***
Роза родилась и любима не была от слова совсем. Отец предпочёл скрыться восвояси, его она никогда не видела и видеть, честно говоря не хотела. Свалил и свалил. Хотелось другого. Хотелось чтобы матушка взглянула с теплом. Хоть крохой. Она так много просит? Будь она матерью, так хотя бы притворилась что дитя любимо. А может и нет. Ей почём знать, у неё детей нет. Менее обидно от этого не становилось. Розалин достаточно ясно дали понять – она нежеланна. Отчего то её считали разрушителем судьбы матушки и иных причин обеднелости не искали. А она и верила как дура. А она и любила женщину, что лишь отворачивалась от неё. В какой-то момент она достаточно отчаялась привлечь чужое внимание и скатилась в совсем отвратительное поведение. – “Ну позлись хоть, пожалуйста.” – внутренне молила Роза выпятившая острейшие шипы на показ. А матушка не злилась даже. Розалин кричит, а той всё побоку. Прогнать хочет, да всё никак достойного повода не найдёт. Зато Роза нашла. Ну или, если точнее, это её нашли. Мелисса. Женщина нашла взъерошенную, злобную, пытающуюся добыть хоть крохи средств девчонку, чтобы принести их в дом и быть может – быть может тогда! – её матушка бросит на неё хоть взгляд. Женщину полным именем Мелисса Супербия звать. Внутренности у Розы как-то передёрнуло. Супербия – это и её фамилия тоже. Как оказалось, Мелисса – сестра её отца-беглеца-от-ответственности и просто скота. Женщина внушала что-то вроде страха или просто трепета. Непонятно. А ещё непонятно на кой хрен она припёрлась и стоит у Розалин над душой, зачем искала, спрашивается. А той просто любопытно стало, что её брат-уже-мертвец после себя оставил. Новости о смерти папаши никаких чувств не всколыхнули. Просто заставили верится янтарным горящим взором в Мелиссу и внутренне гнить от неприязни. Интересно ей стало видители. Ну что, посмотрела на розу в навозе? А теперь исчезни. Естественно, вслух сказать ничего она так и не решилась, лишь продолжив игру в гляделки, которую неожиданно поддержали. Женщина ушла вскоре, так и не встретившись с матерью Розалин и кинув напоследок толстый кошель и фразу: – Покуда мать твоя издохнет, позвони по номеру на визитке в кошельке. Если, конечно, жить хочешь. Принимать от женщины этой ничего не хотелось, однако, сцепив зубы и скрепя сердце, кошель был принят. Прощаться никто намерен не был. Роза вообще заткнуться предпочла. Но и словам не вняла. Её мать нынче вполне здорова и почти молода, смерть не грозит, а деньги так или иначе пригодятся. Откуда ж знать было, что матушка и вправду дух совсем скоро испустит, хрен его знает от чего, когда денег в очередной раз даже на хлеб не хватало. Роза, вот, не знает. Подумала уж, что Мелисса прокляла, да той незачем. Про номер она вспомнила лишь спустя недели две. Позвонила. Хотелось жить (именно что ЖИТЬ а не выживать или существовать). Изнывающий от голода организм, от одиночества разум. Хотелось рыдать. Нельзя. Было нервно и страшно, аж до тошноты, до головокружения, до ощущения скрученных в выжимаемую тряпочку внутренностей. Трубку поднял какой-то мужчина. – Ало? Это кто в такой час звонит, а? – голос у него приятный. Но сонный. Роза аж зависла немного. И правда, трезвонит она чуть ли не посреди ночи. Стоя со старой телефонной трубкой в руках, сжимая её худыми белесыми слабо подрагивающими пальцами, она и не знала что сказать. Ну и что сказать? Что сказать спрашивается?!? Как-то она не подумала. Но она и думала что трубку Мелисса возьмёт! Получается подумала! Просто неправильно… Какого ей вообще подсунули номер случайного мужика? А може и не случайного… Делать нечего. – Фои, вы не Мелисса… – Роза ты гений. Ну а что поделать если мозг не пашет совсем? Нужно же было хоть что-то сказать, молчание и так затянулось. – Конечно не Мелисса, чёрт возьми! Какая из меня Мелисса, да я с этой каргой ничего общего не имею! – вспылили по ту сторону –... Так ты Розалин, да? – … – Розалин кивнула. Поняла где облажалась. – Мгм. – исправилась. Лицо против воли залила краска. Как хорошо, что её никто не видит. Из трубки послышался тяжкий вздох. Очень тяжкий. – Хорошо, дитя. Меня зовут Фабрицио. – мужчина говорит ровно, хоть и с натугом. Ему всё это тоже не по душе – Мелисса, конечно, говорила что мне может девчонка какая-то звякнуть, но чтобы так… – зевок – ладно, не бросать же тебя на произвол судьбы. Скажи где ты, я подберу тебя. Мелисса говорила, что тебе помощь нужна. Он даже не спрашивал. А Роза всё равно колебалась. Какой-то незнакомец. Знакомый тёте то бишь, но откуда Розе знать что это не опасно? Она осмотрела помещение. Затхлая, скудно обставленная комнатушка. Тёмные обои – потемневшие точнее – с зеленоватыми полосами, оставленными водой из подтекающих краёв местами чернеющего или желтеющего потолка, когда-то очевидно жёлтые с каким-то низкопробным орнаментом. Скрипучие полы, что регулярно отдраивались матушкой или самой Розалин, вечно холодной водой вымытые они успели покрыться толстым слоем пыли. Крохотная дубовая тумбочка, удивительно хорошая и добротная как для такого места, на ней телефон за чью трубку сейчас так отчаянно хватается Роза. Она оглянулась на диван. Тот стоял невнятной громадиной, поминальным ложем, что пропахло смертью, ведь именно на нём испустила дух страдающая женщина. На впивающихся в плоть мерзко скребущих пружинах, на старой заскорузлой обивке какого-то блевотного оттенка. Сомнения куда-то испарились, как будто их и не было. Но был один вопрос. – А тумбочку увезти поможете?.. *** Вспышка янтарного пламени! Выпад, удар! Роза извернулась уже чисто рефлекторно, привычно изогнулось запястье. Треск ткани чужой одежды! Хлынула тёплая кровь, противник пошатнулся! Шанс! А шансы Роза никогда не упускает. Рапира вошла в чужую плоть, легко, плавно разрезая мышцы, вгоняя острие меж суставов, она почти могла слышать прорезание хряща. Крик. Ха. И это мужчина? А так бахвалился. Добить его не стоило ни-че-го. Противника достойного из него не вышло, Роза даже имя его запомнить не удосужилась. Чёртово ничтожество. И где справедливость? В глотке засела горечь и желчь. Вот это отродье. Ему можно всё. Он родился сыном в обеспеченной мафиозной семье. Не обладал ни талантом, ни желанием рвать жилы он всё ещё жил в достатке с любящими родителями. Просто потому что оба родителя на месте. Просто потому что пацаном выродился. У него были возможности, но он решил нарваться (в буквальном смысле нарваться, со своими мелкими намерениями и грязными руками) на Розу. И тут уж ничто не помогло. “Какая-то девка” сказал он. Идиот. Идиотом и помер. Кожу до сих пор покалывает от цепкого взгляда, в котором ты – просто кусок красивого мяса. Роза вдохнула. По дыхательным путям потёк железный запах с примесью розовых духов. Весь образ Розалин плясал и строился от собственного имени. Духи, платья с пышной юбкой (зачастую белые, их фиг отстираешь, особенно от крови, так что меняются они часто, но цвета и стиля лучше не найти, по не очень скромному мнению Розы), стиль боя колючий и элегантный. Она ненадолго зависла на месте, как то бывает от особенно разочаровывающих битв. Осмотрела себя. Опять вся в кровище. Алые капли багровели на подоле юбки, расплываясь меж рюш и складок, что-то попало куда-то на пояс, что-то оказалось на лице, стекало по длинной молочно белой шее, бежало струйками к декольте очерчивая пышную вздымающуюся в изображении мерного дыхания грудь. Тебе должно быть стыдно, Роза. Вот вроде уже взрослая женщина, а извазюкалась как дитя в меду или (что звучит в разы хуже) каше. Фу. Откуда-то слева послышался шорох. Резкий разворот! Но вместо потенциального врага пред ней предстал юноша совершенно спокойным видом. Роза моргнула. Он тоже моргнул. Посмотрел на Розалин, посмотрел на тело, потом снова на неё и опять на тело. Слабо нахмурился. – Это была самооборона. – “почти…” додумала Роза, но прекрасному незнакомцу того знать не обязательно. А выглядит он правда замечательно. Серые холодные глаза, волосы цвета тёплого блонда, прямая, словно натянутая струна, осанка. Роза аж засмотрелась. Но! Что важнее! Ёе натренированный глаз может распознать в нем сильного противника! Как замечательно! Вот и способ избавиться от разочарования. Сам пришёл. Мужчина взглянул на неё скептически и настороженно. – Ясно. – А голос у него какой! Батюшки, какой голос-то. Почти мелодичный, о холоден и равнодушен, с мягким переливчатым акцентом. Француз, быть может? И это всего одно слово! Одно! Но не успела Роза и рта толком раскрыть, спросить имя, может ещё что-то, бросить вызов!.. А незнакомец уже ушёл как ни в чём не бывало. Беглец! Аж ударить кого-то захотелось! Розалин так и застыла с открытым ртом, ведь спина мужчины скрылась из виду в мгновение ока. Роза моргнула. Раз. Два. Раз, два, три. Она вдруг почувствовала себя дурой. Задержала дыхание. Вздрогнула. Пожалела что не окликнула. Или догнала. Громко сглотнула. Развернулась почти механически. В тенях донесла свою тушку до машины. Что она вообще изначально тут делала? Не важно. Она хочет домой. И она поедет домой. Фабрицио о её езде отзывался так: “Ездишь ты конечно хорошо, но я бы предпочёл никогда не повторять. Мне пока рано на тот свет, тем более от остановки сердца”. И это цитата, запомнила Роза её просто замечательно. Такого отношения она откровенно не понимала. Он же не ездил с ней когда она только училась. Вот тогда да, тогда она раза три в аварию попадала, чудом уберегая свою шкуру, шкуру своей колымаги и ещё и шкуру других участников аварии. Ну талант же. И вообще она исключительно по правилам ехала, даже скорость не сильно превышала, ограничиваясь самой гранью меж законным поведением и превышением. Да и не смогла бы она так уж сильно разогнаться, право слово, машинка то у неё далеко не скоростная… Впрочем, сейчас она едет медленнее обычного ибо голова забита совсем не тем. Перед глазами всё всплывал лик мужчины заставшем её за убийством. И впору побеспокоиться, лишь бы не сдали, но человек тот явно обычным гражданским не был. Она таких сразу видит. Член коза-ностра. И сомнений быть не может. Другое дело – если убитый участник его семьи. Вот тогда да, тогда проблема. Но тогда он разве не должен был отреагировать… Чуть ярче? Интересно, что у него в голове?.. Роза внутренне фыркнула. Звучит как вызов. Она остановила машину в небольшом пролеске и, убедившись что вокруг людей нет, вышла из машины и прошмыгнула рыбкой к дому Фабрицио. Надо бы не забыть салон потом почистить. – Ну как поездочка? Купила плать- Ёк твою налево!!! – Мужчина воскликнул в праведном недовольстве. Точно, она же за одеждой ездила, а то в этом захолустье ничего интересного не продают – Ты какого опять мне ковры поганишь, обалдуйка!!! Ой. А вот этот момент не учла… Роза неловко приподняла длинный подол и вылезла из грязных туфель, что она должна была сделать ещё перед входом. Замечталась что-то, право слово… Она немного неловко прижалась к двери и взглянула на Фабрицио чуть исподлобья. – Я уберусь… – и глазки состроила. – … – У Фабрицио взгляд говорящий. Скептический. Роза ещё раз невинно моргнула, захлопав белёсыми ресничками. Мужчина тяжело вздохнул. Ушёл и вернулся с тряпкой и медным тазом. Розалин надула пухлые нежно розовые словно лепестки губы, но смиренно приняла участь уборщика своего же срача. Вот, казалось бы, меньше нескольких часов назад ведьма прикончила человека (абсолютно заслуженно, если вы спросите), а теперь вынуждена словно нашкодившее дитя малое под ворчание отца прибирать за собой. Голову не покидал потенциально сильный противник, так ловко скрывшийся от неё. – Фои, слу-у-у-ушай, а ты случаем не знаешь хороших методов по выслеживанию людей?.. – как бы невзначай спрашивает Роза, методично действуя тряпкой. – … – На Розу странно взглянули. – Это с каких пор у тебя такие увлечения?.. А-а-а нет, не отвечай, не хочу знать, что случилось и кто довёл наёмницу вроде тебя до желания выследить. Справедливой замечание. Роза поиском своих жертв, честно говоря никогда не занималась, незачем просто. Они либо сами её находят, либо они случайно сталкиваются, а в остальное время это заказы. Работать на кого-то она не очень любит, но это хороший способ заработать. Дело это в основном скучное, благо она может контролировать заказы которые набирает, по началу только благодаря Фабрицио, ну а сейчас более-менее громкое имя да накопления позволяют. Впрочем, предвзятость мира мафии (в который её, к слову, ввела не кто иная как Мелисса) к женщинам всё ещё досаждала. Будь она мужчиной её имя звучало бы громче и практически не вызывало подозрений. Будь она мужчиной её могли бы пригласить в какую-то семью, в частности, в Варию. Она до сих пор с кипящей неприязнью и гневом вспоминала пренебрежение варийского босса в свою сторону. Она была сильнее и умнее. Но то, что она женщина, видимо, позволяло ему смотреть на Розу сверху вниз. Тем больнее он укололся о шипы. В живых она его оставила. Всё равно вскоре его место займут, тот хватку стремительно теряет. Главный кандидат отнюдь не скромно императором мечей себя именует. А так его, вроде, Тюр звать. Пересекалась как-то, славный вроде, но не её это дело. Главное – нынешний босс повалялся в грязи, а репутация была подмочена поражением какой-то бабе. Пожалуй, единственный плюс быть женщиной в мафии, так это иметь возможность опозорить кого-то так, что мама не горюй. Ведь проиграть женщине – позор для мужчины. А Розалин по сей день непобедима. Таковой и останется. – Ну так ты поможешь? – спросила закончившая с уборкой и уже переодевающаяся, да бросающая непригодное уж платье в мусор, Роза. – Кого ты хоть ищешь? – раздался голос с кухни. Чай будет. С печеньем. – Да так… – не зная что сказать Роза облокотилась о тумбочку. Ту самую. Только телефон на ней другой. – Не знаешь?.. – Понятия не имею! На лике Фабрицио отразились вселенские муки. – Как он выглядит хоть… – скорее мольба, чем вопрос. – Блондин. И глаза серые. Росту в нем чуть выше моего. А голос какой… – на этом моменте Роза почти мечтательно паузу сделала – Прям песня а не голос. Француз, возможно. С ним сразится можно! Чутьё подсказывает что противник он сильны! – Роза нахмурилась – Сбежал от меня – а вот это уже просто жалоба. – Красноречиво. – Фабрицио призадумался – Не помню таких, но могу у Мелиссы поспрашивать, это её профиль. Роза аж засверкала от радости. Фабрицио взглянул с подозрением.***
Началь весьма неофициальная охота. Ну или преследование, как то зовёт Фабрицио. Очень грубо, между прочим. А ведь Роза просто противника, что тут такого? Успешно. Как бы Роза не хотела то признать, спасибо нужно сказать Мелиссе. У этой женщины поразительное количество связей и, кажется, нюх как у ищейка глаз как у орла. Иначе объяснить скорость с которой она вычислила личность Самуэле Сальери по одному только скудненькому описанию Розалин просто невозможно. Так что да, спасибо Мелисса. Вслух Роза этого не скажет, всё равно из-за скрежета зубов нихрена слышно не будет. Да и сама Мелисса слышать этого не захочет уж точно, помогла она только из-за просьбы Фабрицио с которым у неё, как оказалось, был роман когда-то. А как Роза от таких новостей натурально ахуела ещё видеть надо было. Впрочем, благо (правда, спасибо Господи), она этих времён не застала. Мелиссу она недолюбливает по сей день, характер у женщины наисквернейший, а если бы им приходилось видеться каждый день то в доме Фабрицио Роза перестала бы жить уже на первой неделе. И плевать что сиротке некуда идти было, да и без кузнеца у неё ни любимой рапиры с высокой проводимостью небесного пламени ни основ боя не было бы. Мелисса страшнее смерти чёрт возьми, ибо нервы она выжигает будь здоров. И слава всевышнему, что они с Фабрицио сейчас просто друзья. – Прими вызов. – Роза очень (ОЧЕНЬ) старается звучать спокойно и даже с лёгкой прохладой. Чёрт его его знает что строить из себя пытается, но вроде даже успешно. – … – у Самуэле дёрнулся глаз. – Зачем?.. Роза вопросительно моргнула. – В смысле зачем? – сказала женщина слегка опустив кончик рапиры. – Который раз ты приходишь ко мне и просишь сражаться? У нас счёт побед и поражений пять к одному. В твою пользу. Зачем тебе ещё сражаться? Ты уже доказала что сильнее! – мужчина начал распаляться – Так к чему это всё?! И как ты вообще меня находишь? Ты что преследуешь меня?! – Да. – Роза вопросительно чуть наклонила голову вбок и окончательно опустила рапиру. Сердце в грудной клетке зачастило, стучало и вопрошало чего же медлить, хочет сражаться пуще обычного, стоит только взглянуть в лицо напротив, а лицо слабо краснеет. – Бесстыдство… – лицо Самуэле странно скорчилось в явном возмущении – Какого чёрта. И всё это просто ради… Драки? Вы обезумели, синьорина? Ах! Это, верно, самый длинный их диалог. У Розы аж в горле пересохло. – Отнюдь! Я вовсе не безумна! Просто сражаться с вами – истинное удовольствие! – щёки начали багроветь. Божечки, чего это она. Самуэле, кажется, дар речи потерял. Просто в бессилии взглянул на женщину перед собой. Даже если сейчас он откажет, она вернётся позже. Говорить оставить в покое тоже смысла не имеет. Впервые он чувствует себя побеждённым. И вымотанным. А это их первый толковый диалог. Не то чтобы Роза понимала это. Она просто от чего-то была счастлива, что с ней говорят. Она хотела сражаться, но так тоже неплохо. Самуэле сделал шаг назад. Аккуратный и неспешный. Потом ещё один. И нет, он не сбегает. Это тактическое отступление. Ошеломлённому мужчине просто нужно выдохнуть и перегруппироваться. Кто бы ему позволил, а. Если не хватает воли и силы (или то кроха такта говорит) загнать жертву в угол, а то и просто местность не подходящая, то противника надо взять измором. Так, видимо, считала Роза. Самуэле таким расчётам рад не был. Попытку побега Роза беспардонно прервала. Почти испуганно она вцепилась в локти “тактически отступающего” Сальери с цепкостью крокодила, на что тот дёрнулся с такой силой, что у обоих ноги подкосились и они благополучно рухнули оземь. Самуэле чувствовал, что на челюсти расцветёт синяк. Роза чувствовала себя замечательно. Будущий босс Сальери почти беспомощно брыкался в попытках выбраться из под Розы, чему та совершенно не способствовала, несмотря на отсутствие попыток препятствовать. Одного пышного белого (они оба очень старались не проводить аналогий со свадебным нарядом, хоть оно и напрашивалось) платья, в котором Самуэле безбожно запутался, хватало с головой. Было даже странно то, как Розалин застыла, лёжа завалившейся статуей, пока мужчина отчаянно пытался выкарабкаться из своего затруднительного положения со всей доступной ему ныне элегантностью, при том стараясь не проявлять грубости к женщине с которой они в кои-то веки не дерутся. А у Розы в голове каша и сумасбродный звон. Она опустила рыжий, сердоликовый взор на осторожно копошащегося под ней Самуэле и наблюдала. Ей пока не доводилось разглядывать его лицо так близко. Строгие, по обыкновению кажущиеся равнодушными, серые, как стальная пыль, глаза сейчас чем-то напоминали грозовое облако. Светлые брови вразлёт сейчас сосредоточенно хмурились делая почти нежное лицо куда как грубее, чем оно есть на самом деле, заставляя тонкие и острые черты соответствовать в своей строгости с глазами. И это правда выглядело бы внушительно если бы лицо человека напротив не заливал румянец. Он краснел так, как краснеют только люди с от природы снежно светлой, нежной и тонкой кожей, розовея и щеками, и ушами, и шеей. Отчего-то картина казалась почти очаровательной. Роза, наконец, отмерла, когда Самуэле уже вот-вот выберется, и сама поднялась с вполне уже насиженного места на несчастном человеке. Сердце так и ревёт под рёбрами. Хочется что-то ударить. Такого яростного желания сразится она никогда не ощущала. А противник так хорош, мил, красив, с голосом певучим. Но на этот раз сбегает Роза. Сражаться в таком состоянии – не хорошо. А то ещё упадет, такого позора перед таким противником она не переживёт. И так уже в грязи покатались по её инициативе, а ведь они просто говорили! И почему он решил попытаться уйти?! Теперь уходить приходится Розалин! Она чувствовала как внутренности чуть-ли не горят. Да что ж это такое?! Никогда такой эмоциональной не была, а тут приехали. Ужас. Улепётала и не обернулась. Если б обернулась увидела бы полный возмущения и негодования взгляд в спину. Но не обернулась, а отправилась прямым ходом в дом Фабрицио. Для успокоения души и разума так сказать.***
– Может ты уже заставишь его жениться на тебе?.. – сказал Фабрицио сидя за столом с большой чашкой чая и делая вид утомлённого старца. Роза аж чаем поперхнулась. Жениться?! Как женится?! Кто, она?! На ком?! Они же только Самуэле обсуждали (и плохо выраженное разочарование расставания с ним)! – Что ты такую морду делаешь?.. – он даже затормозил слегка, приподнимая голову с руки – А ты не из-за влюблённости вот уже третий месяц за ним бегаешь? Весь сезон на это угробила… – чем дальше Фабрицио говорил, тем более неуверенно звучал. Нет, не потому что сомневался в правильности анализа чувств не-дочери-не-племянницы. Нет. В этом он уверен. Просто поражён непрошибаемостью Розы. А та глазками хлопает. Посмотрите-ка сплошная невинность, чище росы по утру… – Только не говори, что ты к нему только подраться ходила. Я думал вы хоть говорите о чём-то! – Я здороваюсь… – очень скудная попытка оправдания и совершенно не по теме. Фабрицио выглядит не впечатлённым. Роза аж скуксилась чутка под этим взглядом. – Ну хоть какие-то приличия у тебя есть! Слава богу, а то я уж боялся, что воспитал вопиющее бескультурье. – ну сарказм так и капал, чуть ли не физическую форму обретая – Мне даже интересно о чём вы сегодня говорили, учитывая что это первый раз… Нет, не говори ничего – Фабрицио прерывает только было открывшую рот Розу – не хочу ничего знать. Только что услышанного хватает для впечатления. Для впечатления и понимания, что у моей дочери самосознания не хватает! Фабрицио осёкся. Розалин приняла пристыженный вид. Она правда не понимала где ошиблась. Она всё ещё хотела сражаться… Нет, она не настолько глупа, чтобы не внять словам названного отца, что зовёт её дочерью только вот в такие вот моменты обескураженного шока, что просто лишний раз заставляет Розу смутиться. Чего только проблему-то такую раздувать… Мужчина всмотрелся в лицо Розы, будто пытаясь там что-то отыскать. – То есть ты всё это время гонялась за уже-почти-боссом Сальери, думая, что всё это только ради драки? Знаешь, я думал, что меня уже ничем не удивить, но твоя тяга подраться, превозмогающая всякий здравый смысл, теперь даже меня поразила. – Да поняла я, поняла, не дура… – Фабрицио выгнул на это густую бровь. Роза нахмурилась в ответ – Фо-ои, как там говорится? В любви и на войне все средства хороши? Вот и я разницы не заметила! Однако, не смотря на собственные слова мысленно именно дурой она себя и звала. И, честно говоря, до сих пор смирится со словами Фабрицио не получалось. Услышать-то она их услышала. И даже осознавала. Но сопоставить с собой как-то не получалось. Ибо это как так вышло?! Она! И влюбилась! В своего партнёра по спаррингам (то, что Самуэле её “партнёр по спаррингам” думала только она, но это упоминания не стоит)! Нонсенс! Они даже не говорили толком! О том что это тоже её вина Роза предпочитала не думать. С другой стороны, всё это даёт ей ещё одну причину пре-е-е-е-... нет, плохое слово. Кхм. Следовать за Самуэле и пытаться завоевать его сердце. Уже лучше звучит. От драк она отказываться не собиралась, но если получится выйти замуж, то она не думает, что ей откажут… Так, стоп! Сначала надо хоть разговор завести. Да так чтобы никто не сбежал в последствии. Роза подумает об этом. На досуге. *** Досуг проходил скучно. И нет, Роза не избегает Самуэле, ни в коем случае. Она просто… ответственно подходит к вопросу. Да. Так что она берёт себя в руки и находит Сальери. Ладно, здесь она приврала. В основном она просто ходила и занималась “осмотром достопримечательностей” городка близ поместья Сальери, а Самуэле сам её нашёл. Случайной встреча не выглядела. Сердце ёкнуло. Мужчина со всей возможной непосредственностью подошёл и остановился рядом с Розой, кинув на рассматриваемую ею совершенно не примечательную витрину такой взгляд, будто это какой-то интереснейший арт-объект. И стоя-я-я-ят. Роза качнулась с пяток на носки. – Пройдёмся? Роза еле подавила вздрагивание, но кивнула. Она вообще будто из реальности выпала. Но идут они молча. Ну же, Роза, ты же столько думала о чём вы можете поговорить! Что ж это такое! Ёе просто застали врасплох! Да как так-то! – Как давно ты-ы… – Самуэле развёл руками – ну, сражаешься? Как-то полегчало от осознания, что не она одна тут нервничает. – Гм, почти с детства? Поздно для закладывания основ, но достаточно рано… – Роза нервно перебирает пальцами – Всё детство я пыталась просто выжить, ну знаешь, попрошайничество, подработки где есть, несуществующий отец, всё такое, а потом меня подобрала тётка, скинула на своего бывшего и была такова. – нервный смешок – Вот так и начала сражаться, лет в тринадцать-четырнадцать, ибо они оба с… такого рода деятельностью связаны. А там просто вдохновение поймала и пошло… А ты?.. – С совсем небольшим отставанием, начал в семь, когда как в нашей семье принято начинать с пяти-шести. Я, вообще, во франции уродился и до сих пор нередко по французски говорю… – они и слышно, Роза совсем на говор залипла – До сих пор от акцента избавиться не могу… Но в Италию меня утащили довольно быстро, сразу как поняли, что других прямых наследников не предвидится. Господин Сальери в целом не предвзят, взял мою Mère в жёны фактически сразу, позволил провести с ней всё детство, заступается перед родственными семьями. Mère пришлось остаться во Франции, она ничего толком не знает, но видимся регулярно. А сражения на мечах – традиция, вот так и начал… Слушать Самуэле интересно, в столь длинных речах голос вовсе завораживает, пуская лёгкую прохладу под кожей и лёгкость в груди. И Розе интересно. Интересно, что сподвигло Сальери пригласить её на прогулку? Что у него в голове? Но не спрашивает. Если захочет – сам расскажет. А пока она просто попытается догадаться.***
Они с Самуэле поженились и теперь представляют собой официальную пару Сальери-Супербия, ибо было решено, что она сохранит девичью фамилию. Парам-пам-пам, пау! Впрочем, сказать, что всё прошло гладко – означает сказать грязную ложь. Консервативные родственники, и без того не очень любившие Самуэле из-за французской крови, вовсе взбеленились из-за его отношений с Розой, о которых узнали с запозданием месяцев на пять и, с одной стороны – слав богу, а с другой – бесились от того ещё сильнее. Весёлая дедовщина, расизм и мизогиния так сказать. Роза порой задавалась вопросом, как нынешний дон Сальери терпит этих людей и какими стальными должны быть нервы каждого главы, но ответ оказался очень уж прозаичен. Видеться как можно реже, во и имя сохранения нервных клеток, и держать в руках достаточно власти, дабы лишний раз не рыпались. Война была бы слишком затратна со стороны ресурсов, да и начни Сальери слишком сильно давить или вовсе вырезать родственную себе семью – репутация была бы неизбежно подпорчена. И если чем клан Сальери и выделяется, так это довольно чистой историей, а от того и уважением среди как обычного народа, так и прочих семей с направленностью на обеспечение порядка в мафии и среди обычных людей. Так что пришлось подшуршать и оперативно организовать свадьбу, сказав что с самого начала так и планировали, дабы ещё и в прелюбодеяниях не обвинили. Ибо, пусть нынче за них партнёров в грешных свершениях и не убивают, однако на официальном уровне до сих пор порицают и с порицанием этим справиться откровенно тяжело. Если, конечно, в том уличают, а вскрываются такие вещи, только если то кому-то выгодно, в противном случае – “нет, что вы, то не прелюбодеяние, куда там”, а что на деле произошло мало кого волнует. Политика исключительно лицемерная, но что уж тут поделать, в людях говорит древнее воспитание, а Сальери – достаточно старая семья и некоторая окостенелость естественна, благо, основная часть клана в этом плане поспокойней. Не играло на руку ещё и происхождение самой Розалин, представляющее собой дыру, а не биографию, ибо из родственников толком известна только Мелисса известная только способностями в разведке, что, конечно, хорошо, однако не густо, а раскрывать правду о матери с отцом – могилу себе копать. Так что, как и прежде, Роза Супербия предпочитает делать всё возможное, дабы скрыть большую часть фактов, оставляя люд гадать. Если в двух словах – нервы потрепали. Ну, хоть все живы. Роза в целом сохранила свою автономию и полноценно вступила в семью Сальери как её член и не только жена босса, из-за этого фамилию и сохранила.***
Розе не приходилось меняться. Она отстаивала своё право сражаться, она боролась. Но ей пришлось остановиться. Прогнуться и сложить рапиру. Розалин Супербия забеременела. Это было одновременно неожиданно и ожидаемо. Она ребёнка не планировала. Не избегала, но и не хотела. Так вышло и она не совсем понимала что чувствовать. Самуэле выглядел радостным. Эзио весь мозг выел вычитками из разных книг. А Роза… А она почувствовала отчаяние от нужды оставить любимое дело. Она верила, что полюбит то, что родится. Она знала, что сможет достойно позаботиться и обеспечить своё дитя. Но сейчас ей просто грустно. Утешает лишь то, что позже она сможет вернуть рапиру в руки. Может, когда дитя возьмёт в руки собственный клинок и обзаведется коренными клыками. А Самуэле смотрит с пониманием и поддерживает.***
Родилась дочь. Это дитя вручили Розе почти как презент, а она смотрела на… это. И диву давалась. Оно такое сморщенное и странное. Уродливым не назвать, но и милым тоже. Она пережила адскую боль и из неё явился маленький человек. Как странно это всё. Она смотрела и смотрела, но не могла заставить себя ни улыбаться ни плакать. Лишь крепко держала в дрожащих руках этот странный свёрток и смотрела. Искала то, ради чего отложила клинок – главную любовь её жизни. И вспоминала родную мать. Мать, что даже смотреть на неё отказывалась. А потому взгляд не отводила. На плечо легла тёплая рука. Самуэле. Но Роза не отводит взор от дитя, что уже тихо посапывает у неё на руках. Она на периферии видит как его рука тянется к ребёнку. Видит как дрожит не хуже собственных. Видит как невесомо касается детского лба и проводит по белому пушку на голове новорожденной и чувствует как он держится за плечо самой Розы как за спасательный круг. И Розалин понимает, что она не одна. В груди что-то оттаивает, мякнет и колет, но остаётся только тепло любимых рук и странного плода в объятиях.***
Девочка растёт быстро. Тихая и умная, как-то без интереса смотрящая на всё и расцветающая, стоит кому-то к ней прийти. Она решила назвать её Скуало. Акулой. Морской хищницей, которой палец в рот не клади – руку откусит Самуэле был против и хотел назвать дочь по другому. Никаких Фион, Сесилий, Магдолин и та-а-ак далее она не примет. Скуало Сальери – будущий дон Сальери, Роза верила что ей уготована судьба не хуже самой Даниэлы, что была восьмой Вонголой, стойкой, сильной и честной. Скуало родилась с великолепными генами, дитя двух невероятно талантливых людей, она должна вырасти гением на пути меча и достойно возглавить клан. И никто не посмел бы смотреть на гордую акулу свысока. Они спорили год. И самуэле знал, что переубеждать Розу, когда та во что-то верит – дело гиблое. Но надежды не терял, хоть и сдался. А тем временем ожидания Скуало оправдывала. Она смотрит прямо, держит спину ровно. И, что самое главное, искренне влюбилась в сталь. Ей не нужно было приходить к клинку сквозь трудности, они просто нашли друг друга. Роза понимает – они с Самуэле влюбились в меч уже после того как взяли его в руки, в то время как их дочь, стоило ей единожды войти в “святыню” Сальери, она всё для себя решила и не сомневалась ни секунду. В этом она больше походила на Уго, тому тоже будто было суждено взять в руки меч и даже искать свой путь не надо. Это не значит, что всё дасться сразу и легко, но это значит, что пролитые кровь, пот и слёзы с первой до последней капли будут ради себя и друзей, а не просто чтобы выжить. Куда проще идти по дороге, когда знаешь, что за оружие тебя будет сопровождать и ты к нему тянешься. Роза просто радовалась, что дочь по своей воле взяла в руки меч. Синьору Супербия переполняли гордость и странная нежность. Скуало ещё и пламя пробудила. И, пусть ситуация тогда была скверная, а сама девочка ещё неделю в себя приходила, это было хорошим достижением. Разговор с дочерью о смерти и пламени стал ещё одним спором Розы и Самуэле, но её настолько переполняли чувства, что она должна признать – поступила не очень хорошо по отношению в первую очередь со своим мужем и таки завела диалог со Скуало. Самуэле тогда извёлся весь, в переживаниях за состояние единственного ребёнка, хоть и не показывал этого. Да, это было плохо, но всё же закончилось хорошо, не так ли? А ещё Розалин подумала, что её чадо тогда наверняка не испугает, что её мадре не столь нежна и добра, как она её всегда видит. И эта мысль приводила в восторг. Когда девочка подрастёт, после обучения у Уго, она сможет лично обучать её. Без сомнений и переживаний, что разрушенный образ как-то заденет. Она всё ещё будет нежна со своей рыбкой, но Роза не может не признать, что быть хорошей, классической доброй матерью – тяжело. А может Скуало оно и не нужно было? Может Розе было достаточно любить её и плыть по течению, а не гнуть себя и слушать глупые книги о том “какой должна быть мать”? Может. Или Роза просто хочет верить в это. И в то, что дети могут принять тебя любой. И сейчас верить хочется особенно сильно, настолько, что она готова душу отдать за это дитя. Единственной проблемой стала нелюдимость. И что с этим делать не знал никто. Дети, вроде, должны общаться с ровесниками. Откуда этих ровесников достать тоже не знал никто. И у Розы, и у Самуэле друзья появились только в уже более-менее взрослом возрасте. И никто бы этот вопрос не поднял, если бы не Витто и его мелюзга, Рито и Рената. Как оказалось, единственная, кто хоть что-то смыслит в социализации детей – жена Витто, Байс. Они дружно уговорили Уго поболтать со Ску о друзьях. Результат оказался не совсем предсказуем, но хотя бы в рамках ожидаемого. Девочка просто заявила, что Уго её друг и ей вообще-то хватает. То есть вопрос со сверстниками всё ещё открыт, но спорить с девочкой никто не стал. Не хочет – не надо, какие проблемы могут быть? Они ответственные взрослые, способные ответственно играть с ребёнком, если она попросит. Любой из них.***
А потом Роза погибла. Какой-то мелкий клан решил попытаться подвинуть Сальери. Однако неожиданностью стала их подготовленность и вооружение. До странного хорошее как для тех, о ком она никогда не слышала. Роза бы не удивилась, если есть третья сторона, и ещё меньше удивиться, если это кто-то из родственников Сальери, что спит и грезит поставить на место Скуало кого-то из своих детёнышей. Козлы. Хотя нет, это оскорбление для бедных животных. А нападающим, вероятно, пообещали статус и альянс. Идиоты. Розалин лично перерезала бы им глотки. Но Скуало важнее. Важнее желания разойтись и разрушить всё, важнее порыва, важнее её жизни. Она правда пыталась спасти и себя и дочь, но противник пришёл конкретно за их жизнями и чтобы посеять хаос. А у Розы навыки успели закостенеть. Она слишком редко брала в руки меч. Она слишком давно не сражалась в ограниченных условиях, а сейчас за её спиной ещё и потенциальный заложник. Чем никто не погнушался воспользоваться. Благо, она успела позвать Фабрицио. Благо, он был поблизости. Благо он увёл Скуало. Благо…