?”        Но сразу после этой моей мысли появился, к сожалению, не Фабрицио. Я не успела среагировать, как меня схватили со спины.        На мой вскрик отвлеклась Розалин, что не упустил гад в платке, сразу нанеся ей ранение. Это всего лишь царапина, но она первая, на теле моей мамы.        Роза сразу спохватилась, желая снова начать атаку, но её прервали. –Стой, а то девчонка сдохнет. – грубый голос раздался из-за моей спины.        Мама застыла. Мы обе прекрасно понимали, что это заявление бессмысленно. Они так и так меня убили бы, просто так это случится раньше. Впрочем, если их задача схватить меня, то это ещё более бессмысленно. И тем не менее это ставить маму в тупик.        Противники времени так или иначе не теряли и тот, с кем мама сражалась направил на неё пистолет.        Выстрел.        Я дрогнула и, буквально, перестала дышать.        Роза занесла клинок над мужчиной. Он не успевал увернуться, а потому сделал ещё один выстрел.       Его глотка перерезана. На моей шее сжимается мозолистая рука, будто пытаясь задушить. Бесполезно, я и так задержала дыхание.        На материнской груди начало расползаться алое пятно.        Я услышала чей-то голос, но не разобрала. Я будто под толщей воды.        Вдруг, передо мной упал круглый объект, а прямо по мне начала стекать какая-то тёплая жидкость. Я почувствовала как падаю, но меня подхватили. Будто сквозь размытые образы я увидела как приближаюсь к маме.       Она лежит на земле. Когда она успела упасть?       Я попробовала коснуться её щеки. Она ещё тёплая. Я, наконец, кое как сфокусировала взгляд.        Мои глаза встретились с янтарным взором мамы.        Мягкая улыбка на устах.        Шёпот. – Я люблю тебя – говорит она.        Так тихо и хрипло, но пробирает аж до костей.        И я сижу, наблюдая за блекнущим пламенем в её глазах, уже не чувствуя никаких запахов и температур. Будто потерявшись в пространстве.        Я не почувствовала, как меня подняли, только увидела. Я всё ещё тяну руку в сторону своего тепла. В сторону своего мёртвого солнца, но всё никак не способная осознать его смерть. Краем глаза замечаю два трупа, один - полностью обезглавленный. Краешком сознания понимаю, что я перепачкана в его крови, но лишь на мгновение.        Просто в оцепенении наблюдаю за удаляющейся сценой.        Даже, когда она пропадает из поля зрения, я не могу избавится от образа. Образ смерти более чёткий, чем воспоминания о моей собственной гибели.        Меня, кажется, посадили в машину.        Я всё ещё видела смерть.        Но мир вокруг, против моей воли начал занимать всё больше реальности. Становиться чётче видения янтарных глаз.        Я сжалась, обхватив руками ноги и опустив голову на колени. Зажмурила глаза так плотно, что на веках заплясали цветные круги. На ресницах сначала появились, застыли, а потом с них начали спадать прозрачные капли падая на колени на колени.        В машине стояла гробовая тишина.        Я не почувствовала и не увидела, как машина остановилась. Не почувствовала как меня достали из неё, отреагировав лишь на свет, ставший ярче за веками, сообщающим, что над головой больше ничего нет.        Кое-как разлепила глаза и увидела собственные дрожащие руки, собственное тело, перепачканное в засохшей крови, напряжённое в чужих руках.        Болящими глазами наблюдаю за размытым пейзажем.        Мы прошли через какую-то калитку и меня опустили на землю. Я стою на почти ватных ногах, но равновесие удерживаю. Чувствую траву, не колючую, но и не щекочущую, ощущаю её будто сквозь какую-то прослойку, никакой чёткости ощущений. Точно также ощущаю касание к своей спине. Видимо, от меня хотят, чтобы я шла.        И я медленно переставляю ноги, замечая, что хотя бы дрожь пропала.        Но сделав лишь несколько шагов, занявших у меня невозможно много времени, вновь останавливаюсь.        Я тупо смотрела на маленькое, чёрное пятно в траве. Оно дрожало и не издавало ни звука. Я сама плохо осознаю, где я. Вроде, это дом Фабрицио. А может и нет. Я слишком плохо вижу окружение. Но заметить что-то чёрное под ногами смогла. Я всё ещё чувствую чужое присутствие, он не враждебен, лишь придерживает меня. И сейчас просто стоит рядом.        Я потянулась к комку. На ощупь как перья. Внезапно комок вцепился в меня чёрным клювом. Я даже не дрогнула. То ли из-за того насколько эта пташка слаба и безобидна, то ли по другой причине, но боли я совсем не почувствовала.        Не знаю почему, но оставлять это маленькое, растрёпанное нечто совсем не хотелось. Потому я подняла его на ладони, а оно и не сопротивлялось, просто продолжая держаться за мой палец.        Понятия не имею, сколько ещё я простояла, просто смотря на птенца, но зрение потихоньку сфокусировалось. Я начала ощущать слабую боль. Боль в пальце, из-за захвата птицы, боль в ногах, головная боль.        Я вдруг почувствовала себя такой уставшей. Птенец уже отпустил меня, чуть устало расплывшись на руке, а я всё не находила сил двинуться.        Тихий, отчётливый вздох из-за спины. Меня вновь поднимают на руки. Некомфортно. Захотелось разрыдаться и даже глаза заслезились, но сил полноценно плакать не было. Я просто опёрлась лбом о чужое плечо и слабо прижала комок в перьях чуть ближе к себе.        Этот птенец очень тёплый.